soulmatch

Минхён встаёт в школу, когда за окном ещё темно, а возвращается из неё, когда уже снова стемнело. Единственный свет, который ученики старшей школы осенью и зимой могут видеть, был за окном классного кабинета. Но у Минхёна, по крайней мере, был ещё один источник тепла и освещения совсем рядом. До определённого дня. Как будто бы у него есть большая панель управления, как в том парке аттракционов, и кто-то просто опустил все рубильники, и как включается свет, знает только Донхёк. Теперь он сидит с Джемином, который ходит на все уроки, стабильно прилежно учится, не спит на уроках и не играет в игрушки на телефоне, не качается на стуле, не пытается лезть к нему в тетрадь ручкой, чтобы нарисовать каракули и не объясняет математику. Проще говоря, раздражает тем, что он не Донхёк. У последнего, кстати, есть дурацкая привычка писать обо всём, что с ним происходит в течение дня, поэтому телефон Минхёна находится в режиме бесконечных уведомлений. Не то чтобы он жаловался. leedh 09:02:01 мои новые одноклассники невыносимые тупицы leedh 09:12:21 я хочу домой 마크 09:13:12 сейчас 9 утра leedh 09:14:42 я хотел домой ещё до того, как вышел из дома Они переписываются в два или три раза больше, чем он обычно делал это с Джисоном или кем-либо ещё в своей жизни. Месяц назад они знали друг о друге не больше чем то, что они являются одноклассниками, а сейчас он буквально готов выть от того, что они не могут даже увидеться. Хорошо, что камеры телефонов теперь позволяют делать качественные фотки своего лица, потому что иначе бы галерея Минхёна за последнее время на восемьдесят процентов не состояла бы из фото Донхёка. «На память», - думает Минхён, сохраняя очередное фото младшего, а потом пересматривает их каждый раз, как заходит в галерею, как будто уже забыл, как он выглядит. Вот Донхёк в осенней куртке идёт в школу, снова без шарфа и шапки, за что уже получил от Минхёна выговор, потому что «на улице не месяц май», вот он под каким-то смешным фильтром из Сноу, а вот он со своей кошкой, вот его кошка, скриншоты из их видео-звонков, где он абсолютно домашний и в расфокусе, объясняет математику. По ту сторону экрана сидит Донхёк, в какой-то тупой пушистой кофте, с ушами на капюшоне, у него длинные пальцы, он пишет слова быстро и размашисто, как будто не успевает за своими мыслями, хмурится смешно и почесывает время от времени висок. Его кошка залезает то на стол, то к нему на колени, мяукает, просит внимания, Донхёк её чешет за ушами и гладит, а потом она устраивается рядом и засыпает, заставляя своего хозяина улыбаться и смотреть взглядом, полным нежности. Минхён никогда не признается себе в том, что от этой сцены у него внутри разлилось медовое тепло и щёки заболели так, когда он прятал улыбку в рукав толстовки, что думал, что они треснут. Расскажи он кому, что видел такого Донхёка, ему никто не поверит. Он сам себе верит с трудом. Не верит и с трудом понимает, что это такое и как это называется, когда тебя спрашивают, понял ли ты тему, а последние десять минут ты даже не слушал, потому что следил за каждым движением, но киваешь, как будто «да, понял». - Донхёк, а какая твоя любимая песня? – вдруг спрашивает Минхён, когда их «учебный процесс» снова плавно перетекает в разговоры ни о чем и обо всём. Рядом с ним на кровати гитара – он занимался до того, как они созвонились, и он снова берёт её в руки, телефон опирая на стену. Младший не задумываясь, отвечает: - Навряд ли ты её знаешь, но я могу отправить тебе ссылку на неё в спотифай, - он пропадает с экрана, пока переключает приложения, и через несколько секунд Минхёну приходит