Хранитель

Услышав шум за спиной, Палач Душ резко вывернул запястье, замахнувшись на Призрачную Маску, и торопливо обернулся. Пылающий огненный шар почти ослепил его, и Палач Душ, не сумев разглядеть за этим сиянием Чжао Юньланя, выкрикнул в жутком отчаянии: — Юньлань! Призрачную Маску происходящее тоже отвлекло, и он не успел увернуться: лезвие Палача Душ ударило прямо по его маске, но с лязгом отскочило. А Призрачная Маска, словно не желая рисковать своим прикрытием, отлетел в сторону. Но в тот же миг с хохотом обернулся облаком чёрной пыли и помчался сквозь завесы огня. Его плащ одним взмахом поглотил истинное пламя Самадхи, а сам Призрачная Маска встал перед Столпом Природы лицом к Чжао Юньланю, и звери, окружая Столп, укрылись за его спиной. Глядя противнику в лицо, Чжао Юньлань спокойно произнёс: — Это хвалёное пламя птицы Бифан обладает мощью дотла спалить самого Сунь Укуна, а твоему дурацкому плащу хоть бы хны. Должно быть, ты необычное существо. Растеряв веселье, фигура в маске уставилась на него: — Я не хочу делать тебе больно, Хранитель. Отойди в сторону. Юньлань сунул руки в карман и перенёс вес тела на одну ногу: не было нужды в словах, его поза и без них выдавала в нём человека, побывавшего не в одной стычке. — Ничего себе, — его слова сочились сарказмом. — Да ты просто до усрачки меня напугал. Палач Душ, подоспев, закрыл Чжао Юньланя собой и обнажённой глефой преградил Призрачной Маске путь. Слишком покровительственным был этот жест, слишком резким, и Юньлань удивлённо уставился ему в спину. Палач Душ вёл себя странно с того самого момента, как появился этот загадочный человек в маске. Однако сейчас им всем было не до этого. Стоя за спиной Палача Душ, Юньлань порылся в карманах, бормоча себе под нос: — Неужели Столп уязвим к огню? Нет. Учитывая, что внутри томятся пленные души, Столп, должно быть, уязвим для всего текучего, включая воду, огонь и даже ветер. Но обычное пламя, вода и ветер слишком слабы, чтобы по-настоящему ему навредить, так? Нарисованные на маске глаза сощурились, пожирая Юньланя взглядом. — Не стоит воображать себя самым умным, Хранитель, это непременно доведёт тебя до беды. Прошло уже так много лет, а ты так ничему и не научился. — Тронешь хоть волосок на его голове, — прорычал Палач Душ, и всех вокруг овеяло жутью, — и я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты появился на свет. — Ты? — хмыкнул Призрачная Маска. Дождавшись, пока утихнет его издевательский смех, Палач Душ тихо произнёс: — Тебе лучше меня не злить. Черты лица на маске расплылись, мешаясь уродливыми пятнами, и Призрачная Маска подобно летучей мыши взмыл в воздух, расправил крылья и понёсся навстречу клинку Палача Душ. Чжао Юньлань в то же самое время метнулся в противоположном направлении. На его пути немедленно возникли призрачные звери, и он перестрелял их всех до единого. Глаза Призрачной Маски опасно вспыхнули, и он, не обращая внимания на располосовавшую спину чудовищную рану, из которой фонтаном брызнула чёрная кровь, устремился следом за Юньланем. Тот был занят своими противниками: призрачных зверей вокруг становилось всё больше. Чжао Юньлань с силой пнул одного из них и поморщился — от удара у него онемела нога. Зато с плеча упавшего зверя оказалось очень удобно напасть на Призрачную Маску: в руке Юньланя живо возник его кнут и змеёй метнулся к чужому лицу. Палача Душ этот выпад не на шутку встревожил, и он едва удержался от того, чтобы заблокировать резкий удар кнута глефой, однако он всё же вовремя опомнился и сдержался. И хотя пули Призрачной Маске были не страшны, кнута он очевидно побаивался: в одно мгновение он разорвал дистанцию сразу на несколько метров — достаточно, чтобы оказаться вне досягаемости. Чжао Юньлань слегка улыбнулся. Призрачная Маска разглядел угрозу в его улыбке, но было поздно. За его спиной раздался оглушительный треск, и на землю с небес обрушились молнии, один за одним поражая призрачных зверей. Небесная кара живо выжгла Столп Природы от вершины до основания. Ничто не могло её остановить. Чжао Юньлань разжал руку, и на землю осыпался пепел, оставшийся от талисмана божественной грозы. Грешники, за которыми водился злой умысел, непременно оказывались лёгкой целью небесной кары. Будучи злобными по своей сути существами, призрачные звери только облегчили Юньланю задачу: призвать небесную кару на их головы оказалось проще простого. Однако, даже это не удовлетворило Юньланя. Стряхнув с ладоней бумажную пыль, он лениво протянул: — Какой урок мы можем извлечь из этой истории? Не стоит излишне красоваться в бою, если не желаешь, чтобы тебя испепелило на месте. Столп Природы тем временем начал плавиться, словно тающий ледник: пламя объяло его со всех сторон, взмывая до самого неба, где завывал ветер и приглушённо ворчал гром. Бесчисленные искажённые лица появлялись и исчезали с поверхности столпа, поглощённые огнём. Откуда-то из подземных глубин раздался толчок, словно удар сердца: это откликнулись на зов души гор и рек. Призрачная Маска одним прыжком вдруг