заказ 2х2

      Чем ближе была их встреча, тем страшнее и ненормальнее казалась себе Сэм. Из зеркала на неё глядела городская сумасшедшая. У которой свидание со звездой.       «Не придавай этому значения», — мысленно повторяла Сэм, словно мантру. Не придавать значения и, тем не менее, запутаться в значениях — это так в её духе. Она чувствовала себя слепым котёнком.       То, что произошло между ними в ту ночь, повисло томительным вопросом, и Сэм, которая наутро решила просто забыть весь этот кошмар, сходила, тем не менее, с ума от молчания, растянувшегося на несколько дней. Хотелось ли ей позвонить Биллу и уточнить, что он имел в виду, когда говорил все эти… вещи? Что ж, «моя маленькая Сэмми» — одна из самых жутких вещей, что она слышала от него в свой адрес: у неё натурально начинало крутить живот — так что, пожалуй, ей хотелось позвонить и уточнить.       «Моя маленькая Сэмми» — Сэмми понятия не имела, как после такого смотреть ему в глаза…       К тому же сказать, что она просто искренне благодарна Биллу за его терпение и проявленную заботу, — не сказать ничего. Ей казалось, она попросту не сможет отплатить ему — настолько дорогим было его внимание в ту ночь.       Но она не просила его звонить, чёрт возьми! Меньше всего ей хотелось, чтобы он слышал её голос в ту ночь, и, когда он позвонил, она была просто не готова вести разговор. Но она была готова понять его отказ возиться с её проблемами, ведь последнее, чего хотела бы Сэм, — это грузить кого-то своими загонами. Тем более ей не хотелось докучать Биллу — не потому, что он весь такой из себя занятой, а потому, что… это означало бы признаться…       В чём же?       Сэм смотрела на свои любимые помады, расставленные от самого яркого оттенка к самому нюдовому — и просто неспособные спасти Сэм от себя самой.       Ах, он действительно мог быть котиком — в моменты, когда ему хотелось, — но разве это означало, что теперь она вынуждена идти у него на поводу?       Она смотрела на результаты опроса, но единственный голос, который её волновал, был за чёрное платье, которое казалось теперь самым ужасным вариантом — именно потому, что в нём хотел её видеть Билл. С утра она успела перемерить оба платья — белое и чёрное — раз сто, крутясь перед зеркалом и так и сяк в попытке обнаружить хотя бы намёк на сексуальную привлекательность. И если в белом она выглядела просто миловидно, то в чёрном — слишком… слишком.       Белое хотя бы не задиралось, когда она садилась. И Биллу оно не понравилось. Сэм ещё не решила, означало ли это, что нужно надевать именно белое, или же ей действительно хотелось угодить…       Угодить?       Сэм поморщилась, глядя в зеркало. Ещё чего. Она теперь всегда готова прийти Биллу на помощь, готова поддержать его и выслушать, но… чёрное — «проститутское» — она не наденет ни за что.       Боже…       Сэм возвела глаза к потолку — в отчаянной беспомощности. Когда этот человек успел превратить её в ханжу? Это платье — то самое, что считалось жемчужиной её гардероба, оно слишком долго ждало звёздного часа, чтобы отправиться обратно в шкаф вот так, безвестно.       И, тем не менее, Сэм в ужасе съёжилась от мысли, что оно способно сделать её притягательнее. Но не в этом ли смысл, Сэмми? Не говоря уже о макияже, который она наконец соорудила путём долгого перебора всевозможных вариаций текстур и цветов на лице. Получилось неплохо — грубо говоря, — но в конце концов из зеркала на Сэм смотрело прошлое: такой она была когда-то — в те времена, когда ещё не боялась ходить по клубам.       Ей вдруг стало тошно.       Возможно, такая Сэм смотрелась бы неплохо с Биллом — почти гармоничная пара, с натяжкой, но возможно, — вот только она другая. И возвращаться в прошлое — устраивать весь этот маскарад ради мужиков — она не хотела. Мужики козлы. И это не только её мнение.       Прекрасное настроение, Сэмми. Перед свиданием — самое то.       