Перпендикулярная Арда

Туракано и Куруфинвэ встретили братьев с радостью и облегчением и тут же принялись ссориться. Куруфинвэ желал ехать к броду. Туракано настаивал подняться выше. Но пришлось просто объехать большой лагерь ирчей, расположившихся вдоль древней дороги. Орда кого-то караулила тут давно: весь лес в округе был истоптан и изломан. Гелион действительно напоминал огромное дымящееся озеро. Белег быстро показал, как ивовыми прутьями связать сухие стволы когда-то сваленных бобрами осин. На узкие плотики кинули поклажу. Валинорские кони легко одолевали спокойную воду. Конек синда на всякий случай положил голову на сплотку и часто фыркал на плаву. Левый берег был низким, остатки сходящего половодья превратили его в мозаику неглубоких озер. Здесь держались бесчисленные стаи водяной птицы. - Тоже наши сторожа, - заметил Белег. - Стоит напугать одну утку – поднимутся все. А чайки – еще и бойцы, умеют гонять ирчей от своих кладок. Но птенцы чаек уже сошли на воду, и серебристые стаи не пытались атаковать проезжающих Эльдар. Потом из рыхлой земли начали выпирать камни. В предгорьях леса едва начали одеваться листвой. Приходилось двигаться по распадкам, чтобы случайно не показаться бродячей орде. У скалистого сине-лилового кряжа Белег остановил дружину: - Отсюда начинаются земли Ногрода. Нас скоро заметят. Держимся вместе. Тут недолго ухнуть в замаскированную яму. Отряд цепочкой въехал в пролом между скалами и отправился вверх по едва заметной тропе. Вдруг над головами всадников раскатился медный гром. Белег тут же остановился, преградив дорогу остальным. Откуда-то из-за скальных обломков навстречу Эльдар выдвинулась широченная приземистая фигура. Сталь одевала встреченного с головы до ног, на шлеме горели изумруды, сквозь щели маски светились темные глаза. - Кто такие? – рявкнул ногот басом. - Приветствую главу стражи Ногрода, - заговорил синда медленно. – Я Белег, начальник пограничной стражи короля Эллу. Со мной воины короля Заморья. У нас есть дело к повелителю Подгорного царства. Внуки Финвэ и их дружинники за время пути научились понимать местное наречие и разбирали резкую речь ногота. - Нам известно, что король Эллу сгинул в войне, Огражденное королевство пало. Что за король Заморья? - Это наш дед, уведший народ в Аман в давние времена, - двинув коня вперед, произнес Туракано. - Он увел – а вы здесь? – недружелюбно продолжал ногот. - Мы вернулись для битвы с Бауглиром, - тоже проехав вперед, сказал Куруфинвэ. - Немного же вас, - хмыкнул ногот. – Или такие удалые, что думаете снести Тангородрим четырьмя десятками мечей? - Мечей у нас куда больше, - улыбнулся Белег. – Сколько – скажем королю Рондхиру. - До короля вам еще далеко. Сперва проедете вверх пока не увидите на камне медный знак. Там останетесь и подождете вестника. Если король захочет говорить с вами, вас проводят к нему. - Не больно-то они любезны, - тихо заметил Макалаурэ, наклонившись к пограничнику. - Такой народ, - пожал плечами тот. – Никого из эльдар не принимали в городах гонхиррим. Медное зеркало оказалось врезано в камень возле входа в неглубокий грот. Внутри пол был ровен, вода горного ручья стекала в каменное корыто, удобное для умывания. Дальше, за аркой, завешенной войлоком, оказался целый зал с большим камином. На полу хрустела свежая осока, в каменных нишах лежали толстые сенники, покрытые шерстяными одеялами. Принимали эльдар четыре ногота. Эти были без шлемов и лат, но за поясами у них торчали острые топоры. Нолдор с удивлением увидели на лицах хозяев длинные, спадающие на грудь волосы. - Это бороды, - шепнул Белег недоумевающим валинорцам. – Предмет гордости гонхиррим. У ирчей на мордах бывает щетина, бороды же не растут. Ноготрим быстро накрыли деревянный стол скатертью и расставили еду: копченое мясо, рыбу и похлебку из вареных фруктов. Нолдор достали припасенный сыр и сухари. На приглашение к столу один из ноготрим буркнул: - Пусть сперва с вами поест король! После ужина нолдор вышли посидеть на площадке. Ветер улегся, пахло вереском и текучей водой. Двое ноготрим утроились неподалеку плести корзины. Они пренебрежительно поглядывали на гостей, любующихся звездами и туманной долиной. - У кого руки пустые, у того и голова такая, - заметил один бородатый будто между прочим. Куруфинвэ взялся проверять насадку стрел. Издали донесся протяжный вой. - Серые охотники вышли в поле. Подгонят снизу оленей… Белег чутко прислушался и вдруг вскочил: - Орда… с севера… гауры… много… бегут… один переход… Много – это больше ста, - обернулся он к ноготрим. – Один волчий переход – десять лиг. Орда будет здесь через три часа. - А ты не выдумал все это, гвенд? – недоверчиво спросил ногот. - Можешь посмеяться надо мной, если не увидишь ирчей возле Дальних ворот через это время. Ноготрим сгребли свою работу и выскочили из грота уже в кольчугах. Один из них с неожиданной быстротой побежал вниз по тропе. - Не будем сидеть, эльдар, - поднялся Куруфинвэ. – Пусть страже будет что рассказать о нас королю! - И нет лучше способа завоевать уважение гонхиррим, как показать им свое искусство в бою, - Куталион зажал стержень лука между коленями и набросил на рог петлю тетивы. Проем между скальными стенами закрывали неведомо откуда взявшиеся железные ворота. Начальник стражи нелюбезно покосился на эльдар: - Чего прибежали? Без вас справлялись. - Не будь так жаден, почтенный, - весело возразил Белег. – у Бауглира твари хватит на всех. - Вы на земле Ногрода – не желаю позора, если кого-то из вас убьют. Ногот махнул двумя черными косами, свисающими с подбородка – несколько латников стали подталкивать эльдар к низкой дверце в скале. - Руки больно чешутся – встанете на галерее у бойниц. Может, чего настреляете. Пробитый в камне ход открывался в предгорье щелями в две ладони шириной. Нолдор пришлось согнуться, чтоб выглянуть в эти бойницы. Первыми снизу вынеслись гауры и затормозили перед закрытыми воротами. Обрывы скал были слишком высоки и круты для них. - Эй, гвенды! – рявкнул кто-то из арбалетчиков ноготрим. – Не портите потеху – без команды ни стрелы! Гауры подвывали, гавкали и хрипели, скребя когтями землю перед воротами. Но под тонким дерном была скала. Орда повалила в проход с ревом, уткнулась в ворота, затопталась. Потом одни уроды принялись молотить в створки камнями и мечами, другие – толкать плечом или спиной. Ноготрим на галерее захохотали. Крупный ирч распихал своих и заревел: - Открыть! Быстро открыть! Приказ Владыка! - Башкой постучи! – заорал кто-то с галереи. Орда расступилась. Десяток ирчей бегом приволок толстое бревно. Им долбанули в ворота. Раздался низкий гудящий звон. Ирчи двинули своим тараном несколько раз – дерево начало размочаливаться. - Эгей, косопузые! Владыку своего за ручки-ножки и лобешником об ворота! Может, пробьете! Туча коротких стрел хлестнула по воротам и скалам. Массивные наконечники высекали искры из гранита. - Почтенный мастер разрешит снять начальника оравы? – спросил арбалетчика Белег. - Да