Romeo's Regrets

Выбранный Пипом и Бэкси КФСятник предсказуемо оказался огромным: если хочешь спрятать дерево, то пихни его в самую чащу леса. В камерных заведениях типа местных гастропабов и умных кафешек, все столы можно пересчитать по пальцам одной руки. А уж барная стойка — это центральная витрина, подсвеченная софитами. Все на виду, и спрятаться просто некуда. Как ни странно, именно в таких местах крайне сложно уединиться, чтобы просто поговорить. Как будто все внутри комнаты, напоминающей коробку, немного делятся друг с другом — запахами снеди, случайной отрыжкой или неловкими разговорами вполголоса. Внушительное королевство фастфуда — идеальное прикрытие. Достаточно найти свободный столик, и ты словно растворяешься в толпе себе подобных. Здесь никто не смотрит по сторонам: каждый занят муками выбора, томительным ожиданием вкусностей с высматриванием номера на табло или увлекательным поглощением. Несмотря на номинальную близость к моему дому, именно в этом месте я бывала всего несколько раз — куда чаще мои «заходы по курочке» случались в формате доставки готовой еды. Мои немногочисленные друзья, разлетевшиеся по Европе почти сразу после выпуска, оказываясь в Лондоне, предпочитали куковать в ресторанах. А коллеги по бюро судебно-медицинской экспертизы не брезговали доставкой из лапшичных и KFC прямо в ординаторскую, если хотелось чего-то, что не входит в меню местного кафетерия. Особенно, если учесть, что ночью кухня закрыта. Во внутреннем кармане ветровки неуютно завозился айфон, с самого утра предусмотрительно выставленный мной на вибро. Ох, чёрт… Только бы не звонок! Лучше бы вообще отключила… Я не была готова ни с кем разговаривать. Даже если это — доктор Ли, мой непосредственный начальник. И, тем более, если это — Эмма, о которой я уже рассказывала Густаву. Безусловно, мне придётся посвятить подругу в перипетии моей новейшей истории, но не раньше, чем у меня самой появятся слова для описания происходящего. Пока что я была жадной до этих самых слов. И даже привычный воздух казался мне незнакомым. Все мои слова так или иначе принадлежали не мне. Кажется, даже молчать я стала как-то… многозначительно. «Палево полнейшее. С обеих, блядь, сторон…» Эмма способна вычислить меня даже по паузам в написании сообщений. Потому даже начинать подобных разговоров мне не хотелось. У меня ещё полтора дня личного времени… Оставьте меня в покое ВСЕ, пожалуйста! Зажмурившись, я вынула-таки телефон из кармана. Вдох, выдох… Осторожно посмотрев на дисплей, я успела заметить превью свежего сообщения от Алекса. Значит, всё-таки доктор Ли. Заведующий танатологическим отделением. Lexx: «Будет время, посмотри секционные столы и каталки. Буклеты у тебя в почте. Пожалуйста. Спасибо». Me: «Окей, Док». Отвечая, я отстала от Гаса на пару шагов, тут же отрываясь от смартфона и обшаривая глазами периметр в поисках знакомой спины. Предчувствуя лёгкий холодок, сбегающий вдоль позвоночника при мысли, что мы-таки потерялись здесь, среди мерно гудящего и жующего человекопотока… Но моё воображение не успело разыграться: обнаруживший пропажу Густав просто взял меня за руку, мягко притягивая обратно. — Я присматриваю за тобой, Лил Джуллз, — сообщил он вполголоса, успевая свериться со своим собственным телефоном. — Знаешь, как оно бывает… Всегда нужен кто-то, кто будет за тобой присматривать. Мне так мама моя всё время говорит. — Чудесная у тебя мама, Птенчик… — прошептала я, обращаясь, скорее, к его толстовке. И в полной уверенности, что он слышит и улыбается. «Наш» столик оказался в дальнем углу второго этажа: достаточно далеко от двери в туалет, чтобы мимо нас не мотались все желающие, но довольно близко к табло, на котором высвечивались номера готовых заказов. Два диванчика, туго обтянутых демократичным, фирменно-красным кожзамом, и стол между ними торцом