У кромки Чёрного озера

Несколько следующих дней прошли спокойно и на удивление приятно: теперь у Эйден был человек, которому можно было пожелать доброго утра и всегда услышать искренний тёплый ответ. Уроки казались не такими нудными, конспекты в возвращённой тетради выходили не только понятными, но и аккуратными, погода радовала остатками осеннего тепла, и даже кошмары ночью не смели ее тревожить. Эйден старалась делать вид, словно ее жизнь всегда была так спокойна и хороша, а не какой-то человек вдруг ворвался в неё и наконец навёл порядок. Люпин действительно приходил к озеру, но ненадолго и в основном тогда, когда его друзья были заняты квиддичем, к которому он относился прохладно: то ли спорт не привлекал его в принципе, то ли грудь до сих пор побаливала. Удивительным было то, что с парнем было комфортно и молчать, и говорить. Он действительно много знал, и знания его выходили далеко за рамки школьных учебников. Иногда в своих рассуждениях он уходил в философию, да так глубоко, что потом сам не мог вспомнить, с чего начал монолог. А иногда они просто молчали, вдыхая прохладный ноябрьский воздух. Кальмар отказывался показываться, пока Люпин был рядом, но Эйден заверила его, что когда-нибудь зверь точно привыкнет и выплывет поздороваться. Девушка и сама не заметила, как ее место уединения стало местом долгожданных встреч. — В эти выходные поход в Хогсмид, — как-то сказал Люпин, запуская камешек блинчиками по поверхности воды. — Да, я помню. — Не хочешь пойти? — Я же говорила, что мне... — Пойти со мной. — С тобой? - Эйден удивленно подняла глаза на Люпина, который обернулся, дожидаясь ее ответа. Насколько она знала, он всегда ходил в Хогсмид с друзьями. — Да. Джеймс и Сириус завалили последнюю работу по Травологии, так что у них будет отработка, а Питер предпочёл остаться с ними в замке, — Эйден ничего не ответила, хотя ей и стоило бы. Она судорожно соображала, что ей стоит сказать: ей раньше не приходилось ходить куда-то вместе с кем-то. Однажды она хотела позвать в Хогсмид Илайн, но постеснялась, упустив свой единственный шанс понять, каково ходить куда-то с другом. Стоп, а они с Люпином вообще друзья? — Ну так что? Пойдём вместе? — Как друзья? Люпин, должно быть, интерпретировал этот вопрос по-своему. Эйден не успела добавить пояснение, как он затараторил. — Ну, конечно, как друзья. Я же твой друг. И ты мой друг. Он сказал это. Люпин ее друг!