пусть себе скачет! – махнул тот рукавицей. – Мало ли таких прибегало! Ирчи продолжали стрелять и швырять камни. Ноготрим уселись на каменный выступ у противоположной от бойниц стены и принялись перекусывать толстыми ломтями свинины с луком. - Это надолго, гвенды, ваши ноги устанут все стоять. Орда сперва сожрет всех мышей, потом траву и тогда уж уберется. Ирчи бесновались полкруга света, потом утихли. Эльдар тоже поели и даже подремали тут же, на галерее. Время от времени стрелы звенели о камень. Одна залетела в бойницу. Белег поднял ее и показал наконечник ноготрим: - Отравлена. - Известное дело: нечисть, - бросил один равнодушно. – Только мы тоже кое-что знаем. Ирчи снова разбушевались. Несколько выскочили вперед, повернулись спинами к укреплению, спустили штаны и стали вертеть голыми задами. Один сперва прижал пучок травы к своей морде, а потом пристроил на место хвоста. Эльдар удивились: на ноготрим это произвело впечатление. Бородатые заворчали и потянулись к самострелам: - Вот мы им сейчас подотрем задницы… Болты из бойниц сразили не меньше трех десятков ирчей. Но двое защитников оказались ранены в лицо ответными стрелами. - Возьмите нашу мазь, почтенные, - сказал Макалаурэ тем, кто бросился помогать раненым. – Она надежно одолевает яд. - А, ваши снадобья! Вы вон, все ягоды едите, а мы с такой пищи ног таскать не станем. Может и мазь ваша нам ни к чему! - Но проверить невредно, - заметил Белег и резко выпрямился. – Сейчас начнется по-настоящему! Ирчи с дружным хрипом втолкнули в проем деревянный короб, в котором качался огромный балансир, связанный из трех сосновых стволов. К переднему его концу был ремнями привязан камень величиной с быка. Ирчи толпой потянули веревки – балансир встал торчком и вдруг обрушился на ворота. Металл зазвенел, края полотна, уходящего в скалу, оделись пылью. Болты не долетали до прислуги тарана. Эльдар, переглянувшись, растянули луки. Короткий вихрь белых и красных перьев смел те полсотни уродов, что тянули веревки. Освобожденный камень еще раз ударил по воротам и застрял, уперевшись в полотно. А по бревнам помчались гауры и ирчи поменьше, перескакивая через кромку ворот и шлепаясь внутрь укрепления… Темные струи, на лету одевающиеся дымным пламенем, хлынули из бойниц. Почти сразу запылал таран, заметались охваченные огнем ирчи. Но эльдар уже сбегали во внутренний двор укрепления, выхватывая мечи. Гаурам не приходилось прыгать – их морды и так были на уровне голов ноготрим. Клыки лязгали по стали. Ирчи втроем – вчетвером набрасывались на латников, валили их на камень, рвали бармицы или старались воткнуть ножи в щели масок. Гаур огромным прыжком метнулся на Макалаурэ – туша еще висела в воздухе, а оскаленная голова покатилась по молодой траве. Финдарато чуть повернулся, пропуская мимо себя пику, и ударом вдогонку зарубил ирча. Туракано отскочил – два урода, кинувшихся на него, сшиблись лбами, нолдо осталось только быстро рубануть обоих по плоским затылкам. Куруфинвэ смахнул одного за другим троих, вскочивших было на лестницу галереи. А сверху снова ударил стальной град: Белег, не ввязываясь в рубку, велел дружинникам очищать двор стрелами. Собравшись в шеренгу, гонхиррим пошли на сгрудившихся у ворот ирчей. Секиры с равной легкостью разносили шлемы и головы, просекали тягиляи и щиты. Бой длился не дольше получаса. Двор был завален трупами нечисти, а в проходе перед воротами огонь догладывал кости и бревна тарана. Привратная стража потеряла четверых убитыми, два десятка ноготрим были ранены. Белег и Финдарато взялись помогать тем, кто перевязывал раненых. - Что же вы не зажгли свой огонь раньше, чем орда перескочила ворота? – спросил Туракано начальника заставы. - Кто же знал, что они изловчатся это сделать? – хмыкнул тот. – Теперь надо будет пробить ровики в сорока и ста шагах от ворот… - И залейте их горным маслом, - посоветовал Куруфинвэ. - Ишь, изобретатель! Я уже и сам догадался!.. В общем, вы, гвенды – давайте обратно в гостевой чертог. Ирчи снова явятся не раньше, чем через год. В чертоге был снова накрыт стол, топился камин. Ноготрим, как ни в чем не бывало, мастерили туески из пропаренной бересты. Эльдар осталось поужинать, проверить коней и лечь отдыхать. Подав гостям завтрак, ноготрим принялись мести полы и рассыпать свежую траву. В очаг подкинули сухие вишневые ветки, и сладкий аромат середины лета поплыл по чертогу. Откинулся разрисованный красным по белому занавес. В грот вошли несколько высоких гонхиррим. Одеты они были в длинные кафтаны из тонкого сукна, вытканного по яркому цвету золотым или серебряным узором. Тяжелые пояса, браслеты и гривны на пришельцах переливались крупными самоцветами. Даже черные бороды их были переплетены золотой тесьмой. Самый высокий из гонхиррим подошел к поднявшимся из-за стола эльдар. - Приветствую гостей. Знаю тебя, Белег, прозванный Могучим Луком, хоть ты меня никогда не видел. Имя же мое тебе ведомо. В Огражденном королевстве меня называли Рондхир. - Приветствую короля Крепости кхазад, - Белег коротко наклонил голову. Нолдор тоже поклонились чернобородому ноготу. Тот же обвел их жестким взглядом непроницаемо темных глаз. - Со мной старшины главных цехов. Пришедшие с королем ноготрим по очереди назвали свои имена. - Кто же у меня в гостях, кроме Белега-следопыта? Вожди нолдор представились. Им было не по себе под иронично-испытующим взглядом короля. Потому в голосе Туракано и Куруфинвэ прозвучал вызов. - Куталион – знаток всех наречий, понимает всех: от волка до ирча. Мы, кхазад, домоседы. Но и до нас дошли кое-какие вести с запада. Знаем, что пришельцы из-за моря отбили у Бауглира разрушенные города Кирдана и покрошили немало нечисти вдоль берегов. Знаем и еще кое-что. Но вы знаете больше. Сядем же к столу и обменяемся новостями. Вот только не пойму, кто же возглавляет ваше посольство. - Мы четверо, - ответил Туракано. - Бывают тролли с двумя головами, а вот четырехголовых еще не попадалось, - откровенно усмехнулся король. Нолофинвион и Куруфинвэ покраснели. Финдарато отвел взгляд в пол. Макалаурэ чуть улыбнулся. - Кто же из вас самая большая голова? - Старше всех мой брат Канофинвэ, - сказал Куруфинвэ. – Он и расскажет тебе, что привело нас в Эндорэ и твою крепость. Туракано и Финдарато согласно кивнули. Ноготрим слушали внимательно, иногда переговариваясь между собой на своем языке. Рассказ о битве возле Барад-Эйтель привел их в восторг: старшины заговорили громко, некоторые ухватились за рукояти торчавших за поясами секир. Король унял их несколькими словами. - Вот как обстоят дела? Мы слышали иное: будто Феанор рассорился начисто с Махалом и Манну и сбежал, прихватив с собой что-то драгоценное.