Она вздохнула, смачивая очередной ватный диск мицеллярной водой, порядком уставшая от манипуляций с лицом. Это все бесполезно. Сэм стирала макияж, но ей хотелось стереть лицо — бэби-фейс, привлекающий одних маньяков и поехавших Биллов Скарсгордов. Она в панике вздрогнула от пиликнувшего уведомления.       «Ну конечно! Ты ещё и опаздываешь, дура!» — мысленно сокрушилась Сэм и схватила телефон, на экране которого было время (целого дня тебе не хватило?!) и лаконичное, как бы намекающее, «Я внизу».       Вернее, «Я внизу, моя маленькая Сэмми, шевели задницей» — вот что имел в виду Билл, лениво привалившийся спиной к дверце автомобиля. Признаться, недосып его однажды убьёт. Но Билл всё равно нашёл время приодеться и соорудить на голове что-то, что не сошло бы за «дурацкую причёску».       Вот стерва маленькая. Причёска ей в «Батлкрике» не понравилась. Если она сейчас явится в пуританском одеянии, Пеннивайз не то что голову ей отгрызёт — он сожрет её с потрохами. О, он уверен, она сладкая. Отличный ужин, Сэмми. Билл как раз ужасно голоден.       Но когда эта «маленькая стерва» выпорхнула из подъезда — запыхавшаяся и с горящими глазами, — мысли о сладкой мести покинули на мгновение голову. Билл испытал такое воодушевление, когда увидел её лицо, что не сразу понял, во что она одета, не говоря уже о том, почему запыхалась она, а сердце колотилось у него.       И когда волна искрящегося восторга отступила, Билл оглядел её с ног до головы, стараясь не мрачнеть.       — Мило, — резюмировал он. «Играй, ты же актёр, мать твою». Уголки его рта искусственно потянулись в кислой улыбке. Он умильно прищурился: — Прям куколка!       Она была в белом. С золотыми висюльками и закрытым декольте. И оно было длиннее, чем на фото, — достаточно длинное, чтобы закрывать колени, но Билл, конечно, не жаловался — ему, в общем-то, всё равно. И, конечно же, Сэм не забыла надеть кожаную курточку — налёт рока. Спасибо, что не побрезговала каблуками.       Ладно, это всё просто недосып.       — Ты тоже! — воскликнула она, святящаяся восторгом и дрожащая от волнения.       Нахмурив брови, Билл усмехнулся:       — Тоже куколка?       Сэм моргнула.       — В смысле… — Она застенчиво повела сумочкой в воздухе, подбирая слова. — Ты тоже отлично выглядишь.       Билл сдержанно улыбался, убрав руки в карманы. Задержав взгляд на Сэм, он чуть погодя ответил:       — Спасибо.       Он действительно выглядел отлично — не слишком официально, расслабленно, но по-особенному элегантно. Ну да, этот человек не смог бы лишить себя возможности поблистать на свидании. Чёрные брюки, идеально подчёркивающие стройные длинные ноги, и белая, расстёгнутая сверху на пару пуговиц рубашка, поверх которой накинут лёгкий пиджак, — отличный способ убить в Сэм последние капли уверенности в себе. Волосы, небрежно убранные на косой пробор так, чтобы не смотреться по-щёгольски, всё равно лежали идеально, а парфюм с мятной жвачкой, типа призванной не выдать, что Билл уже успел покурить, — запрещённый приём.       В арсенале Сэм: белое пуританское платье; каблуки, на которых она ходила от силы раза два; кожанка с налётом рока, но, вообще-то, призванная закрыть ужас на руках; маленькая сумочка, умещающаяся в её руке и неизменно впихнувшая в себя баллончик — мало ли взбредёт в голову даже самому милому котику на свете; красная помада, наложенная впопыхах, когда нужно было уже выходить, а не думать, что сделать с лицом; и завитые — вроде как удачно (за что спасибо) — волосы.       В общем, один – ноль в твою пользу, Билл.       Жестом приглашая даму, он услужливо распахнул дверцу заднего сиденья. И подал руку, которую Сэм проигнорировала. Улыбаясь не то чтобы добро, Билл возвёл глаза к небу.       Уютно поёрзав на сиденье, Сэм мысленно похвалила себя за то, что не прогадала с платьем: вроде и ей комфортно, а вроде и Биллу понравилось. Всё не так плохо! Правда, на лице у неё просто беда (ничего), которую не спасёт ни одна помада, да и ехали они с Биллом, казалось, на заднем сиденье вдвоём… Она нервно сглотнула, пододвигаясь, когда дверца с другой стороны распахнулась. Билл уселся рядом, и Сэм могла учуять его парфюм в опасной близости.       — Сегодня ты не подрабатываешь таксистом? — подколола она. — Тебе ведь безумно идут эти кепки! — улыбалась довольная собой Сэм, но, когда Билл развернулся и поглядел на неё так, словно ужинать будет ею, мгновенно сдулась, как шарик.       Склонив голову набок, Билл снова оглядел её с ног до головы так, словно пытался найти причину не спросить. Сэм растерянно хлопала глазами, не понимая, в чём дело, и когда их взгляды встретились, напряжённое лицо Билла вдруг преобразилось приторной улыбкой.       — А тебе безумно идёт это платье, — вкрадчиво резюмировал он. В ответ на пассаж про таксистские кепки.       Не сразу сообразив, как к этому отнестись, Сэм раскрыла рот — то ли в немом вопросе, то ли в порыве наорать на грубияна, — но Билл уже велел водителю ехать — куда бы то ни было, — и салон наполнила негромкая музыка, как бы велящая Сэм повременить со срачем.       «Боже, какой мудак!» — безмолвно возмущалась Сэм, уставившаяся в окно глазами, готовыми просверлить дыру в стекле. Ну эти таксистские кепки реально дебильные! Гений конспирации, блин. И это была шутка, шутник хренов.       Расслабленно облокотившись на спинку сиденья, Билл что-то делал в своём телефоне — в очередной раз, — но Сэм предпочла вообще не обращать внимания на человека рядом. Ну извините, мистер Совершенство, что я решила надеть другое платье…       — Эй, Сэмми?       Она заморгала и поглядела на него. Сердитая и уязвлённая, она вызывала в нём много чувств — от тупого веселья до желания срочно утешить, — но эти чувства были такими сильными, что Билл просто еле сдерживался — то ли от тупого гогота, то ли от порыва срочно обнять её.       Он непринуждённо улыбнулся.       — Расслабься. — Его взгляд смягчился — настолько, насколько это бывало перед очередной порцией иронии: — Можем подышать вместе, если нужно…       — Не нужно!.. — одёрнула его Сэм. И тут же отвернулась к окну снова — на этот раз пряча смущение. — Прости, что нагрузила тебя.       Билл не видел её лица из-за кудрей, но по голосу слышал странное чувство вины, вынуждающее Сэм каждый раз извиняться неясно за что.       — И спасибо, что помог, — тихо добавила она — по-прежнему уязвлённая, но такая гордая, что сил нет.       Возможно, Билл действительно был королевой драмы, потому что в подобные моменты мозг удивительно красочно рождал невероятно интригующие сценарии и иллюстрации к ним с девушкой, сидящей рядом.       «Ну что ты, Сэмми, я всегда рад помочь!» — ответил бы Билл и увлёк бы её в пылкие объятья, в которых задушил бы то ли от нежности, то ли от злости.       Сэм почувствовала лёгкое прикосновение к волосам и развернулась — всё ещё сердитая, — но когда она почувствовала прикосновение его пальцев к щеке, брови в изумлении поползли вверх, а рот растерянно приоткрылся.       — Всё в порядке, Сэмми, — сказал Билл, мягко ущипнув бархатную щёчку. — Тебе не за что извиняться.       Разве что за платье. Но Билл всё-таки почти смирился — Сэм прекрасна и так. В конце концов, платье всегда можно снять…       Он откашлялся.       Биллу хотелось отмыться от самого себя: как бы он ни пытался убедить себя всё это время, Сэм вообще не попадала в разряд тех, кого хотелось бы трахнуть, — даже шутить в таком ключе было невозможно. И, тем не менее, при взгляде на эти мягкие, ничуть не пошло обрамлённые красной помадой губы, раскрытые в немом вопросе, Билл вдруг тяжелко вздохнул, словно попал в беду.       Сэм вопросительно на него поглядела взволнованно блестящими глазами.       — Знаешь, куда мы едем? — поспешил перевести тему он и весело улыбнулся. Сэм подумала, что хотела коснуться этих складочек на его щеках — его улыбка потрясающе, очень красиво преображала его лицо.       — Понятия не имею… — медленно мотала головой Сэм, зачарованная этим человеком. Он точно сведёт её с ума окончательно.       — Не думаю, что для тебя это станет сюрпризом, — ты же местная, но надеюсь, что кормят там сносно.       