упирались в окно. Набросав на столешницу картонных коробок со снедью, можно было обустроить идеальное укрытие, не вставая с места. Отлично. На одном из диванчиков сидел парень лет двадцати, уткнувшийся в свой телефон. Судя по торчащей из-под чуть сползшего капюшона чёлке, не особенно тщательно крашеный блондин. Тёмные круги под глазами выдавали творческую личность со спорным режимом сна и бодрствования. В целом, он выглядел немного потраченным, но вполне симпатичным: в его лице было что-то располагающее. Неиспорченность? Хотя, откуда мне знать? Иногда мне на полном серьёзе казалось, что я слишком редко вижу живых людей, чтобы по-настоящему в них разбираться. Значит, это и есть Бэкси. Я честно пыталась вспомнить его настоящее имя, озвученное вчера консьержем. Вместо этого у меня на уме крутилось совсем другое имя — Бенволио. Серьёзно?! Кажется, с лёгкой руки моего Ромео вытанцовывается наш собственный легендариум, в котором моя сторона — Капулетти, а его — Монтекки… И пока что выходит даже забавно. Была ли я готова к новым знакомствам? Времени подумать над этим у меня не осталось: позволив мне уже привычно юркнуть куда-то к его подмышке, Гас постучал по столику костяшкой пальца. — Тук-тук, Бэкс. А вот и я! Вскинувшись от неожиданности, тот выронил наушник из уха. Но его настороженный взгляд почти мгновенно сменился радостным узнаванием. — Пип, чувак! — их энергичное рукопожатие неуловимо напоминало рестлерский приём, во время которого Бэкси успел заметить меня саму, а я — его татуированные руки. — Вместе с Особой причиной, как я понимаю? Я тебя обыскался, вообще-то. И не я один… — он многозначительно нахмурился. Впрочем, тут же снова осклабившись. — Сара? — коротко уточнил Гас. — Блядь, ну я наберу ей вечером, сейчас никак не могу. Запиздопарили уже все эти их неотложные дела! — А ты как думал, приятель? — Честно? Думал, что она будет тупо денежки считать. Все, кому не лень, талдычили мне о грандиозных прибылях. Вроде как, я даже исхитрился два последних гига не сорвать. За это меня сюда и сослали, правда? — Насколько я помню, сослали тебя не за это, но… В пизду, Пип! Как насчёт пожрать уже, наконец? Я, вообще-то, жду тебя — маковой росинки не глотнул за сегодня. Это пиздец, как жестоко с твоей стороны. И… Ой! Может, ты познакомишь нас, наконец? А то я распинаюсь тут, как дебил… Густав вздохнул, будто принимая неизбежное. — Джулия, это — Бэкси Свон. Крутой британский артист, старинный мой приятель. Сколько я тебя знаю, Бэкс? Года три уже? — тот лишь молча закатил глаза, впрочем, не без улыбки. — Бэкси, а это — моя Джульетта. И да, моя особая причина, чтобы… — Да ладно! Прямо-таки Джульетта? — ехидно поинтересовался Бэкси, перебивая, но тут же осадил. — Молчу, молчу… Просто нашу совместную поделку вспомнил, Ромео. Ну, надо же! — Прикинь? — стаскивая куртку, Густав набросил её на мои плечи, жестом приглашая меня сесть к окну. А я-то всерьёз думала, что он захочет спрятаться сам. Ну, так, на всякий случай. — Как там было? С Розалиной у меня конец… — С Розалайлой, ты хотел сказать. — Завали, ладно? — беззлобно огрызнулся Пип, усаживаясь рядом со мной. — С кем угодно из этого блядского бестиария… — Ладно, — примирительно согласился Бэкси. — Я, так-то, Джордж Мейер, раз уж мы из одного Королевства, мисс...? — Джулия Пауэлл, — представившись, я полностью удовлетворила его любопытство. Улыбаясь, он становился похожим на Чеширского кота, но погладить мне его не хотелось. Может быть, мне показалось, но он и сам отнёсся ко мне с изрядной настороженностью. Впрочем, я не рассчитывала на особо тёплый приём — я вообще ни о чём таком не думала. — Он не всегда такая язва, Лил Джуллз— заверил меня Гас. — Но сегодня что-то в ударе. Да, Джорджи? — Да, но, если мы не примемся за еду вотпрямщас, я тебе лицо обглодаю, — отозвался тот. Время от