Правда, не очень-то поверили. Что можно создать помимо Махала? - Светоносные камни, - сказал, нахмурившись, Куруфинвэ. – Сам Хранитель Тверди был поражен, увидев их. - Не преувеличиваешь ли ты, сын Феанора? - Это творение невозможно преувеличить, - строго произнес Финдарато. - Камни, которые светятся в темноте? Ни один из кхазад не видал таких, хотя нет неведомых нам самоцветов в недрах Арды. - Тогда ты будешь первым, король Рондхир! – и Куруфинвэ бросил на стол три ограненных камня. В рубине кружилась пятиконечная звезда, прибой колыхался в берилле, топаз вспыхивал то оранжевым, то золотым. Ноготрим так и навесились над столом. Кристаллы переходили из рук в руки, их взвешивали, гладили, пробовали на твердость. - Это и есть творения Феанора? – наконец спросил Рондхир. - Нет, эти камни сделал я. Но отец нашел способ растить самоцветы и заключать в них свет. - Зачем вам тогда те, что спер Бауглир? – спросил один из старшин, не сводя глаз с сияющих кристаллов. – Наделайте себе новых! - Ты не понял, достойный мастер, - возразил Макалаурэ. – Это просто красивые вещи. Сильмариллы же содержат в себе последние капли Света Жизни. Древа, освещавшие наши земли, мертвы. Во всем мире мрак. Эти капли способны возродить свет. - И вы пришли звать нас на войну с Бауглиром за этот свет? – король пальцем передвигал по столу самоцветы. - Да. И еще – чтобы уничтожить самого Бауглира и все его порождения! Ноготрим заговорили между собой. По тону чувствовалось, что двое спорят с королем, остальные им возражают. Рондхир вдруг отодвинул от себя самоцветы: - Зачем освещать леса и поля? Достаточно свечей в мастерских и пиршественном чертоге! Вы сами видели недавно, как неприступны наши укрепления. Орды Бауглира не раз пытались ворваться к нам – мало кто из них уцелел. Если вам удастся одолеть Вражину – милости просим в гости. Мы всегда будем рады брать ваши хлеб и вино в обмен на нашу работу. - Вы отказываете нам в союзе?! – вскочил Туракано. Король сделал успокаивающий жест: - Если орды оттеснят вас к нашим горам, мы придем вам на помощь. - Мы благодарим тебя за кров и угощение, король Рондхир, - Макалаурэ смотрел на ногота холодно. – Наши кони отдохнули. Просим разрешения через… четверть звездного круга покинуть твою крепость. - Заберите свои камни… - Зачем же? – Куруфинвэ выложил на стол еще один рубин и два изумруда. – Мы же не покупаем дружбу. Это подарки на память. - Не будь ты облечен достоинством посла, я вызвал бы тебя сейчас же, сын Феанора! - Что же тебе мешает… - Куруфинвэ прикусил губу, почувствовав на запястье пальцы Белега. – Попрощаемся, король. - Куда вы отправитесь от моих ворот? – Рондхир демонстративно обратился к Макалаурэ. - Лорд Белег поведет нас к вашим соседям. - В Белегост? Ха! – король намотал пряди своей бороды на пальцы. – Что же, дам вам стражу до Зеркальной горы! Да будет тверда земля под вашими ногами! - Да не угаснет пламя в твоих горнах, король, - ответил Белег. – Когда ворота Менегрота снова будут вести в освещенные покои, там будут ждать твоих мастеров. - Когда пограничники короля Элу Тингола снова встанут у Сарн-Атрада, дорога от Ногрода до Иант-Иаура опять станет торной. Король поклонился и вместе со старшинами покинул зал. - И так, нам дали от ворот поворот, - раздраженно произнес Туракано. - Но самоцветы этот Рондхир все же взял, - Куруфинвэ презрительно наморщил нос. – Лорд Белег, может, не стоит и ехать дальше? Прямо поворачивать на запад? Пограничник посмотрел на вождей нолдор так, словно был в чем-то виноват: - В Белегосте народ все-таки чуть иной, лорд Куруфинвэ. И путь туда займет всего два звездных круга. - Мы посланы к обоим королям. И поедем дальше, - заключил Макалаурэ. Ноготрим притащили несколько больших мешков со съестными припасами. Потом начальник привратной стражи поставил на стол деревянный ларец и достал из него пять тяжелых золотых цепей: по ожерелью на вождя. Дружинникам вручили по пряжке для плаща. Рондхир отдарился сдержанно, но с достоинством. Два ногота споро шагали впереди дружины – кони поспевали за ними рысцой. В долине, склоны которой как сеть покрывали потоки из родников, провожатые остановились. - Одолеете долину и вон тот кряж – будете на земле Ангдала. Мы дальше не идем – у нас с белегостскими нынче небольшое размирье. Эльдар тронули коней по высоким травам. За оранжево-красными скалами кряжа потянулся пологий подъем. Из земли здесь торчали высокие останцы, как колонны, подпирающие небо. - Нас уже увидели, - сказал Белег. - Чувствую, - согласился Финдарато. – У этих камней много глаз. Под копыта легла дорога, вымощенная широкими плитами. И неожиданно ее пересек провал. - Начинается гостеприимство ноготрим, - фыркнул Туракано. К эльдар прямо из камней вышли три ногота. Эти тоже были в бронях, таких же глухих и мощных, как у стражей Ногрода. - Какая нужда ведет Белега Куталиона с дружиной во владения короля Ангдала? – громко спросил, видимо, старший. - Мы – посольство от верховного лорда голодрим, что воюет нынче за Тенистыми горами, - ответил пограничник. - И в Ногроде правили посольство? - Ты угадал, достойный мастер. - То-то вы нерадостны, - ногот коротко рассмеялся. Стоявшая торчком плита повернулась, закрыв провал. - Езжайте вперед. Потом вас проводят дальше. По сторонам особо не смотрите – неприбрано у нас. Орденка наскочила – еще не управились. Действительно, по дороге валялись опаленные и раздавленные туши ирчей и еще какой-то нечисти. И на траве темнели выжженные круги и полосы. Скоро каменные столбы сошлись в сплошные стены. В одном месте стены расширялись, образуя что-то вроде блюда с ровным дном. - Белегостский торг, - сказал Белег. – Дальше никого не пускают. Действительно, как и в Ногроде, эльдар встретила стража в кольчужных доспехах и проводила в пещерное жилище. Правда, тут было просторнее, убранство щедрее. Даже коням подкинули свежей травы. Вожди ждали посланцев от короля без энтузиазма. От нечего делать рассматривали дары Рондхира. Цепи оказались все разными. Макалаурэ досталась сплетенная из ромбов и овалов со вставками крупных изумрудов. На ожерелье Куруфинвэ покачивались сиреневые аметисты, отделанные в шестигранные пирамидки. У Финдарато была легкая, но усаженная бериллами цвета морской воды и величиной с вишню. Туракано тоже достались бериллы: синие, темные. Белега одарили тонкой сканью с мелкими алмазиками, заделанными в розетки и сердечки. - У этих ноготрим есть своеобразное понимание красоты, - заметил Финдарато. - И столь же своеобразное понимание приличий, - фыркнул Туракано. К обеду и в Белегосте не подали хлеба, но притащили кисловатое темное вино, пахнувшее лесными ягодами. - У Рондхира мы просидели целый звездный круг да еще круг провели в укреплении. Сколько нас продержат тут прежде чем посоветуют ехать обратно? – Куруфинвэ складывал стогом корочки ветчины. - Полагаю, мы успеем отдохнуть и соскучиться, - согласился Туракано. – Знаете, эти синие бериллы я бы собрал продолговатыми гроздьями и уложил в серебро… Ногот открыл резную деревянную дверь, ведущую в прихожую: - Король хочет говорить с вами, пришельцы! Хозяйничавшие в чертоге ноготрим мгновенно очистили стол, оставив на нем только десяток кубков и большой кувшин ягодной воды. Вошедшие оказались выше ростом, чем ногродцы. По переливчатой