ссылка. Ему даже не приходится её открывать, потому что обложку группы и название песни видно в строке уведомлений, и он начинает вспоминать аккорды ещё до того, как Донхёк переключится обратно в видео-чат. - Споёшь? – спрашивает Минхён, наигрывая мелодию. - Что? Ты её знаешь? - Конечно. Покажи мне того, кто её не знает, - усмехается он. - Я не умею петь вообще-то. - Да ничего страшного. Я просто плохо знаю слова, - врёт Минхён. Слова он прекрасно знает, наизусть. Как и аккорды к песне. Донхёк слегка мнётся, облизывает сухие губы, но когда гитара начинает звучать чуть громче, он становится увереннее и начинает петь. All I am is a man I want the world in my hands I hate the beach But I stand in California with my toes in the sand. У Минхёна под ребрами чувство, как когда кошка сворачивается в клубочек и начинает мурчать, прижимаясь своим теплым боком к твоему. Донхёк поёт тихо, но достаточно, чтобы было слышно, что поёт он хорошо, попадает в ритм и отлично помнит слова. Он не поднимает взгляд, как и Минхён в прошлый раз, как будто тоже боится увидеть реакцию. Всё-таки он не музыкант, в отличие от человека напротив, и ему ещё более неловко. На припеве Минхён начинает подпевать тоже и их голоса сливаются в унисон, и Донхёк, наконец смотрит на него и начинает улыбаться, и не улыбнуться в ответ невозможно. 'Cause it's too cold For you here and now So let me hold Both your hands in the holes of my sweater Они так и заканчивают песню, вместе, Минхён помогает другу там, где у него не получается вытянуть, но при этом не перекрывает его голос, чтобы звучать почти как полноценный дуэт. - Ты мне наврал, что не знаешь слова, - смеётся Донхёк, натягивая капюшон с дурацкими медвежьими ушками на голову, потому что его собственные уши горели от несвойственной ему неловкости. Смутить Донхёка было так же легко, как погладить тигра в естественной среде обитания. - Это одна из моих любимых песен тоже, - признаётся Минхён, не зная куда себя деть в этот момент, поэтому по привычке начинает перебирать аккорды какой-то случайной песни. И это они говорят по видеосвязи, а если бы Донхёк сейчас сидел вот так напротив? Да чёрт с ним, он бы хотел сейчас этого больше всего. - Ты пытался хоть раз пройти прослушивание в какой-нибудь компании? - Что? Нет, - растерянно отвечает Минхён. – Я думаю, это почти невозможно. - Ты о чём? Ты видел себя? Ты такой талантливый, у тебя отличные данные, чтобы стать певцом, - возмущённо, даже почти оскорблённо отвечает Донхёк. – Ты закончишь музыкальный колледж и на этом всё? - Я не знаю… Я… никогда не думал об этом. - Подожди минуту, - говорит младший и его изображение пропадает с видео, потому что он снова переключился на приложения. Минхён чувствует себя обезоруженным, потому что он никогда не считал себя достаточно талантливым, даже чтобы просто пойти на прослушивание, не говоря уже о том, чтобы его пройти. Через несколько минут их молчания в строке уведомлений появляются сообщения от Донхёка со ссылками. - Я тебе скинул сайты компаний, где можно подать заявку на прослушивание онлайн, посмотри, - говорит он, и его изображение снова появляется на экране. – Если ты этого не сделаешь, я тебя прибью. - Не убьёшь, я до конца месяца на домашнем аресте, - закатывает глаза Минхён, а сам снова расстраивается, вспоминая этот факт. - Думаю, я смогу нанять убийцу. - Нет, тогда я бы предпочёл, чтобы ты сделал это сам. *** Второй день подряд Минхён сидит над открытыми вкладками с заявками на прослушивание и не может написать ничего, кроме своего имени. «Особые таланты»? «Опыт в написании песен»? «Танцевальные навыки»? Ничего