all for nothing.

      23:10. Хосок оттолкнулся от асфальта дрожащей ногой, продолжая лавировать между лужами на своем скейте и пытаясь не слишком жмуриться из-за дождя, застилающего глаза.       Сегодняшняя пятичасовая тренировка выжала из парня буквально все силы — через неделю региональный конкурс, и танцевальная команда Хоби готовилась, заставляя забыть про еду и сон. Когда речь идёт о победе такого уровня, самому как-то некультурно ставить личные потребности выше общей необходимости.       Именно из-за этого Хосок, едва не падая с доски, мчался по мокрым темным улицам, освещаемым фонарями и вывесками круглосуточных лавочек, проклиная погоду и стараясь игнорировать тот факт, что насквозь мокрая одежда прилипла к нему и создавала явный дискомфорт. И почему он не взял с собой дождевик?       Парень идеально вписывается в поворот, но внезапно влетает в кого-то и падает со скейтборда с тихим вскриком.       — Извините, я не заметил… — танцор щурится и поднимает взгляд, чтобы посмотреть, кому еще в такую погоду не сидится дома. — П-профессор Ким?       Этого ещё не хватало!       — Чон Хосок? — профессор наклоняется и помогает парню встать. — Что ты тут делаешь? — он пытается держаться рядом с юношей, чтобы оба были под зонтом, и на это Хоби лишь мысленно усмехается, разглядывая мужчину.       — То же самое хотел спросить и у Вас, сонбэнним.       Ким Намджун, суровый преподаватель корейской литературы и глава университетского драматического кружка, выглядит каким-то непривычно мягким со своими пушистыми волосами и растерянным взглядом, показательно поднимая в руке пакет.       — Вот, вышел купить рамена… Пойдем, тебя надо высушить и согреть, а то заболеешь ещё, чего доброго.       И Хосок бы мог отказаться, ведь до общежития осталось катиться ещё десять минут, но нужно ли ему это?       — Ладно.

***

      Через пятнадцать минут Хоби уже сидел на кухне в чистой сухой одежде и наблюдал за тем, как Намджун возится с лапшой быстрого приготовления. Вся одежда танцора стиралась, скейтборд сушился около радиатора, а живот урчал настолько вызывающе, что румянец невольно заливал щеки.       — Да будут благословлены круглосуточные продуктовые магазины. — профессор Ким улыбнулся, отправляя сразу две пачки рамена в кастрюльку и немного неуклюже кидая туда же приправы. — Ты же понимаешь, что нельзя вот так вот запускать свой организм? Когда ты нормально ел в последний раз? — мужчина не поворачивался к Хосоку, помешивая лапшу, но тот мог представить себе этот тяжёлый взгляд Намджуна, пронзающий насквозь, словно рентген.       — Я… — когда это было? Утром он опаздывал в университет из-за вчерашней поздней тренировки, поэтому наспех укусил бургер своего соседа по комнате перед выходом. А потом была чашка кофе за обедом, и пара бутылочек воды во время репетиции. — Я не помню. Вчера?       — У тебя в школе была биология? Ты хоть понимаешь, что творишь? — в этот раз Ким развернулся к студенту, опираясь поясницей на тумбочку, и сложил руки на груди. — Ты вообще в курсе, что…       — Пожалуйста! — Хосок устало перебил мужчину, немного даже пугаясь собственного голоса. — Пожалуйста, можно сейчас без нравоучений? Мы не в университете, поэтому можно хотя бы на этот вечер… Не надо.       Некоторое время Намджун молча стоял, сканируя взглядом юношу, который потупил глаза и теперь нервно теребил завязки спортивных штанов, боясь, что перегнул палку. Он должен быть благодарен за то, что его приютили, согрели, а сейчас ещё и накормят. Почему он вообще открыл рот? Болван!       Из процесса самобичевания Хоби вывела тяжёлая ладонь, внезапно опустившаяся на его колено. Намджун присел на корточки перед парнем, мягко улыбаясь.       — Извини, ты прав. Сегодня обойдёмся без лекций. На этот вечер я не твой профессор, а ты не мой студент. — он дождался лёгкого кивка от парня и продолжил. — Возможно, я бываю слишком занудным, но я просто волнуюсь за тебя.       Хосок резко вскинул голову, уставившись на мужчину, и его все ещё слегка влажные волосы забавно подпрыгнули, что заставило Кима улыбнуться ещё шире.       — Вы волнуетесь за меня? Почему, сонбэнним?       Намджун все с той же улыбкой лишь похлопал шатена по коленке и поднялся, возвращаясь к плите и помешивая лапшу перед тем, как снять кастрюльку с огня.       — Бери палочки, сейчас будем ужинать.