***
Анджело был прав - в свадебном платье Сара выглядела божественно. Ещё когда священник закончил свою речь, и гангстер целовал девушку, многие прослезились, в том числе и сам Луиджи, который сейчас о чём-то болтал с молодожёнами. - Совсем моя девочка выросла, а я даже не заметил... - Брось, пап, - Сара обнимает отца, - без твоей поддержки у меня бы ничего не получилось. Церемонию решили провести прямо в ресторане Сальери, да и самому Дону было приятно такое внимание. Девочка, которая заменила Эннио родную дочь, доверила ему организацию первого и последнего в её жизни, и от этого ещё более важного, события. Всё прошло идеально. Сэм сдержанно, но искренне пожимал руку Томми, наигранно жалея об окончании холостяцкой жизни друга и их совместных попойках. Поли счастливо обнимал Сару, не скупясь на поздравления. В конце концов, он был одним из тех, у кого по щеке прокатилась гордая слезинка за подругу, когда они с Анджело обменивались кольцами. Все, и даже обычно тихий и молчаливый Фрэнк, не отказывали себе в удовольствии оторваться на их свадьбе. Пир во время чумы - праздник среди кучи потерь, от того все старались расслабиться как можно больше и отдохнуть хотя бы здесь. Но в огромной толпе не было заметно двух мрачных людей, молча пивших дорогой виски, а ведь один из них его терпеть не может. " В Лост-Хэвен приехал некий Леонардо Карьедо, и я в курсе, что это имя для тебя не пустой звук. Мы до сих пор не знаем, под кого копает Морелло, а в связи с этим, я попрошу тебя быть начеку. Сама понимаешь, он приехал не один." - Они гармонично смотрятся, - голубоглазый садится напротив Бруно, ставя бокал недопитого шампанского на стол, - а тебе не помешало бы расслабиться... Бруно упорно молчит. - ...сколько лет вы с Лорензой не виделись? - Какая разница, - Вики напряжённо сжимает стакан с виски, - если она мне в день своей свадьбы не поленилась фотографию с пожеланием смерти от зависти отправить? - Твоя правда, согласен. Но, знаешь, на твоём месте я бы стакан так не сжимал - крови будет много, если он треснет. Эннио рад за Сару и Томми, честно. Просто именно в этот момент, в этом году он обязан всегда быть слишком внимательным. Внимательным и с подушкой безопасности. - Надеюсь, ты услышала меня, и с Ломбардо больше не светишься? Вопрос был грубее нужного, но, если честно, Дону было всё равно. - Я не езжу к нему, если вы об этом, - Виктория резко допивает виски и болезненно морщится - как парни эту хрень прямо из горла могут хлестать? Как же во рту должны быть выжжены все рецепторы, чтобы на лице ни один мускул не дрогнул, когда пьёшь это? - Будем считать, что об этом. Бруно усмехается - она знает, что на самом деле имел в виду Сальери. "- Тебе не место у того алтаря с кольцом на пальце. Сейчас ты мне нужна здесь." Как же она устала. Почему нельзя просто посмотреть на её покрасневшую от смущения подругу, которая сама целует жениха под конец медленного танца? Почему нельзя спокойно поесть бисквитный торт, с удивлением отмечая то, насколько мягкое безе по бокам? - ...Вик, хочешь дружеский совет? - мафиози обречённо смотрит на начальство и кивает, - расслабься. Хотя бы сегодня, и хотя бы ради наших молодожёнов. Переговоры будут завтра, и там от тебя, возможно, понадобится реакция. Если ты перенервничаешь сегодня - лучше не сделаешь никому. Обещай, что сейчас ты допьёшь и подаришь Поли второй танец, потому что даже у Ральфи есть партнёрша. Дон не без удовольствия заметил, как округлились глаза контрабандистки. - Не спрашивай, я удивлён не меньше. Так что? - Обещаю, Дон. Спасибо. - Иди, пока я не начал пилить тебя своим недовольством ваших отношений, - Эннио закатывает глаза и возвращается к Луиджи и Винченцо, обсуждающих какой-то футбольный матч. И правда, вся напряжённость гангстерши исчезает тут же, стоит ей подойти к ребятам, когда радостный Поли нежно приобнимает её. Марино... То есть миссис Анджело переглядывается с лучшим другом и загадочно улыбается, из-за чего итальянец краснеет - на немой вопрос "а вы когда собираетесь?" всё равно пока нет ответа. Она знает, как переживал Поли перед церемонией и без конца вертелся у зеркала, то поправляя причёску, то в десятый раз осматривая рубашку на предмет пятен - свидетелю со стороны жениха подобает выглядеть превосходно. Сегодня