из этого у него не было, и он совершенно не знал, что отвечать. Поэтому он никогда не считал это хорошей идеей, потому что всё, что он может – играть на гитаре и петь грустные песенки. А ещё даже мысль о том, что ему придётся сказать об этом маме, вызывает у него приступ тошноты. Они всё еще поддерживали натянутое общение с прошлого раза, но мама была уверена, что перевод в другую школу решит все проблемы сына, а не добавит новых. Донхёк отвечал ему весь день редко, хотя сегодня был выходной, и он не строил никаких планов. Минхён не хотел показывать себя эгоистом и собственником, но мысль о том, что он возможно сейчас гуляет с Чэнлэ, заставляла его чувствовать обиду. Иногда Минхён думал, ведь это Донхёк виноват в том, что он сидит на домашнем аресте, почему он должен страдать один? Но когда он ловит себя на мысли, что это какая-то нездоровая хрень, похожая на ревность, сразу же одергивает себя. 마크 14:23:32 джисон, прив 마크 14:24:28 сильно занят? может, придёшь ко мне? думаю, у меня получится уговорить маман pwark jisung 14:28:21 оу, чувак pwark jisung 14:28:58 я с чэнлэ сейчас pwark jisung 14:29:23 это такой стрём, что ты на аресте, прям как принцесса в башне pwark jisung 14:30:31 твоя маман это дракон pwark jisung 14:30:52 осталось найти рыцаря pwark jisung 14:31:03 или стоп, он у тебя уже есть… только не бежит тебя спасать 마크 14:32:17 ДЖИСОН 마크 14:32:27 стоп, ты с чэнлэ? с вами нет донхёка? pwark jisung 14:32:48 нет. вообще-то у нас типа… свидание 마크 14:32:57 ЧЕГО. pwark jisung 14:33:04 потом расскажу, всё пока, чмоки Пару минут Минхён пытался прийти в себя и осознать, что подразумевалось под словом «свидание», а ещё, если Донхёк не с Чэнлэ, то где он сегодня весь день пропадает? И ещё, почему этот факт его так сильно волнует? Весь день практически он не выходит из комнаты, отрабатывает новые выученные песни на гитаре и снова смотрит на открытую в браузере вкладку с пустой анкетой. До конца приёма заявок осталось три дня, и подавать заявку нужно по видео, а значит, её нужно записать, а значит, нужно выбрать песню, в которой он уверен больше всего. Даже мысль о том, что придётся с чего-то начать рано или поздно, заставляет его тревожиться, но слова Донхёка «что ты будешь делать после колледжа?» въелись ему в голову так же сильно, как текст песни The Neighbourhood. Возможно, будет неплохо записать видео именно с ней. На этом его мысли прерывает звук стука в окно снаружи, и Минхён буквально подпрыгивает на месте от страха. У него под рукой нет ничего, чем можно было бы обороняться, кроме гитары, но это последнее, что он хотел бы использовать, как орудие убийства. Из-за того, что в комнате приглушенный свет, можно было разглядеть фигуру за окном. И, сфокусировав взгляд, можно было заметить, что у этой фигуры лицо Донхёка. Или, как вариант, у Минхёна в четырёх стенах совсем поехала крыша. Он осторожно подходит к окну, приглядываясь, и действительно видит там Донхёка, и первой мыслью было не «как он, чёрт возьми, сюда забрался», а "если его увидят по камерам наблюдения, ему крышка", поэтому он быстрее открывает окно. - Ли Донхёк, какого хрена? – шёпотом кричит (если можно так сказать) Минхён, помогая ему забраться через оконную раму. – Как ты прошёл через забор? Охрану? Камеры? - О, это было легче, чем я ожидал, - смеётся он, снимая с лица черную маску, в которых обычно ходят айдолы, когда не хотят быть узнанными. – Я зашёл сюда с доставщиком продуктов, сказав, что я подрабатываю садовником на выходных, и миссис Ли уже меня ждёт. Он даже не заподозрил ничего, представляешь? А если бы я собирался ограбить этот