парче их кафтанов струились бороды разных оттенков рыжины: от спелого каштана до светлой меди. Голова шагнувшего к столу первым была увенчана золотым обручем с рубинами и алмазами. Когда Макалаурэ поднялся на ноги, король Белегоста оказался ростом ему по плечо. - Будьте сильны и удачливы, послы заморских пришельцев! – раскатился звучный бас. – В Дориате меня знали как Ангдала С Тяжелым Топором. - Привет и уважение вождю неодолимых воинов Великой крепости, - ответил Белег. Перед тобой внуки Заморского короля: Гонфин Маглор, Финрод Аранну, Тургон Голфинион и Куруфин Феанарион, брат Гонфина. Прежде чем усесться на лавку, представились семеро спутников короля. - Благополучны ли ваши родичи за Морем и воины на северных склонах Эрэд-Ветрин? – продолжал неторопливо король. - Воины верховного лорда Голфина надежно держали поле, когда мы покинули лагерь, - ответил Макалаурэ. – Но родичи наши… Король Финвэ… Фенну тяжело ранен прислужником Бауглира, а Феанор, наш с Куруфином отец, и наш брат Морфин – в руках Врага! - Про это нам известно. Правда, нас уверяли, что Феанор ныне служит Бауглиру. Но услышанное от посланника грабителя надо перевернуть с ног на голову, чтоб оно стало хоть чуть походить на правду. - К вам присылали от Отступника? – быстро спросил Туракано. - Прибегал некто, похожий на обезьяну южных лесов. Грозился смести нас с лица Арды, если мы не признаем себя данниками Ангбанда, - король усмехнулся. – Домой он побежал с деревянным хвостом. - Значит, засылали и к вашим соседям? – уточнил Финдарато. - А как же! Рондхировы стражи окатили гонца помоями. - Теперь вы знаете правду. Считаете ли нас врагами? - Дуростью не страдал еще ни один кхазад! Пока стоял Дориат, спокойны были дороги, у нас на столах было сладкое вино и пряники, а воины короля Эллу носили наши кольчуги двойного плетения. Вам лес, нам – пещеры; вам золото, нам – сталь: разве тесно нам на груди Королевы? - Еще просторнее станет в мире, когда Бауглир сядет на цепь у Намо Феартаро, - бросил Куруфинвэ. - Да уж! – вдруг громко вздохнул один из старшин. – Какая нелегкая дернула Валар его отпустить! - Мы не прекратим войны, пока не одолеем Отступника, - продолжал Макалаурэ. – Вам он тоже враг. Но король Ногрода заявил, что будет лишь оборонять свои земли. Вижу: вы могучи и отлично вооружены, города ваши надежно укреплены. Но на западе охотники нашей сестры наткнулись на пещерный город, в котором от защитников остались лишь белые кости. - Так же пусты и пещеры над Нарогом, - добавил Белег. - Тот, у Эрэд-Митрим, зовомый вами Андрот – наш выселок, - кивнул король. – Над Нарогом жили родичи Рондхира. Помню, он посылал туда подмогу, когда все началось. Только из посланных никто не вернулся. Мы же о битве в Андроте узнали только через два года. - Получается: как ни крепки стены, враг может их сокрушить… - Стены крепки защитниками, - буркнул желтобородый старшина. - Слышал я – вы много покрошили Бауглирова войска? – пытливо глянув на нолдор темно-золотыми глазами, спросил король. - Столько, что и убрать дохлятину не смогли! – гордо вскинул голову Туракано. – Пришлось отойти повыше, чтобы запах не мешал. - Есть у него твари – вроде бродячих факелов. Вы, наверное, их не видали – Куталион видел. Расскажи им, Знаток леса, о таких. - Почему же не видали? – улыбнулся Макалаурэ. – Мой старший брат свалил одного такого мечом. И тварь растаяла, оставив только золу спаленной травы. Еще одного изрешетили стрелами под передней башней. Ноготрим уставились на Феанариона, подталкивая друг друга локтями. - И не опалило вас? – король смотрел искоса. - Обожгло двоих – сильно, - кивнул Макалаурэ. – Но они скоро встанут. Следовало сразу брать тварь на копья, а потом уж рубить. - Горло пересохло, кхазад, - Ангдал наполнил свой кубок и отпил большой глоток. Тут же разлили питье старшины. Макалаурэ тоже попробовал кисло-сладкого отвара. Ангдал прошелся по чертогу и указал на висевший на крюке меч Куруфинвэ: - Чей? - Мой, - ответил Феанарион. - Разрешишь глянуть? Куруфинвэ вытащил оружие из ножен и подал королю рукоятью. Тот покрутил меч так и сяк, погладил голубоватое лезвие, рассмотрел чеканку рукояти. - Кто его делал? - Сам ковал. Ноготрим снова переглянулись. Куруфинвэ взял меч и коротко махнул им по каминным щипцам. Черное железо тонко зазвенело – на пол упали чисто срезанные концы щипцов. - Сам ковал? Умеешь. Оружейник, значит? - Сталью любит заниматься мой брат Морфин. Я же… Между кубками рассыпалась горсть звездчатых самоцветов. Как и в Ногроде, ноготрим долго не могли оторваться от камней. Первым опомнился король: - Значит, такие вот водятся в ваших заморских жилах? - Такие выходят из наших печей, достойный Ангдал. - Из печей? А ну, расскажи, мастер! - Это будет долгий разговор, король, - поднявшись со скамьи, сказал Макалаурэ. – А на севере идет война. - Все же коротко поведать твой брат может, - твердо заявил Ангдал. – Сам ты кто: кузнец, камнедел? - Владею обоими ремеслами, но прозван Линдиром. - Я беру готовые камни, - Туракано расстегнул сумку. – И вот что у меня получается. На столе засветилось серебряное кружево. Это была всего лишь подставка для перьев, отлитая и прочеканенная в виде трех сплетающихся струй воды. Вместо капель с дуг свисали крохотные колокольчики и подвески из дымчатого хрусталя. Стоило коснуться поделки, как раздавался тихий, долго не смолкающий звон. Между струйками на малахитовой пластинке покоилась чашечка кувшинки. - Затейливо, - одобрительно кивнул король. - Веселая вещица. И звенит, как родничок. Что покажет золотоволосый внук короля? Финдарато с улыбкой поставил рядом с самоцветами фигурку длиной в ладонь. Блестящая ящерка прижалась к куску малахита. Она прямо на глазах рождалась из камня: хвост еще тонул в зеленых разводах, а голова уже внимательно рассматривала хризолитовыми глазами мир, лапки были готовы стремительно нести гибкое тело. - Ну-у… - только и произнес Ангдал. Потом еще раз оценивающе рассмотрел вождей нолдор. - Если вы можете такое, что же сотворил Феанор? Не увидев, не поймешь? - Пожалуй, - ответил за всех Белег. - Видятся мне ваши деревья золотым и серебряным, увешанными вот такими камнями. Похоже? - Не совсем, достойный Ангдал, - усмехнулся Куруфинвэ. – Представь себе свет этих камней – но без кристаллов. - Понятно, почему Бауглир их погубил. Ему красивое, да не его – шилом в заднице. А если кто-то больше него понимает, так он лопнуть готов… Небесный Воин встал во весь рост. Тех, кто работал и воевал, ждет кровать в теплом покое. Отдохните пока и вы. Ноготрим раскланялись. На столе переливались огнями валинорские самоцветы. - И чего мы добились сегодня? – стягивая рубашку, спросил Туракано. - Продолжения беседы завтра, когда гонхиррим выспятся, - бросил через плечо Белег. – Это уже немало. Прислуживавшие гостям подали завтрак как-то очень торопливо. Не успели эльдар поесть, как один из ноготрим появился на пороге с горделивым видом: - Пусть доблестные пришельцы из Заморья поторопятся одеться