Ещё одна история

      28 июня, 1932 год        Поли обожает готовить, серьёзно. Да, знает об этом всего человека три - Сэм, который раньше иногда ночевал у друга, следя, чтобы тому не нужно было вызывать скорую на утро после его загулов; Томми, которому посчастливилось принимать прямое участие в пьянках Ломбардо, напиваясь так, что выйти дальше порога квартиры итальянца не представлялось возможным; и Виктория, которой не то, чтобы повезло в методе раскрытия хобби Поли, но, как факт, она знала. Вообще-то после отправления она довольно быстро вернулась к работе, но шатен всё ещё не желал оставлять её одну. " - Я не буду переживать, а ты, наконец, начнёшь нормально есть - одни плюсы." Мафиози соврал бы, если бы сказал, что не боится. Он не понимает это странное волнение, которое не проходит ни на один день уже год. Как бы ни ёрничал Сэм - Поли далеко не дурак и достаточно чётко представляет большую часть исходов войны с Морелло. Теперь, когда Семья Романо окончательно и официально встала на сторону Марко, всячески поддерживая их и отравляя жизнь Сальери, всё стало ещё хуже, чем было при холодной войне. У Эннио не было запасных солдат из другой Семьи, не было лишних боевиков на охрану контрабанды, да что уж там - у Сальери не было такого влияния в Лост-Хэвене, какое было у Марко, и связей за пределами города, какие были у Серджио. Дон всячески старался это не показывать, но в один момент Поли замечает, как прокурен зал совещаний, потому что резко заходится кашлем. Мужчина курил очень редко, и то, только когда был в крайне стрессовом состоянии, поэтому дым от дорогих сигар Эннио болезненно ударил в нос сразу же. В этот день Ломбардо стало действительно страшно - было ясно, что тот нож, по лезвию которого сейчас с переменным успехом бежит их Семья, однажды заострится так, что одно неверное движение, и из тебя можно будет сделать фарш. Сальери потеряет контроль, и тогда начнётся начало конца для каждого, кто хоть как-то причастен к нему - Марко не из тех людей, которые знают, что такое эмпатия. Если на благоразумие Морелло-старшего ещё можно было надеяться изначально, как вариант, отдать должное их с Эннио службе ещё при Пеппоне, то в суровую реальность возвращал младший босс, и по совместительству брат мужчины. Да, Сальери, может, и прав, когда говорит, что Серджио всё ещё живёт в тени старшего брата, вот только не сказать, что это как-то мешает брюнету. В этой тени не видно тех рек крови, которая льётся по щелчку его пальцев и ударам телохранителей. В тени не видно, но все знают, как скалится Серджио, когда хрустит шея информатора, отказавшегося сдавать место встречи курьеров Эннио. Никто не говорил это вслух, так как боссу ничего не стоит просто сдать в химчистку окровавленный белый пиджак, но все и без слов понимали, что Серджио Морелло куда страшнее Марко. Влиятельнее - нет, но он отставал от брата в могуществе не так сильно. Младший - хороший дипломат, и в сочетании с силой старшего это даёт нечто взрывное, и если ты попробуешь подойти хоть на метр ближе установленной братьями дистанции - ожоги на руках останутся на всю жизнь. Скорее всего, после такого, очень короткую. А ещё Серджио хороший манипулятор, который давит на брата так, что тот сам никогда в жизни этого не поймёт. Он куда жёстче Марко, а потому ещё тот вопрос - кто из них хуже. Поли знает это. Знает, что именно с подачи младшего босса был отдан приказ отравить Викторию, потому что Марко Морелло - человек чести, и девушку он бы трогать не стал, а вот Серджио было наплевать. Он идёт по головам к своим целям, и хруст шей тех, на кого он наступает, - последнее, что его волнует. Гангстер обещал Дону не делать глупостей, обещал Бруно не подвергать себя опасности больше нужного... Но ему всё ещё стыдно перед ними за своё бездействие. Сальери и Фрэнку, так резко начавшему его "жалеть", стараясь не задерживать на работе, ничего объяснять не нужно. Да, он не смог защитить свою девушку, да не может ничего сделать, но они сами сказали ему не лезть. В глазах Томми и Сэма он не видел ни малейшего упрёка или недовольства, только сожаление и огонёк поддержки. " - Я устал от своей беспомощности... - Поли, сейчас - это лучшее, что