У кромки Чёрного озера

Был уже поздний вечер, почти все гриффиндорцы разошлись по спальням, предвкушая грядущий выходной, когда можно полноценно выспаться. Эйден и Римус остались в гостиной, устроившись на диване прямо у камина. Староста держал книгу в руках, а девушка залезла на диван с ногами и читала вместе с другом через его плечо. Тишину нарушало только мирное потрескивание дерева в языках пламени. Вдруг Эйден оторвалась от страниц и подняла взгляд на Римуса: он был увлечён настолько, что едва ли бы заметил, что она его разглядывала. Его лицо было спокойным, расслабленным, выдавали волнение только глаза, жадно бегающие по строчкам. Они читали роман французского волшебника прошлого века Аделарда Дюканж-Кассана, чьим лирическим героем был он сам, отправляющийся в невероятные приключения по всему свету в поисках захватывающих головоломок и сокровищ, охраняемых драконами. Римус читал эту книгу уже, кажется, в четвёртый раз, потому что другие книги из цикла ещё не были переведены с французского. Для Эйден автор не был нов: ее бабушка и дедушка по линии отца были французами, переехавшими в Лондон. Поэтому в огромной библиотеке в поместье ее родителей среди прочего определенно были книги Дюканж-Кассана в оригинале, и Эйден помнила, как Аттикус читал ей, когда она была совсем маленькой. Эйден продолжала рассматривать лицо Римуса, которое всего пару часов назад выглядело холодным и чужим от злости. Она не знала, почему Рид Герберт так не пришёлся старосте по душе, и почему его имя не даёт ей покоя. Эйден снова начала прокручивать его слова в голове, теперь уставившись в камин, чувствуя, как что-то очевидное ускользает у неё из-под носа. Ей почему-то казалось, что понять природу этого знания чрезвычайно важно, но воспоминания ускользали от неё, как песок сквозь пальцы. — Что-то случилось? — Эйден вздрогнула, поворачиваясь к Римусу, заметившему, что она бросила чтение. Она замялась, прежде чем ответить. — Я думала о Риде Герберте, — она вздрогнула снова, потому что Римус захлопнул книгу и убрал ее на стол, отвернувшись. Почему он снова злится? — И что в нем такого, в этом Герберте? — наконец сказал он, и Эйден распознала оттенок сарказма в его словах. — Его имя кажется мне знакомым. — Ты учишься с ним уже пятый год, это вполне нормально. — продолжил Римус, уже не скрывая издевку. — Что тебя злит? — спросила Эйден, теряя терпение. Она хотела поделиться с ним своими переживаниями, а он сбивал ее настрой своей беспочвенной язвительностью. — Ну, даже не знаю, — Римус поднялся с дивана. — Сначала он лезет к тебе перед матчем, потом заявляется в Больничное Крыло, стоит мне отлучиться, а теперь выходит, что ты о нем думаешь? — Ты что, ревнуешь? — наконец поняла Эйден, начав улыбаться. Она приподняла бровь, ловля смущённый взгляд друга. — К кому, к Герберту, что ли? Какая глупость. Эйден усмехнулась и ничего не ответила. Она снова посмотрела в камин, гадая, как ей поступить. Пойти к Дамблдору, знающему об Эверетт больше кого бы то ни было в этом замке? Спросить у Герберта напрямую? — А вы с ним, ну, общались когда-нибудь? — Римус прервал ход мыслей Эйден: он аккуратно заглядывал ей в лицо с выражением, отчего-то полным надежды. — Нет, конечно. Я просто откуда-то знаю его фамилию. Как будто она как-то фигурировала в моем прошлом. Ну, он слизеринец, — Римус опустился обратно на диван рядом с Эйден, — Может, его родители когда-то бывали у вас дома? Может, они знакомы с твоими? Догадка Римуса не была нова для Эйден: это была ее основная версия. Мысленно блуждая по семейному поместью, она ощущала, что именно здесь «горячо». Кто-то из Министерства, покрывающий родителей? Друг семьи, участвующий в их обрядах? Продавец диковинных вещей и животных? Дальний родственник? Она перебирала один вариант за другим, и когда догадка пришла на ум, она вдруг подскочила, развернувшись к изумлённому другу лицом. — Аттикус! — Римус поднял брови, явно не поняв, к чему пришла Эйден. — Его школьный друг! Его фамилия - Герберт. Он тоже учился на Слизерине, как и мой брат, он даже приезжал к нам на пару дней на летних каникулах. Рид, должно быть, его родственник! Римус поднялся, закивал и выставил руки в боки. Должно быть, он искал подходящие слова. — Ну, здорово? — неуверенно начал он. — Только это не объясняет его неожиданный интерес к тебе. — Ну конечно, — выдохнула Эйден спустя пару мгновений, — Наверное, Аттикус хочет связаться со мной через него! Римус нахмурился, глядя на Эйден, как на ребёнка, сочинившего самую большую глупость на свете. — А вот это очень вряд ли. — Но почему? Это единственная логичная причина! — настаивала Эйден. Она повысила голос, совсем забыв, что однокурсники давно пошли спать. — Не единственная, — Римус покачал головой, снова возвращаясь к странному ехидному тону. — И какая ещё? — Ну, не знаю, может, ты ему нравишься! — воскликнул Римус, тут же осознавший, что кричать не стоило. Он прижал палец к губам и повернулся к Эйден, призывая ее быть тише. — Знаешь, что? Я сама у него спрошу! — Римус изрядно вывел Эйден своей глупой ревностью. Чего он пытается добиться? Неужели после всего, что между ними было, ему непонятно, что она даже и не замечает других мальчишек вокруг себя? И как он может думать, что Герберт ее интересует, когда на кону информация о судьбе ее бесследно пропавшего брата? Она обошла друга, направляясь в спальню. — Не нужно тебе с ним говорить! Эйден, ну пожалуйста, — он остановил ее, схватив за руку. — Римус, ты не понимаешь, — разочарованно вздохнула она, но не убрала руку: ей всё-таки нравилось касаться его тёплой кожи. — Аттикус — все, что осталось от моей семьи. Я столько лет скучала и ждала вестей, и теперь у меня появилась хоть какая-то зацепка. Я надеялась, ты поддержишь меня. Он долго смотрел на неё, постепенно осознавая, как глупо вёл себя последние минуты. Перед ним стоял человек, который просто хотел найти члена семьи, того единственного, что ассоциировался с чем-то хорошим из такого полного тьмы прошлого. — Ты права, прости, — он аккуратно подвинулся к ней и обнял. Вся злость Эйден мгновенно улетучилась, она обняла его в ответ. В руках Римуса было даже теплее, чем у самого огня в камине, от него странно приятно пахло чем-то, похожим на вечернюю свежесть и полевые цветы. Не нравился ей никакой Рид Герберт. У неё был Римус.

