pungseon (풍선)

— Я буду рядом. — Чонгук срывает слова с языка и ему приходится промолчать. Джин облаченный в длинное чёрное пальто стоит в метре от него и это создаёт для него проблему. Хочется прикоснуться к нему, взять ладонями за лицо и сказать, что его никто не обидит, что он рядом. Но вместо этого он видит, как Чонгук делает шаг вперёд и за ним доверчиво шагает Джин. На выходе из здания лейбла столпилась толпа и Джин должен победить их. Старший Ким сначала теряется из-за вспышек и громких звуков, но чуть позже безразлично осмотрев толпу, уверенно шагает за Чонгуком. Намджун появляется следом и толпа взрывается ещё сильнее, но его волнует сейчас тот, кто в черном почти до пола пальто, большой маленький человек. Джин останавливается около микрофонов и Намджун становится рядом. — Официально с сегодняшнего дня Ким Сокджин в составе лейбла. С этого дня все комментарии и фотографии размещенные без разрешения лейбла, будут считаться нарушением и будут передаваться в специальные органы. Спасибо за внимание! — Они синхронно делают поклон и теперь Намджун идёт впереди модели, чувствуя своей спиной его прожигающий взгляд. Они садятся в одну машину и Намджун слышит облегченный вздох, когда автомобильная дверь хлопает за Сокджином. — Спасибо. — машина трогается с места, и Намджун всматривается в профиль старшего. «Прекрасен» думает он, «опьяняюще красив» поправляется следом. Таких, как Джин единицы, это касается не только его красоты. Он уникален и Намджун понимает почему он готов положить весь мир перед ним, ведь по другому невозможно. У него перехватывает дыхание, когда Джин смотрит прямо на него. — Не смотри так.— просит старший и нахмурив брови, отворачивается к окну. Джун понимает, что именно старший имеет в виду, но не смотреть «так» не может. «Такие разве заслуживают внимания?» «Я бы на месте его парня, убил бы его» «Пусть благодарит, что остался цел» «Нужно было сломать ему ноги, эх...» «Шлюха!» «Я уверен, что он от*осал Намджуну, чтобы тот его взял в лейбл» «Ему не впервые использовать свой рот для дохода» Намджун громко хлопает крышкой макбука. Люди ужасны в своем проявлении. Все они, без разбора готовы кинуть грязь в человека и считать, что сами чисты. В уме не укладывается, как можно относиться к другому человеку с такой ненавистью чтобы желать какие-либо увечья или ещё страшнее смерти. Разве кто-то заслуживает такого гнусного обращения к себе, хуже чем к мусору на улице? — Джин... — он устало трёт свое лицо и сжимает кулаки. Намджун уверен, что старший уже видел все прелестные комментарии под своим фото, которое было опубликовано после включения его в лейбл. — Хосок? — он отвлекает рядом сидящего друга, который хмурит брови, вглядываясь в экран. — За этим кто-то стоит. Нужно заняться. — Уже. — Хосок выдавливает из себя улыбку и Намджун догадывается, что тот раздражён. Он хлопает друга по плечу выходя из кабинета, но тот только слегка кивает головой, читая что-то на телефоне. Сев за руль, он чувствует, что напряжение все не уходит. Он сильно взбешён и готов разнести всех, кто вообще связан в роспуске всяких слухов и призыве к убийству Джина. Ситуация становится опаснее, чем он думал. Общество становится неуправляемым. Они творят самосуд. Если дать им волю, они до смерти закидают человека камнями и скажут, что «справедливость восторжествовала». Справедливость? Разве здесь идёт речь о ней? Не о человечности и о знаниях границ, которые принадлежат каждому человеку? Легко переступить, сделать шаг на чужую территорию и это входит в раж. Человеческая жадность не знает границ и захватывает все новые и новые территории, закапывая хозяев на месте. Джин видел комментарии, которые стали для него новым ударом. Его сердце сжалось так сильно, что он испытал физическую боль. Ему желают смерти. Высшая мера наказания. Но возникают вопросы. Нужна веская причина или четкое обвинение, чтобы приводить приговор к действию. Не от любви к себе, но Джин не видит причин для смерти. Для изгнания из индустрии — да, но не для смерти. Каким бы он не был жалким человеком в своих глазах