достойно. Король ждет их у себя в палатах. Ездовых зверей оставьте на лугу – там они никому не помешают и будут сыты. Никакой особо нарядной одежды у эльдар с собой не было. Туракано и Финдарато подобрали свои длинные волосы в косы. Макалаурэ заколол иссиня-черные пряди двумя пряжками. Куруфинвэ надел тонкий серебряный венчик с холодно блестевшими аметистами. Пригодились и подарки Рондхира. Но странно смотрелись переливчатые камни на потертой замше подкольчужных курток. От грота на торгу вверх вела гладкая как лед мостовая. Она то и дело взбегала на навесные мосты, резко поворачивала то вправо, то влево. И за последним поворотом открылся портал в срезе горы. Закованные в сталь с ног до головы стражи приветствовали эльдар, приставив к ноге длинные древки огромных секир. За порталом провожатые разделились. Один повел дружинников в широкий коридор, другой пригласил вождей на пологую лестницу, ведущую вниз. Эльдар прошли немало по шлифованному камню и некрутым ступеням, пока перед ними не оказалась двустворчатая полукруглая дверь. Дерево было отполировано так, что казалось янтарем, и все покрыто тщательной мелкой резьбой. В узоре сплетались многоконечные звезды, ребристые овалы и треугольники, словно бы нанизанные на волнистую ленту. Провожатый толкнул ее – створки легко разошлись. Король поднялся навстречу гостям с широкой скамьи у камина. - Пусть согреет вас наш огонь, неустрашимые! - Поклон повелителю камня, - ответил Белег. В просторный низкий чертог вбежали два ногота. Нолдор подивились, что их бело-румяные лица не имели растительности. - Ты не рассказал пришельцам, Следопыт, что кхазад не рождаются с бородами? – громко засмеялся король. На столе между тем оказался большой горшок, исходящий горячим грушевым ароматом, и несколько мисок со сладостями. - Присядьте, поговорим… Цепями вас Рондхир одарил? Знаю ногродскую работу. Выбрал не худшее, но и не лучшее. Погубит его однажды скупердяйство. - Не за золотом шли мы к нему, - коротко ответил Куруфинвэ. - Понятно. То, что вы показали вчера, стоит многих нош отплавленного золота. Вижу, что руки у вас не только, чтоб мечом махать… - король нетерпеливо пересел поближе к Куруфинвэ. – Ну-ка, младший Феанарион, расскажи про свои камни. Тот выложил на стол все, что было у него в сумке: - Это мы дарим тебе, король. И все, что показали вчера. Но рассказать… - Давай-давай! Самую суть. Куруфинвэ честно попытался изложить способ ращения камней. Но ему не хватало синдарских слов. Да и были ли нужные слова в языке авари? - Это легче показать, чем рассказать, король! - Когда-нибудь покажешь. Рондхиру тоже отдали свои камни? - Да, король, - кивнул Макалаурэ. - Зря сапоги били, к нему шагая. Рондхир, он на все смотрит со своего сундука. - От провожатых из Ногрода мы слышали, что ваши города в ссоре. Король досадливо махнул широкой ладонью: - Старая история! Про белое железо слыхали? Его присаживают к бронзе для твердости. Наткнулись наши рудокопы на небольшой выход в расщелине. Поставили столб, только начали копать – набежали рондхировы и ну доказывать, что жилу нашли раньше и знак выбили. Посмотрели – есть их знак. А кто первым свой оставил – пойди, узнай! Теперь стоят по обоим краям расщелины и стараются переорать друг друга. Если б не случился недавний набег, уже бы и болтами обменялись. - Неужели в Эндорэ так мало руд? – пожал плечами Туракано. - Предостаточно, только каждому хотелось бы, чтоб жила была поближе и побогаче. Еще мой прадед с Рондхировым же прадедом договорились: что к югу от Зеркальной – наше, к северу – ногродское. Но ведь и черта где-то проходит! Да и Андрот севернее Ногрода оказался. - В пещерах Андрота моя сестра с дружиной встретила существ, похожих немного на вас, только куда мельче ростом и слабосильнее. Король сдвинул мохнатые брови: - Не поминай эту тварь! Родство с ними позорит кхазад. Некогда их предки были изгнаны из наших городов за алчность. Кхазад ценят труд, но честь для них дороже. Те же предпочли не уметь, а лишь иметь: выдумали брать без спросу и обманывать при обмене. - Может быть, их как-то испортил Бауглир? – наклонив голову, спросил Финдарато. - Скорее всего, - согласился король. – Не может даже худший из кхазад сам дойти до воровства и обмана. В чертог вошли еще двое. В их облике были явственные черты сходства с королем. - Мой сын, - указал на одетого в затканный золотой сеткой кафтан король. – Норион звать его по-вашему. Молодой ногот поклонился и сел рядом с отцом. - Ты не видел его, Следопыт, но работу его ценил король Эллу. Когда снова будешь у нас в гостях, младший Феанорион, у вас найдется о чем поговорить. Ножи из рук моего сына равно режут волос на лету и рассекают цепи толщиной в палец. Куруфинвэ глянул на Нориона – их взгляды столкнулись, словно стрелы в полете. Второй из пришедших был одет еще богаче: на кайме его кафтана ниже колен качалась бахрома из речного жемчуга, с золотого венчика по вискам струились низки изумрудов. Короткая борода была искусно забрана на концах в нефритовые кольца. - Пришельцев из Заморья пожелала увидеть дочь моего отца Галдолен. Ныне в Белегосте нет королевы, и она помогает мне в делах. Ногтэ уселась слева от короля. Оказавшиеся на столе ее руки были разве чуть поменьше, чем у брата. Нолдор заметили, с каким интересом разглядывает ее Белег. Галдолен быстро оценила взглядом таких же золотистых глаз каждого из эльдар, потом принялась рассматривать серебряную подставку. - Мастер долгих песен не будет в обиде, если я попрошу его вынуть из волос одну заколку, - произнесла она низким, но приятным голосом. Макалаурэ подал ей пряжку. Ногтэ принялась рассматривать украшенную зеленоватым жемчугом пластинку, поднеся ее к самой свече. - Ты тоже мастер по металлу, почтенная Галдолен? – спросил Куруфинвэ и тут же перехватил насмешливый взгляд принца. - С детства дружу с резцом и чеканом, - ответила ногтэ. Макалаурэ снял и вторую пряжку: - Если эта вещь порождает у тебя новые мысли – возьми себе, чтоб хорошо рассмотреть на досуге. - А витязь Заморья будет ходить лохматым, как степной конь? – она сказала племяннику несколько слов на своем языке. Тот вышел и скоро вернулся с узкой деревянной коробочкой. Галдолен вынула из нее короткую цепь из заостренных ромбов, покрытых тонким узором. - Надень это, пока не найдешь получше. Прежде чем поправить волосы, Макалаурэ рассмотрел убор. Серебро и чернь рисовали уходящие в глубину ромбы, которые пересекали лучи, усаженные алмазами величиной с тополиное семечко. Казалось: в каждой пластине светит спрятанная в темноту звезда. - А вот это передайте достойной матери своих братьев,- на стол лег чеканный пояс со вставками из гематита и багряной шпинели. – Пусть в вашем Заморье узнают работу ковыряющей металл дочери королевы. - Наша мать сейчас живет в крепости на склонах Эрэд-Ветрин и руководит воинами, - сказал Куруфинвэ. - Разумная женщина. Ничто не лечит горе лучше, чем праведная месть. Король глянул на сестру и одобрительно кивнул. Ногтэ взяла