***

— И что ты планируешь ему сказать? — не унимался Римус, почти переходящий на бег, следуя за уверенно идущей Эйден. — То же, что сказала тебе, — отмахнулась она, не сбавляя шаг. — Может, ты пока пойдёшь и займёшь нам место в классе? До урока всего десять минут. — Я не хочу оставлять тебя с ним наедине. — Я могу о себе позаботиться! — Так же, как с Фостером? Эйден остановилась, упрямо уставившись на Римуса. — Да я бы от него мокрого места не оставила, если бы ты не вмешался! — Поэтому я и вмешался, — Римус улыбнулся, протянул к ней руку и убрал за ухо прядь, выбившуюся из общей массы волос, выдавая ее злость. — Ладно, жду в кабинете. Ты знаешь, что делаешь. Эйден поскорее отвернулась и ускорилась, желая скрыть разгоревшиеся щеки. Ей нужно было срочно подумать о всей серьёзности предстоящего разговора, но в мыслях у неё были только чужие пальцы у ее лица. Найти Слизеринцев не составило труда: на фоне заснеженного двора лишь зелёные мантии сейчас привлекали внимание. Рид был выше многих однокурсников, так что Эйден с легкостью заметила возвышающуюся макушку. Подходить к толпе парней было неловко, но ей было некогда думать об этом, она должна была успеть вернуться к Римусу до звонка. Слегка задрав нос, она смело обошла несколько слизеринцев и на удивление без дрожи в голосе обратилась к Риду. — Герберт, можно тебя на пару слов? Однокурсники присвистнули, разглядывая Эйден с головы до ног. Она не знала, чем заслужила такую бурную реакцию, но почему-то подумала про себя, что на матче против Слизерина она точно сотрёт эти глупые ухмылки с их лиц. Рид удивился неожиданному вниманию, но, к радости Эйден, пресёк свист и действительно отошёл с ней в сторону. Из-за его спины продолжали торчать любопытные головы, но девушка постаралась не обращать на них внимание. — Ты уверена, что нам можно говорить? — вдруг начал Рид, улыбнувшись. — Что? — сбитая с толку, Эйден уставилась в его практически чёрные глаза. — Ну, твой староста не будет против? Эйден закатила глаза, разочарованная ответом, а затем, постаравшись забыть о нем, спросила — Я могу задать тебе вопрос? — Сегодня в половине седьмого в библиотеке, — он улыбнулся ещё шире, снова наблюдая за тем, как Эйден теряется. В этот раз она даже не успела спросить, что он имеет ввиду, потому что объяснения последовали практически сразу же. — Полагаю, если ты решилась подойти первой и уточнить, можешь ли ты задать мне вопрос, то тема серьёзная. А такие темы не стоит обсуждать за пару минут до звонка на виду у других людей. Значит, жду тебя в назначенном месте в назначенное время, — Он подмигнул ей, развернулся на каблуках и направился обратно к студентам в изумрудных мантиях.

***

— И ты что, пойдёшь? — Эйден была готова поклясться, что слышала мольбу в тоне Римуса. — Он ведь просто дурит тебя! — Я не узнаю это наверняка, пока не приду туда, — продолжала Эйден, внимательно смотря под ноги, пока очередная лестница приходит в движение. — Римус, я вернусь раньше, чем ты закончишь дежурство, я обещаю! — Давай я тебя провожу, — он догнал ее и почти взял за руку, но Эйден пришлось увернуться: она точно знала, что если бы ему это удалось, она бы не смогла отказать самой себе и так и не дошла бы до указанного места. — Не стоит. По правде сказать, ты ему не очень нравишься. — А уж как он мне не нравится! — Римус был по-настоящему раздосадован, он бегал глазами по Эйден, пытаясь подобрать убедительные слова, но все, что