и в глазах окружающих, смерть — это жестоко. Встав со своей постели, он изначально смотрит в окно, чтобы убедиться, что там нет никого и только после этого, начинает свое утро. Чонгук уже сидит на кухне, распивая свой кофе и увидев его по-мальчишески улыбается, но Джин улавливает в его умных глазах огромную тревогу. — Доброе утро, Гукки. — Джин, дабы успокоить младшего проводит руками по его волосам и как можно шире улыбается. Но глаза Чонгука, как радары улавливают его настроение. От него ничего не скрыть. — Присаживайтесь. — Чонгук опережает его и подходит к стойке с кофемашиной. И Джину остаётся присесть, как и предлагал младший. Впервые он не знает, что сказать Чонгуку, слова не вяжутся в одно предложение. Ситуация очень сложная, он к ней готовился каждый раз из года в год, но встретившись с ней глаза в глаза он из последних сил старается не сдаться. Перед ним появляется чашка кофе и он всматривается на пенку, будто сможет увидеть в них что-то. — Я схожу в магазин, а Вы будьте дома. Не хочу чтобы Вы выходили на улицу, это опасно. — Хорошо. — Чонгук садится на свое место и опускает свои глаза вниз. «Чувствует вину»,— догадывается Джин. Некоторые люди такие добрые душой, что воспринимают чужие ошибки как свои и стыдятся за чужих людей. Он встаёт со своего места и обнимает младшего сзади за плечи, кладет свой подбородок на плечо. Они раскачиваются в разные стороны, не проронив ни слова. Так спокойнее, так легче. Джин моет посуду, когда слышит какой-то удар о входную дверь и скрежет. Холод пробегает с ног до головы. Ноги слегка трясутся, пока он идёт до двери, но не доходя до нее шагов четыре останавливается. Ему страшно от своих догадок. Телефон неожиданно громко звонит на кухне и он добегает до него так быстро, как может. Адреналин ударил в голову и он не может унять эту вспышку. — Хён? — Чонгуков голос звучит бодро, но после пятисекундного молчания, звонок сбрасывается со словами. — Я скоро. «Умри, шлюха!» — так звучит послание на двери красной краской и его фотография посередине с воткнутым в нее ножом. — Надо сообщить стаффу. — Чонгук говорит это четко, но Джин качает головой, хватая его за руку. — Не надо. Они успокоятся. — сам себе не верит Джин. Голос звучит слишком отчаянно и растерянно. — Не дури, хён. Если они нашли нас здесь, то в любом другом месте найдут. Мы с Вами не сможем противостоять им, если они придут. Послушайте. Я сейчас позвоню Намджуну, мы все сядем и попытаемся решить этот вопрос. — непоколебимо говорит Чонгук и он кивает, присаживаясь на краешек стула. Младший напряжённо ходит по квартире, рисуя круги и объясняет что случилось по телефону. Джин кидает взгляд на дверь и ему становится жутко. Кто-то был рядом, дышал почти в затылок, кто-то мог убить его. Намджун стоит у порога квартиры через пол часа и нечитаемым лицом смотрит на дверь. Полицейские просят его отойти и он проходит во внутрь, где его встречает Чонгук: — Я ушел в магазин, когда это случилось. Сокджин хён немного взволнован и он у себя в комнате. — Сокджин, здравствуй.— Намджун стучится и без разрешения заходит внутрь. Старшего он находит у окна и Джин оборачивается на голос. Его глаза блестят из-за освещения и скопившихся слез. — Я говорил тебе, что нужно остановиться. Теперь посмотри во что это вылилось. Я доставляю проблемы Чонгуку, тебе, полицейским, окружающим. А этого ведь могло и не быть! Я бы закончил свою жизнь где-то в деревушке или в другой стране, но я все ещё здесь! Они хотят убить меня, Намджун! Они хотят убить меня, понимаешь? Они хотят чтобы я умер... — Намджун прижимает его к своей груди и глушит громкие рыдания. Он ожидал, что у Джина будет срыв, но не был готов к нему. Сейчас, когда Джин в его руках он не знает, что делать, как помочь и забрать его страдания. — Потерпи ещё немного. Ещё чуть-чуть. Все наладится, я обещаю тебе. — тихо шепчет он, не в силах остановить слезы старшего. — Я боюсь умирать. — Ты не умрёшь, Сокджин! — Он хватает за плечи старшего и пытается привести его в себя, пока тот не впал в депрессию. — Соберись! Ты нужен мне. Пожалуйста.