времени «крутой британский артист», о котором я до сегодняшнего дня ни сном, ни духом, бросал на меня короткие изучающие взгляды. — Предлагаю начать с баскета на десять ножек. Встречные предложения? — явно намереваясь отправиться к ближайшему киоску, чтобы заказать еды, Пип не мог не почувствовать, как я напряглась при одной только мысли об его отсутствии. Склонившись, он добавил вполголоса. — Детка, просто скажи, чего ты хочешь, и я вернусь через десять минут, самое большее… — Люблю картошку по-деревенски и ножки, да. И терияки. — А я люблю тебя, Лил Джуллз, — улыбнулся он мне. — Напиток? — Ммм… Как себе? — не удержавшись, я взяла его за руку. Понимая, что он уйдёт совсем ненадолго, но почти неосознанно цепляясь за эти длинные татуированные пальцы. — Значит, пепси лайт. Бэкс? — несмотря на то, что ход перешёл к Бэкси, Пип всё ещё смотрел на меня, чуть улыбаясь. — Пепси?! Чувак, возьми мне пива, ладно? И Твистер. И да, терияки плюсую… Что там было про картошку? — По-деревенски, — уточнил Гас, подмигивая. — Бери, — согласился Джордж. — Может, всё же, двадцать ножек? — Может, — уклончиво ответил Пип. — Кажется, у нас тут пир намечается. Я попробую дотащить всю эту прорву еды. Соскучиться не успеете. Он почти попрощался, но его рука по-прежнему была в моей. Бэкси несильно пихнул его в плечо, намекая на немедленную расстыковку. — Ромео, с добрым утром! Отпустив руку Густава, я была готова зажмуриться, чтобы не видеть, как он уходит. Он же просто сделал два шага назад, не поворачиваясь к нам спиной и улыбаясь. — Резче плавниками давай, иначе нам всем грозит голодная смерть! Получив напутствие от приятеля, Гас натянул капюшон до бровей и направился к ближайшему свободному киоску, то и дело посматривая на нас через плечо. По закону подлости, ближайший оказался в другом конце зала. Смотреть в стол или пялиться в окно было глупо. Потому я перевела взгляд на Бэкси, надеясь, что выгляжу дружелюбно. Совершенно неожиданно, он улыбнулся в ответ, потирая шею. — Извини, если я был резковат. Просто… — Джордж поискал Пипа взглядом, будто хотел убедиться, что он не надумал вернуться, чтобы послушать. — Этот пацан обычно притягивает всякую шваль. Моделей низкого пошиба, любительниц больших и толстых приключений… Настоящий магнит для неприятностей. Но ты, вроде, не из этой песочницы. Как он сказал? Лил Джуллз? Хех… — Ну, спасибо, — мне не было обидно, но стало немного смешно. — Да не за что. Давно его знаешь? Есть смысл припоминать твоё лицо? — Если скажу, что мы познакомились вчера вечером, ты не возьмёшь свои слова обратно? Он внимательно посмотрел на меня, будто оценивая серьёзность сказанного или действительно пытаясь получше меня рассмотреть. На предмет узнавания. Я не могла знать этого наверняка, но мне самой казалось, что я выгляжу напряжённой. — А, тогда он точно тебя не пялил после своего лондонского концерта в марте. Вопрос снимается, как дурацкий, — хмыкнув, он отвёл глаза, а потом уставился на меня с вызовом. — Да успокойся, ты по-прежнему не похожа на закулисную добрую давалку. — Это, типа, тем лучше для меня? — Угу. Знаешь, за что его сослали хоть? Мне не было дела до секретов, о которых Густав не рассказал мне сам. Но Бэкси явно хотелось поведать мне эту историю. Соглашаясь, пусть даже условно, на уровне допущения, метнуться с этим мальчиком через Атлантику, я должна была бы быть осмотрительнее… Так или иначе, я отрицательно покачала головой. — Офигеть! Чувак «ятебялюблюкает» вовсю, и такое… Он тебе сказал вообще, что он торч?! Я кивнула, заправляя упавшую на лицо прядь обратно за ухо. Надеясь, что моя улыбка не дрожит, как у наивной идиотки. Уж в этом-то вопросе Густав был предельно честен. Но что это меняет? — Распоследний, да… У нашего Лил Пипа менеджмент весьма продуманный. И всех, кто на него влияет больше, чем нужно для