ты можешь сделать." Он не понимает, почему Сара поглаживает его ладонь. Он не понимает, почему подруга не отвернулась от него за бесконечные жалобы. " - Знаешь, в чём твоя ошибка? - шатенка ставит перед ним тарелку с макаронами. - Явно не в том, чем я не доволен сейчас. - Ты забываешь о том, что ты всё ещё человек, - девушка присаживается напротив и горько усмехается, - и в этом ты стал копией Виктории. Её как научили, что на войне она, в первую очередь, - солдат, так она и в обычной жизни забывает о том, что есть что-то кроме войны. Сейчас ты - не солдат Семьи Сальери, ты - Поли Ломбардо. Знаешь, в чём различия? Мужчина смущённо качает головой, медленно набирая спагетти на вилку. - У Поли есть, что терять, а у боевика Ломбардо есть только приказ."        Итальянец каждый раз, прокручивая в голове этот диалог, чувствует себя немного лучше. Да, ему действительно есть, что терять. Для этого он уже почти двадцать минут мелко нарезает ветчину, не забывая проверять уже почти сварившиеся макароны. Карбонара - это то, за что и Вики, и Поли готовы душу продать. Сегодня у него выходной, но встать в полседьмого утра выходит на удивление просто. Он хочет успеть до того, как проснётся брюнетка - вчера у неё был сложный день, и из-за заболевшего Винсента, одного из грузчиков в сопровождении контрабандистки, ей пришлось вместе с Антонио разгружать ящики с оружием для Винни самой. Ломбардо даже думать не хотел, как будут отниматься сегодня руки у девушки - поставка была особо крупная. Антонио был одним из немногих, кто ему нравился. Курьер по специальности оружия позиционировался, как довольно весёлый и знающий своё дело профессионал. Либо всё дело было в испанском происхождении контрабандиста, либо в его харизматичном характере, но он всегда располагал к себе всех, даже настороженного итальянца. Если быть честным, то разгрузка товара не входит в его обязанности - он должен просто отчитаться о поставке, получить от Бруно кейс с деньгами и улететь обратно в Сицилию, но сейчас Поли правда благодарен ему за то, что вчера он перетаскал большую часть контейнеров со стволами, оставляя упёртой Виктории чуть больше одной трети. Чёрт, он так задумался, что чуть не порезал палец!.. В третий раз за утро. Вообще, он ещё с вечера наточил все ножи в квартире девушки, правда на закономерный вопрос Виктории "зачем?", не придумал ничего лучше, чем универсальное "ну, чтобы было." Заметив, как Бруно уже полчаса залипает в окно, не смотря при этом на что-то конкретное, решение порадовать её в их единственный выходной Карбонарой было принято сразу же, даже не рассматривая то, что во-первых, даже с учётом строгого контроля Поли за содержанием холодильника, там всё же не хватало некоторых ингредиентов для пасты, а во-вторых ему просто лень было вставать в шесть утра. Завтра - единственный день в неделе, когда они предоставлены сами себе, а не работе, они заслужили!        Когда Виктория появилась на работе всего спустя месяц, вместо положенных двух, а ещё лучше трёх, негодованию Ломбардо не было предела. Права была Сара - брюнетка вообще не обращала внимания на всё ещё частые головные боли и небольшую тошноту, откровенно забивая на главные рекомендации врача, в виде постельного режима, постоянного принятия таблеток и спокойствия, с треском пролетая по всем пунктам. Нет, конечно, большую часть времени Бруно не бегала, а просто сидела в машине, переезжая из одной точки в другую, но про таблетки она вспоминала дай боже раз, в лучшем случае два в день, вместо пяти. Когда они поговорили с мафиози (весьма на повышенных тонах) о том, как важно беречь себя - со стороны Поли, и о том, как важно платить за квартиру - со стороны Виктории, Ломбардо просто развернулся и молча ушёл. Вечером этого же дня Виктория созерцала растрёпанного и вспотевшего из-за перетаскивания своих вещей на её пятый этаж мужчину у себя на кухне, разбирающего пакеты с продуктами. Любое упоминание про рестораны, в которых всегда питается девушка, поэтому у неё нет буквально ничего, кроме круп и двух пачек пельменей, вызывали у итальянца раздражение, поэтому девушка просто помогла разобрать оставшийся огромный пакет, отправляя гангстера в душ.

