Хранитель

Отложив нож, Шэнь Вэй обернулся и велел Чжао Юньланю: — Осторожно, лучше не подходи. Тут грязно. Юньлань не обратил на его слова никакого внимания, медленно продвигаясь к цели: его пальцы скользили по стене, держа направление. А потом он вслепую вытянул руки и обнял Шэнь Вэя со спины, устроив подбородок у него на плече. Попытавшись «взглянуть», Юньлань ничего не увидел: овощи на доске были лишены корня и заморожены. Тогда он для верности принюхался и уловил тонкий запах овощного сока. А опустив голову, он увидел окутанную тьмой фигуру Шэнь Вэя и собственную, словно залитую кроваво-красным светом. Этот свет изливался из его сердца, словно раскалённая магма, и мгновенно пропитал всё тело Шэнь Вэя, очертил его изящный тонкий силуэт. Как будто темноте была дарована жизнь. Это зрелище настолько изумило Юньланя, что он надолго погрузился в молчание, а затем, пытаясь не выдать себя, полусерьёзно пожаловался: — Что ты там режешь? Не хочу жрать траву, я же не кролик, и к тому же калека, разве я не заслуживаю самого лучшего? Шэнь Вэй тихо засмеялся и приподнял крышку одной из кастрюль: кухню мгновенно заполнил густой мясной аромат. — Я приготовил то, что тебе нравится, но овощей тоже надо поесть. Не капризничай. Пламя, согревающее его изнутри, посветлело и окрасилось чудесным розовым, словно вишня, румянцем… Таким бывает небо на рассвете, когда солнце только-только всходит над горизонтом. Шэнь Вэй не стал отталкивать Юньланя, и тот прижался к нему ближе, покачиваясь влево и вправо вместе с его движениями. Просто стоял, молчал и слушал, как постукивает нож по разделочной доске, и в его глазах жила темнота: необъяснимая, но без тени печали. — Ты считаешь меня красивым? — спросил он внезапно, качнувшись вперёд. У Шэнь Вэя дрогнула рука, и он беспомощно покачал головой. — У тебя вообще есть хоть какие-то приличные мысли? — Приличные мысли… — Чжао Юньлань прочистил горло и старательно, словно ведущий в новостях, вопросил: — Дружище Шэнь Вэй, находите ли вы этого мужчину, что является истинным эталоном познания, первопроходцем в своём деле, и кому приходится претерпевать в этом мирном обществе ужасающие невзгоды, красивым? Шэнь Вэй ничего не ответил, только слегка улыбнулся и вернулся к своим овощам, нарезая их ровными аккуратными ломтиками: казалось, эта простая задача требовала от него полной концентрации. Но всё же в конце концов его голос мягко произнёс: — Для меня не имеет значения, красив ты или нет. Будь ты ужасен и с ног до головы покрыт жуткими язвами, это бы ничего не изменило. — Ты словно собрался делать мне предложение, — хрипло отозвался Юньлань. — Так трогательно. Пусть они были у себя дома и только наедине, кухня всё равно была не местом для подобных признаний, и Шэнь Вэй, смутившись, мягко отпихнул Юньланя от своего плеча. — Подвинься, я пожарю овощи. Посиди и постарайся мне не мешать. Чжао Юньлань послушно разжал руки и отступил назад, нащупав за собой холодную кромку раковины. — Могу ли я рассчитывать на твою искренность? — почти не задумываясь, спросил он, стискивая пальцы на холодном металле. У Шэнь Вэя закаменела спина. — Могу или нет? — повторил Юньлань. Не оборачиваясь, Шэнь Вэй глубоко вздохнул. — Я никогда не стану тебе лгать, — твёрдо пообещал он. — И никогда не сделаю тебе больно. Юньлань не отводил третьего глаза от его фигуры: наполняющий её свет постепенно выгорал, исчезая, словно затухающие огни яркого фейерверка. Сердце Юньланя отозвалось на это болезненной тоской. — Я тебе верю, — кивнул он. — Достаточно пары слов, чтобы ты мне поверил? — Шэнь Вэй резко обернулся к нему. Юньлань только улыбнулся. — Если ты так говоришь, то я тебе верю. Не в силах больше смотреть, как стремительно выцветает