заколки: - Пойду распоряжусь по дому. Когда дверь за ней закрылась, король поставил локти на стол: - А теперь покажите мне на чертеже земли, где стоите, и что думаете делать дальше. Дважды пришлось заменить свечи на столе, прежде чем король удовлетворился рассказом. - Некогда щелей в Эрэд-Энгрин хватало. Теперь нечисть все наглухо законопатила. Вы на своих зверях верхом лихо бьетесь в поле. В горах придется спешиться. А уж когда собьем ворота… Ангдал встал на ноги: - Посидели, поговорили – пора и к столу! - Разве мы не ужинали вместе? – удивился Туракано. - Грушевую похлебку и орехи ты считаешь ужином?! – расхохотался король. В коридоре за дверями Норион сказал Куруфинвэ негромко, но отчетливо: - Тебе простительно, пришелец, но женщин в глаза по имени называют лишь близкие родичи. - Надеюсь, сестра твоего отца не была оскорблена? – чуть смутился Феанарион. - Правительница унаследовала столько же ума, сколько ее брат – она не обидится на гостей столь издалека. Впереди распахнулись фигурные створки, и эльдар оказались в огромном зале. Пожалуй, в него можно было бы втащить пару кораблей. Ярко светили лампы, мерцал полированный камень стен, а за длинными, накрытыми уже столами сидели гонхиррим. Приветствовали они короля и гостей таким дружным криком, что заметались по потолку блики испуганных огоньков. Все дружинники сидели между хозяевами. Вождей король пригласил на короткую скамью во главе столов. Гонхиррим ели и пили шумно. То и дело кто-нибудь вскакивал и провозглашал, в честь кого из присутствующих сейчас опорожнит кубок. Потом двое вылезли из-за стола и уселись на скамью у стены с арфами на коленях. Древа крепки корнями, Скалы – седым гранитом, А повелители злата – Гибелью лун сражений! Слава вовек не померкнет! Горы богаты ветром, Степи богаты зверем, А властелины камня – Делом их рук могучих! Слава вовек не померкнет! Ангдал переводил слова песни Макалаурэ и Финдарато, а его сын Туракано и Куруфинвэ. Певцов наградили горстью перстней. Не успели они вернуться на свои места, как вышел молодой ногот: Снова тепла даритель Обнял руки деревьев. Полны блюда и чаши В зале пиров просторном. Что же не веселы ныне Шлемов носители гордых? Ветер, осенний ветер! Помнят гранитные своды, Как проходила чертогом Ель высокая злата, Воинов угощая И награждая лучших Щедрой своей рукою. Скоро ли стихнет ветер? Помнят ясени стали Полные мудрости речи, Что говорила в советах Мать короля отважных Верным и твердым словом Злую вражду умеряя. Ветер, осенний ветер! Там, возле гор тенистых Больше огни не светят В городе разоренном, Низкие твари гложут Братьев белые кости, Что полегли, не сдавшись. Скоро ли стихнет ветер? Иглами засыпают Камень высокие сосны, Что отесали кхазад, Тонким убрали узором. Серый туман струится И закрывает долину. Ветер, осенний ветер! Темные воды плещут Над каменистым ложем, Где покоится ныне Гордая липа короны. Светят тусклые звезды, Птицы кричат уныло. Скоро ли стихнет ветер?.. - Скоро! – вскочив ногами на скамью, закричал взъерошенный ногот. – Скоро стихнет и повернет на север! Над головами выбежавших из-за стола засверкало оружие. - Тихо! – раскатился бас короля. Присутствующие не сразу, но умолкли. - Вы, мастера кхазад, назвали меня своим королем не только потому, что мой отец носил корону! Имя, под которым знал меня король Элу Тингол, получил я, когда едва мог ущипнуть свою бороду. Твари Бауглира напали на караван, мы бились, щит мой превратился в щепки и меч сломался… - И ты убил вожака ирчей пинком в рыло! – завопил кто-то из дальнего угла. - Голова твари раскололась пополам, - кивнул король. – Ирчи бросились наутек, как крысы. Но это был последний раз, когда им удалось унести от меня ноги. - Истинная правда, король! Все оставались поживой червям и птицам! - Но верно спел сейчас Яррасир: мы до сих пор не исполнили долга мести. Моя мать погибла, попав на пути в засаду ирчей, в Андроте копошатся низкие карлики, а виновник всего продолжает как ни в чем ни бывало сидеть в своей норе и оскорблять нас требованиями служить ему! От дружного рева померк свет, но заблестели лезвия секир. - Король! Растопчем нечисть! Вернем Длинные пещеры! Голову Бауглира – в Гелион, в память о королеве! Все певцы разом ударили по струнам, в зале загремела песня на языке гонхиррим. Никто не переводил ее слова эльдар: принц и король пели вместе со всеми. Макалаурэ подался вперед с горящими глазами: его захватила и грозная музыка, и гневная радость белегостцев. Куруфинвэ, приопустив ресницы, чуть заметно улыбался. И с любопытством смотрел в зал Белег. - Мастера и подмастерья, носители тяжких секир! Злому ветру и впрямь приходит конец. Из-за Моря Разлуки прибыли принцы и воины со своей местью Хозяину Нечисти. Их верные мечи очистили побережье. Станем же рядом с ними против Бауглира и справим свой праздник! Король сильно дернул за руку Макалаурэ, подняв его со скамьи. Встали и остальные эльдар. - Вот властители ястребов сечи Заморья! С ними метатель змей силы оленей из Огражденного королевства! Они уже начали битву. Отстанем ли мы от них, кхазад?! - Барук кхазад! – трижды грянуло под сводом - Большую чашу сюда! – распорядился король. На столе появился огромный кубок, убранный по серебру камнями всех оттенков красного. Вмещал он, наверное, ведро, потому что в него влили четыре больших кувшина вина. Король, обеими руками взявшись за витую ножку, поднял чашу: - Я, король Могучей Крепости, встану в середине строя, что пойдет на Северное Лихо! – и отпил глоток. - Не видать мне огня и железа, если не срублю сорок голов нечисти в битве перед вратами Ангбанда! – провозгласил желтобородый старшина, тоже подняв кубок. - Пусть на меня плюют самые грязные ирчи, если не встану в первом ряду! – заявил еще один ногот. Гонхиррим клялись громко и грозно, в кубок доливали еще и еще вина. - Город оставляю на дочь моей матери и своего сына… - Постой, король! – Галдолен раздвинула воинов. – Разве девы кхазад не знают звона стали? Разве не тяготит их горе? Сын моего брата обережет город с младшей дружиной! Пусть кости моей матери всплывут из глубин реки, если не зазубрится моя секира в темных норах Бауглира! – и ногтэ подняла кубок. Теперь у чаши остались одни эльдар. Белег коснулся теплого серебра: - Не стану обещать своей громкой славы. Но надеюсь скоро встретить достойных мастеров и проводить их через Иант-Иаур в светлые чертоги Менегрота! - Мы пришли за местью – мы не отступим! – воскликнул Куруфинвэ. - Отступник будет повержен, - сказал Туракано. - Мир станет лучше после нашей победы, - произнес Финдарато. Макалаурэ взял чашу последним: - Бауглир обрушил на нас ложь и тьму. Он думает, что держит в горсти весь свет, и народы мира дрожат от страха перед его воинством, чудовищами и чарами. Но мечи рубят цепи, а пламя отваги освещает путь. Если мы, эльдар, и вы, гонхиррим – такие разные с виду и по обычаям - встанем рядом… Что для нас вся ложь Бауглира, что для нас его темные орды! Он просто глупец! Да будет славна