Хранитель

— Ублюдок! — прошипела Чжу Хун, поднимая с земли немаленький камень. Будучи гордой представительницей клана змей, она отличалась недюжинной силой, и бросок у неё был что надо — руки всегда били прямо в цель, прямо, ровно и беспощадно. Камень со звоном ударился о багажник уезжающей машины, заставив отколоться кусочек краски. Чжао Юньлань даже не вздрогнул. Телефон в кармане Чжу Хун пискнул входящим сообщением от Чу Шучжи: «Шеф Чжао говорит, что штраф за порчу имущества спецотдела он вычтет из твоей премии в этом месяце. А если этого будет мало — то из зарплаты. Расслабься, девочка, иначе после увольнения у тебя и монетки не останется за душой». Чжу Хун стиснула телефон в кулаке и прорычала: — Чжао Юньлань, какой же ты придурок! Го Чанчэн наблюдал за этой сценой с белым как мел лицом. То, что его коллеги посмели так яростно противостоять начальству, приводило в ужас его ранимое сердечко. — Чего пялишься? — рявкнула Чжу Хун, пряча покрасневшие глаза. — Заняться нечем? Двигайся! Го Чанчэн послушно пошёл в указанном направлении. — Да куда тебя несёт? — взорвалась Чжу Хун. — Ты мужик или кто? Или я должна сама вести машину? Разве настоящие мужчины так поступают?! Моргнув, Го Чанчэн сообразил, что она попросту вымещает на нём свою злость. Никаких таких правил и гендерных различий относительно вождения служебной машины не существовало. К тому же, Чжу Хун принадлежала к клану змей, а потому Го Чанчэн бездумно выпалил: — Сестрёнка Чжу, ты ведь тоже не совсем женщина… Чжу Хун обожгла его взглядом, словно королевская кобра перед броском, и облизала губы раздвоенным языком. Го Чанчэн мгновенно почуял опасность и нырнул в машину, не решаясь издать и малейшего писка. Однако Чжу Хун не последовала за ним: со злостью захлопнув дверь, она махнула рукой и заявила: — Ты и сам справишься. Я отправляюсь искать Чжао Юньланя. И прежде, чем Го Чанчэн успел возразить, она уже исчезла. *** Сидящие в машине Юньланя Да Цин и Чу Шучжи тоже пребывали в страданиях. На пассажирском сидении рядом с шефом сидело древнее божество, прячась за непривычным обликом. Зная, что перед ними Палач Душ, Король Зомби и старый кот никак не могли вернуться к своей привычной манере общения, когда можно было говорить, что вздумается, и не думать о последствиях. Так они и ехали молча до самого главного входа в курортный комплекс. Здоровенная надпись «Курорты Весеннего Залива», вырезанная из мрамора, возлежала на такой же огромной цветочной клумбе. То ли материал, то ли погода заставляли эти слова выглядеть чрезвычайно мрачными. По бокам от проезда стояли две будки охраны. Ворота были закрыты, и у проезжей части стоял турникет, чтобы водители могли приложить карту и проехать. Сейчас на турникете не горела ни одна лампочка — должно быть, он не был подключён к сети. Чжао Юньлань припарковался недалеко от входа и вытащил телефон. На экране высветилась крошечная полоска сигнала: такая маленькая, словно его и не было вовсе. А после того, как Юньлань слегка потряс телефон, сигнал окончательно исчез. Окно одной из будок было открыто, и на подоконнике стояла небольшая посылка, а рядом с ней — блокнот и открытая ручка без колпачка. И подоконник, и вещи на нём были укрыты толстым слоем серой пыли. Чжао Юньлань надел перчатки и осторожно приподнял блокнот, чтобы лучше его рассмотреть. Это были записи курьерских доставок: охрана принимала посылки от лица владельцев курорта и расписывалась за получение, а затем передавала их начальству. Последняя доставка была помечена вчерашним днём. «10А, адресат — мистер Ли, пакет…» Слово «пакет» обрывало на конце: ему не хватало нескольких линий, словно того, кто его писал, внезапно отвлекли. Прикрыв глаза, Чжао Юньлань живо вообразил себе эту сцену: курьер кладёт свой пакет на подоконник, и охранник начинает заполнять бумаги, буква за буквой, но в последний момент что-то внезапно отвлекает его внимание. Что именно? Посылка всё ещё лежала на подоконнике. Куда же делись люди? Шэнь Вэй, выбравшись из машины, подошёл вплотную и стёр с подоконника немного странного цвета пыли. Потерев её между пальцами, он задумался было, а затем произнёс: — Пыль улеглась совсем недавно. Юньлань готов был поклониться в ноги этому специалисту по оценке важных улик. — Недавно? Ты даже это можешь понять? Но как? Шэнь Вэй аккуратно отряхнул руки. — Это работает не с любой пылью, но эта… На самом деле — пепел. Костяной. И свежий. Не старше двух или трёх дней. — Таким же тоном он мог бы пояснить, что какое-нибудь молоко, недавно из-под коровы, тоже