***

Громкое дело с участием Ли Хаи завершилось в пользу Ким Сокджина, отправив за решетку Ли на долгие семь лет. В суде Ли не признал свою вину, обвинив Ким Сокджина во лжи, но судья был непреклонен. Суд озвучивал приговор своим непоколебимым строгим голосом и в тот момент зерно надежды было посеяно в душе Ким Сокджина. Он нашел в толпе Намджуна своими глазами и в первые за долгие месяцы улыбнулся ему. — Дорогие зрители! Сегодняшний наш гость скандально известная модель — Ким Сокджин! — Зал взрывается в аплодисментах, но Сокджин делает вид, что не видит и не слышит их, присаживаясь на свое место. — Сокджин, добро пожаловать в нашу студию! Мы рады, что Вы приняли наше приглашение. — говорит ведущий Пак и Сокджину приходится ему улыбнуться. На это шоу настоял Хосок, дабы он показал окружающим, что все ещё в силах отражать их токсичные мысли и действия. Намджун и Чонгук были против, особенно Намджун. Джин незаметно улыбается, когда вспоминает возмущение младшего Кима по поводу этой программы. Ведущий расспрашивает о его самочувствии и задаёт общие вопросы, но Сокджин ждёт основные, те самые, которые тревожат людей. — Расскажите, это правда, что на Вас нападали? — Нет. — вопрос поставлен не верно, поэтому Сокджин даже не пытается исправить ситуацию. — Но ведь СМИ писали о том, что на вас было совершено покушение, спустя полгода после скандала с вашим бывшим парнем? — Это ведь прямой эфир? — Он дожидается кивка от ведущего и улыбается на камеру, который сейчас берет его крупным планом. — То что говорят в СМИ не всегда совпадает с действительностью. Для того чтобы чистый холст был ярче, мы добавляем туда больше красок и сочных цветов, размазываем по всему холсту, искажая реальную картину. Но правда в том, что изначальный вариант был намного лучше, чем тот, который мы получаем в конце смешивая не сочетающиеся цвета. И я сейчас не о художественном искусстве. СМИ неправильно донесли ситуацию до общественности. Прямого нападения не было, была попытка. Человек вырезал на двери слова и воткнул нож в мою фотографию. Эта ситуация была отправной точкой. Я начал понимать то, что не понимал до этого. — Полиция нашла этого человека? — Я забрал заявление. И это не жест доброй воли. Совсем нет. Я просто понял то, что человеку нужна другая помощь — психологическая. Когда человек одинок и покинут другими людьми, пусть он будет богат или беден, не имеет значения, он самый несчастный и отчаянный. Ему начинает казаться, что люди, которые занимаются общественной деятельностью забрали все внимание себе. Они чувствуют себя ущемленными. Он ведь не один такой. Зайдите в любую социальную сеть любого общественного деятеля и вы можете прочитать кучу нелестных комментариев под каждым постом. Человек человеку не враг, но как мы видим и не друг. — Это можно остановить? — Я не знаю. Думаю, это будет сложно. Каждый человек был рождён свободным и у него есть свобода выбора и слова. Это походит на двойные стандарты. С одной стороны известные люди и с другой стороны диванные воины. У всех из них есть права и никто не может их ущемлять. Но если человек переходит на действия, как в моем случае, думаю, этому человеку нужна специализированная помощь. И я не думаю, что это тюрьма. — Как на счёт вашего состояния? — Я? Справляюсь. Иногда мне трудно, но я все ещё держусь на плаву. Череда однотипных вопросов и таких же ответов вылетают из их уст. Джин не улыбается часто и ведущему Паку удается не акцентировать на этом внимание, чему Джин был благодарен.