Пак Чимин не планировал влюбляться. Никогда.
В детстве он слишком часто слышал приторно-сопливые истории о том, как два человека встретились, между ними промелькнула какая-то метафорическая искра, которая зажгла огонь в сердцах этой пары, и они стали жить долго и счастливо. А потом шли рассказы о том, как один из них ломал другому жизнь, изменял, избивал, предавал, остывал, etc. Чимин не хотел быть ни жертвой, ни виновным. Он вообще не хотел быть в отношениях с кем-то.
В школе Чимина назвали нудным заучкой — в то время, как все гуляли, он сидел за книгами. В старших классах, пока все ходили на вечеринки и прожигали юность на полную катушку, он участвовал в конкурсах, соревнованиях, готовился к выпускным экзаменам, просиживая штаны в библиотеке. Не влюбиться в окружающих его людей Паку не составляло труда.
В студенческие годы стало как-то полегче. Чимин оказался в среде, близкой его сердцу — вокруг теперь были такие же целеустремлённые молодые люди и девушки, и никто не считал его изгоем или отбросом. Но и тогда его сердце не занял никто. Попытки проникнуть в душу Чимина были, но парень быстро пресекал такие мероприятия — резко, порой безжалостно, но это лучше, чем давать человеку надежду и тешить его ожидания близким общением без капли намёков на продолжение.
Пак Чимин привык слышать, что он карьерист, сердцеед, неприступная каменная стена, … Кто-то даже назвал его асексуалом или аромантиком, он не помнит точно. В любом случае, он не собирался вешать на себя ярлыки. И влюбляться тоже не собирался.
А потом в его жизни появился Ким Намджун.
Если конкретнее, то Чимин после выпуска из университета в считанные дни устроился на работу в частную школу в центре Сеула. Хорошие условия, хорошие деньги, хороший старт.
На первом собрании не было ничего выдающегося — он мельком оглядывал новых коллег, но в основном внимание было сосредоточено на директоре, который распинался, вещая о правилах, новой программе и ещё сотне мелочей.
В начале учебного года, в первый день, на обеденном перерыве Чимин был в преподавательской столовой, поглощая покупной кимбап и анализируя первую половину дня. И вот стул за столиком Чимина отодвинулся, и рядом с ним сел мужчина в строгом костюме и водолазке, доставая из портфеля тосты.
— Надеюсь, Вы не против компании? — он обезоруживающе улыбнулся, обнажая ямочки на щеках, и протянул ладонь. — Мы не успели познакомиться ранее, увы. Ким Намджун, преподаю литературу.
— Пак Чимин, химия… — маленькая ладонь юного учителя уверенно пожала протянутую Намджуновскую, крупную и крепкую.
Что-то в сердце Чимина дрогнуло в тот день.
Пак Чимин не планировал влюбляться. Никогда. Но, видимо, эту часть своего плана он проебал.
В какой-то момент Чимин наравне со своей работой стал любить обеденные перерывы, потому что каждый день они с Намджуном встречались на пороге столовой ровно в 12:15, улыбались друг другу, проходили за облюбованный столик у окна и разговаривали. Чимин находил беседы с филологом умными и познавательными, но при этом расслабляющими. Мозги поглощали новую интересную информацию (а она всегда была интересной, это же Намджун), но при этом не нагружались. Мягкий голос мужчины обволакивал сознание тягучей карамелью, и Пак откровенно наслаждался этим.
Однажды вечером Чимин допоздна проверял работы своих учеников, и, как следствие — утром проспал будильник. Впервые в жизни, между прочим. Не успев собрать себе обед, он помчался на работу, и на обеденном перерыве сидел в своем кабинете, пытаясь не уснуть снова и не слишком сильно себя ненавидеть за то, что самостоятельно лишился повода увидеться с Намджуном. Спустя десять минут после начала перемены в дверь кабинета постучали.
— Намджун-сонбэ? — Пак не верил своим глазам. Точнее, верил, но не мог понять, что тот делает и зачем.