ещё свежее. Чжао Юньлань поражённо замолчал и вытащил из сумки пакет для улик, чтобы уложить туда блокнот. В этот миг он снова порадовался, что отослал Го Чанчэна прочь: мальчишку увиденное напугало бы до мокрых штанов, а это уже было бы чревато случайным ударом его шокера. — Ты уверен? — переспросил Юньлань. — Костяной пепел? Точно? — Он припомнил, как выглядит пепел после кремации, и ненадолго засомневался в том, что видит. — Этот пепел появился не от огня, — терпеливо объяснил Шэнь Вэй. — Человек, который здесь стоял… Его плоть испепелили в одно мгновение, и кости тоже обратились пеплом и пылью облетели на подоконник. — А что насчёт его крови? — спросил подошедший в какой-то момент Чу Шучжи. — Расплавилась, — пояснил Шэнь Вэй, поправляя очки. — Плоть и кровь не имеют сопротивляемости костей. Поэтому от них и не остаётся следов. — Сдаётся мне, — медленно произнёс Чу Шучжи, — что вам, Ваша Честь, известно, куда пропали все эти люди? Шэнь Вэй вежливо кивнул и спокойно ответил: — Всей истории я не знаю, но кое-что об этом месте мне действительно известно. Повернувшись к двум людям и коту, Шэнь Вэй начал рассказывать, словно читая лекцию и делясь мудростью: — Во времена великого хаоса, после того, как Гун-гун обрушил гору Бучжоу, небеса раскололись, и земля треснула. Когда из преисподней впервые явилось призрачное племя, люди и звери на расстоянии десяти ли точно так же, как и сейчас, в мгновение ока обернулись пеплом. А на расстоянии ста ли перестала расти даже трава. — Подняв руку, Шэнь Вэй указал на цветущую даже во время зимы клумбу. — Должно быть, это фальшивые цветы. — Но мы проезжали две сосны неподалёку, — возразил Юньлань, — и это было ближе, чем сто ли. — Дело вот в чём, — кивнул Шэнь Вэй, и его взгляд устремился к небольшому цветочному саду за воротами. Разной высоты здания деликатной стеной окружали этот садик со всех сторон, обеспечивая владельцу желанное уединение. — Пруд в центре этого сада имеет форму цветочного лепестка. Поэтому вода в нём льётся во всех четырёх направлениях, соединяя окружающие его здания. — Обычно Чу Шучжи отличался в таких обстоятельствах чрезвычайным высокомерием, но теперь держался гораздо скромнее. — Ваша Честь, разрешите спросить… Это ведь печать цветущей сливы? — Верно. Господин Чу, ваши знания поражают, — улыбнулся Шэнь Вэй. — Печать цветущей сливы используется для охраны дома от злых призраков и обеспечения его безопасности. Именно поэтому тёмная энергия была поймана и не смогла вырваться наружу. Ей удалось достичь только маленького участка дороги прямо у ворот. Однако, если эту энергию удалось сдержать даже простой печати цветущей сливы… Значит, Великая Печать в порядке, и здесь возникла всего лишь небольшая трещина. Стоит заделать её, и всё будет хорошо. Чу Шучжи и Да Цин понятия не имели о том, что из себя представляет Великая Печать, но в устах Шэнь Вэя задача звучала не сложнее, чем пришить к пиджаку оторвавшуюся пуговицу. Чжао Юньлань же смотрел на него неотрывно: на первый взгляд Шэнь Вэй казался человеком, который крепко держит себя в руках и никогда не переступит черту. На деле же в этом мире просто не существовало черты, которой он не переступил бы, возникни такая необходимость. Юньлань прекрасно понимал, что Шэнь Вэй уже получил то, чего желал, и теперь ко всему относится проще: даже Великая Печать его уже не волновала. Юньлань даже готов был поспорить, что Шэнь Вэю сейчас и на собственную жизнь глубоко плевать. — Неудивительно, что преисподняя недавно так сотрясалась. Навели они шороху в этот раз, верно? — усмехнулся Шэнь Вэй, но в то же мгновение сообразил, что не стоит столь явно выражать свою радость, и кашлянул, пряча улыбку. — Неважно. Следуйте за мной. Чу Шучжи и Да Цин мгновенно бросили своего шефа, всецело полагаясь на его всемогущую «жену». Чжао Юньлань пошёл за ними, терзаясь мрачными предчувствиями. Похищение жизни… Передавая это дело Линь Цзину, он не уделил ему должного внимания. А ведь если подумать, то происходящее подозрительно напоминало дело о солнечных часах. Которые прямо сейчас были в руках у Призрачной Маски. Великая Печать ослабела: призрачное племя она ещё сдерживала, но древний Король Призраков уже вырвался на свободу. Три из четырёх великих святынь уже показались на земле, и две из них находились под защитой спецотдела. Однако, четыре столба — как четыре ноги: не нужно подрубать их все, чтобы обрушить небо. Достаточно двух, и Великая Печать будет разрушена окончательно. И кто знает, что на самом деле представляет из себя