Билл снова откинулся на сиденье, сцепив руки в замок на животе и запрокинув голову. Его глаза, под которыми обозначились синеватые тени, были прикрыты, и Сэм могла видеть, как дрожали его ресницы — длинные и аккуратные. Он размеренно дышал, пытаясь успокоить напряжение, методично нараставшее с начала недели, по мере того как сна во время работы становилось всё меньше, а дурацких мыслей — всё больше.       Но ничего, сейчас всё прекрасно. И неважно, что таких верениц насыщенных дней будет ещё вдоволь, а девушка рядом, основательно обосновавшаяся у него в сердечке, страдала от одиночества, нехватки внимания, поддержки и заботы…       Билл сглотнул вдруг подступившую отвратную горечь и поморщился, и Сэм увидела, как его шея рельефно напряглась.       — Ты же устаёшь… — тихо произнесла девушка, и тело Билла вдруг сотряслось от хохота.       — О, Сэмми! — наигранно взвыл он, выпрямляясь, чтобы снова достать телефон. — Даже не представляешь как… — Он провёл пальцем по экрану. — Пожалей папочку, Сэмми. — Набирая сообщение, Билл вдруг слегка наклонился вбок, как бы подставляя голову.       «Чт…» — Сэм с ужасом поглядела на волосы перед собой. Она подумала, что никогда не сможет коснуться их, — и дело не в нежелании испортить отличную укладку. Билл, набирая какой-то текст, смысл которого начинал рассеиваться, не отрывал взгляда от экрана и ждал, когда Сэм наконец сделает шаг ему навстречу. Ну давай, Сэмми, ну сделай это — то немногое, чего я хочу от тебя в данную минуту.       Но Сэм, застывшая в немом смущении, явно не спешила.       «Бессердечная…» — мысленно фыркнул Билл, собираясь выпрямиться, как вдруг почувствовал застенчивое, слабое прикосновение одеревеневшей руки к волосам.       Казалось, его сердце треснуло.       В голове вдруг всплыли воспоминания из бара — в ту ночь, после их первой встречи, когда к нему подсаживались миловидные девушки, а он говорил, что занят, — и испытал странное изумление от того, насколько Сэм другая. Не то чтобы он думал, что все девушки одинаковые — нет, ни в коем случае, — но Сэм была какой-то совсем другой. Таких он не встречал.       Он безмятежно прикрыл глаза, довольно улыбнувшись, как кот. И когда Сэм, зачарованная моментом, уже собиралась убрать руку, ограничившись скупым коротким прикосновением к его голове, — Билл тут же возмущённо боднул лбом её руку.       — Ладно, — посмеялся он и выпрямился. — А то у меня шея затечёт.       Он коротко и игриво посмотрел на Сэм, которая трогательно покраснела, и еле сдержал дурацкий смех.       «Боже, мы и не такое делали, Сэм, и нас ещё многое ждёт…» — подумал Билл, и его весёлая улыбка вдруг сменилась тем выражением, которое Сэм наблюдала перед выставкой, когда ела мороженое.       Она почувствовала, что Билл смотрел на неё слишком долго и слишком странно, и, словно заражаясь его настроением, забеспокоилась в ответ.       — Всё в порядке? — озадаченно спросила Сэм, прям как тогда.       Билл скользнул по ней взглядом, и Сэм стало неуютно.       — Это я тебя должен спросить.       Он смотрел на неё серьёзно, предпринимая попытку вывести на чистую воду. Сэм нервно улыбнулась, схватив вдруг себя за локти.       — С чего бы это? — неуверенно посмеялась она и кивнула: — Всё в порядке же…       Билл слабо, но тепло, как бы примиряясь вновь, усмехнулся. Его палец играючи всколыхнул локон у её лица.       — Вот видишь, — сказал Билл. — Ты сама ответила на свой вопрос.       «И я надеюсь, ты не врёшь».       Сэм улыбалась, но чувство вины больно кололо её: ей нужно было срочно расслабиться, чтобы не испортить этот вечер. Ну кто ж виноват, что она такая зануда. Не то чтобы Сэм не понимала его шуток — она даже готова была признаться, что Билл действительно веселил её, хотя ей и хотелось порой огреть его чем-нибудь потяжелее, — но порой она совсем терялась и не знала, как себя вести. Как сейчас. Коснуться его? То есть как бы в шутку приласкать? Чёрта с два — она скорее вышла бы из этого роскошного автомобиля на ходу.       — Ты меня путаешь, — бросила она и отвернулась к окну.       