Хранитель

Шэнь Вэй и его студенты всё ещё не оправились от удивления, когда Чжао Юньлань утянул их вслед за братцем Ланом, который всех досыта накормил и устроил на ночь в единственном в городе пятизвёздочном отеле. А на следующий день на рассвете перед входом уже выстроились три джипа. На заднем сидении в каждой из машин была зимняя одежда, горное снаряжение, запас еды и аптечка. Всё, что могло понадобиться профессиональным исследователям. Чжао Юньлань нисколько не удивился и с радостью принял этот щедрый подарок, приказав Линь Цзину выдать каждому из водителей по пачке сигарет, а затем принялся болтать с братцем Ланом. Тот медвежьей хваткой сцапал его за плечо: — Братец, уже можно ехать. Прости, что так скромно тебя обеспечил. — Опять ты за своё? — пожурил его Чжао Юньлань. — Братец Лан, приезжай в город Дракона, и я поприветствую тебя как следует. И братца Се захвати, повеселимся втроём. Попрощавшись, он обернулся к Шэнь Вэю: — Дорога в горы непростая, хватит ли у ребят умения? Давай так: Линь Цзин, Чжу Хон и я поведём, а остальные разделятся на группы, идёт? Даже гид, которому оплатили работу на месяц вперёд, не был бы настолько ответственным и внимательным. Отказывать ему было попросту невежливо. Однако Шэнь Вэй всё ещё чувствовал себя неуютно, принимая такой щедрый подарок от братца Лана. — Прошу меня простить: я не продумал эту поездку, как следует, и здорово тебя потревожил. Мы с господином Ланом даже незнакомы, а он нам так помог. Как мы можем его отблагодарить? — Не думай об этом, — отмахнулся Чжао Юньлань. — Я заплачу. Не благодари. Остановившись на светофоре, он повернулся к Шэнь Вэю и улыбнулся: очаровательные ямочки на его щеках стали глубже. Шэнь Вэй покраснел и украдкой обернулся на студентов на заднем сидении: оба они любопытно глазели на улицу из окон, и Шэнь Вэй немного расслабился. У Чжао Юньланя дрогнуло сердце, и он решился на следующий шаг: вытянул руку и небрежно поправил Шэнь Вэю воротничок, «случайно» задев его ухо. — Уголок торчал, — объяснился он, убирая руку, тронул зеркало заднего вида и улыбнулся, словно ничего особенного не произошло. У Шэнь Вэя ярко горели уши. Чжао Юньлань дождался зелёного света и нажал на газ, сосредоточившись на вождении, однако его губы сами собой сложились в хитрющую улыбку. Шэнь Вэй отвернулся к окну, словно борясь со смущением: Юньланю не было видно, но чудесный румянец в конце концов исчез с его лица, и к коже вернулась привычная бледность. Он как будто постоянно хмурился: красивое лицо было омрачено холодом, далёким и одиноким. Подниматься в горы было действительно непросто: ухабистая дорога любого заставила бы растеряться. Через шесть или семь часов студенты дружно уснули, но Шэнь Вэй не решался прикрыть глаза: не мог оставить Чжао Юньланя — который, к тому же, выпивал прошлой ночью, — бодрствовать одному. Дорога постепенно становилась всё уже: край обрыва уже виднелся в каком-то метре от колёс, и забора тут не было и в помине. К счастью, братец Лан предоставил им хорошие машины, а Чжао Юньлань, несмотря ни на что, вёл ровно и аккуратно. Между тем, становилось всё холоднее и холоднее. Дорогу укрыл толстый слой снега, и по пути попадалось всё меньше и меньше людей. Чжао Юньлань сбавил скорость, а потом и вовсе остановил машину, и остальные последовали его примеру. — Дальше хуже, думаю, пора переобуть машины. — Чжао Юньлань открыл дверь и обернулся к Шэнь Вэю. — Там холодно, оставайся здесь. Шэнь Вэй молча вышел со своей стороны, намереваясь помочь. На улице было не только холодно, но и ветрено: даже зимняя куртка не спасала от мороза, не говоря уже о тонком выпендрёжном пальто Чжао Юньланя. Студенты на заднем сидении проснулись и тоже вылезли помогать, но Чжао Юньлань загнал их обратно в машину: — Мы сами справимся, давайте внутрь, иначе простудитесь! Вдвоём с Шэнь Вэем они быстро укрепили колёса шипами, едва не отморозив пальцы. Оглянувшись, Юньлань увидел впереди величественную горную