ему оставалось — это следовать за упрямой подружкой. — Тогда я буду дежурить на четвёртом этаже. Как только вы закончите, я сразу тебя встречу. — Ладно. — бросила Эйден, понимая, что иначе ей от старосты не отделаться. Наконец, у дверей библиотеки она осталась одна. Рид сидел в одном из самых дальних рядов у стеллажа с книгами по астрономии, внимательно читая какой-то внушительный фолиант. — Добрый вечер, — сказал он, указывая на соседний стул. Эйден заняла место рядом с ним, и не успела открыть рот, как Рид заговорил вновь. — У меня есть дела вечером, так что уже через пару минут я уйду. Если есть, что спрашивать, я весь во внимании. Злость внутри Эйден вскипела мгновенно. Пару минут? И ради этого стоило назначать встречу в отдельном месте? Похоже, Римус был прав, и этот парень действительно просто водит ее за нос. Однако, пара минут все же лучше, чем ничего, так что она воспользовалась предоставленным ей шансом. — Мне знакома твоя фамилия. У моего старшего брата был лучший друг, некий Герберт. Кем он тебе приходится? Рид улыбнулся. Или улыбаться по любому поводу было его дурной привычкой, или он отметил правильность ее рассуждений. — Алан Герберт, верно? — Эйден кивнула: они говорили об одном человеке, теперь она окончательно вспомнила это имя, — Он мой старший брат. — Он жив? — вдруг выпалила Эйден, не подумав. Она совершенно забыла, что этот нетактичный вопрос куда логичнее задавать о ее собственном брате. — Ну конечно, он жив, — кивнул Рид, наклоняясь ближе. — Иначе как бы он попросил меня передать пару слов? Сердце Эйден заколотилось как бешеное. Она ощущала важность этих слов всем нутром, словно сейчас они решат все ее проблемы и перечеркнут прошлое, вернут ей брата и подарят жизнь, о которой она так отчаянно мечтала ещё ребёнком. — Кто-то передал Алану эти слова, верно? — прошептала она, пытаясь контролировать дыхание, которое тут же сбилось, когда Рид кивну. — Но кто? — Думаю, ты и сама знаешь, — он наклонился к ее уху, Эйден испугано забегала глазами по книжной полке, как будто ища спасения от такого близкого контакта. — Она вернётся. — Что? — Рид отстранился, продолжая улыбаться. Эйден нахмурилась, ожидая, что он ответит на ее вопрос. — Это то, что я должен был тебе передать. А теперь, мне пора идти, ты уж прости. Не успев сказать и слова, Эйден проводила парня взглядом прочь из библиотеки. Она так и осталась сидеть над книгой, которую он не убрал за собой, прокручивая в голове всего два слова: «Она вернётся». Кто вернётся? Откуда? Неужели это действительно все, что хотел сказать ей Аттикус? И правда ли это его слова? Вопросы застыли в воздухе, и она просидела добрых полчаса, пытаясь понять, что только что произошло. Наконец, она услышала покашливания Мадам Пинс и поняла, что ей пора уходить. Заставив себя мысленно вернуться в реальность, Эйден воспользовалась шансом посещения библиотеки без постоянной компании Римуса, и взяла французский словарь. Несколькими днями ранее она оставила запрос на то, чтобы получить некоторые вещи из поместья родителей, отправится куда во время учебного года и без сопровождения она не могла. Среди немногочисленных запрошенных вещей была книга «В пламени драконьего дыхания» Дюканж-Кассана, которая не была переведена с языка оригинала, и потому Эйден намеревалась сделать это сама. Ей показалось, что это станет хорошим подарком на День Рождения Римуса, до которого оставалось не так уж много времени.