было довольно жарко, поэтому пиджак он снял сразу же, как только отстоял всю речь священника, но кому как не Саре знать, что это было не столько от редкого для осени тёплого солнца, сколько от волнения за друзей в такой ответственный момент. Как только гости начали проходить к столам, Ломбардо растроганно обнял её, осыпая комплиментами и бесконечными пожеланиями счастья в семейной жизни. Да что уж там - это настолько тронуло бармена, что она потом украдкой стёрла пару мокрых дорожек от слёз. Сегодня и правда всё прошло идеально, и этот день навсегда останется в памяти семьи Анджело, как одно из лучших событий в их жизни.***
Уже два месяца, как Виктория и Поли пересекались только на работе без возможности хоть как-то контактировать в обычное время. В шифровках по отелям, конечно, было что-то романтичное, но денег на это "романтично" приходилось тратить слишком много, и ни Бруно, ни Ломбардо не могли себе позволить постоянные более-менее хорошие номера. Виктория ещё спокойно относилась к этому - лучше уж переждать сейчас, чем потом кому-либо из них в срочном порядке нужно будет покидать город, а вот Поли, которому слишком не хватало внимания девушки, стал куда более раздражительным и вспыльчивым - чего только стоили погромы, которые он устраивал в ресторанах должников. Гангстерша знает, что он слаб на прикосновения, и уж тем более на объятия, и честно пытается успевать уделять ему всё своё свободное время по максимуму, но так как они редко куда ездили по делам вдвоём, то сделать это было крайне сложно. А вот сегодня Виктория проснулась окончательно разбитой и не отдохнувшей. Дело даже не в Ломбардо, который опять напился и в два часа позвонил ей, чтобы сказать, как скучает по ней, на самом деле, Вики пару слезинок умиления стёрла, когда слушала, как мужчина пытается выговорить какую-то красивую фразу на итальянском. Мафиози даже сейчас, ночью и в крайней степени опьянения, помнит, как его Вики обожает, когда он говорит на родном языке... "- Ti amo, Victoria... - Signore, quanto mi manca, Paulie.*" Наверное, ей просто нужен отпуск. На месяц. С Поли и на Гавайях. К сожалению, Дон вряд ли будет счастлив это услышать, поэтому как бы она не мечтала о курорте с любимым, сейчас ей нужно встать и найти в себе силы на ещё один рабочий день. Он ничем не будет отличаться от своего начала - такой же серый, холодный и снова пройдёт мимо неё. - Дождливо сегодня... Брюки что-ли надеть? И правда, за окном на дороге виднелись огромные разводы луж, натёкшие, видимо, с ночи. Снега ещё не было и в долгосрочных прогнозах, но вот ветер уже окончательно сменил направление с привычного южного на ненавистный Викторией северный. Вообще девушка не очень часто носила брюки, но сейчас так не хотелось мёрзнуть... Хотя бы чтоб не сделать своему, мягко скажем, подавленному самочувствию ещё хуже, она всё же достаёт чёрные чуть облегающие брюки. Когда на улицах начинают завывать резкие ветра, а в прогнозе погоды в графе "осадки" газеты печатают "дождь со снегом", в ней что-то начинает медленно умирать, и Бруно переходила в некий спящий режим, делая всё на автомате. Уже месяц ей постоянно было холодно, несмотря на жару в квартире. Этот холод был не откуда-то с улиц, из-за которого нужно было доставать тёплый шарф, нет. В один момент он появился из ниоткуда и просто проник мафиози под кожу, не отпуская её ни на секунду. Дела шли не так уж плохо, а в свете холодной войны с Морелло можно было сказать, что очень даже хорошо - постоянные стрелки и разборки постепенно сошли на нет, принятие поставок контрабанды теперь всегда проходили спокойно и без инцидентов, а между Семьями Сальери и Романо установился прочный нейтралитет, хотя Эннио всё равно не доверял им. Самое худшее было то, что Марко ничего не делал. Вообще. Затишье перед бурей - ни Дон, ни Консильери в этом не сомневались, потому что им так и не удалось понять, откуда придётся первый удар. Жизнь Виктории напоминала ей киноленту, но далеко не с яркой и красивой историей романа и хэппи-эндом. Старые чёрно-белые обшарпанные кадры были склеены не по порядку, часто разрывая временные линии так, как вздумалось тому, кто её составлял, и по итогу сюжет картины был рваным и резким. Звука в этом кино не было, что только усугубляло отчаяние единственного зрителя, пришедшего на показ этого ужаса, и даже таблички с редкими описаниями диалогов, такие комичные и тупые в данной ситуации, не помогали. Мафиози ни черта не понимала.***