цепь: заснеженные вершины словно растворялись в облаках. Забравшись в тепло, Юньлань позвонил остальным: — Мы уже близко к ледникам, соблюдайте тишину и не жмите зазря на гудок. Опасайтесь лавин! Всё вокруг было полностью занесено снегом и льдом. Солнце постепенно садилось, и небо тускнело вместе с ним. Вскоре пропали даже следы шипов впереди, и холод начал потихоньку пробираться в машину. Ледники становились всё ближе, и с горной вершины вдруг брызнул яркий свет — и сразу пропал. Чжао Юньлань включил фары. Шэнь Вэй молча сидел рядом с ним, опасаясь отвлекать водителя. Машина двигалась медленно, зачёрпывая колёсами сугробы, и вокруг была сплошная белизна, сквозь которую периодически проглядывали серые тени камней. Белый снежный плащ, одевающий горный хребет, до последней минуты отражал яркое закатное небо. Пока оно не потемнело окончательно. Двумя студентами в машине были рыжеволосая староста и мальчик в очках. Он тихо спросил Шэнь Вэя: — Профессор, мы успеем добраться до места? Где будем ночевать? Шэнь Вэй медлил с ответом, и Чжао Юньлань ответил вместо него: — Не переживай, Речная Деревня уже близко, мы почти на месте, но… Его прервала очередная вспышка яркого света впереди, и Юньлань, нахмурившись, остановил машину. — Что-то с машиной? — нервно спросила рыжеволосая староста. Шэнь Вэй покачал головой: — С машиной всё в порядке, но впереди есть какой-то источник света. — Ты тоже его видишь? — тихо спросил Чжао Юньлань. Они посмотрели друг на друга и резко помрачнели. Ощутив перемену настроения, студентка спросила: — Может, это фонарь? — Фонарей тут нет. Сидите смирно, — приказал Чжао Юньлань. — В сумках есть шоколад и вяленое мясо, перекусите, если проголодались. Открыв дверь, он выбрался наружу, и Шэнь Вэй последовал за ним. Ветер утих, но температура значительно упала. Воздух промёрз насквозь: это был не тот холод, который медленно забирается под одежду. Подобный мороз мгновенно пробирает до костей. Вокруг было тихо: ни ветерка, ни снежинки. Чжао Юньлань сделал несколько лёгких шагов вперёд. Где-то вдалеке снова моргнул свет, словно бумажная лампа. Он был на верном пути. Расширив глаза, Юньлань бросился назад, распахнул дверь и заставил Шэнь Вэя вернуться в машину. Обернувшись, он посигналил другим оставаться на своих местах и не двигаться, а потом тоже забрался внутрь и запер двери. Свет блеснул ещё ближе, и в воздухе проступили очертания человеческих фигур. Обернувшись к студентам, Чжао Юньлань тихо сказал: — Ни звука, что бы вы не увидели. И не приближайтесь к окнам. Ни звука! Боковые стёкла быстро запотели, и только переднее, по которому ездили дворники, осталось чистым. К ним медленно приближалась небольшая толпа, ведомая существом с бумажной лампой. Среди них были люди всех возрастов, и каждый из них выглядел просто ужасно — словно все они торопились сбежать от неизвестного несчастья. Так много людей… Откуда они здесь взялись? Дрожа, староста тихо спросила: — Кто эти люди? — Это не люди. — Чжао Юньлань понизил голос. — Они духи войны. Девчонка зажала себе рот, глядя на чужие пустые лица: израненные и без единой эмоции. У предводителя с фонарём и вовсе не было лица, только высокая шляпа, закрывающая его до самого подбородка. Ослепительно белая, его фигура словно была склеена из бумаги. Его ноги и плечи не двигались, а тело парило над землёй, как умирающий воздушный змей. Проходя мимо машины Чжао Юньланя, фигура с фонарём дважды ему поклонилась. Юньлань кивнул в ответ, и процессия продолжила двигаться, медленно продвигаясь вдоль горной дороги. Когда они исчезли, Чжао Юньлань выскочил из машины и вытащил из багажника факел. — Там что-то случилось, — сказал он Шэнь Вэю, — я схожу посмотреть, а ты присмотри за детишками. Шэнь Вэй невольно нахмурился, и Чжао Юньлань взял его за руку. Пальцы у профессора были ледяные, и Юньлань немедленно ощутил горячую волну желания защитить его от всех бед. — Не хмурься, — мягко попросил он. — Всё будет хорошо.