— Увидел, что тебя нет в столовой, и решил перенести столовую к тебе. — Ким улыбнулся, предоставляя Чимину возможность полюбоваться его ямочками, и прошел вглубь кабинета, ставя на преподавательский стол коробочку с покупными онигири и коробочку апельсинового сока, который младший так любил. — Пообедаем вместе здесь, ты же не против?
Пару раз после поздних собраний Намджун отвозил своего нового друга домой, каждый раз беспокоясь, комфортная ли в салоне температура, стоит ли закрыть окна, чтобы Чимина не продуло, нужно ли переключить радио, если там играет новенькая попса. Казалось бы, какие мелочи, но ведь именно из таких крошечных деталей строится все самое большое и крепкое.
Так выстраивалась и влюбленность Чимина в этого харизматичного, немного неловкого литератора. Время шло, и сердце юного преподавателя медленно, но верно тонуло в чувствах к Киму.
***
После звонка шумные школьники высыпали за дверь кабинета, и Чимин, сняв очки, принялся вытирать доску. Со старшеклассниками может быть трудно, но они хотя бы со своей головой на плечах. За спиной химика раздался тихий кашель.
— Пак Чимин-сонбэ?..
Мужчина развернулся, мягко улыбаясь.
— Чонгук? Ты хотел что-то спросить?
Кинув немного робкий взгляд на дверь кабинета, что оказалась плотно закрытой, парень неловко выпалил:
— Я понимаю, что это может прозвучать странно, у нас всё-таки разница в возрасте, и Вы можете считать меня глупым, но я много об этом думал, и точно во всем уверен… — он поднял свои огромные шоколадные глаза на преподавателя. — Вы мне нравитесь, сонбэнним!
Теперь пришло время Чимина удивлённо прокашляться.
— Чонгук, … — он продолжал мягко улыбаться, на всякий случай отступая на полшага назад. — Я уважаю тебя как человека, ты очень хороший ученик, но я не могу ответить взаимностью на твои чувства, ты же понимаешь?
— Я скоро закончу школу, и законы не смогут нам помешать! Я буду развиваться дальше, чтобы быть достойным Вас, я обещаю! И мы можем скрываться, никто ничего не узнает! — Чон теребил завязки своей толстовки, продолжая напирать.
— Чонгук, дело даже не в законах. Мое сердце уже занято, понимаешь?
— Ким Намджуном-сонбэ? — вскинул бровь Чонгук, поднимая подбородок с некой иронией в глазах.
В груди у Чимина что-то нехило так тряхнуло. А старшеклассник продолжал, выуживая из кармана телефон.
— При всем уважении, Вы довольно очевидны, когда так на него смотрите. Но в таком случае я хотел бы показать Вам кое-что.
Подойдя вплотную к учителю, он зашёл на Фейсбук и ткнул пару кнопочек, едва ли не пихая смартфон под нос старшего. На экране красовалась фотография Намджуна с какой-то девушкой, и оба выглядели беспредельно счастливыми, показывая на камеру свои руки с кольцами. Подпись к фотографии гласила: «Спустя три года отношений мы готовы соединить наши судьбы!»
— Ким Намджун-сонбэ помолвлен. — Чонгук хмыкнул, блокируя экран телефона и убирая его обратно в карман. Он с некоторым сожалением и неприкрытым превосходством смотрел на подрагивающего мужчину перед собой. — Что скажете теперь?
— Прочь из моего кабинета.
***
Чимин мог бы уволиться, закатив при этом истерику Намджуну в лучших традициях драмы, но он считал себя выше этого. В любом случае, Ким сам уволился после своей свадьбы — устроился преподавателем в университет на более высокооплачиваемую должность. Они обменялись телефонами уже давно, но не созвонились ни разу, как и ни разу не пересеклись на улицах Сеула. Это и к лучшему, наверное.
Только теперь Пак Чимин пообещал себе не влюбляться больше никогда.
