Сказки или...

Неприятности начались, когда Уилмер выбрал место для будущего дома. Изогнутый клочок земли, омываемый морем почти со всех сторон и только узким перешейком связанный с берегом, никем не был занят: ближайшие соседи на самом деле жили достаточно далеко, чтобы не докучать возможными визитами, из случайных собеседников здесь были лисы да сороки с вόронами. И старик Дипс. Хижину Дипса обнаружили в перелеске, когда Уилмер выбирал подходящую площадку для дома. Люди, которые должны были отвечать за грядущее строительство, послушно ходили за ним гуськом, делая пометки о предпочтениях господина Бенджамина Уилмера, когда один из них заметил среди деревьев загадочное нагромождение. Отвлекшись от рассуждений господина Уилмера, мужчина свернул в сторону и обнаружил покосившуюся постройку, укрытую разлапистыми еловыми ветками. Он немедленно сообщил о своей находке остальным, хижину проверили изнутри и снаружи, но не было и намека на то, кто здесь живет и приходит ли еще в свое жилье. – Снести, – махнул рукой Уилмер. Уилмер считал, что соседство с мелкими дикими зверями добавляет очарования в жизнь на берегу моря, соседство с людьми же умаляет достоинства прибрежной жизни как таковой. Когда он почти закончил обсуждение на выбранной для дома полянке неподалеку от той самой хижины, появился ее обитатель – старик Дипс. Узнав, зачем рядом с его обиталищем крутились незнакомцы, старик рассвирепел. – Вы не можете строить здесь дом! Я не позволю, – заявил он. – Это Коготь Ужаса! На старика Дипса смотрели с непониманием и примесью страха, нагнанного его интонацией. Плюнув под ноги чужакам, старик торопливо заковылял к своей хижине, на ходу размахивая руками. Пораженные этой картиной, Уилмер и его подчиненные наблюдали, как местный обитатель исчезает среди деревьев, шумит вдалеке, из-за чего из перелеска с обиженным карканьем вылетает ворон, а затем снова появляется и сам старик, победоносно трясущий над головой куском пергамента. Он торжественно протянул его Уилмеру и бросил взгляд на бумаги, которые держали в руках окружавшие его люди. – А, у вас уже есть такой, – разочарованно заметил что-то старик Дипс. – Это же карта окрестностей, – фыркнул Уилмер. У него действительно была точно такая же карта, только новая, не засаленная и без жирной чернильной линии, обводящей территорию его будущего дома. – И? – вопросительно протянул Уилмер. – Коготь Ужаса! – старик округлил глаза, пытаясь перехватить взгляд Уилмера, его голос снова приобрел завывающие нотки. – Какой еще Коготь Ужаса? – устало спросил Уилмер. Старик Дипс согнул указательный палец на правой руке, изображая коготь, а затем этим скрюченным пальцем ткнул в центр чернильного круга на своей карте. – Коготь Ужаса! – повторил он, продолжая таращить глаза. Уилмер снова уставился на карту. В самом деле, форму мыса, которую он прежде с легким сердцем принимал за полумесяц, изрытый по краям, можно было без труда назвать и когтем. – Так уж и Ужаса? – уточнил он с насмешкой. – Здесь все не к добру, – заявил старик Дипс. – Я живу здесь много лет, и я вижу, что здесь все не к добру. Не строй здесь дом. Я все вижу и знаю наперед. Коготь Ужаса против вмешательств в свою жизнь. – Но вы же здесь живете, – робко заметил кто-то из их компании. – Живу, – кивнул старик Дипс, – и живу в ужасе, потому что это… Коготь Ужаса! Тогда Уилмер не сдержался и рассмеялся вслух, не в силах больше слушать повторяющееся название мыса, нареченного стариком самостоятельно. Рассерженный обитатель мыса вырвал из его рук свою карту и зашагал обратно в перелесок, гордо задрав голову. Утерев слезы, Уилмер оглядел подчиненных. Пока он смеялся, остальные только неуверенно улыбались, желающие