наполняющее тело Шэнь Вэя сияние, Юньлань отвернулся и притворился, что в этом разговоре нет и не было ничего серьёзного. — Где моё вяленое мясо, — пробурчал он, словно забыв о происходящем, и принялся шарить по кухонным ящикам, — точно где-то была упаковка… С этими словами он споткнулся о ручку метлы, оступился и едва не грохнулся на пол. Руки Шэнь Вэя были все в овощах, и он, не желая пачкать Юньланя, мгновенно оказался рядом и поймал его в объятия, не позволив упасть. Квартира эта была невелика, а кухня и того меньше: там едва ли хватало места одному человеку, а вдвоём они могли только замереть в одной позе. Юньлань накрепко вцепился в Шэнь Вэя, а тот, осторожно сдвинувшись, открыл воду и принялся мыть руки, положив подбородок Юньланю на плечо. Чжао Юньлань молчал и не двигался с места. Помыв руки, Шэнь Вэй осторожно погладил его по спине и попытался выдворить прочь. — Твоё мясо наверняка давно испортилось, забудь о нём. Лучше посмотри под столом, я купил свежую пачку. Если голоден, то можешь немного поесть, но лучше не сбивай аппетит. Ужин почти готов. Юньлань с улыбкой опустил голову. — Умираю с голоду. Но риса я не хочу. — И чего же ты хочешь? — спросил Шэнь Вэй. Юньлань мягко коснулся его подбородка и провёл кончиками пальцев вдоль челюсти до самого уха. — Тебя, — шепнули его губы, а взгляд пытливо заглянул Шэнь Вэю в лицо. Его незрячие глаза полнились тьмой, веки были полуопущены, а ресницы отбрасывали длинную дразнящую тень… Даже сейчас его ищущий взгляд полнился искренней, пылкой страстью. Об этот взгляд немудрено было порезаться, и он воспламенял изнутри: Шэнь Вэй ощутил, как идут трещины по пробитой броне его силы воли. Склонившись ещё ближе, Чжао Юньлань улыбнулся и глубоко вдохнул запах его шампуня. — Не нужно переживать, — прошептал он и поцеловал Шэнь Вэя в щёку, — только дай мне шанс, и я буду с тобой очень нежен… Шэнь Вэй без единого слова вздёрнул его на руки, уложил на диван и сбежал. Юньлань с наслаждением вытянул ноги и удручённо вздохнул: кажется, чтобы избавить Шэнь Вэя от одежды, действительно придётся устроить ему обмен кольцами и первую брачную ночь при свечах. *** К тому времени, как пришла пора ложиться спать, Юньлань уже весь извёлся, а Шэнь Вэй принял его беспокойство за скуку. Они оба были в постели; Шэнь Вэй устроился у изголовья и негромко читал Юньланю вслух, надеясь отвлечь его от невозможности развлечь себя самому. Его голос, размеренный и ровный, был просто чудесен, но проникнуться его словами Чжао Юньлань никак не мог. Если быть совсем честным, то он ничего толком и не услышал: слишком громко стучало сердце, слишком сильно хотелось спустить с поводка рвущегося наружу зверя. А Шэнь Вэй вдруг почуял что-то и перестал читать, застав Юньланя между страданием и тихим счастьем. Отложив книгу, он с нечитаемым выражением лица обернулся к окну. В тот же миг Юньлань без предупреждения стиснул его в медвежьих объятиях и повалил на спину. — Хватит читать, — прошептал он, навалившись на него всем весом, и коснулся губами пылающего уха. — Вырубай свет. Квартира тут же погрузилась в кромешную темноту. Юньлань пробрался ладонями Шэнь Вэю под рубашку, сминая ткань, жадно огладил худые бока и ущипнул его за сосок. Шэнь Вэй всхлипнул: его накрыло волной чудесного онемения, ударило в голову. Ничего не соображая, он в панике стиснул запястье Юньланя, не давая ему двигаться. А Юньлань только усмехнулся и мягко укусил его пониже ключицы. — Заводишься от одного касания, — дразняще протянул он, — так сильно хочешь меня?.. Шэнь Вэй едва не забыл, что только что почуял чьё-то присутствие за окном. Но незваный гость не замедлил явиться. Окно распахнулось: послышался звучный перестук деревянных палочек и завывание