таинственная Лампа Хранителя? По дороге от ворот их очень скоро настиг отвратительный, тошнотворный запах. Несмотря на присутствие Палача Душ, у Да Цина от этого шерсть встала дыбом. По запястью Чжао Юньланя тихо скользнул кнут Хранителя, высунувшись из рукава, а второй рукой он прикоснулся к рукояти потайного кинжала. Весь этот курорт выглядел в глазах Юньланя ловушкой. Линь Цзин на видео не заходил внутрь: зная его обычную осторожность, Линь Цзин никогда бы не решился в таких обстоятельствах на самоубийственную вылазку, не предупредив кого-нибудь в спецотделе. Должно быть, кто-то сбил его с толку, или… Или вынудил его записать это видео, лишив всех пяти чувств прежде, чем Линь Цзин добрался до главных ворот. И будь он даже прямым потомком Будды, в одиночку он не сумел бы отбиться от сил преисподней, явившихся из трещины в Великой Печати. Разве не проще для них было бы убить его на месте? Единственной причиной оставить его в живых была необходимость послужить приманкой. Для кого? Для Хранителя или Палача Душ? Сделанные со вкусом искусственные дорожки были пусты: нигде не было видно ни единой тени или призрака. Однако в какой-то момент на плечах Шэнь Вэя появился его чёрный плащ, а пальцы сжались на рукояти глефы. Должно быть, он что-то чувствовал. Шаги трёх человек и кота отдавались вдалеке мрачным, напряжённым эхом. Поначалу заходящее солнце висело ещё высоко, но в какой-то момент его тёплый оранжевый свет сменился жутким кровавым свечением. Словно бумажное лицо в похоронном магазине, жутковато раскрашенное киноварью. Всё вокруг обзавелось длинными, чёрными тенями. Чжао Юньлань вдруг с силой отшвырнул от себя Да Цина, а затем шагнул вперёд и, не оборачиваясь, выставил перед собой обнажённый кинжал. Раздался оглушительный лязг — столкнувшись с лезвием, атаковавшее его существо растеряло несколько зубов, а кинжал от удара пошёл трещинами. Юньлань резко развернулся, собираясь ударить снова, но существо уже верещало от ужаса: его искорёженное тельце оказалось втянуто в центр ладони Шэнь Вэя — словно из уродливого воздушного шарика выпустили весь воздух. Вдалеке вдруг пронзительно зазвонил колокольчик, и одновременно землю под ногами окутал плотный чёрный туман: в одно мгновение чистая брусчатка пропала из виду. Да Цин с визгом взлетел Юньланю на плечо, а из-под земли полезли покрытые гнойниками бледные руки. Словно зомби, что неожиданно появляется за спиной у героя в кино, один из призрачных зверей сиганул на спину Чу Шучжи с ближайшей крыши и открыл было пасть, чтобы вонзить в него зубы, но Чу Шучжи, стиснув в кулак онемевшую руку, с силой вмазал ему по морде. От удара зверь покатился по земле и даже не успел испустить дух к тому моменту, как остальные призрачные звери бросились на него и разорвали на части, торопливо заглатывая куски плоти и костей. Уродливые, жадные, они лезли и лезли из-под земли — без конца и края. У Шэнь Вэя от ярости перехватило дыхание. Он сам явился из призрачного племени, а потому ненавидел каждого из них до глубины души… А эти твари осмелились напасть на глазах у Чжао Юньланя! Глефа Палача Душ со свистом взвилась в воздух. Завидев её, Чжао Юньлань крикнул: — Шэнь Вэй, постой, дело не в Великой Печати! Теневая Армия… Но было уже поздно. Глефа вытянулось на несколько метров вперёд и с силой взрезала воздух: бесчисленное множество призраков с воем растворились в воздухе. Следя за побоищем ледяным взглядом, Шэнь Вэй развернул запястье, и его глефа с жаркой яростью обрушилась на землю, разметав плотный чёрный туман. Этот удар оставил на земле длинную узкую рану, десятки метров глубиной, и Шэнь Вэй, глядя перед собой, леденящим душу голосом произнёс, раскатившись тяжёлым эхом: — Убирайтесь прочь! Его действия были столь стремительны и разрушительны, что Чжао Юньлань только теперь сократил разделяющее их расстояние и схватил Шэнь Вэя за руку. — Дело не в Великой Печати! Это ловушка! Не делай глупостей! Откуда-то сверху раздался пронзительный, резкий смех. — Какая жалость, что разум и язык Хранителя не в силах поспеть за глефой Палача Душ! Оставленная Шэнь Вэем трещина в земле разорвала её на две половины. Шэнь Вэй прижал Чжао Юньланя к себе, а Чу Шучжи и Да Цин остались на другой стороне, и разрыв между ними вырос так неумолимо и резко, словно сама земля вздыбилась вверх дном, и вскоре они уже потеряли друг друга из виду. Шэнь Вэй вдруг застонал сквозь зубы и обнял Юньланя крепче, словно что-то пыталось их разлучить. Вихрь тёмной энергии обвился вокруг его руки, словно липкая паутина.