заказ 2х2

      К сожалению Билла, они не опоздали.       Но зато, к его счастью, у них в запасе ещё немного времени перед началом, чтобы он мог поговорить с Сэм. Ему действительно доставляло удовольствие их общение ― оно искренне забавляло. По крайней мере, вчера Саманта Линч показалась ему замечательным собеседником, хотя Билл и практически не помнил подробностей их странного разговора.       Во всяком случае, это было прекрасно.       И должно было, наверное, остаться во вчерашнем дне тёплым воспоминанием, но иногда в Билле просыпался этот мудацкий авантюризм зависимого и к тому же самоуверенного идиота, выбивающий остатки разума. Поэтому Энди сказал, что нужно «переспать с этой мыслью», и Билл не то чтобы был против — просто ему и так всё ясно. По крайней мере, вчера он так думал.       Сейчас-то, когда внутри не алкоголь, а она, чьи пытливые глаза исследовали всё вокруг так, словно настало время познавать мир, — Билл понял, что ему нихуя не ясно.       Вау, какие интересные мимо проходящие люди и рекламные баннеры! Уж точно интереснее, чем Билл Скарсгорд с лицом мученика напротив.       Эти истеричные попытки игнорировать слона в комнате.       Она была робкой, но ей ничего не стоило оттолкнуть его, и мысль о том, что он боялся быть отвергнутым, определённо не нравилась Биллу. Он смотрел, как Сэм ела черничное мороженое, так, словно перед ним дохуя сложная задача, способная погубить его в случае неверного решения, — и мрачнел на глазах. Эта девушка — «одинокая художница без прошлого и будущего» — его личная катастрофа.       — Билл?       Он коротко вздохнул, отвёл взгляд и продолжил пить кофе.       — Всё в порядке? — Сэм глядела на него большими выразительными глазами, чей цвет невозможно было определить однозначно: то ли серые, то ли карие, то ли серые с вкраплениями карего — но только на свету, а в полумраке они точно казались практически шоколадного цвета. Так или иначе, порой они завораживали Билла.       Он усмехнулся. Странно и обречённо.       — Всё прекрасно.       Не мог же он сказать ей: «Эй, Сэм, кажется, я обречён, вот тебе ключик от моего сердца, делай с ним что хочешь!» Ни за что. По крайней мере, не сейчас. С другой стороны, рано или поздно он уедет. Боже, он влип.       — Ешь своё мороженое активнее ― у нас ещё картины.       «Он, наверное, в шоке от того, какая я страшная без косметики».       — Я знала, что ты любишь выставки.       «А ты острячка…» — Билл прикусил губу, чтобы не выдать улыбку, и оценивающе скользнул глазами по девушке, словно взвешивая, стоила ли она его пиздюлей.       Билл действительно не любил выставки. Он даже не был ни на одной, да и не очень-то горел желанием восполнить культурный пробел.       Сэм улыбнулась и, поймав его взгляд, не смогла сдержать смешок. Бедняга Билл.       — Не злись ты так, мы обязательно попадём на неё! — засмеялась она. — Можем даже несколько раз сходить!       Что.       Билл в растерянности открыл рот, прежде чем громко фыркнуть. Она подначивала его, только пока неясно, забавы ради или ждала какой-то реакции. Он устало улыбнулся, позволяя ей забавляться, хотя по-хорошему Сэм уже давно заслужила, по крайней мере, ощутимого такого щипка. За любую мягкую часть тела. Ну, не любую, конечно, но…       Чёрт, казалось, пранк выходил из-под контроля.       — Не переживай, — деловито сказала девушка, вдруг отставляя стаканчик, — это будет недолго, обещаю.       Она покопалась в сумке, напоминающей бездонный баул, и наконец с невозмутимым видом выудила помаду, которая якобы должна спасти положение. Билл следил за её движениями невесёлым отсутствующим взглядом, словно думал, не забыл ли выключить дома утюг. Сэм сделала вид, что не заметила перемены в его настроении, однако хотела сбежать из этой ситуации. Она смотрела в отражение на экране телефона и натуженно-непринуждённо подкрашивала губы. Дрожащими руками.       Браво, Сэм, шикарная идея, ведь ты недостаточно жалко выглядела. Режим соблазнительницы включён. И почему-то ни черта не работал, когда он рядом.       Впрочем, это всегда выглядело глупо. Она всегда выглядела глупо. Сэм отвернулась, чтобы не чувствовать на себе его взгляд. Вдруг ему не нравились накрашенные девушки? Может, он уже сто раз пожалел, что попросил о встрече и вообще связался с ней? На фотографиях она красивее, а умением рисовать сейчас никого не удивишь…       — Тебе лучше без помады, — вдруг сказал Билл как бы между прочим, выдёргивая её из мыслей, которые, казалось, прочёл.       Сэм повернулась с вопросительным взглядом. Боялась, что сейчас просто грохнется в обморок.       — Что?.. — с улыбкой Гарольда переспросила она. — Тебе не нравится?       Билл смотрел сначала на её губы, наполовину в помаде, а потом ― на саму Сэм, похожую на маньячку с огромными блестящими глазами и безумной улыбкой. Он бы и сам воссиял от восторга, если б не волна парализовавших, трудно идентифицируемых чувств.       «Он думает, что я идиотка…» — сокрушалась Сэм, продолжая глазеть на Билла, который продолжал в это растянувшееся мгновение смотреть на неё, как на жертву природы, хотя, вообще-то, сам чувствовал себя жертвой — правда, не природы, а ситуации. А если точнее — художницы из Инстаграма и фанатки Финна Вулфарда Саманты Линч.       