дела, от него мягко отодвигают. Так что не очень-то ручкайтесь перед носом у больших шишек, а то будет ему ссылка взаправду. Но, бляха, как на него влияет эта его Клика… — Бэкси закатил глаза. — Дерьмово влияет, если честно. Он у них кто-то вроде Мессии, а они при нём ни дать, ни взять — апостолы. А это, вроде как, немного обязывает делить с ними всё. И славу, и бабки, и кров, и даже лин. Те прихвостни, что помельче, постоянно его подбивают на разные подвиги… Переторчать их всех, например. Знаешь, как это называется? — Жечь свечу с обоих концов? — уточнила я, не особенно надеясь на попадание в терминологию. — С ахуительным азартом, ну. Гас — самый талантливый из них, тут и сказать нечего, — он впервые назвал друга по имени, и выражение его лица как будто стало мягче. — Там есть и толковые ребята, но я не знаю, зачем он якшается с остальными. Иногда… — Бэкси шумно сглотнул, снова посматривая туда, куда ушёл Густав. — Иногда он с ними до полного невменоса доходит. Я был бы счастлив, если бы он с концами в Лондоне осел. Здесь столько по-настоящему интересного и творческого народа! Этого же хочет и Сара… — А Сара это—...? — А, его продюсер! Ну, одна из… Сара Стеннетт. Так вот, — Джордж потёр лоб, явно подбирая слова. — В конце домашнего тура Пип так уделался, что едва концерт не отменили. И ладно бы, если бы он напился в бахрому! Он намешал всего, что можно и нельзя, а потом закрылся в гримерке и отказывался выходить на сцену. Представляешь? Когда вышел — думали, заблюёт ко всем чертям первый ряд. Но потом его немного попустило… В общем, обошлось без срыва и санкций, но Сара решила, что с его американской жизнью пора завязывать. И вот он здесь: заливается пепси лайт вместо «грязного спрайта», весь такой чистенький и влюблённый. Глазам своим не верю, если честно. — Говоришь так, будто это плохо… — Я?! — Бэкси откинулся на спинку дивана, скрещивая руки на груди. — Да я в восторге от того, как он умеет соскакивать с темы! Сама подумай: две недели назад чувак мешал шустрые с медленными, полировал пиво двумя сортами окси и нарывался по-всякому. А теперь его штырит без допинга! А ещё, — Джордж усмехнулся, качая головой, — у него особая причина появилась, чтобы остаться здесь. — Да брось, — я решила для себя быть честной. Какой смысл притворяться? Я либо найду общий язык с компанией Густава, местной или заокеанской, либо нет. Но казаться лучше или глупее, чем я есть, мне не хотелось. — Ты же сам сказал: этого хочет его менеджмент. Значит, его личные причины не очень-то важны, так? Снова этот оценивающий взгляд, будто он всерьёз прикидывает, всерьёз я или нет. Я поймала себя на том, что почти бессознательно задираю подбородок, становясь в стойку для самозащиты. — Так-то оно так. Но для всего нужна мотивация, верно? Он, конечно, торчок, но торчок весьма продуктивный. Пойми меня правильно, Пип бывает импульсивным, и он всегда, со стопроцентной гарантией творит дикую херь, если на него давить. Так что это всего лишь настоятельная просьба пока: бросить Клику, собрать вещички и валить сюда. Официально — для записи альбома. Но мы-то понимаем, что дело не только в этом. Точнее, совсем не в этом… — Его хотят вывести из-под дурного влияния токсичного окружения? — А ты и вправду сечёшь, — иронично подметил он. — Слушай, такое дело… Я сейчас скажу тебе, только не обижайся сразу. Не хочу ссориться с Особой причиной Пипа на старте. — Говори, Бэкси. Я тоже не хочу ссориться с крутым британским артистом, если на то пошло. — Уела, не так уж я и крут. Но, дело вот в чём… — в очередной раз выглянув, Бэкси убедился в том, что Пип всё ещё торчит в очереди у выдачи заказов. — Я много раз видел, как он вклеивается в кого-то. Но это всегда истории с печальным концом. У него большое сердце, он щедрый во всех смыслах. Собой самим он так же точно рад разбрасываться, как