приблизился к Чжао Юньланю, но Палач Душ не терял бдительности: горящая святыня его совершенно не интересовала. Чёрная глефа со звоном встретила лезвие гигантского топора. Однако Призрачная Маска не стал упорствовать; вместо этого он обернулся, широко улыбаясь, и негромко выдохнул на ухо своему противнику: — Счастлив? Он всё испортил. Ты ведь понимаешь, что он знает больше, чем говорит? Палач Душ с силой развернул запястье, усилив нажим; глефа дрогнула, взлетела в воздух, — и Призрачная Маска лишился руки. Однако его это нисколько не озаботило: Призрачная Маска только живо отшатнулся, вновь разрывая дистанцию, и за ним потянулись выжившие призрачные звери. Задрожали в воздухе вымокшие в крови рукава, и Призрачная Маска громко проскрежетал: — Ещё встретимся! И растворился в воздухе вместе со своими приспешниками. На лице Юньланя плясали алые отблески пламени, и Палач Душ задумался, глядя на его профиль: что Призрачная Маска имел в виду, говоря, что Юньлань знает больше, чем говорит? Что он может знать?.. — Ваша Честь, — заговорил Юньлань, — будьте добры? Палач Душ понял его без лишних слов и живо поднял в воздухе теневую завесу. Выпустив наружу Ван Чжэн, Юньлань отрывисто приказал, вынув ещё один талисман: — Позови его. Я попробую призвать душу Сан Цзаня. Ван Чжэн ошарашенно уставилась на него. — Быстрее, — поторопил её Юньлань, — пока пламя ещё живо! Ван Чжэн взлетела в воздух и закричала что-то на незнакомом Юньланю языке. Талисман в его руках обернулся ветром, понёс её слова к горящему столбу; проникнуть сквозь завесу Ван Чжэн не могла, но замерла на краю, как можно ближе к ревущему пламени. На её обычно печальном лице горело отчётливое нетерпение. Столп Природы продолжал таять, и вскоре огонь затих; искра в глазах Ван Чжэн тоже угасла, но вдруг от оплавившейся стены отделилась чья-то тень. По лицу Ван Чжэн было видно, что она узнала этого человека. Вытащив ещё один талисман, Чжао Юньлань зажал его между пальцами и отправил ввысь. — Иди к нему, — бросил он Ван Чжэн. — Прячьтесь в талисман, оба. В этом приказе не было необходимости: увидев Ван Чжэн, Сан Цзань, на мгновение застыв, сразу вышел из пламени и исчез внутри талисмана. Ван Чжэн последовала за ним, а сам талисман живо растворился в часах Чжао Юньланя. Вскоре пламя улеглось окончательно, и от Столпа Природы не осталось и следа. Чжао Юньлань медленно прошёлся вокруг, раскидывая пепел носком сапога, и вскоре обнаружил небольшой восьмиугольный камень — толще с одной стороны и уже с другой. Улыбнувшись, он перебросил камень Палачу Душ. — Ваша реликвия. Поймав камень, Палач Душ осмотрел его и поднёс к уху: изнутри доносилось тихое хныканье, едва заметное, растерявшее всю свою злобу. Однако этот плач, полный невыразимого отчаяния, немедленно растопил бы любое сердце. — Они… — Голос Ван Чжэн, раздавшийся из часов, был полон надежды. — Теперь свободны? — Нет, — покачал головой Палач Душ, — они всё ещё внутри. Хранитель был прав: Столп Природы оказался уязвим перед пламенем, но это относится только к той его части, что была рождена на земле. А теперь мы видим его истинную форму, которой не страшна никакая стихия. — Я просто дурачился, — хмыкнул Юньлань. — Кто бы мог подумать, что этот идиот поведётся? Не зря говорят: те, кто прячет лицо под маской, обычно не отличаются грандиозным умом. Палач Душ ничего ему не ответил. — К вам, Ваша Честь, это, конечно же, не относится, — живо исправился Юньлань, намеренно делая ещё ситуацию ещё более неловкой. Зная его, Палач Душ прекрасно понимал причину его раздражения: Юньлань жаждал ответов, и их отсутствие выводило его из себя. Этот воистину бесстрашный человек намеренно нарывался на неприятности. Не зная, плакать или смеяться, Палач Душ понял: Чжао Юньлань по-своему истолковал слова Призрачной Маски и теперь пытается, с одной стороны, поднять им обоим настроение, а с другой — разубедить его в необходимости что-либо скрывать. Сердце Палача Душ сжалось: этот удивительный человек… Отчего-то в тот момент Палач Душ был совершенно уверен, что вскоре расскажет ему правду. — Как их освободить? — нетерпеливо спросила Ван Чжэн. — Как им обрести покой? На неё, наконец, обратили внимание. — Все запреты, наложенные на эти души, были сняты, — сказал Юньлань. — Если захотят — смогут выйти. А раз не выходят, значит, такова их воля. Нет больше ограничений, кроме собственного желания. — Помолчав, Юньлань негромко добавил: — Ведь они понимают, что случившееся много лет назад произошло по их вине. Ван Чжэн ничего не ответила. Достав телефон, Юньлань выставил правильное время на своих часах. — И ты такая же, глупая девчонка. — Я ведь… — Да-да, — оборвал её Чжао Юньлань, — напишешь об этом изложение на тридцать тысяч слов, иначе я урежу тебе премию. Вдвое. Подумаешь о своём поведении, госпожа Ван Чжэн, и присоединишься к нам, когда будешь готова. Чжу Хун подготовит для тебя подходящую оболочку. Помолчав, Ван Чжэн тихо улыбнулась: — Ты ведь с самого начала уже всё решил? — Наконец-то ты это поняла, — фыркнул Чжао Юньлань.