Неплохо.       — Но с помадой тебе тоже хорошо, — наконец выдавил он: это должно было, наверное, исправить положение?       Билл кисло улыбнулся.       Сэм сглотнула.       — Что, настолько плохо?       — Нет, я же говорю…       — Я похожа на старую проститутку с ней, я знаю.       Билл прикрыл глаза. Его губы дрогнули в улыбке.       «Конечно похожа», — мелькнуло в голове Сэм, которая тут же принялась тереть салфеткой губы.       О нет, она правда это делала?       Потому что ему, видите ли, не понравилось?       Сэм смотрела на своё отражение на экране телефона и хотела стереть вообще всё своё лицо, но с мнимой решимостью обречённого бравого солдата дерзко ― хотя, скорее, по-детски, ― обиженно выплюнула:       — Ты уж реши: с помадой или без.       И, убрав телефон с этой чёртовой помадой в сумку, вернулась к мороженому.       Билл почти вслух усмехнулся.       «Без помады и без одежды».       Нет, ему нужно срочно валить отсюда: из этого кафе, из этой страны, из её жизни.       Он вздохнул — устало и мечтательно, — и Сэм, конечно же, думала, что ей следовало валить как можно быстрее из кафе и из его жизни. А он пусть валит — где он там жил? Да неважно, просто пусть исчезнет так же внезапно, как и появился.       «Он просто не хочет меня обижать, поэтому терпит», — и это прозвучало в голове Саманты настолько чётко и безапелляционно, что ещё чуть-чуть — и стаканчик с потерявшей вообще какой-либо вкус фиолетовой массой выскользнул бы из ослабевших пальцев.       И, тем не менее, Билл решил:       — С помадой тоже хорошо.       Да ему вообще плевать — он уже готов раздеваться у неё в студии, если на то пошло. В любом случае Билл надеялся, что эта треклятая выставка не затянется и не обернётся грандиозным срачем, потому что, если начистоту, Билл чувствовал, что заслужил, хотя и не думал об этом.       Что ж, эта девушка определённо взращивала в нём мазохистские наклонности.       «Да он издевается…» — Сэм опять смотрела на Билла этим взглядом, от которого ему хотелось хохотать. С таким же успехом Сэм могла бы колотить стену.       — Ты серьёзно?..       Билл прыснул со смеху. То, с каким трогательным бессилием прозвучали слова Сэм, кольнуло его в самое сердце, но это, чёрт возьми, просто восхитительно. Что ж, теперь она должна облить его кофе, приправив всё это подтаявшим черничным мороженым и безжалостными ругательствами, и просто уйти. Ну или хотя бы пересесть за другой столик в другом конце зала, если выставка так ей дорога.       «И даже не преследуй меня!» — заорала бы Сэм, будь кем-то другим.       Но настоящая Сэм продолжала сверлить недобрым взором хохочущего Билла и думала, что нельзя быть таким — прекрасным? — конченым.       Ну просто нельзя.       Она молча отвела глаза и продолжила есть мороженое, выключив во имя ментального здоровья человека напротив.       Что ж, Сэм надеялся, что он доволен собой.       Билл прикрыл глаза и на выдохе издал протяжный звук райского наслаждения. Ужасно, просто ужасно.       — Ты закончил? — спросила девушка, скользнув в его сторону осуждающим взглядом.       Боже, ну за что так жестоко?       — Конечно нет! — воскликнул он. — У нас ещё целая выставка.       — Ты там так же ржать будешь? — холодно поинтересовалась Сэм, не спеша помешивая мороженое ложечкой.       — Ну, только если ты будешь меня так веселить.       Нет, это просто невыносимо.       Сэм отставила стаканчик. Есть она больше не могла, да и вряд ли сможет в ближайшее время ― скорее, будет жевать горечь, смешанную с желанием убить Билла. Как долбаная Ума Турман.       Ах, да что там: ей просто хотелось убежать и нормально так прореветься.       Но Билл невиновен в том, что она сама задала тон их общению. По крайней мере, он надеялся на это. От страха сгореть в аду за своё поведение. Нет, ну правда! Она ведь понимала, что он не специально?..       — Идём, — сказала Сэм снова этим ужасным пустым голосом, которым говорила в их первую встречу, и встала со стула, глядя куда-то в пол. — Скоро начало.       Да что, чёрт возьми, с твоим чувством юмора, Саманта?       — Ты идёшь? — спросила она, видимо, пол.       Ах, Сэмми, ты что, не знаешь, что полы не ходят? С кем ты вообще говоришь?       Она подняла глаза.       О боже, ну только не плачь.       Билл действительно не пережил бы это. Впрочем, он вряд ли когда-нибудь испытает такое удовольствие. Не дождётся. Да и глаза у неё красные, потому что поздно легла.       Ладно, идея остаться до конца выставки хорошая, потому что: а) это намного интереснее; б) это позлит Сэм. В конце концов, он просто подкараулит её, так же как сегодня утром, и они как ни в чём не бывало поедут к ней в офис. Прекрасное развитие событий! Вот только Сэм всем видом демонстрировала Биллу, что, если он сейчас же не оторвёт зад от стула, случится какая-нибудь трагедия, и выглядела при этом совсем не грозно.       — Ты идёшь? — спросила она, видимо, пол, но немного погодя всё-таки подняла глаза. И Билл тут же подорвался.       Со стула, в смысле, а не как на минном поле ― хотя и это, наверное, тоже.