дружба бесстрашных! Звон оружия был ответом Линдиру. - Все слова сказаны – теперь пусть заговорит сталь! – король опрокинул чашу, и остатки вина выплеснулись на мозаичный пол. – Идемте, витязи. Вам уже приготовлены покои для сна. Видно, не в обычаях гонхиррим было устраивать даже для воинов места отдыха в больших помещениях. Всех эльдар развели по низким чертогам, в каждом из которых помещалось по шесть деревянных кроватей с шерстяными пологами. Макалаурэ сделал знак остальным вождям, чтобы они не спешили расходиться к своим дружинникам. - Король Ангдал заключил с нами союз, - сказал он, стараясь говорить спокойно. – Завтра мы решим, каким порядком выступят воины его народа. И полагаю, им совершенно нет необходимости двигаться к Эрэд-Ветрин вместе с нами. Пусть лучше идут неспешно и прибудут на место в нужный час. - Ты хочешь пересылаться гонцами через всю страну еще много раз? – фыркнул Туракано. - Это нам ни к чему. Макалаурэ поставил на скамью свою седельную сумку и извлек из нее что-то круглое и тяжелое, завернутое в кусок сукна. – Палантир! – ахнул Куруфинвэ. – Как он оказался у тебя?! - Мать привезла все семь камней, что оставались в нашей мастерской у Тириона. Когда мы отправились в путь, она разослала остальные Нолофинвэ, Нельо и Турко. - Что это за вещь? – нетерпеливо спросил Белег. - Камень, позволяющий видеть отдаленное и беседовать на любом расстоянии, - пояснил Куруфинвэ. – Еще одно творение нашего отца. Если бы мы знали, что у тебя в сумке палантир, Кано, мы нашли бы тебя тогда в лесу в один миг! Почему ты не сказал нам об этом?! - Казалось, что в нем не будет нужды до самого конца похода. Я чувствовал, что на западе все спокойно, и меня никто не окликал оттуда. Теперь же настало время палантиру начать действовать в Сумеречных землях. Его возьмет тот, кто останется в Белегосте, когда мы отправимся обратно. Нашим послом при короле Ангдале станешь ты, Куруфинвэ. - Почему я?! – взвился Феанарион. - Потому что ты заинтересовал короля больше всех нас, - Макалаурэ улыбнулся примирительно. – Тебе не будет скучно среди гонхиррим, которые уже в восторге от твоей работы. И к воротам Врага придешь с подгорным войском. Не переживай, без тебя война не закончится. - Объясните же мне, как действует ваш камень, - настойчиво потребовал Белег. – Это не первая диковина из Заморья, но чувствую – самая нужная нам. - Покажи, Курво, - велел Макалаурэ. Куруфинвэ положил ладони на темный шар. Через несколько мгновений внутри подобной Морьону сферы стал разгораться багряный свет. Пограничник увидел отблески огня из камина на лицах нескольких эльдар. Нерданэль, сидя в кресле, отдавала указания двум нисси и четверым воинам. - Ты узнал подбашенный зал в Барад-Эйтель? - Конечно. И леди Нерданэль. С ней, кажется, ваша сродница Альквен, что стала разведчиком. Остальных вижу впервые. Но как же беседовать с теми, кто сейчас там? - Если ты сосредоточить мысль на том, с кем хотел бы заговорить, он это ощутит… - Такое можно и без камня с тем, кто близок к тебе мыслями. - Камень поможет сообщаться с любым. Ощутивший твое стремление подойдет к своему палантиру и сделает так, - Куруфинвэ сосредоточил взгляд на видении внутри шара. Белег увидел, как мать Феанарионов беспокойно оглянулась, быстро закончила разговор и вышла в дверь. Но разведчик продолжал видеть леди Нерданэль, словно следовал за ней по переходам башни. Вот она вошла в маленький покой, в котором жила, взяла деревянный ларец и откинула крышку. Теперь в камне можно было разглядеть только ее лицо. - Мы в городе гонхиррим, мама. В том, что авари называют Белегост. Король заключил с нами военный союз. Передай это лорду Нолофинвэ и остальным. Камень угас. - Попытайся сделать то же, лорд Белег. Коснись камня и направь мысль в то место, которое хотел бы увидеть. - А если место мне не известно, но нужен конкретный квенди? - Это еще проще. Думай о нем. Белег положил ладони на темный камень. Скоро в глубине заблестели звездные блики на воде. Две лодки скользили по самой середине огромной реки. Сидевший у руля на передней тревожно осмотрелся и повернулся лицом к глядящим в палантир. - Да, это мой король. Они плывут по Сириону ниже Теснины – места я узнал. Могу я говорить с ним? - Только передать какую-нибудь важную мысль – у Эльвэ ведь нет своего палантира. Белег отвернулся от камня – изображение угасло. - Почему вы не хотите просто оставить этот палантир королю Ангдалу? - Во-первых, мы не знаем, сможет ли камень отозваться мыслям не-квенди. А во-вторых, - Малалаурэ глянул жестко. – Курво, я знаю, у тебя уже появилось желание с помощью палантира увидеть отца и Морьо. Того же захотелось и нам. Показалось, что из Амана это не удается по причине расстояния и завесы ветров, а в Темных землях преград не будет… Куруфинвэ уже упорно смотрел в мерцающую глубину. Но камень наполнялся вместо мерцающего сияния вязкой тьмой. И из этой тьмы вынырнула морда ирча. Красные горящие глаза, казалось, резанули эльдар, оголившиеся зубы лязгнули… - Мелькор! – вскрикнул Куруфинвэ, отскакивая. Ирч оскалился злорадно. Белег выхватил меч и взмахнул им прямо перед пастью. Макалаурэ перехватил его руку: - Стой!.. - А он уже исчез, лорд Канофинвэ, - улыбнулся пограничник. – Я и не собирался рубить эту замечательную вещь. Только решил: если мы видим так близко морду Бауглира – ну и хорош же он на вид, оказывается! – то и он увидит лезвие прямо перед носом. Надеюсь, он попятился и сел на пол. Куруфинвэ зло засмеялся, улыбнулся Макалаурэ, фыркнул Туракано, упал на скамью, закрыв лицо рукой Финдарато. Смеялся и дориатец. - Не открывай тайны камня как можно дольше, Курво. У меня нет ни малейшего недоверия к королю и здешнему народу. Но Враг может попытаться подослать своего прислужника под видом ногота, чтобы тот стащил палантир. Тогда он сможет слушать наши беседы беспрепятственно. Куруфинвэ тщательно завернул камень дальнего видения в покрывало и спрятал во вьюк. - Король, мой брат Куруфинвэ Феанарион останется в вашем городе послом лорда Нолофинвэ. Он владеет искусством говорить с остальными вождями, как бы далеко они от него не находились. - Сам по себе или у вас припасены еще какие-нибудь диковины, позволяющие это делать? – прищурился Ангдал. Эльдар обескуражено переглянулись. - Ну да ваше дело: в нужный час вы откроете мне это, не правда ли? А сейчас – в пиршественном зале наши лучшие мастера воздадут вам надлежащие почести перед отъездом. Я тоже отправлю с вами послов к вашему верховному лорду. Ибо чувствую, что союз мы заключаем не на одну битву. Среди послов короля оказался певец гонхиррим, что на первом пиру пел о злом ветре с севера. В путь он вышел, как и трое других ноготов, в кольчужном доспехе с набедренниками. Однако неподъемность мешков с их поклажей ясно указывала – остальной доспех они взяли с собой. Эльдар с разрешения владельцев поделили поклажу, чтоб разместить их в своих вьюках. Сами гонхиррим наотрез отказались лезть на коней даже за спины нолдор. - Еще не