Сказки или...

Она торопливо вытерла слезы и огляделась. Очередной перекресток, ни одной подсказки, куда двигаться дальше. Она верила, что сердце приведет ее в нужное место, но голову не покидала только одна мысль: «Ты опоздаешь, ты опоздаешь, ты опоздаешь». Но она еще ни разу не опоздала, как бы он ни старался провести ее. В тот же час, когда они открыли друг другу свои чувства и признались в любви, он сказал то, чего не хотела бы услышать ни одна влюбленная девушка: – Нам нельзя быть вместе, я должен тебя отпустить. Это никак не вязалось с жарким признанием, которое она услышала от него минуты назад. Непонимание, неверие, смятение – все, что осталось ей испытать. Ее обидели, оскорбили самым низким образом, она боялась, что расплачется перед ним. Она не знала, как сдержать слезы, успев представить, что он останется с ней из жалости, и тем самым они будут мучить друг друга еще долгое время. – Объяснись, – потребовала она, сделав глубокий вдох. – Ты будешь несчастна со мной. – Я уже несчастна, и я советую тебе избавить меня от отговорок. Не это она хотела сказать, слова сами сорвались с губ, но она, по крайней мере, была честна с ним и ожидала того же с его стороны. – Через три месяца и пятнадцать дней я умру, – проговорил он. Не такую причину для расставания она готовилась услышать. – Это не исправить и не остановить. Я точно знаю день, но не время. Возможно, происходить это будет долго, мучительно и страшно. Я не хочу, чтобы ты была рядом и страдала. – Я уже страдаю, пойми же! – не выдержала она. Он мог быть так уверен в собственной кончине из-за какого-нибудь пророчества, или предсказания, или внутреннего тайного знания, она допускала это. Но он даже не предположил, что она будет готова встретить этот трудный час вместе с ним. – Вряд ли это будет душевной раной, что затянется с годами, – он говорил все тише, словно надеялся, что она его не услышит, словно стыдился своих слов, – потому что я оживу. Не знаю где, хотя обычно это происходит где-то поблизости от места смерти. Я оживу и буду прежним мной, но ровно через год все повторится. Такова моя судьба, понимаешь? Я перешел дорогу одной ведьме и теперь расплачиваюсь из года в год. Никто не проходил со мной больше одной смерти. Говорят, слишком это дико и трудно, все люди уходят из моей жизни. Какая будет мне радость, если ты останешься, чтобы потом разочароваться? – Умирать в одиночестве, должно быть, хуже всего на свете, – сказала она тогда. – Кто-то всегда должен быть подле тебя, когда ты уйдешь и вернешься. Это действительно было страшным зрелищем, к такому невозможно было привыкнуть, но можно было подготовиться. Каждый год в день его смерти они заранее заканчивали все дела и оставались дома. «Быстрее бы», – ворчал он каждый раз, не в силах ждать приход собственной кончины. За недовольством он прятал страх, что вернется к жизни, а ее уже не будет рядом. Он до сих пор предлагал ей уйти еще до момента его смерти. Она же только молчала и ждала вместе с ним. Ожидание длилось примерно до вечера, а затем любовь всей ее жизни угасала. Иногда он синел и задыхался, иногда захлебывался собственной кровью, иногда хватался за сердце, иногда – за голову. Она обнаружила, что была далеко не брезгливой, не отводила от него взгляда. Если могла, держала его за руку, клала его голову себе на колени или смотрела ему в глаза, чтобы он помнил и понимал, что она все еще с ним. Затем, не давая себе горевать, она вытирала слезы, оставляла его там, где застигла смерть, и отправлялась на поиски, захватив с собой одеяло. Сердце вело ее в нужное место. Они возвращались домой вдвоем: она – с чувством облегчения, а он, закутанный в одеяло, – с головокружением и удивлением, что она его не покинула. Он прежний никуда не исчезал, и они вместе хоронили его прошлое тело. А затем что-то изменилось. Минуло всего одиннадцать месяцев, она знала это точно, они не дали бы себе ошибиться. И он вдруг умер за обеденным столом. Она боялась, что это будет обыкновенная смерть, после которой он уже не вернется, так внезапно это произошло. Она потратила на скорбь больше обычного, не веря в произошедшее. Но все же нашла в себе силы отправиться на поиски, и сердце снова привело ее к нему. Он и сам не знал, как такое могло произойти. В следующий раз он умер уже через десять месяцев, и снова оба не были готовы к этому. Он умер днем посреди улицы, такое уже нельзя было скрыть от людей. Им по отдельности пришлось переехать в другой город, так как здесь ее считали бездушной вдовой, бросившей тело супруга почти сразу же после его смерти, оставив его лежать на мостовой. И тогда он снова заговорил о расставании. Он не испытывал никакой обиды за прошлый случай, было только волнение за ее душевное спокойствие. Он не мог объяснить то, что творилось с ним, а она не должна была в скором времени участвовать в его погребении несколько раз за год. В итоге он мог умереть в очередной раз и уже не воскреснуть. Он боялся, что она по привычке пойдет его искать и не найдет, что это сломит ее. Он стал прятаться. Умирал непредсказуемо для себя самого, оживал в каком-нибудь переулке и тут же уходил оттуда, не дожидаясь любимой. Он не хотел больше, чтобы она находила его. Она была его даром, а он – ее проклятьем. И он пытался разорвать этот круг, но она успевала его отыскать, прежде чем он скрывался. Она ругалась, ослабшими кулачками била его в грудь и плакала, решив, что эта смерть все-таки была последней. Он пытался убедить ее, что они не выдержат такой жизни вдвоем, но она не хотела его слушать. Он думал сказать ей, что больше не любит ее, но она едва ли поверила бы, а он едва ли решился бы на такую ложь. И вот она снова искала его. Она замешкалась и теперь боялась, что он успеет исчезнуть, чтобы таким образом отпустить ее. Или же его вовсе не станет. Она не знала, что было хуже, и торопилась, как могла, ведомая подсказками сердца. Тревожное «Ты опоздаешь» стало меняться на «Ты почти пришла, ты почти пришла к своей любви». Поворот, еще один, и вот она оказалась на аллее, в конце которой на скамье сидел человек. Отсюда нельзя было разобрать, кто это, но сердце прошептало, что она достигла цели. Она впервые за этот вечер позволила себе улыбнуться и прижала к груди захваченное с собой одеяло. Она с облегчением двинулась в сторону фигуры, но на середине пути остановилась. На скамье сидел незнакомец, завернувшись в плащ, и рассматривал ночное небо. Он обернулся на звук ее шагов и, должно быть, заметил, что она была сбита с толку. – Вам нужна помощь? – участливо спросил он и встал. – Вы не мой муж, – пролепетала она и снова прислушалась к сердцу. «Ты пришла», – подсказало оно. – К сожалению, нет, – он чуть склонил голову, мягко улыбнувшись. – Вы ищите его? – Он… – она посмотрела по сторонам и разжала пальцы, одеяло тихо упало на землю. – Он умер сегодня. – О, примите мои соболезнования, – незнакомец изменился в лице и приблизился к ней. – Увы, это случается раз в жизни каждого человека. – Не раз, – ответила она ему. – Вы мне не поможете? Мне нужно вернуться домой и все закончить. Он умер, а я испугалась и бросила его одного. – Конечно, – легко согласился он. – Никто не должен оставаться в одиночестве.