и халявным кокаином. Но девки, которых я видел рядом с ним… Предельно нервничая из-за этого неловкого разговора, я смотрела, как Густав мается в ожидании. Мне казалось, что я не просто соскучилась — это было что-то среднее между голодом и тоской. Притом, что почти всё это время он оставался в пределах видимости. Глядя, как он переминается с пятки на носок, чтобы хоть как-то занять себя, я улыбнулась. Совершенно неожиданно он обернулся, помахал мне рукой, да так и остался стоять. Немного рисуясь, но сохраняя инкогнито. Сердце ёкнуло. Я помахала в ответ. Я пока что понятия не имела, насколько он популярен здесь. Узнают ли его на улицах? Как он общается с фанатами — подходят ли к нему вот так, запросто, чтобы взять автограф или сделать селфи? — … кайфуют от чего угодно, кроме него самого. От халявной дури, от внимания, от его статуса молодой звезды. До этого парня им нет дела. Что у него в башке, чем он живёт, и что его, блядь, гложет, — чуть тягучий голос Бэкси будто вернул меня в реальность. Странно, что я вообще не утратила нить повествования. — И Розалайла? — уточнила я, всё ещё глядя на Пипа. Чувствуя, как моё жгучее неуместное любопытство пополам с тоскливым ожиданием его возвращения, буквально, вскрывает меня. Я почти через силу заставила себя перевести взгляд на Бэкси. Хотя бы затем, чтобы понимать, правду он сказал или нет. Тот только поморщился. — О, эта — в первую голову. Зубная боль, а не баба! Было бы классно, если бы с Лайлой он и впрямь завязал… Слушай, не бери в голову, ладно? Я не об этом хотел рассказать! — Да-да, ты же что-то обидное сообщить собирался… — Не совсем так, просто… Бляха, я пытаюсь сказать, что Пип влюбчивый, но невезучий. Он с завидным постоянством выбирает не тех. И я много раз видел его… — он запнулся, а я чувствовала, как растёт вольтаж моего напряжения. — Я видел его влюблённым, но никогда — счастливым. А сейчас не так. И я в ахуе, если честно. Может, оттого и кажусь злым. Я просто не знаю, как на тебя реагировать, подружка. Ты так на него смотришь… — Я и сама в ахуе, Бенволио, — сказала я вполголоса, запоздало понимая, что неосмотрительно озвучила собственные мысли. Бэкси вздёрнул бровь, но в его прямом голубом взгляде искрился смех. — Вот так, да? Хех, Бенволио… Ну да, связался с Ромео раз, так уж будь добр, иди до конца. Слушай… — он прищурился, чуть подаваясь вперёд. — Ты точно не фанатеешь? Сама не торчишь? А, Джульетта? Может, он ждал, что я предсказуемо закачу глаза или начну увиливать от ответа, но я только вздохнула. — Ты про песни? Даже погуглить без шансов, Бэкси, хотя мне интересно безумно. А насчёт второго… Густава сколько нет? Минут десять? — Около того. А тебя уже ломает, это заметно, да. Ёрзаешь сидишь… Значит, у него-таки что-то на кармане? — Джордж очень старался, но его интонация напоминала смесь разочарования с воодушевлением. — Или… Бляха, да иди ты! Дело в нём самом, что ли?! Даже забавно… Я кивнула вместо ответа. Ощущения допроса не было. Была лёгкость, хотя мы пока что были незнакомцами друг для друга. Может, именно поэтому поделиться чем-то таким с Бэкси было проще и логичней, чем строчить нестройные сообщения Эмме? Я не знала. — Я и сама в ахуе, —повторила я зачем-то чистую правду. — Это звучит странно, и ощущается так же точно, но… Бог мой, я насмотреться на него не могу! Похоже на ломку, ты точно подметил. Или на любовь с первого взгляда, если она вообще существует. Он идеальный, разве нет? Абсолютно беззащитный в своей доброте. И романтичный до безумия. Есть хоть один шанс не влюбиться в него, когда он улыбается? Когда рассказывает что-то со всей своей увлечённостью? Когда видишь его чуткость… Его настоящесть, в конце-концов. У него самые тёплые руки в мире. Эти его расписные пальцы… Вопреки опасениям и логике, слов и эмоций, предназначавшихся Густаву, во