хватало болтаться на спинах каких-то зверей! А вдруг они побегут не туда, куда нам нужно? - Но мы поедем быстро, - возразил было Финдарато. - Пусть Белег-следопыт скажет золотоволосому принцу: отставали ли хоть раз наши караваны от него на каком угодно долгом пути? – горделиво заявил глава посольства, назвавшийся Форнгалом. На том и порешили. Гонхиррим зашагали по тропе вниз от торга даже впереди всадников – по праву хозяев. Куруфинвэ стоял в толпе провожающих между королем и его сестрой. Когда отряд скрылся за стеной красных столбов, принц Норион взял нолдо за локоть. - Твоим соплеменникам предстоит долгая дорога. Не желает ли сын Познавшего Свет спуститься в наши мастерские и посмотреть на работу? - А также показать свое искусство сотворения звездных камней? – шутливо подтолкнул его в бок король. – Теперь ты не сошлешься на недостаток времени, князь мастеров! - Не думаю, чтобы даже первый опыт подошел к концу до призыва на битву. Но я попытаюсь показать вам, как это делается. - Заодно сравним нашу сталь с той, из которой ты выковал свой меч, - добавил принц. Молодой науг явно старался навязать нолдо соперничество в мастерстве, а Куруфинвэ никогда не согласился бы уступить первенство хоть в чем-то. - Хорошо. Я буду рад заняться делом вместо пустого ожидания! Мелькор знал, что эльдар далеко, что возникшая перед ним картинка какого-то жилья – всего лишь морок, вызванный им самим. Но внезапный блеск меча перед глазами заставил гигантского урука отшатнуться. И толстая пятка припечатала к каменному полу ступню черного майа. - О, Владыка! – завопил тот, не в силах встать на две ноги. - Не путайся под ногами, ничтожество! Ты видишь, что заморские пришельцы уже снюхались с синдар?! Где же плоды твоей хитрости с освобождением этого самозваного короля Элу? Где обещанная война между нолдор и авари?! - Откуда твоя мудрость узнала о союзе? – майа осторожно шевелил оживающими пальцами ноги. - Этот светловолосый – разве он тебе не знаком? Этот облик много раз ты сам выуживал из памяти обезумевших от страха беглецов-уруков. Ну-ка, всеведущий помощник, может, назовешь и его имя? - Белег, прозванный Куталионом за искусство стрельбы, начальник пограничной стражи этого самозваного короля Элу, столько веков скрывавшегося за юбкой своей жены – мастерицы наваждений из свиты Эстэ… - Замечательные знания! А известно ли тебе, почему он, этот Белег, уцелел? И куда скрылась Мелиан с кучей женщин и детворы? Майа всем видом изобразил тяжкое раскаяние: - Твой преданный слуга мало интересовался сотворениями лишь видимого. Я сражался, мне некогда было разгадывать женские хитрости. Но если мой Владыка прикажет… - Прикажу! Найти и уничтожить остатки синдар! Захватить Мелиан с дочерью, этого Белега! Иначе он опрокинет весь твой хитроумный план создания вражды между Аманом и нашими землями! И немедленно заслать доглядчиков к этим пещерным червям, живущим в Синих горах. Пока нолдор не опередили нас и не заключили с ними союза. - Несколько посольств я уже отправил… - И твоим послам оторвали руки, ноги, уши и остальное?! Поедешь сам. Улестишь королей. Если те окажутся такими дураками, что не поддадутся на подкуп – найдешь недовольных их властью. Не может быть, чтоб среди Приплюснутого народца не было любителей дарового золота и настоящей власти. Научишь их, как поступить, чтоб получить то и другое. Пошел!.. Нет, постой! Сперва доложи, что поделывает Феанаро. - Что он может делать, сидя в леднике? Безусловно, проклинает свою глупую гордость… - Мне ты можешь не врать. Черный майа посмотрел искоса на урука-гиганта: - Хорошо, мой Владыка. Феанаро по-прежнему упрям и неуступчив. А его сынок развлекается тем, что сочиняет отвратительные стишки, оскорбляющие твое достоинство… - Стишки?!.. Хорошо же! Я займусь ими! А теперь – собери свой умишко и придумай способ отвратить подгорное племя от пришельцев. О сделанном доложишь через… двадцать звездных кругов! - Мой Владыка, за это время я не успею и добраться до их нор! - Поторопись! Пошел отсюда! Противная зелень все же заселила всю продымленную равнину над Утумно. Вокруг ручьев качались трубчатые стебли, возносившие зонты белых цветков на высоту в десяток локтей. Их опутывали вьюнки, вокруг таращилась неистребимая трава такой же высоты. Из чащи глядели круглые шишки с кисточкой багряных лепестков на макушке. Мелькор сгреб лапой несколько стеблей, чтобы вырвать их с корнем – и отскочил с воплем. В его и без того обожженной ладони торчали беловатые шипы. Шишковатые цветы, оказывается, оторочили свои листья и грани волосатых стеблей когтями длиной в вершок! А темно-зеленые, словно сетчатые листья волокнистой травы ошпарили нос и язык не хуже, чем кипяток. Но на этом беды Мелькора не кончились. Потревоженные заросли качались, вьюнок передал возмущение в их глубину. И оттуда вылетело несколько крупных ярких насекомых. - Еще подарок от властительницы мошек?! – Мелькор схватил одно из них… и взвился от невероятной боли. Помятое животное упало в траву. Остальные же не подумали спасаться. Наоборот, они все разом метнулись в лицо хозяину Утумно. На лбу, на щеке, на переносице взорвались вулканы холодного огня. Мелькор расплющил одно насекомое у себя на подбородке – два других вогнали жала в тыльную сторону лапы. А еще одно метко спикировало в левый глаз… Бывшему вале осталось только броситься бежать к ближайшей башенной двери и крепко захлопнуть ее за спиной. Кеметари смотрела в Темные воды Мандоса с угрожающей улыбкой: - Феартаро, мои маленькие помощники носят свои мечи умело. Скоро в царстве Отступника их будет больше, чем его собственных тварей. Пищи там достаточно. - Но не сделают ли они невозможным существование всего живого в Сумеречных землях? - Ну, разве они глупые разбойники? Если не хватать их руками и не наступать на их дом, как это сделал сейчас Враг, они не нападут. Посмотри-ка! По широкой ладони Хранительницы Живого ползало животное втрое крупнее тех, что загнали Мелькора в подземелье. Намо наклонился над ним. - Это родственник тех, прежних. Воздушный охотник. Точнее, прародительница охотников. Так же, как и у пчел и этих, строительниц бумажных домов, у них мечи будут носить только воинственные девы. Намо холодно улыбнулся: - Вряд ли они сумеют победить Отступника. - Но свой вклад в победу внесут. Кеметари взмахнула рукой – насекомое взлетело и устремилось к выходу из подземного чертога. Потом сложила ладони и показала Хранителю Времени новое творение: - Она поменьше, но, может быть, еще могущественнее. Тоже мать многих воинов, притом сама вооруженная. Ее дочери, внучки и правнучки станут грозой пауков. Видишь длинное копье на ее брюшке? Она будет без промаха поражать им любых пауков, даже гигантских. Я наделила ее ядом, безвредным для всех, кроме восьмилапых. Тех же она будет парализовывать и превращать в пищу для своего потомства. Уцелеть смогут только самые маленькие и осторожные. Тонкая, пурпурно-черная дорожная оса улетела, чтобы дать начало новому роду живых существ.