***

- Как же вкусно пахнет... - Виктория осторожно обнимает его со спины, утыкаясь носом в шею мужчины. - Надеюсь, на вкус она не хуже. Он разворачивается и целует её так нежно, как только умеет. - Опять жвачку на голодный желудок жуёшь? - После вчерашнего коньяка простой пасты мало, - вечером Бруно устала так, что не смогла нормально уснуть, и ей пришлось немного... расслабиться. Поли цокает, но она гладит его по волосам, и это работает лучше слов. Ломбардо бесит, что каждое утро его нормальная укладка превращается в обычное гнездо. Довольно длинные пряди просто спутываются и не желают подчиняться расчёске, которую он не кидает каждый раз в стену от злости только потому, что если она оставит вмятину на дорогих обоях Виктории, ему будет очень неловко. Он давно хотел постричься гораздо короче, но каждый раз на кресле парикмахера сквозь зубы бросал: - Мне только кончики. Почему? Оно стоило того. Волосы Поли мягкие и очень пушистые, и Вики просто обожает зарываться в них руками. Гангстеру нравится, как пальцы девушки нежно массируют его виски, забираясь ещё выше. Итальянец аккуратно прижимает её к себе и проводит рукой по краю чёрной футболки Бруно. - Сейчас всё остынет, давай уже есть. - А что потом? Поли не нужно смотреть ей в глаза, чтобы знать, как она сейчас улыбается. - Зависит от того, насколько у тебя болят руки. - Нам хватит, - прохладные ладони с остро запиленными ногтями приятно оглаживают его спину. Сегодня их единственный день в неделе, когда они предоставлены сами себе. И они уже знают, на что потратить перерывы между комплиментами Виктории уровню готовки Поли.

***

       Когда все подруги резко повыскакивали замуж за богатых папиков, она жутко завидовала. С училища они уже понимали, что такая жизнь им не по душе, но родителей, гоняющихся за высоким статусом и поводом похвастаться перед такими же людьми при деньгах, это совершенно не волновало. Её мать не гналась за статусом, там было всё проще. Девочка родилась по залёту, и женщина решила извлечь для себя хоть какую-то пользу в виде льгот для военных, бесплатное обучение дочерей в государственном учреждении и все прилагающиеся пособия. Когда девочки с младшего курса начали держаться вместе, ей стало легче. Курсантки были наглые, не боялись нарушать устав, а иногда им получалось даже что-то подворовывать у других соседок по казарме. А что им будет? Все как одна - дочери родителей, крутящихся в таких кругах, что буквы, нацарапанные на официального вида тонкой книжке, вызывал смех и у самих преподавателей. Мафиози, банкиры, учёные и крупные политики - что она забыла в компании дочек этих людей?.. Итальянка и сама не понимала, как ей так повезло, но её не трогали. Они отличались с подругами взглядами на жизнь не сильно, пожалуй, всего по одному пункту, но для неё это было важно. Девочка хотела быть любимой в отличие от сверстниц, видящих в мужчинах кошельки на ножках. Ей хотелось не денег, а любви, той самой, о которой она читала в романах Чарльза Диккенса или Роберта Льюиса Стивенсона... Но судьба решила иначе. Рано вышедшие замуж подруги сподвигли её к браку на одном из самых отмороженных мафиози в Эмпайр-Бэй - Леонардо Карьедо. Ей повезло лишь наполовину, потому что она действительно его любила, и тот брак был искренен с её стороны...       Лоренза слышит громкий стон за дверью, но всё же заходит в квартиру. Капо Дона Романо даже не пытался шифроваться - много для неё чести. Шлюха довольно быстро собралась, Карьедо даже не успела дойти до конца коридора. - Не прощаюсь, - Леонардо лениво поцеловал девушку у входной двери, напоследок шлёпнув по заднице, но, судя по пьяной улыбке, ей это только понравилось. Лоренза молчит, зная, что сейчас услышит. - Она за два часа принесла мне больше пользы, чем ты за полгода, - она не ошибается. - Ей просто повезло... - Повезло тебе, что Дона нет в городе. Я разочарован. Карьедо впервые за эти полгода стирает слёзы. Она не хочет разбираться, от обиды это, или просто накопилось, но всхлипы остановить не получается, и она всеми силами старается не смотреть на мужа. - Я обычный фармацевт, я не могу сделать более сильный яд без запаха. Она тот почти почувствовала, больше рисковать было нельзя... Мистер Карьедо закатывает глаза и отпивает Мартини прямо из горла. - Я... - шатенка обхватывает себя руками и оседает на пол, - я сестру ради тебя чуть не убила, а ты ещё и недоволен!.. Да, она была молодая дура. Та фотография ей до сих пор поперёк горла стояла, все эти стычки, крики и драки - всё это душило её. Оно было подобно тому бронежилету грязно-песочного цвета, в котором её заставляли ползать по мокрой от дождя земле, пачкая всё в грязи, - всё это давило, подключая совесть. Лорензе стыдно перед Викторией за всё: за провокации на драки в училище, по итогу которых наказывали только старшую; за постоянные понты роскошной жизнью на шее у папика в лице Капо Дона Романо перед сестрой, которая едва находила денег, чтобы оплатить общежитие; за то, что сломалась от мужа и решилась на её попытку убийства. Лоренза никогда не считала себя дурой, но почему-то в собственных глазах она выглядела сейчас именно таковой. - Я, кажется, говорил тебе даже не думать о том, чтобы помириться с этой сукой, - голубые глаза гангстера стремительно темнеют от настоящей ярости, но миссис Карьедо уже давно привыкла, - ещё раз услышу что-то в этом духе, по канавам искать будут, поняла?! - Да. Ей всё равно, что на шеё потом останутся чёрно-фиолетовые синяки. Наплевать даже на воспалённые от долгого плача глаза и нос... Лоренза полюбила Леонардо за смелость, открытость и приятную наглость, которая завораживала в нём, как в преступнике. Леонардо не любил её ни за что, сделав предложение просто для статуса уважаемого женатого джентльмена. Неважно, что прошлую жену, попытавшуюся сбежать от такой жизни, так до сих пор не нашли, и уж точно абсолютно неважно, что единственное, что ему нравилось в Лорензе - её смазливость. Итальянка и правда была очень красивая, будучи подтянутой и спортивной девушкой, а потому с ней было не позорно появиться среди любящих во всём роскошь коллег. Были ли это новые часы, машина Cadillac или очередная пассия, вытягивающая из него деньги, но тут же отрабатывающая их в постели.       Мерзко, правда? А вот Лоренза была вынуждена это делать. Лео пошёл ещё дальше - жена члена Семьи не обязана лезть в её дела. Держать рот на замке и не светиться в определенных местах - да. Работать на Мафию, как полноценный солдат - нет. А впрочем, когда его это волновало?