***

В последний раз Эйден была в Хогсмиде на третьем курсе. Ещё тогда эта деревушка показалась Эйден переоцененной и скучной, исследование Хогвартса во время его опустения казалось ей куда более интересным времяпрепровождением. То ли Хогсмид с тех пор изменился, то ли Эйден смотрела на него по-новому, когда рядом с ней шёл ее друг, а не ледяной ветер. Как оказалось, Хогсмид — это не только «Сладкое Королевство» и «Три метлы». Там открылись новые магазины канцелярии, одежды, костюмов к Хеллоуину и Рождеству, и даже магазин волшебных приколов. Эйден гуляла по слегка заснеженной деревне как зачарованная, разглядывая каждый прилавок и товар. Люпин терпеливо ходил следом за ней. Девушка представляла, что ему, должно быть, скучно смотреть на одни и те же вещи каждую неделю, и поэтому он рассказывал забавные истории о том, как однажды Питер выпил три кружки сливочного пива и принялся крушить все на своём пути, не зная, что напиток безалкогольный, или как Джеймс с Сириусом заигрались в снежки настолько, что потом оба оказались у медсестры больничного крыла с ангиной. — Странно, что вы дружите, — вдруг сказала Эйден, не удосужившись подобрать лучшую формулировку. — Что? Почему? — Люпин воспринял вопрос слишком буквально. — Тебе они не нравятся? — Нет, я не об этом, — Эйден нужно было срочно объяснить, что она имела в виду, но слова, как назло, путались в голове. И такое случалось постоянно, когда Люпин был рядом! — Ну, то есть, они, конечно, вытворяют иногда диковатые вещи, но они не плохие. Блэк мне даже нравится. — Тебе бы и Джеймс понравился, если бы на поле по квиддичу он умел держать язык за зубами. А Питера ты просто не знаешь. Но он хороший друг. — Ты не похож на них, — сказала Эйден чуть тише, подводя к тому, что на самом деле пыталась объяснить. — Им нужны приключения, опасность. У Поттера и Блэка одна горящая голова на двоих, им никогда не сидится на месте. Они, должно быть, те, кого называют истинными гриффиндорцами. Питеру, видимо, авантюры тоже нравятся, раз он везде с ними. А ты другой. — Какой? — Люпин вдруг остановился прямо перед витриной, к которой Эйден шла, чтобы внимательно изучить. — Ты спокойный, рассудительный. Ты бы не стал делать что-то спорное просто потому, что это может быть весело. Ты знаешь, что такое порядок и мораль. Ты староста, в конце концов. Правда, ты никогда не наказываешь друзей. — А должен? — Ну, может Дамблдор для того и сделал тебя старостой, чтобы ты их пресекал? — Люпин задумался. Эйден точно знала, что не вложила ему в голову ничего нового, он и сам часто думал об этом, — В любом случае, у тебя получается. В этом году они поспокойнее, — поспешила прервать молчание Эйден. — Я догадываюсь, как сложно выдавать людей, которых ты любишь. Люпин кивнул, но ничего не ответил. Эйден выругалась на себя за то, что вообще завела эту тему. Они прошли мимо музыкальной лавки, откуда доносилась приятная мелодия, и направились в сторону спуска холма, ловя крохотные лениво спускающиеся с неба снежинки. — А как ты вообще ходишь в Хогсмид? — вдруг спросил Люпин. — Я имею в виду, кто подписал твоё соглашение? Эйден остановилась. Сперва она не могла понять, откуда Люпин знает, что к третьему курсу ее родители уже были заточены в Азкабан, а она не покидала Хогвартс, ставший ей и домом, и своего рода тюрьмой. А затем она вспомнила, что история ее семьи куда известнее, чем ей хотелось бы. Понимая, что ответить односложно не выйдет, Эйден решила переступить через себя и впервые рассказать кому-то о том, что на самом деле случилось с родом Эверетт. — В мой первый год в Хогвартсе моих родителей сдали Министерству Магии. Их отправили в Азкабан за хранение незаконных веществ и проведение запрещённых обрядов. Тогда моим опекуном стал мой старший брат — Аттикус. — Я не знал, что у тебя есть брат, — тихо сказал Люпин, — В смысле, слухи ходили только о твоих родителях, — он осторожно поднял глаза на Эйден, явно переживая из-за того, что поднял этот вопрос. — Прости мое любопытство. — Все в порядке. Лучше узнай правду от меня, чем верь слухам, — Эйден вздохнула и продолжила, — Вот только Аттикус исчез в тот же год. Я понятия не имею, где он находится. Дамблдор добился от Министерства того, чтобы мне разрешили оставаться в Хогвартсе на время каникул. В начале третьего курса я думала, что он сам подпишет мое разрешение, но вдруг прилетела неизвестная сова. У неё в клюве было разрешение для меня. Дамблдор сказал, его прислал Аттикус, — Эйден заметила, как Люпин открыл рот, чтобы задать очевидный вопрос, но опередила его. — Не удалось выяснить, откуда сова прилетела и куда направилась потом. Во всяком случае, так мне сказали. Так что разрешение на Хогсмид — все, что у меня от него осталось. Они подошли к забору, ограждающему стоящий вдалеке дом, выглядящий заброшенным. Эйден подошла ближе и внимательно осмотрела небольшое здание, казавшееся неприступным из-за скользких от заморозков холмов. — А, это Визжащая хижина! — победно сказала Эйден, узнав дом. — Это о нем все постоянно твердили, якобы там живут приведения и воют по ночам. Причём только в конкретные дни. — Якобы? — Люпин подошёл к забору и оперся на него рукой, разглядывая дом устало и незаинтересованно. — Ты в это веришь? — Эйден повернулась к Люпину и удивилась тому, насколько безучастным он выглядел. — В Хогвартсе полно призраков, но они же не воют! Максимум стонут. И вообще, воют волки. Рука Люпина соскользнула вниз, и он отошёл от забора. — Много ты знаешь о призраках? Они бывают разными. — Ой, да брось! Наверняка это байка и не более. Людям в этой деревне банально скучно, вот они и выдумывают себе истории, — Эйден заметила вдалеке часть забора, немного торчащую вбок, образовывая проход. Она указала на него, вновь обращаясь к старосте. — Не хочешь взглянуть поближе? — Нет, не особенно, — Люпин попятился. — Ты что, боишься? Нет там никаких призраков! Если пойдём, я тебе это докажу! — Эйден подошла к Люпину и почти взяла его за руку, чтобы потащить силой, но он увернулся. — Я сказал, что не хочу, Эйден, — его голос прозвучал непривычно холодно и моментально привёл девушку в чувство. Она спрятала протянутые ранее руки в карманы и потупила взгляд. — Если ты там уже был, мог просто сказать. Она не подняла на Люпина глаз, но чувствовала, что он изучающе смотрит на неё сверху вниз. — Ладно, давай возвращаться, уже поздно.