поддержать своего нанимателя, но все же смущенные предупреждениями старика. – Пусть живет здесь, оставим его в покое, – махнул рукой Уилмер. Старик Дипс не заявил прав на мыс, не сказал, что эта земля принадлежит ему. Его беспокоило лишь, что новый человек селится на страшном Когте Ужаса, но Уилмера это не заботило. Он не верил в легенды, лично знал двух колдунов на случай защиты дома от чужих посягательств и снятия проклятий, неплохо стрелял из арбалета и отлично метал ножи. Он был готов встречать опасности, хотя в глубине души желал всего лишь уютное жилище на берегу моря. Следующей неприятностью после встречи со стариком Дипсом стал несчастный случай с двумя строителями. Рабочие уже возводили стены первого этажа, когда вода на мелководье вскипела, будто в котелке над огнем, и над волнами возникло несколько чешуйчатых щупалец. Моряки, ходящие за край Прогнившей части в район водоворотов и водопадов, заявляли порой, что видели в глубинах моря тварей, туловищем превосходящих корабли. Размеры таких спрутов и китов, описываемых в тавернах, никак бы не подходили к закрытой бухте мыса Уилмера. Потому появление одних лишь изгибавшихся щупалец вдвойне вселило страх в сердца всех, кто в тот момент находился на стройке. Пока они завороженно наблюдали за приплывшим в местные воды чудовищем, то резко протянуло к берегу пару щупалец и схватило двух бедолаг, увлекая их под воду. Остальные, откинув оцепенение, бросились врассыпную и еще с неделю не желали возвращаться на мыс, как бы ни угрожал и ни умолял Уилмер. – Я говорил вам, говорил! Это Коготь Ужаса! – подвывал старик Дипс из своего перелеска. С того дня это название закрепилось в умах всех, кто работал над домом господина Уилмера. Дальше неприятности сменяли друг друга с завидной регулярностью. Днем лисы собирались вокруг строящегося дома и предупреждающе тявкали в унисон, с прищуром смотря на каждого, кто проходил мимо. Лисы не принимали угощения, не боялись грозных окриков. Уилмер запретил трогать их, в глубине души опасаясь навлечь на себя большие беды, и лисы ежедневно приходили к его будущему жилищу и тявкали о чем-то своем. Некоторые строители утверждали, что слышат в этих лисьих воплях зловещее «Коготь!». Затем к лисам присоединились черные, как уголь, вороны. Они рассаживались на ветвях и строительных балках, и уже отчетливо повторяли вслед за лисами «Коготь! Коготь!». – Я знаю, что это Коготь Ужаса, знаю! – крикнул им Уилмер через несколько дней, когда никто уже не мог одновременно работать и слушать эти вопли. Тявканье лис и карканье воронов мгновенно прекратилось, и все вздохнули с облегчением, с удвоенным рвением принявшись за работу. По ночам со стороны моря начали выть «У-у-у-ужас!», и Уилмер, стиснув зубы, написал первые письма своим приятелям-колдунам. Ни одно письмо, отправленное почтовыми птицами, не дошло до адресатов. Через пару часов, когда птицы улетали к колдунам, их в своих лапах вместе с письмами приносили обратно чайки и вездесущие вороны. Тут же подлетали сороки, выхватывали конверты и свитки, устраивали за них драку и рвали бумагу на клочки, прежде чем Уилмер успевал отобрать у птиц свои послания. Из перелеска выглядывал старик Дипс и скрючивал указательный палец, демонстрируя Коготь Ужаса. Дом был готов, но Уилмер уже не так спешил в него заселяться. Когда старик Дипс пропадал в окрестностях, он переворачивал его хижину вверх дном, пытаясь найти доказательства, что это сам изобретательный старик насылает на нового соседа проклятья. Он допытывался до него лично, требовал признаться и объяснить, зачем старик старается изжить Уилмера, готового благородно делить с обитателем мыса даже кров и еду. Но старик Дипс только шептал: «Я же