***

- Виктория? Поли не открывал глаза, просто поглаживая девушку, лежащую у него на груди. - М? - Я хочу познакомить тебя со своей мамой, мне кажется, пора ей рассказать. Что думаешь? - Думаю, что буду счастлива познакомиться с женщиной, из-за ребёнка которой у меня появился смысл жизни. Ломбардо говорил, как любит её? Он не поленится сказать это ещё раз. - Я люблю тебя, Вик, - поцелуй выходит немного смазанным, но ей нравится, - обещаю, она тебе понравится. - И я тебя, Поли, - она гладит его по скуле, когда он засыпает. Когда отрубается Виктория, она успевает подумать, какой он хороший. Ей наплевать на то, насколько его руки перепачканы чужой кровью - у неё в любом случае не меньше; Виктории неважно какая цифра написана у Поли в личном деле в графе "судимости" - на Бруно до сих пор висят три недоказанных убийства и ещё два доказанных преступления: побои и ограбление; и уж тем более девушке всё равно на Сальери, так категорично выступающего против их отношений, говоря, что они погубят обоих одних из лучших его солдат. Простите, Дон, но тут имеют больший вес интересы другой семьи. Их с Поли.       Никто не переубедит ни Бруно, ни Ломбардо, что они монстры. Оба знают, сколько всего не рассказано друзьям и родственникам; знают сколько трупов на их собственном кладбище - все те, кто перешёл дорогу Семье Сальери. Но и Виктория, и Поли так же знают, что когда мужчина в отчаянии звонит ей, мафиози бросит любые дела, чтобы тут же приехать к нему, опять начавшему копаться в себе слишком глубоко, а Вики в любой момент может придти к гангстеру и просто молча обнять его. Поли не скажет ничего, но это и не нужно - Виктории всё равно станет лучше.       " - Теперь я обязан на тебе жениться. После такого мне нужно обойти все ювелирки в поисках лучшего кольца! - Надумаешь, предупреди заранее. Не подобает мафиози плакать, даже когда она говорит: "Да!"