***

— Ты был прав, он просто меня обманул, — вздохнула Эйден, складывая руки на груди. Они вместе с Римусом прохаживались вдоль пустого коридора, оканчивающего дежурство старосты. Она только что рассказала ему все, что узнала, и друг вёл себя подозрительно тихо. — Может и нет, — наконец сказал он, поворачиваясь к Эйден. — Брось, Римус, — отмахнулась девушка. — Я просто не верю в то, что Аттикус спустя столько лет решил бы передать мне только два несчастных слова! Ещё и не через Дамблдора, с которым он когда-то наверняка вёл переписку, а через брата своего друга, которого я просто чудом ещё помню! — А если у него есть причина действовать так скрытно? В конце концов, не может же быть глупым совпадением то, что именно брат Алана вдруг заинтересовался тобой? — Римус оставался посреди коридора, заставляя ее повернуться к нему. — Может, это злая шутка, подстроенная на пару с каким-нибудь Фостером, — не уступала Эйден. — Информация об Аттикусе не в таком уж и дефиците, он закончил Хогвартс не так давно. Римус вздохнул, понимая, что спор заходит в тупик. Он долго думал, прежде чем наконец сказать: — Эйден, я понимаю, что ты ждала не этого. Ты думала, что этот след приведёт тебя к тому же Аттикусу, с которым ты рассталась почти пять лет назад. И теперь, когда все сложилось иначе, ты не хочешь верить в то, что вещи продолжают быть слишком запутанными, — Эйден опустила голову, понимая, как правдивы слова ее друга. Он подошёл к ней ближе, взял за подбородок и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза. — Зато теперь ты точно знаешь, что он жив, и что он никогда не забывал о тебе. — И что мне делать? Я все ещё не понимаю, о чем он пытался мне сказать. — Думаю, ты должна сходить к Дамблдору. Он вернётся на следующей неделе. Я бы сходил с тобой, но сама понимаешь, почему не смогу. Прости. — Не извиняйся, Римус, — он убрал пальцы от ее лица, но она успела взять его за руку, прежде чем он снова убрал бы ее в карман мантии. В общую комнату они возвращались, продолжая держаться за руки, и от этого Эйден было немного спокойнее.