говорил, что это Коготь Ужаса, здесь все не к добру!». Уилмер решил, что пришла пора первому навестить далеких соседей, чьи владения раскинулись вдоль береговой линии на запад от его мыса. Каждый встречал Уилмера радушно, но, узнав, что тот не только завершил строительство дома, но и готов вот-вот переехать на Коготь Ужаса, косились на него и советовали одуматься. Никто еще не был так настойчив в желании селиться на этом мысе, и это пугало их больше, чем безумные россказни старика Дипса, о котором знали во всей округе. От каждого соседа Уилмер уезжал ни с чем, подгоняемый молчаливым желанием хозяев дома скорее выпроводить его вон. Затем одним утром, когда он уже перевез в дом мебель и вещи, отведал первый ужин, а затем и завтрак, приготовленные слугами в своем новом жилище, на прогулке вдоль берега он заметил, как со стороны открытого моря к нему приближается какой-то предмет. Остановившись и прикрывшись рукой от солнца, бьющего в глаза, Уилмер наблюдал, как по волнам несется небольшая рыбацкая лодка, на первый взгляд пустая. Уилмер пожалел, что не имел с собой никакого оружия, которое всегда следовало держать наготове, если он собирался закрепиться на Когте Ужаса. Лодка подскочила на волне и вылетела на каменистый берег у самых ног Уилмера. Следом из воды показалась женская фигура и легко вспрыгнула на узкий борт лодки. Переливчатый зеленый хвост рыбы русалка, притащившая эту лодку, опустила в сторону волн, лизавших берег. – Забери, – сказала она обыденным тоном, словно продолжила давно идущую беседу. Уилмер осторожно заглянул в лодку и увидел на дне человека, замотанного в рыболовную сеть, как в кокон. Глаза человека были закрыты, он не двигался и будто бы даже не дышал. – Надеюсь, он мертвецки пьян, – пробормотал Уилмер, поднимая взгляд на русалку. – Он мертвецки мертв, – сообщила та. – Мне он не нужен. – Мне тоже, – Уилмер чувствовал себя глупо, мысль, что он впервые видит русалку, перебивалась видом мертвого рыбака, принесенного ею к его дому. – Это же Коготь Ужаса, куда еще я могла его отправить? Русалка недовольно всплеснула руками, а затем оттолкнулась от борта лодки и прыгнула обратно в воду, на прощание показав над волнами рыбий хвост. Такие лодки Уилмер находил на берегу еще трижды. После, когда Уилмер жил на Когте Ужаса уже месяц, призраки устроили шествие по всему мысу. Они до смерти напугали слуг Уилмера, решивших оставить своего господина и найти новое место работы следующим утром. Призраки вереницей шли по галечному пляжу через весь мыс до его крайней точки и возвращались обратно узкой тропой в зарослях шиповника. Каждый нес высоко над головой огромную морскую раковину, или связку рыбьих костей, или акулий плавник, или веточки кораллов, шествие сопровождалось заунывными песнями о морском дне. Из перелеска старика Дипса доносились его возмущенные возгласы: – Вы только посмотрите на них! Порядочные люди ночью спят, а не шастают по Когтю Ужаса! Обряды можно проводить и днем, проклятые призраки! Призраки брели, раскачивая над головами свою ношу, и оставляли за собой сырой туман, в котором потонул и дом Уилмера, и хижина старика Дипса. Туман рассеялся только днем с полуденным солнцем, и Уилмер с облегчением вздохнул, не обнаружив в округе более ни одного непрошенного гостя. Впрочем, своих слуг, сбежавших после пережитых ночных страхов, он так же не нашел. Он решил, что стоило еще раз поговорить с Дипсом и выяснить, что происходит на их мысе и есть ли способ очистить землю от проклятий и желаний других сущностей превращать их дом в свое кладбище и отличное место для проведения сомнительных ритуалов. Старик спал в своей хижине, и Уилмер с облегчением вздохнул, радуясь, что не придется поджидать