Когда гангстерша выходит из любимого ресторана, она сразу же замечает, что что-то было не так. То ли в еде, то ли в слишком тихом сегодня персонале... Может, она зря накручивает себя, и единственный официант просто работает уже вторую смену, что он, кстати, делал очень часто. Но вот в самой пасте точно было что-то не то. Обычно после неё девушке нужно немного воды, чтобы сгладить полыхающие от остроты блюда рецепторы, а сегодня она спокойно обошлась и без этого. - Как Вам, мисс Бруно? - Прекрасно, Алекс, но сегодня паста не такая острая, - гангстерша вскидывает бровь, - вы зажали для меня перца? - Нет-нет!!! - на резкую реакцию она не обращает внимания - Александр ещё колледж не закончил, конечно, он её боится из-за статуса мафиози, - р-рецепт новый. - Будь добр, передай мистеру Чену, чтобы готовил мне по старому. Виктория всегда оставляет небольшие чаевые, поэтому сейчас, несмотря на недовольство, привычно бросает несколько центов в книгу расчёта, и выходит из ресторана, осторожно прикрывая двери - леди не положено хлопать ими, пытаясь снести её с петель. - Ты сделал всё, о чём мы договаривались? - Д-да, мисс... - нож оказывается у горла парня слишком быстро, сразу же, как только он зашёл на кухню. - Что она спрашивала? - П-почему у пасты вкус другой, - шатенка яростно сверкнула тёмно-зелёными глазами, - я-я сказал, что рецепт новый, она поверила, клянусь!!! Мистер Чен смотрит на двух мужчин, что скрутили его сына и не может ничего сделать. Эта сука приставила пистолет к его виску ещё два часа назад, когда они ворвались в заведение. Она лично следила за тем, как он готовит для Бруно, помня, что именно приказал сделать любимый муж. - Для вас будет лучшим исходом, чтобы всё было так, как сказал мальчишка. В противном случае... ...щелчок спускового крючка Beretta был слишком громким. Что до него, что после повисла мёртвая тишина - у неё всё это время был специально не спущен курок. Это был блеф чистой воды, но ни Алекс, ни его отец не сомневаются, что в случае любого лишнего их движения у неё бы не дёрнулась рука, когда боевики перетаскивали бы трупы семьи Чен в машины, которые Мафия держит именно на такие случаи. Идеально чистые, но с отвратительным запахом - настоящие катафалки, не один раз видевшие, что случается с теми, кто переходит дорогу не тем людям. Когда гангстеры уходят, парень оседает на светлый пол, зарываясь руками в тёмные кудрявые волосы. - Пап... - Не нужно, Александр, это не наше дело. В разборки Мафии лучше не лезть. Китайский квартал, несмотря на внешнюю красоту и чистоплотность, был одним из самых криминальных. Мистер Чен до сих пор помнит, как воевали за него Доны Сальери и Морелло после смерти Пеппоне. В его ресторане были и встречи мафиозной элиты, и разборки, поэтому он знал, что это такое. Видел, как могут поменяться меньше, чем за минуту вежливые и сдержанные люди, и что бывает с теми, кто это делать не решался. Пожилой мужчина хотел защитить сына от этого, но, как оказалось, это было невозможно. Мафия не спрашивает "можно ли?", она просто приходит и берёт то, что ей нравится. - Тебе не жалко её? - На твоих похоронах, сынок, я бы рыдал сильнее.***
То, что идти пешком два квартала - плохая идея, девушка поняла ещё через полчаса после того, как вышла от мистера Чена. Вообще-то прав у неё не было, но водить она умела довольно сносно, поэтому вскрыть чью-либо машину не составило бы ей труда, но тогда нужно было заранее брать отмычки - короткая стрижка мафиози не нуждалась в заколках и шпильках. Возвращаться было уже некогда, но навязчивая мысль давила на неё с каждым шагом всё сильнее. Ей было жарко. Очень. Чёрное пальто обычно наоборот уже плохо согревало в такую погоду, но сейчас Виктория чувствовала, как намокает её рубашка со спины, хотя она никуда не бежала, а наоборот, из-за пульсирующей головной боли шла медленно и расслабленно. Голова теперь болела каждый день, и не только у неё одной, но такая резкая и стреляющая боль у неё была впервые. Когда Бруно доплелась до ресторана Сальери, всё стало ещё хуже - ко всему прочему прибавилась