дом? Наверное, он увидел меня, и подумал, да уж, на вора точно не похож, просто какая-то малолетка, которая зарабатывает себе деньги на кимпаб. Он говорил не переставая, а Минхён продолжал смеяться над каждым его словом, представляя себе в голове эту картину, а потом они в какой-то момент оба замолкают и смотрят друг на друга, как будто не виделись не меньше сотни лет. Донхёк был в обычных черных джинсах и огромной жёлтой толстовке, и было так странно видеть его таким обычным, когда он привык даже на фотках видеть его в школьной форме. В его другой новой школьной форме. В руках у него был полный пакет из продуктового, в котором шуршали упаковки со снеками и банки с пивом. - Кстати, ты, наверное, подумаешь, как так получилось, что я оказался здесь в одно время с доставщиком продуктов, - плюхаясь на кровать, с максимально довольным видом рассказывает он. – Я узнал у Джисона полное имя твоей мамы, твой домашний адрес, заказал на это время продукты на её имя, и приехал на двадцать минут раньше. Ждал за соседним домом, когда приедет доставка, чтобы незаметно выйти, как будто я просто случайно оказался тут в это же время вместе с ним. Кажется, горничная ничего не заподозрила, наверное, она по двадцать раз на дню доставки принимает. - То есть Джисон обо всём знал, и ничего мне не сказал, - возмущенно показывает он пальцем на свой телефон. – Предатель. Я так и знал, что ему нельзя доверять. Однако в голове у него проносилась в это время только одна мысль «это просто гениально, и он сделал всё это ради того, чтобы прийти ко мне выпить пива?» - Джисон и Чэнлэ, кажется, встречаются, - спокойно говорит Донхёк, доставая из пакета жестяные банки и пачку чипсов. Минхён на это время даже забыл, что мама может услышать их разговор, и единственное, что спасает, что он почти всегда закрывает дверь в комнату изнутри, и в этот раз сделал так же. - И снова я не в курсе. - Они мне об этом и не говорили, просто Чэнлэ последнее время постоянно пропадает у Джисона, и он ничего мне не объясняет, только лыбится в экран телефона и смеётся над его самыми тупыми шутками. А шутки реально не смешные. Вообще. «Интересно, а Донхёк лыбится в экран телефона, когда переписывается со мной?», - эту мысль озвучивать Минхён не стал, а потом вспоминает, что Джисон, вообще-то ведёт себя почти так же, просто он не придавал этому такое значение. - Последний раз я пил пиво у Джисона на день рождения, и это было не самое лучшее воспоминание в моей жизни, - заявляет Минхён, дергая за открывашку на крышке банки, и в тишине комнаты раздаётся приятное шипение. Они включают какой-то фильм, но большая часть сюжет так и проходит мимо, потому что они рассказывают друг другу свои истории из жизни, из детства и средней школы. Они подумать даже не могли, что у них есть столько схожих между собой вещей, в то время как на первый взгляд они даже не выглядят как люди, которые могли бы стать друзьями. Через пару часов Донхёку становится жарко в своей теплой осенней толстовке, Минхён даёт ему футболку, чтобы переодеться, и ловит себя на том, что неловко отворачивается, когда младший стаскивает с себя толстовку, хотя в этом нет совершенно ничего такого. С Джисоном они даже в душ иногда вместе ходили после физкультуры. - У тебя что, размер одежды больше моего? – надевая футболку, спрашивает Донхёк. - Я выше тебя. - Это не повод хвастаться. Кто знает, что у тебя в штанах. - Ты отвратительный. Часть вечера Минхён прокручивает в своей голове фразу «Джисон и Чэнлэ встречаются» и то, с каким спокойствием Донхёк это сказал, как будто для него это нормально, в этом нет ничего