невольного соседа несколько часов кряду, как это иногда бывало. Дипс лежал на продавленной койке, прижимая к груди стопку пергаментных листов. Уилмер окликнул его, но старик не пошевелился. Его сосед осторожно тронул его за руку и вздрогнул от холода. Старик Дипс умер во сне несколько часов назад. Уилмер вздохнул с облегчением, не уверенный, будет ли скучать по дребезжащему «Коготь Ужаса!», временами долетающему до его дома из перелеска. Он аккуратно вытащил из-под сложенных на груди рук мертвеца листы, и лицо его вытянулось, едва он начал читать. «Упрямый малый, мне он нравится, напоминает меня в молодости, когда я только поселился здесь…». «Договор о приеме не более трех мертвых рыбаков каждые полгода за исключением случаев сильного шторма в открытом море». «Проклятые русалки нарушают договор, устал с ними спорить…». «Коготь Ужаса». «Руководство по обучению лис, змей и прочих мелких диких животных». «Ворон сегодня наконец заговорил…». «Коготь Ужаса вчера снова облюбовали чайки, не видел их здесь пятнадцать лет. Почтовые птицы Уилмера куда вкуснее объедков, что я им предлагал…». «Коготь Ужаса. Коготь Ужаса. Коготь Ужаса». «Завтра жду появления Ор-Ора, говорит, моря обмельчали, уже не хочется приближаться к берегам, рискуешь застрять возле суши. Столько раз просил его не заплывать со стороны бухты, а его все тянет к воде потеплее…». «Коготь!». Уилмер перевел взгляд на старика Дипса и рассмеялся. Он хохотал, размазывая по щекам слезы, разбрасывая листы пергамента по хижине, смахивая на пол вещи с нескольких криво прибитых полок и грязную посуду со стола. – Коготь Ужаса! – кричал Уилмер и снова заходился в истеричном смехе. – Коготь Ужаса! Сам себя хорони, Дипс. Или лис призови. Коготь Ужаса! Через два месяца на мысе появился незнакомец. Он вел за собой осла, несущего поклажу и безразличного к вьющимся над ним сорокам. При виде чужака, Уилмер высунулся из окна на втором этаже и смотрел, как человек приближается к его дому. Остановившись под окнами, человек задрал голову и приветливо помахал Уилмеру рукой: – Добрый день! – радостно воскликнул он. – Вы, должно быть, господин Уилмер? Я Олли Айз, присылал вам письмо с неделю назад, – он выжидающе посмотрел на Уилмера и, не дождавшись ответа, продолжил, – не получил от вас письмо с разрешением или отказом и решил приехать сам. Я художник… – Ты знаешь, куда приехал? – Уилмер подумал, что за недели молчания его голос совсем огрубел. – Я узнал, что… – Это Коготь Ужаса. Зачем ты явился сюда? – Пейзажи, – Олли Айз мягко улыбнулся и широким жестом указал в сторону загнутой перед ним полоски земли. – Я просил вас о разрешении поселиться здесь на какое-то время и рисовать мыс, и море, и небо. Я вас не потревожу, мне ничего не потребуется, – в доказательство он похлопал по сумкам, которые тащил его осел. – Я бы хотел поселиться на той поляне чуть ниже вашего дома, если вы позволите. – Это Коготь Ужаса, – повторил Уилмер, повысив голос. – И это не поляна, а болото. Болото на Когте Ужаса. – Я слышал об этом названии. Чарует своим старомодным предупреждением. Я вас не побеспокою. Почесывая клочковатую бороду, Уилмер провожал взглядом художника, ведущего осла вниз по тропе и весело насвистывающего какую-то мелодию. Пусть себе рисует. Может быть, найдутся идиоты, желающие повесить дома Коготь Ужаса, заточенный в деревянную раму. Ему, Уилмеру, хватает карты, запертой в ящике с документами. Ночью его разбудили отчаянные крики. Голос, принадлежащий Олли Айзу, теперь полный слез и страха, молил о помощи. Уилмер снова высунулся из окна спальни. – Я же говорил, что это Коготь Ужаса! Он вытянул наружу руку и согнул указательный палец, не рассчитывая, что художник увидит его жест.