ветра. Чжао Юньлань живо оторвался от Шэнь Вэя, жестом приказал ему молчать и с головой накрыл одеялом. Сам он небрежно уселся на краю кровати: полы его рубашки распахнулись, обнажив живот, и болтались на паре несчастных пуговиц. — Будь я один, я бы поприветствовал вас, как положено, — холодно произнёс Юньлань. — Чем обусловлено подобное вторжение? Разве не очевидно, что у меня гость? В воздухе раздалось сухое покашливание. — До судьи дошли слухи, что зрение Хранителя пострадало от ранения… Меня послали проверить, всё ли в порядке. Прошу прощения, если я вас… — Судья? — Чжао Юньлань вскинул брови и негромко хохотнул. — Слухи разносятся быстро. Я сам узнал только утром, и сейчас ещё даже полуночи нет, а страж преисподней уже стоит в моём доме… Передайте своему господину, что я в порядке. И благодарю его за заботу. Страж коротко кивнул и волной тёмной энергии растворился в воздухе. Юньлань на ощупь протянул руку, и Шэнь Вэй взял его за запястье. — Страж преисподней? Но как… — Глупый, — вздохнул Юньлань, погладив его по волосам, и тихо добавил: — Они все замышляют что-то. Против тебя. Аду ведь известно о личности «Шэнь Вэя»? Шэнь Вэй, помедлив, кивнул. К тому времени он уже провёл в этом обличии несколько десятилетий, и всё ради того, чтобы вести незаметное наблюдение… Разумеется, он не стал бы заявлять о подобном публично. И всё же тот факт, что Палач Душ предпочитает скрываться в мире живых, должен быть известен как минимум десяти королям преисподней. Юньлань нахмурился. — Не следует тебе провоцировать гнев другой стороны: у них даже мозги устроены по-своему. Между людьми и духами всегда столько всего намешано, а ты… — Юньлань, — мягко перебил его Шэнь Вэй, — ты беспокоишься обо мне? Юньлань со вздохом склонился к нему. — А ты как думаешь? Шэнь Вэй стиснул пальцы в кулаки и вдруг обнял его, порывисто и крепко, зарывшись лицом в шею. Юньлань завозился, чувствуя, что момент ещё не упущен, но ничего не смог сделать: слишком надёжной была эта бережная хватка. Шэнь Вэй обнимал его так жадно и властно, словно собирался пролежать так до самого рассвета. Юньлань только и мог, что перебирать в голове идеи, но ничего толкового так и не придумал, и вдобавок его тяжёлым одеялом накрыла сонливость. Засыпать вот так, совершенно неудовлетворённым, отчаянно не хотелось, но ещё никогда Юньлань не был столь беспомощен в собственной постели. И никогда ещё не был так возбуждён. И может, хватка Шэнь Вэя была даже слишком сильна, и именно поэтому, стоило Юньланю уснуть, ему явился до крайности странный сон. В этом сне он пробирался сквозь какие-то руины, окутанные туманом, а вокруг него сотни людей молили о чём-то небо. Юньлань же продолжал идти вперёд, пока не оказался на пустыре, залитом абсолютной темнотой. Эта темнота раздражала, и Юньлань щёлкнул пальцами: маленький огонёк, вспыхнувший на его ладони, умер прежде, чем успел хоть что-нибудь осветить. — Зря я это сказал, — вздохнул кто-то у него за спиной. — Тебе обязательно было доводить до такого? Это был странный голос: вместо того, чтобы вливаться в уши, он звучал как будто прямиком в сердце, каждым словом, как ледяным колом, навылет пробивал грудь. Чжао Юньлань проснулся от этого дикого холода. Кажется, уже было утро, и Шэнь Вэя рядом не было: наверное, вышел за продуктами. Юньлань открыл глаза, чтобы увидеть темноту, и сразу закрыл их. Сердце его трепетало и болезненно колотилось о рёбра, в лёгких не хватало воздуха, а ладони взмокли от пота. Что это был за голос? Кому он принадлежал? Сев на кровати, Юньлань ущипнул себя между бровей и раздражённо вытер влажные ладони. В голове его теснились тысячи разных мыслей, а вокруг стояла кромешная темнота. Которой он не мог выносить ни секунды дольше.