такого, ничего необычного. Просто два друга, которые… влюблены друг в друга? Минхёну становится ужасно стыдно перед Донхёком за такие мысли, потому что, вероятно, его друг даже представить не может, что он периодически думает об этом, винит себя за эти чувства, и уж точно не собирается ему об этом рассказывать. Он дорожит их дружбой, и разрушать то, что у них и так пытаются отобрать, ещё и этой нелепой случайностью, не входило в его планы. Пока Донхёк был на расстоянии от него, ему казалось, что делать вид, что всё в порядке и когда-нибудь это пройдет, было легче всего. Минхён должен быть просто благодарен за то, что у него есть такой друг, но вот сейчас он, Донхёк, сидит перед ним, такой домашний и «выходной», в его футболке. У него глаза блестят, щёки розовые, и он смотрит на играющего на гитаре Минхёна так, как будто у него в руках весь мир, а не пара аккордов его любимой песни. Идеальный, расписанный почти по пунктам до конца месяца план был разрушен, просто разорван в клочья ещё в тот момент, когда он увидел, как Донхёк лезет к нему в окно. Хлеставший сейчас за этим самым окном дождь по иронии придавал ситуации драматизма. - Надеюсь, ты не пойдёшь домой в такую погоду? - А если меня заметят? – осторожно спрашивает Донхёк, кивая на дверь. - Я скажу всем, что я ложусь спать, и никто не зайдёт ко мне в комнату. Пароль от неё есть только у меня. - Ах да, у вас же тут всё на паролях и кодах, как будто ты президент какой-то, - пьяно смеётся Донхёк. - Нет, я принцесса, запертая в башне. У меня даже дракон есть, всё по канону, - он дублирует шутку Джисона (никто об этом ведь не узнает), оба понимают о чём идёт речь и они смеются вместе. - Хреновый из меня только принц какой-то. До Минхёна шутка дошла не сразу, а когда дошла, в его комнату начали стучаться, и сердце в его грудной клетке от страха начало стучаться в ответ, как будто просилось наружу, а потом подпрыгнуло к горлу. Быстрота реакции – не его, поэтому только через ещё один настойчивый стук он показывает жестом Донхёку быстро спрятаться в его ванной, а он выключает в комнате свет, чтобы сделать вид, что он заснул, потому что разбросанные упаковки и банки вызовут вопросы. Главное, чтобы от него не слишком несло алкоголем, иначе весь их план (которого нет) будет провален. Он тут же делает заспанное лицо, быстро растрепав волосы на голове рукой, и открывает дверь. - Дорогой, ты уже спишь? - Да… я читал книгу и задремал, не заметил, как наступила ночь, - за этот месяц Минхён, кажется, врал маме больше, чем за последние несколько лет. – Я пойду дальше спать, у меня голова болит. - Может быть, тебе нужна таблетка? - Мам, всё в порядке, я просто хочу поспать. - У тебя нет температуры? Дай потрогаю, - обеспокоенно прикладывает она руку ко лбу и проталкивает его внутрь комнаты, потянувшись к выключателю сбоку. Минхён тут же кладёт руку на её, останавливая и за эту сотую долю секунды, что она вопросительно на него смотрела, успевает сказать: - У меня от света ещё и будут глаза болеть, не надо. Донхёк в это время буквально грызёт кожу на пальце, потому что слышит весь этот разговор из ванной и взывает всех богов, которых он знает, помочь Минхёну. Одновременно отмечая, что старший любит гели для душа со странными запахами вроде бананового коктейля, лимонного пирога и орехово-шоколадного печенья. - Не закрывай только дверь на ночь, ладно? Вдруг тебе станет хуже, - мама приглаживает его нарочно растрепанные волосы. – Спокойной ночи, дорогой. Она уходит, захлопнув за собой дверь, и Минхён какое-то время стоит возле, подслушивая её шаги, но свет включать не решается. Но закрыть