заказ принят!

спасением, как бы странно это не было, для субина становится кафе. такое не очень большое, но зато с большим количеством посетителей в час пик, из-за нахождения прямо в центре столицы. и ему уже начинает казаться, что его клубника совсем уж смешалась с кофейным запахом, но обострённый нюх ёнджуна говорит об обратном. когда младший возвращается домой, то старший практически не отлипает от его шеи, уткнувшись туда носом. и субину бы улыбнуться и сказать что это мило, но каждый раз хочется выброситься с окна их квартиры, ибо заскоки беременного джун-и, тот ещё ад. всё начиналось ещё более менее нормально, с рыбки какой-то, сладкого в шесть утра, но вот сейчас, когда он на восьмом с половиной месяце, думается лишь одно, как его не стошнило от этой комбинации, селёдка с клубничным джемом, фи. а когда он каждую неделю заводит свою шарманку о том, что вообще-то, стены в детской не жёлтые, а лимонные, так хочется раздолбить голову об ту же стену лимонного цвета. и вот, вспомни солнце, вот и лучик. тот медленно открывает дверь, одной рукой держась за поясницу. одет его возлюбленный в белую футболку с клубникой на кармашке, сверху кардиган молочного цвета, на ногах спортивные штаны такого же цвета как кардиган, и милые кроссовки с принтом персиков. посетители сразу же оборачиваются на сладкое сочетание запахов и не могут содержать улыбки, как и субин. его два чуда пришли навестить папочку, ну что может быть милее? правильно, ничего. ёнджун завидев же своего субини-бини (субина тошнит от этого прозвища, но что не сделаешь ради беременного джун-и), со всей возможной скоростью бежит к прилавку, а если по чесноку, то едва ползёт, положение не позволяет. чхве чуть не падает, когда через прилавок на него летит тушка с огромным животом наперевес. люди лишь больше умиляются, некоторые даже фотографируют, так сказать, на память. — привет, милый. как поход к доктору? – старший подставляет макушку для поцелуя, и субин повинуясь несколько раз целует того, джун лишь немного морщит нос перед тем как ответить, растягивая губы в такой родной для субина улыбке. — всё отлично, доктор сказал что с ребёночком всё хорошо, представляешь какой у нас будет красивый омежка? а с таким запахом отбоя от альф не будет, – ёнджун лишь пускает одинокую слезу, а его лицо с мечтательного превращается в какое-то недовольное, что совсем не нравится младшему. – но вот знаешь, та медсестра, что была в кабинете доктора, увидела твою фотографию на заставке телефона. она сразу же поинтересовалась кто это, и если это мой брат, то не мог бы я дать ей твой телефон. прикинь какая шваль, на чужих альф заглядывается. ей бы сперва в зеркало посмотреть, а то если смыть с неё макияж, то в фильм ужасов на роль кикиморы можно смело брать. – чхве младший лишь смеётся в макушку страшего, представляя с каким милым лицом злился страший, жалея лишь о том, что не видел этого милого зрелища. — боже, милый, это не то из-за чего нужно беспокоиться, серьезно, – лёгкий чмок в губы и молодой папа уже спокоен, но всё же тень грусти заметна на его лице, – тебя ещё что-то беспокоит, детка? – ёнджун лишь кивает и зарывается носом в чужую шею. — меня беспокоит лишь то, что грудь начала расти, – щёчки заливаются пунцовым цветом, а глазки бегают по заведению. младший лишь хмыкает и бросает: «ну а чем по-твоему ты малыша будешь кормить?». всё-таки беременный ёнджун не такой уж плохой, если он всё время будет так же смущаться, всё-таки это очень мило, и ему не обязательно знать, что на телефоне младшего, обоями служит фотографии, где тот с красными от слёз глазами и пунцовыми щеками, а сама фотография была сделана в тот момент, когда молодая пара узнала пол ребёнка.