мне становилось только больше. — Ну-ка, перестань! По этому твоему описанию даже мне в него втюриться недолго, — фыркнул Бэкси, усмехаясь. Но невидимая упругая стена между нами, которая чувствовалась с первого момента нашего знакомства, будто исчезла. Посерьёзнев, он молча протянул мне вскрытую коробку мятных драже. Я немного оттормозила, внезапно подумав о том, что в новом для меня мире саундклауд-рэперов всё может оказаться вообще не тем, чем кажется. — Да бляха же, это просто конфеты, Джулия! Ну, закинуть в себя по паре калорий, чтобы не сдохнуть с голодухи, пока то-сё. Палёный «Тик-Так» — это сложно выполнимо, знаешь ли, — тут же уточнил Джордж, видя моё очевидное замешательство. Как-то вдруг до меня дошло, что это что-то вроде жеста доброй воли с его стороны. Признак почти что дружеского расположения. Сбросив пару белых драже на мою подставленную ладонь, он тут же закинулся сам. — Спасибо, — окончательно огорошил меня Бэкси. — Ну, что ты вот так всё прямо сказала… И теперь, пожалуй, приятно познакомиться. Пойми меня правильно, Пип моего мнения на твой счёт не спросит. Не-а. Он ещё и настырный чертила… Но мне самому не всё равно, — в очередной раз запнувшись и, очевидно, подбирая слова, он смотрел на меня прямо и почти испытующе. — Не всё равно, на кого он тратит своё время, понимаешь? — И поэтому мне хочется спросить, кого же ты видишь перед собой, — не удержалась я, не опуская глаз под этим его взглядом. — О чём ты думаешь, если тебе всё понятно, Бэкси. Расскажешь? — Пытаюсь понять, какой должна быть Джульетта, если вот он, — Джордж выразительно посмотрел в сторону Пипа, который уже почти справился со своей миссией, — Ромео. И, бляха, чувствую себя, реально, как тот Бенволио. Если точнее, то как маленький громоотвод, почти бессильный перед надвигающейся бурей. По-честноку сказать, наша с Пипом поделка двухлетней давности была не очень-то по Шекспиру. Но у вас как-то подозрительно складно выходит. Ромео и Джульетта, хех… Ты настоящая? Ты существуешь? А то его фантазии обычно чертовски заразительны, и, может, я просто прикимарил с косячком в руке и вот-вот прожгу диван на его съёмной хате. В которой я его, бляха, уже третий день застать не могу… — Безумно интересно, но это всё ещё не ответ, правда? Бэкси вздохнул. — Окей, окей… На сколько ты его старше? — начал он с места в карьер, и я была готова спасовать, признав поражение. Невозможность хоть как-то вписаться в это пёстрое окружение, о котором я пока ничего толком не знала. Если этот такой, то какими будут ребятки из Клики? — Мне двадцать семь, — выдохнула я почти бесцветно. «И что?» «Это так заметно?» Любой вопрос, заданный после этого ответа, можно было бы записать мне в минус как улику в пользу моей неуверенности. Но я просто улыбалась. — Неплохо, — резюмировал Мейер. — Работаешь? — А ты? — не удержалась я, тут же отвечая по существу. — Естественно. Кто-то же должен платить по счетам. — Ну, такое… Решаемая хуйня в наши дни. Расслабься, Джулия. О, Пип возвращается, вижу его! А ты… Ты хорошая девчонка, честно. И, если ты говоришь правду, то ты вполне тянешь на Джульетту в нашей немного пришибленной системе координат. Может, ты дашь ему то, чего он заслуживает, и в чём нуждается куда больше, чем этом грёбаном «просто поебаться». Которым, бляха, его уже закормили по полной. Понимаешь, о чём я? — Ты, что ли, про любовь говоришь, Бэкси? Ирония всегда немного гасит пафос, но мой голос как-то некстати дрогнул, выдавая меня с головой. Я понятливая, Джордж. И я влюблена по уши, чего уж. Он смерил меня очередным пристальным взглядом, и на этот раз в его голубых глазах отчётливо читалось что-то вроде сочувствия. — На максималках, ага, — уточнил он. — Знаешь, как это? Вспоминая, какой он идеальный, каждый раз, когда он проёбывается — а в этом он олимпийский чемпион