Оторвавшись от телефона, Билл удивлённо посмотрел на Сэм, но снова увидел лишь кудри. Она услышала его мягкий, такой бархатный смех.       — О, Сэмми! И как же я тебя путаю?       Ну, он мстил тебе за милости, которыми ты его атаковала тогда, с самого утра, когда решила накормить тостами. Билл не уверен, стоило ли вообще ехать в ресторан, — ничего лучше этих тостов ему больше не подадут нигде, никто и никогда.       Сэм пожала плечами. Она закрывала рот ладонью, облокотившись локтем об окно, и смотрела, как проплывали огни готовящегося к ночи Лос-Анджелеса. Ночью здесь жизнь кипела похлеще, чем днём.       — Ну-ка…       Она вдруг почувствовала прикосновение к бедру, от чего крупно вздрогнула и непроизвольно поспешила оттолкнуть пальцы Билла.       — Я так и знал! — воскликнул он, рассмеявшись громче. — Так и знал, что вторая татуировка у тебя на ноге…       Сэм поглядела на платье и увидела, как белая ткань, украшенная золотистой пайеточной бахромой, сползла вверх по ноге, обнажая аккуратную надпись, которую Сэм набила чуть выше колена: «no past».       Билл хохотал почти злорадно.       — Ради бога, не смотри на меня так, Сэм! Что там? — Он подсел ближе, чтобы прочесть надпись, которую девушка поспешила скрыть подолом.       — Это личное, — буркнула она.       — О, ты поэтому надела подлиннее?       — Поэтому тоже.       Смеясь, Билл укоризненно поцокал языком. Затем откинулся на спинку сиденья и мечтательно выдохнул.       — Осталась третья… — задумчиво произнёс он.       Сэм поглядела на него со сдержанным любопытством, взвешивая все «за» и «против» того, чтобы выдать правду про третью татуировку. Она, вообще-то, шла в паре ко второй, так что особо скрывать не было смысла.       Что ж.       Торжественно повернувшись всем корпусом к Биллу, Сэм деловито выпрямилась и заправила локон за ухо.       — На правой ноге, — призналась она.       Билл взглянул на неё зелёными глазами из-под полуопущенных век и заинтригованно улыбнулся, наблюдая игривое выражение на лице Сэм. Он выпрямился, чтобы посмотреть, когда Сэм отодвинула подол, под которым на правой ноге красовалась такая же сдержанная, крохотная надпись, выполненная тем же шрифтом: «no future».       Заинтересованный и обрадованный, Билл вдруг основательно скис. Казалось, до него начало доходить значение этих надписей…       Да уж, Сэмми, безумно концептуально, как и ты сама, но…       Твою мать.       Глупые татуировки.       Подростковый максимализм, видимо, задержался в Сэм. Или же это что-то другое?       Была б она гламурной клубной девицей, Билл ничего бы не почувствовал при виде этих надписей, но Сэм была Сэм. Видимо, она ещё и упивалась своей… хм… слабостью, славила её и смаковала. Больше трагичности, малышка Сэмми, напиши в Инстаграме о том, как тебе тяжело…       Блядь, это всё переутомление.       Казалось, Билл реально немного устал. Она улыбалась. Может, это он как-то не так понял значение этих татуировок? Может, он вообще уже нихуя не понимал? Объясни-ка мне, Сэмми.       Видя его лицо, выражавшее нечто между «Мне улыбаться?» и «Какого, блин, хрена», — Сэм понимающе замотала головой.       — Не думай об этом, — сказала она.       Отличный совет, Билл непременно последует ему, если сможет выкинуть всё это из головы.       Он ядовито усмехнулся:       — Дай угадаю: они ничего не значат?       Сэм пожала плечами.       — Не все вкладывают в татуировки какой-то смысл… Это вообще необязательно.       Билл хмыкнул и отвернулся. Он демонстрировал согласие — ни к чему портить вечер. Да-да, Сэмми, ты просто так набила на ногах надписи о том, что у тебя нет ни прошлого, ни будущего. Боже, какая дура. Стоило признать, что-то подобное в нём пробуждал раньше Вальтер — жертва пубертата, — но Вальтера сложно потерять при всём желании, так что всегда можно было отвесить ему профилактических люлей, — а вот Сэмми… Сложно потерять то, что никогда не было твоим.       Но однажды, когда их отношения станут чуть крепче, чем карточный домик, Билл точно проведёт профилактическую беседу.       Бля, она опять достала его.