ты стал моей памятью

      — Чтобы развивать твою память заново, я подумал, что будет хорошей идеей чтение тебе книг вслух, — неспешно проговорил Акира, чтобы недавно проснувшийся Ойкава смог уловить суть и смысл его слов. Убедившись, что тот всё понимает и прекрасно его слышит, он продолжил, — с какой бы ты хотел начать?       Бегло оглядев все книги, что находились прямо перед ним, Тоору стал внимательно разглядывать обложку каждой из них. Что ему действительно нравилось в своём новом враче, так это то, что Акира давал ему столько времени, сколько тому потребуется, никогда не дёргая и не торопя, как это делали другие. Он просто сидел рядом на стуле, изредка поправляя свой белоснежный халат, и терпеливо наблюдал, как Ойкава выбирает книгу для прочтения. Тоору мысленно благодарит небеса за такого чудесного врача, как Куними Акира, в то время как пальцем указывает на одну из книг.       — Отличный выбор, — спокойно и даже тихо произносит тот, чтобы не резать ещё слабый слух Тоору резкими звуками, — я буду читать тебе вслух, поэтому, если тебя что-либо не устроит, сразу же говори об этом. Что ж, приступим.       Он медленно протянул руку к прикроватной тумбе рядом с Ойкавой, подцепив свои очки лишь кончиками тонких фарфоровых пальцев, и поспешил аккуратно натянуть их на переносицу, чтобы не напрягать зрение во время чтения. Всё так же мягко подцепив первые страницы, Куними раскрыл книгу и принялся читать неспеша, плавно перетекая из одной интонации в другую. Как оказалось, его бархатистый голос убаюкивал Тоору лучше любых колыбельных, которые он, возможно, слышал в детстве. Жаль, что он не может вспомнить ничего из этого.       — Док, — тихо позвал Ойкава, лишь бы ненароком не спугнуть накатившую атмосферу спокойствия и тепла, чего-то такого уютного и поистине родного.       — Да? — Акира удивлённо оторвал взгляд от книги и приспустил очки на кончик носа, глядя на пациента.       — Можно взять вас за руку?       Тоору спросил это совершенно не подумав. Складывалось такое впечатление, будто он специально ставит Куними в такое неловкое положение, чтобы тот тоже отказался от него, как сделали и прошлые врачи, но на самом деле больше всего на свете Ойкава хотел, чтобы доктор оставался с ним. Взять его за руку — это не просто какой-то жест, в первую очередь это было установление особой доверительной связи для Тоору. Сам не понимал, почему хотел именно держать за руку, но что-то внутри настойчиво этого требовало.       — Конечно, — всё то же спокойствие. Ойкаве любопытно, слышал-ли доктор Куними что-либо подобное от кого-нибудь ещё. Например, от других своих пациентов? А были ли у него такие же пациенты, как Тоору? Такие же бесполезные, беспомощные люди без прошлого и с потерянным настоящим? Было любопытно, но спрашивать он не стал. Хотелось лишь дальше слушать его размеренное тихое чтение, похожее на тихо струящийся речной поток воды.       Рука Акиры одобрительно легла на больничную кровать, чтобы Ойкава смог без проблем и дискомфорта дотянуться до неё. Несмелое движение и Тоору кажется, что он всё больше закутывается в тёплый-тёплый осенний шарф — руки доктора теплее лучей солнца, что иногда попадали на лицо Ойкавы сквозь жалюзи, когда тот уже просыпался.       — Ваши руки теплее солнца, — засыпая, произнёс он.       Акира понял, что отвечать бесполезно — тот уже уснул — поэтому продолжил читать с еле заметной улыбкой, появившейся как-то само собой, вот так вот просто. Нет, таких пациентов у него определённо ещё никогда не было, да и вряд-ли когда-нибудь будет.