сильная дрожь и, скорее всего, озноб, потому что резкую смену жары на холод и обратно можно было объяснить только им. - Виктория!.. - Сара говорит довольно тихо, но девушка болезненно морщится - создавалось ощущение, что подруга крикнула рядом с ней. - Приветствую, миссис Анджело, - гангстерша опирается на прилавок и чуть не падает - опротививший запах спирта тут же ударил в нос, едва не вызвав тошноту. Сара хмурится и вглядывается в лицо мафиози. - Ты очень бледная, всё нормально? - Да, наверное, обычное переутомление, - Вики улыбается и уходит в зал для совещаний. Бармена не покидает ощущение тревоги, потому что посеревшая кожа и слишком внимательный взгляд на губы Сары никак не вязался у неё с признаками пусть и тяжёлого переутомления. Томми в последнее время приходил домой под ночь, забитый и уставший настолько, что даже не приходил на ужин, не в силах встать с кровати. Девушка не обижалась на него и в такие вечера просто лежала рядом с ним, обнимая тяжело дышащего мужа. У Томми было переутомление, у Трапани, вырубавшегося в любых положениях и на любых горизонтальных поверхностях, было серьёзное истощение организма вкупе с постоянным стрессом... У Виктории было что-то другое, но что, Сара понять не могла.***
- ... поэтому... быть начеку... - Виктория честно пыталась разобрать, что говорит Фрэнк, но даже внимательное вглядывание в движения губ привело только к появлению мушек перед глазами. Это было бесполезно, голос мужчины, слышный как в воде, постоянно прерывался противным писком в ушах. Так херово ей давно не было. Ходящие ходуном непослушные конечности мало того, что приходилось сильно прижимать к стулу, так ещё и делать это надо было незаметно. Пятеро мужчин сейчас обсуждали что-то крайне важное, что она надеялась спросить у Поли, который сейчас разглядывал карту Лост-Хэвена. - Ви... Я... Бруно с силой зажмуривается и трёт глаза, но мушки теперь не отрезают боковое зрение - они везде. - Виктория! - Сальери давно за ней наблюдал, и его уже начала раздражать рассеянность подчинённой, - ты вообще с нами?! - Да, - а вот кивать было явно лишним - тошнота только усилилась, - прошу прощения, Дон. Эннио уже хотел дать отмашку Коллетти, чтобы он продолжал объяснять план перехвата информатора из Семьи Морелло, как вдруг Консильери подошёл к контрабандистке и приложил ладонь к её лбу. Он стоит так несколько секунд и резко хватает её за руку, дотрагиваясь до пальцев. - Ты... ая... - Что? - мафиози щурится, но чёрное пятно вместо изображения никуда не пропадает. Её резко начинает вести вправо, и Коллетти, стоящий слева, еле успевает её удержать. - Дон, у неё низкая температура, она ненормально-холодная. Эннио, Сэм и Поли тут же подходят к ней, пока Томми отправляют за аптечкой. Сальери щёлкает пальцами перед глазами девушки, замечая, как она смотрит мимо него, и предсказуемо, что реакции никакой не последовало. - Вик, ты слышишь меня? - Да... - когда стало тяжело дышать, она, конечно, не помнит, - слышу...***
- Эта паскуда пожалеет о том, что приехала в Лост-Хэвен, - не нужно обладать отличной дедукцией, чтобы понять, кто настолько ненавидит её, чтобы согласиться отравить одно из первых доверенных лиц босса Семьи, - я придушу её у этой мрази Карьедо!!! "Мы не доставим Вам проблем!", "нам просто нужно переждать конфликт с Доном Галанте!" Суки!!! Сара ни в чём его не винит. Она кладёт свою ладонь на ладонь Поли и прижимает друга к себе. Все давно разъехались по домам, и он не нашёл ничего лучше, как остаться с ней в баре. Марино молчит, когда рукав её рубашки становится влажным. Викторию отравили чем-то очень сильным. Как передал Томми слова врача, если она выживет, что уже будет чудом, то время на реабилитацию уйдёт много. Девушка вздрагивает, когда Ломбардо тихо воет, и начинает поглаживать его по волосам. Протрезвеет - может, станет чуть легче. Вот только почему тогда на её собственных щеках уже подсыхают чёрные разводы? Поли стыдно за свою слабость, но он ничего не может сделать. Саре стыдно за то, что не может подобрать слов, но она всё равно обнимает его ещё крепче. Уже не нужно было спрашивать Коллетти или Сальери, ведь всем и так было понятно, что это был последний спокойный год в их жизни. Война с Семьёй Морелло отныне приобрела открытый характер.