дверь для надежности стоит, и только когда кодовый замок срабатывает противным пищанием, он выдыхает. - Можешь выходить, она ушла, - шёпотом говорит он, открывая дверь в ванную. - Твою налево блин, я аж протрезвел. - Только свет лучше не включать, давай врубим ночник. Минхён включает свой неоновый синий ночник в виде облака возле кровати, а потом сразу падает на неё, раскидывая руки и ноги звездой. Голова всё еще немного кружится и в глазах туман, но ситуация и правда заставила его мысли собраться в кучу. Про такое обычно говорят «всю романтику испортили», и это было фактически правдой. - Так я могу остаться у тебя? - Ну, если перевода в другую школу тебе было мало, и ты хочешь перейти на следующий уровень – переезд в другой город, можешь выйти отсюда, моя мама быстро тебе это организует. - Понял-понял, молчу, - Донхёк показывает ладони в знак того, что все аргументы исчерпаны, и он сдаётся, и ложится рядом на кровать. В какой-то мере Минхён даже радуется, что сейчас он не в том состоянии, чтобы слишком сильно загоняться и думать о том, что ему придётся спать с Донхёком в одной кровати. Он не привык выпивать, вернее, вообще не пьёт, поэтому, как только он поворачивается на бок лицом к Донхёку, его очень быстро начинает клонить в сон. Возможно, его мозг решил уберечь его слабое сердце от слишком красивого лица Донхёка так близко, ещё и в этой неоновой подсветке. А возможно, мозг наоборот решил устроить ему эмоциональные американские горки, потому что где-то между сном и реальностью ему кажется, будто кто-то гладит его по щеке. И рефлекторно он кладёт свою руку поверх чужой, но, когда он осознаёт ощущение теплой ладони под своей слишком реалистично, его выкидывает из сна. Донхёк, который видимо не ожидал, что Минхён не спит, застывает, но не убирает руку с щеки, и они молча смотрят друг другу в глаза, ожидая, пока хоть кто-нибудь начнёт свою объяснительную. - Не спишь? – спрашивает младший с опасением ожидая реакции. Его застали с поличным за тем, за чем обычных друзей обычно не застают. - Не сплю. А ты почему не спишь? - Не хочется пока. - А чего хочется? – такой дерзости от себя Минхён не ожидал, но всегда можно оправдаться тем, что сейчас ночь, и его всё ещё размывает от пива и сна. - Поцеловать тебя, - у Донхёка, видимо, оправдания будут такие же. – Можно? Минхён не отвечает, только думает про себя, как хорошо, что они удобно лежат, и далеко за губами Донхёка тянуться не надо, буквально пара сантиметров – и они целуются, сонно, даже лениво, медленно, пробуя каждую секунду на вкус, захватывая больше с каждым разом. И становится уже немного жадно и по-неумелому мокро, потому что Минхён и не целовался-то никогда, но руку кладёт на затылок, ближе двигается и даже сам осторожно толкается языком. Донхёк послушно даёт ему вести поцелуй, держит его за лицо, и в какой-то момент отрывается, переходя поцелуями на шею, прикусывая тонкую кожу. Минхён дышит шумно и тяжело, потому что кому будет легко, когда объект твоей влюбленности делает с тобой такое. Когда они уставали целоваться, засыпали в обнимку, утыкаясь друг в друга, посреди ночи просыпаясь от сушняка, и Минхёну приходилось бегать на кухню за водой, снова целовались, пока их не вырубало, и так точно минимум ещё раз до утра. - Задолбался твои ноги всю ночь с себя скидывать, - сонно тянет Донхёк, заворачивась в большое пушистое одеяло, как буррито, а потом сгребает к себе Минхёна, накрывая обоих. Они не знали, что хуже: что через полчаса им нужно встать и собираться в школу, или тот факт, что им придётся пойти в разные школы и снова не видеться ещё до конца месяца.