галактики. Выхватывая клубные флешбэки, когда у него в одной руке пёрпл-дринк, а в другой — какая-нибудь вертлявая сучка, да ещё и ширинка расстёгнута. Ха! Когда он неукротимо гонит или приходит в ярость из-за сущего пустяка. Бляха, да этот чувак неподражаем бывает! Ещё… Ещё — то и дело налетая на его блэкауты, вынимая колёса всех сортов только что не прямо у него изо рта. Принимая его молча, когда он падает головой к тебе на коленки, окончательно затроганный нихуя-то не благодарной публикой. И с Розалайлой… Бляха, с Лайлой Шапиро в качестве самого злоебучего из его персональных демонов! «Даже когда я совершенно точно буду не в порядке», — припомнилось мне. — Это всё — очевиднейшие риски, Бенволио… Но ты в красках изобразил, у меня даже во рту пересохло. Бэкси невесело усмехнулся, протягивая мне мятные драже по новой. На этот раз я взяла, вообще не парясь. — Хех… Если ты вывезешь, все его прилипалы, а их с десяток, будут тебя ненавидеть. А сам Пип втюрится в тебя ещё больше. Ну, если там ещё есть, куда больше-то… Но ты ведь не вывезешь, потому что это тупо невозможно. Даже для тру-Джульетты. Что я могла ответить на такое? Только улыбаться, хотя на этот раз он целился нешуточно, да и попал в самое сердце. Больновато. — Я попробую. Чтобы просветов было побольше. И чтобы у него оставался ресурс… Блядь, ну что за слово максимально дурацкое! Чтобы он мог заниматься тем, что его радует. Чем-то важным не глобально, а для него самого. Даже если это только музыка, которую я пока что даже не слышала. И даже если стану ему просто другом, а не тру-Джульеттой. — Не, «просто друзей» у него навалом, лучше не надо. Совет хочешь? — Ну, валяй… Густав действительно уже направлялся к нам, но теперь, нагруженный, он шёл медленно и аккуратно, глядя строго под ноги, чтобы не уронить со своего подноса ничего из заказанной снеди. Тем важнее было закончить этот разговор до его возвращения. — С дальним прицелом на «просто друга» — даже не связывайся. Давай, по съёбам прямо сейчас. Густава кидали не два раза и даже не десять — станешь одной из многих… Зато гарантированно доживёшь до тридцати. — Прикол в том, знаешь… — вдохнув, я позволила мятной свежести щекотно скользнуть вдоль гортани. — Я хочу, чтобы он сам до тридцати дожил. Хотя бы… — Ай, здорово! Я и говорю: хорошая ты девчонка, Лил Джуллз. Пожалуй, что и оставайся. Во всяком случае, радует, что ты тоже из Лондона. Так все его дороги замкнутся на здесь. — Звучит как план… — Я бы сказал, что это заговор. Но вот он, — Бэкси кивнул на подходящего Пипа, который всем своим видом изображал сосредоточенность на удержании равновесия, — вот этот вот крендель считает, что его сюда сослали, ёпта! Гас медленно поставил поднос на край стола. Он нарочито не торопился с этим, и я видела, как в уголках его губ теплится знакомая улыбка. — Я соскучился… — сообщил он первым делом, проходясь по моему лицу беспокойным тёмным взглядом и возвращаясь на своё прежнее место. Прижимаясь теснее и вдыхая запах моих волос, будто мы и правда не виделись долго. Позволяя мне нырнуть за ворот его толстовки, проходясь сперва кончиком носа, а потом и губами по его напряжённой шее. — Слушай, Бэкс, я принёс тебе пожрать и пива. Сделай милость… Прогуляйся до автоматов с газировкой? А потом, так и быть, обсудим мою ссылку во всех подробностях. Ну, если охота не отпадёт. — Два раза по пепси лайт, насколько я помню, — уточнил Джордж, безропотно подрываясь со своего места. — Ага… Уже двигаясь в заданном направлении, он обернулся, направляя в нашу сторону вытянутые указательные пальцы, будто беря нас на прицел двух воображаемых пистолетов. — Ну, вы, голубки! Соситесь уже, что ли, — ехидно бросил он. — Ромео и Джульетта… Улыбающийся Пип привычным жестом показал фак вдогонку приятелю. Кажется, наши губы встретились ещё до того, как он опустил руку.