заказ 2х2

      Билл счастливчик.       Он слишком хорошо это понимал, чтобы не ценить.       Наверное, эта его особенность и подстёгивала прогуляться по минному полю в очередной раз — из раза в раз, — и каждый раз ему несказанно везло. Но он не хренов спасатель — и впервые думал об этом с настоящей досадой.       Скольких девок он отшивал?       «Ах, Кэрол, ты классная, но нам не по пути, извини…» — не то чтобы это всегда было легко, особенно когда вы давно общаетесь и тут выходит, что она сохла по тебе несколько лет и наконец решилась признаться на Рождество, — это всегда крайне неловко. Они ждут объяснений, смотрят распахнутыми от боли и надежды глазами, а правда в том, что… Наверное, Билл всё же больше карьерист. Он ласково усмехается и вежливо, очень осторожно даёт понять, что это плохая идея.       «Эй, Сэмми, ты классная… О, чёрт, Сэмми, ты охуенно классная, но нам не по пути, извини…» — ему искренне интересно, что будет после этого. Он с удовольствием подпишется на истерику с последующей дракой — он хотел знать, больно ли Сэм дралась, — но не готов на молчание, которое, судя по всему, и последует.       Но, чёрт, Сэм, я не спасатель и не принц на белом коне. Возможно, ты тоже ошибаешься во мне.       Дерьмо.       Когда машина наконец остановилась у ресторана, Билл вдруг вспомнил, как сильно хотел есть и как сильно ждал этого вечера, так что никакие суицидальные татуировки на коленках Сэмми настроения и аппетита ему не испортят.       — Наконец-то… — нетерпеливо пробормотал он и, живо покинув салон машины, хлопнул дверцей, пожалуй, слишком громко. Сэм недоумённо поглядела на опустевшее рядом место. И что она такого сделала, что он так взъелся?       Дверца распахнулась с её стороны, и Билл подал Сэм руку. Если она её проигнорирует и в этот раз, Билл ещё не придумал, что сделает с ней… Он очень выразительно посмотрел на Сэм, выпучив глаза так, словно из них сейчас выстрелят лазеры, и девушка невольно заторопилась. Она неуверенно опёрлась на его ладонь, уговаривая себя сделать всё возможное, чтобы вылезти из машины как можно изящнее. Но, когда ноги оказались на земле, Сэм вспомнила, что сто лет не ходила на каблуках, а когда сбегала на них в подъезде с лестницы, чуть не заработала вывих. Это действительно испытание, особенно учитывая, что у неё и так ноги подкашивались рядом с ним. В общем, такая себе из неё соблазнительница. А ведь она подумывала надеть кроссовки…       — Один из лучших ресторанов в городе, — заявил Билл, и Сэм почувствовала, как его рука уютно легла ей на спину.       — Да, я знаю… — отозвалась девушка, разглядывая грандиозное здание. — Здесь вкусно и очень красиво.       Билл с удивлением поглядел на неё.       — Ты уже ела здесь?       Твою мать, если её бывший водил сюда, всё плохо — Билл не уверен, что в настроении заниматься дыхательной гимнастикой сейчас.       Но Сэм лишь кивнула:       — Очень давно. Папа водил.       Папа водил. Билл почти вслух хмыкнул. Интересно, знал ли её папа, что дочь буквально ходила по лезвию ножа? Почему в момент панической атаки она предпочла позвонить ему — человеку, которого знала так мало, — но не своему отцу? Почему она такая… одинокая, чёрт возьми?! Билла это злило.       — Ты, кстати, совсем ничего не говоришь про свою семью…       На входе у Сэм попросили куртку, но она тут же возразила — вернее, пробурчала что-то невнятное, — и Билл вежливо улыбнулся слегка озадаченному хостес.       — А ты про свою.       — Про мою ты уже успела нарыть информации достаточно, а, Сэмми? — Билл вдруг играючи ткнул её пальцем в бок, от чего девушка крупно вздрогнула и невольно подалась в сторону, ударившись о Билла. Он тут же её приобнял, мягко поглаживая ноющий бочок.       — Н-нет…       Билл язвительно усмехнулся:       — Про твою семью написано что-нибудь в Интернете?       — Эм-м… — Сэм замялась, не зная, с чего начать, чтобы не рассыпаться в унылом рассказе, — с родителями у неё не особо тесные отношения. — Родители в разводе: мама с любовником уехала в Канаду, она канадка, а папа здесь, со второй женой и детьми, в Лос-Анджелесе, но мы редко видимся… Сестра учится в Стэнфорде — она больше по науке… Но мы с ней тоже давно не виделись.       Саманта уже ожидала вялого сочувствия, но Билл лишь саркастично протянул:       — А ты больше по татуировкам и «Очень странным делам», да?..       Он уже почти расплылся в довольной улыбке, услышав возмущённое фырканье, как вдруг чуть ли не подавился воздухом от ощутимого толчка локтем в ребро, — да уж, от её пальчика Билл бы ничего не почувствовал, а вот от локтя… Но месть не заставила себя ждать: Сэм забавно взвизгнула и подскочила на месте, когда Билл больно ущипнул её за ещё не успевший отойти от предыдущей атаки мягкий бочок, и тут же покраснела, поймав на себе недоумённые взгляды парочек за столом. Билл еле сдержался от оглушительного гогота. Он притянул Саманту к себе теснее, сковывая движения, и ткнулся носом ей в макушку. Ладно, так и быть, малышка Сэмми, ты сравняла счёт: один – один. Она услышала приглушённый смех.       — Сэм, веди себя прилично… — пробормотал Билл, зарывшись носом в её кудри, от чего у девушки на мгновение замерло сердце. — Идём уже. — Он взял её за руку и повёл к официанту, заждавшемуся у забронированного столика. — Я страшно голоден.       Сэм следовала за ним, озираясь. Она с любопытством оглядывала роскошно, но не слишком вычурно отделанный зал, заставленный столиками с уже собравшимися парочками, и подумала, что в детстве ей этот ресторан не казался настолько красивым.       — Ваше меню, — официант услужливо расположил две книжечки в кожаном переплёте по обе стороны стола, и удалился.       Билл тут же принялся без особого интереса листать меню, готовый наброситься уже на что угодно более-менее съедобное, пока Сэм продолжала зевать по сторонам, заворожённо рассматривая интерьер. Билл проследил за её взглядом и вдруг почувствовал себя полным грубияном, ничего не смыслящим в дизайне.       — Красиво, правда? — без особого восторга спросил он, частенько бывающий в подобных местах.       — Да, — откликнулась Сэм и наконец посмотрела на Билла. Она капризно поморщила носик. — Но я не очень люблю такие места…       Ни один мускул на лице Билла не дрогнул, но его улыбка начала источать пассивную агрессию. Сэм виновато улыбнулась, неуютно поёрзав на стуле.       — Почему? — терпеливо спросил Билл и продолжил листать меню, переворачивая страницы с названиями блюд помедленнее. Настороженно. Он внимательно слушает ваши замечания, миледи.       Сэм смущённо откашлялась.       — Здесь, на мой взгляд, пафосно, — с видом знатока, что выглядело комично, она принялась загибать пальцы, — необоснованно дорого, и… — Сэм опёрлась подбородком на кулак и застенчиво опустила глаза на раскрытое меню. — И я не очень люблю джаз.       Билл вскинул брови, услужливо улыбаясь, стиснув зубы:       — О, ты хочешь в другое место?       — Нет-нет… — она активно замотала головой. — Здесь отлично! Просто…       Ладно, заткнись, Сэм.       Она покраснела, и Билл видел, как затрепетали пушистые ресницы смущённо опущенных глаз.       — Мы учтём ваши пожелания, мисс Линч, — сказал Билл и принялся снова листать меню. — В следующий раз обязательно съездим в менее… хм… пафосное место.       Сэм взглянула на него блестящими от радости глазами.       — Ты запомнил фамилию! — воскликнула она в преувеличенном восторге. — Я верила в тебя!       — О да! — Билл подхватил её тон, сверля глазами названия блюд. — Ты случайно не дочурка Дэвида Линча? Не поделишься его номерком?       — Ты всё привык делать через постель?       Ха-х!..       Билл почувствовал, как громкий, полный негодования смешок застрял в лёгких, и тут же поднял глаза, но смог увидеть только макушку спрятавшейся за меню Сэм. Да-да, Сэмми, очень интересные блюда здесь подавали… Но я поужинаю сегодня тобой — лимит терпения рискует закончиться.       Сэм услышала, как Билл наклонялся к ней, и сжала меню сильнее, словно щит. Билл протянул руку, чтобы зацепиться пальцем за книгу, и опустил её. Сэм смотрела на него не мигая.       — Хочешь проверить на своём опыте? — глухим голосом произнёс Билл. Сэм сглотнула, и он выразительно похлопал ресницами.       — Ваш заказ? — подоспел официант с блокнотом. Этот улыбчивый парень в ослепительно белой форме даже не представлял, от чего спас малышку Сэмми.       Билл откашлялся. Он ещё раз пробежался глазами по блюдам на раскрытом у себя меню, затем произнёс несколько витиеватых названий, от которых Сэм недоверчиво поморщилась, — кулинар хренов… Ему ещё не хватало итальянского акцента и усиков… Чёрт, она вспомнила те фотосессии…       — Сэмми?       Билл перевёл взгляд на Сэм, расплывшуюся в глупой улыбке, и пожалел, что между ними стол. Увидев его вопросительно-снисходительный взгляд, словно он смотрел на умственно-отсталого ребёнка, Сэм вдруг опомнилась, что толком ещё не успела даже изучить меню, и принялась неловко листать страницы с трудно выговариваемыми названиями, ища глазами хоть одно знакомое блюдо. И щёки её пылали.       Билл криво улыбался, следя, как она пыталась отыскать что-то, что сможет прочесть правильно, и явно торжествовал. Но сердечко его покалывало от нежности.       — Жареная форель с рисом.       Официант кивнул.       «О, Сэмми…» — Билл почти вздохнул. Жареная форель с рисом. Бедный ребёнок. Билл чуть ли не покачал досадливо головой.       Официант повторил незатейливое название, и Билл догадался по лицу Сэм, что она только сейчас поняла, что заказала, и дело не в форели с рисом, а в том, что Сэм, казалось, совсем не хотела это есть. Но, конечно же, не признается в этом и будет покорно жевать, пока её не стошнит.       Билл вдруг тепло усмехнулся.       — И мороженое, — добавил он к заказу, не сводя с девушки взгляда. Она тут же подняла на него глаза, и Билл видел, как в них заплясали огоньки.       — Черничное… — робко дополнила Сэм, и официант кивнул.       — Что ты ещё ешь?       — М-м… — Сэм принялась судорожно вспоминать, и Билл решил сам:       — И пиццу. «Маргариту».       — «Четыре сыра»!       Билл насмешливо вскинул брови. Прогрузилась… Он перевёл глаза на официанта и примирительно пожал плечами.       — «Четыре сыра».       Официант дописал пиццу, затем повторил на одном дыхании весь заказ, и Сэм успела услышать в общем потоке название дорогого вина, заказанного Биллом, и закусила губу: ей вообще противопоказано пить алкоголь, хотя она и делала это периодически, очень редко, когда чувствовала улучшения, — тогда всё действительно обходилось без последствий. Но сегодня Сэм не уверена, что это мудрое решение, — это, блин, всегда риск… Что ж, она очень надеялась, что Билл не начнёт уговаривать её выпить…       — Обещай, что съешь всё до последней крошки. — Он расслабленно откинулся на спинку стула.       Сэм смущённо пробормотала:       — Только если ты не залипнешь опять в телефон…       Билл хмыкнул. Не ной, Сэмми, цифровая зависимость больше по твоей части.       Он без интереса оглядел зал, мысленно взвешивая все «за» и «против» того, чтобы всё-таки начать этот разговор. Ему явно не терпелось. Он поглядел на девушку напротив, задумчиво опёршуюся подбородком на кулачок и перебирающую пальцами другой руки салфетку на столе. Почувствовав на себе пристальный взгляд зелёных глаз, Сэм с боязливым любопытством поглядела на Билла.       — Сэм, у меня вопрос, — серьёзно сказал он, внимательно следя за девушкой, не подозревающей будто вообще ничего. — Ответь на него честно.       Сэм недоумённо улыбнулась.       — У меня нет привычки врать…       Билл прикрыл глаза, вяло махнув кистью руки в воздухе, будто отмахиваясь от её слов.       — Уверен, ты предельно откровенна, — натянуто улыбнулся он.       Сэм действительно врать не умела — у неё на лбу это написано. А вот недоговаривать — это её конек. Билла бесило даже не это, а, скорее, то, что он вынужден ломать голову, как преодолеть эту глухую стену недопонимания между ними, хотя и чувствовал, что хотел просто нагло её разрушить.       Он выжидающе смотрел на Сэм исподлобья, и от него исходил знакомый холодок, который уже не впервые заставлял Сэм неуютно съёживаться. В такие моменты ей страшно хотелось развеять его внезапную серьёзность любыми способами, лишь бы не быть причиной этого недоверия в похолодевших зелёных глазах.       Сэм деловито выпрямилась, готовая выслушать его вопрос, но совсем не готовая отвечать.       — Да, конечно, — так же серьёзно отозвалась она. Сейчас она говорила совсем так, как в их первую встречу, и Билла умиляла эта важность, с которой Сэм глядела на него.       — Хорошо, — со сдержанным удовлетворением сказал он и задержал на ней внимательный, напряжённый взгляд. — Сэм, зачем ты режешь себе руки?       На лице девушки мелькнула тень удивления, и Сэм вдруг растерянно улыбнулась:       — Я уже давно этого не делаю…       — Я задал другой вопрос.       Сэм продолжала улыбаться, чувствуя, как взгляд зелёных глаз прожигал в ней дыру. Почему ему так важно знать это? Это просто шрамы! Ну кто в школе не резал руки из-за несчастной первой любви?..       Сэм замотала головой, отгоняя подступающее неприятное чувство, и на выдохе произнесла:       — Мне было скучно.       Билл тут же громко фыркнул, возвращаясь в прежнюю расслабленно-вальяжную позу. Неправильный ответ.       Подоспевший официант принялся разливать вино по бокалам, пока Билл оставался неподвижным и сверлил Сэм недобрым взглядом. Надо признать, он самоотверженно боролся с импульсом схватить её за голову, смачно чмокнуть в макушку и начать пылко заверять, что она ни в чём не виновата, лишь бы перестала вот так смотреть, словно он на неё наорал. Она превращала его в идиота.       — Приятного вечера, — пожелал официант, и Билл вежливо поблагодарил. С улыбкой — мало того что фальшивой, так ещё и язвительной — он потёр ладони, энергично выпрямляясь за столом.       Сэм следила, как он принялся ножом и вилкой ловко разрезать кусок мяса у себя на тарелке. Она посмотрела на его лицо — расслабленное и ровное, как водная гладь, но внутри бушевало недовольство. Его опущенные глаза следили за тем, как орудовали вилка и нож, и вдруг Билл коротко проговорил:       — Ешь, Сэмми. — Он громко усмехнулся, не сводя глаз с тарелки. — Я не залипаю в телефон.       «Ну почему ты такой…» — мысленно взвыла Сэм, похолодевшими пальцами берясь за ложечку. Мороженое глубокого фиолетового цвета было подано в изящном десертном стакане, и как бы вкусно оно ни выглядело, всё, чего хотела сейчас Сэм, это вслух зареветь.       Она отложила ложечку, не притронувшись к мороженому.       — Билл, я не люблю говорить о своих шрамах.       Он поднял на неё глаза, продолжая ножом разрезать кусок мяса у себя на тарелке.       — Я просто не хочу портить вечер своим нытьём… — Сэм чувствовала, как губы начали дрожать, и посмотрела на свои руки, которые принялись беспокойно перебирать золотистую бахрому на платье.       — Всё в порядке, Сэм, — с непринуждённой холодностью сказал Билл, отправив в рот внушительный кусок говядины. — Не беспокойся.       — Ну разве это так важно?.. — слабо попыталась запротестовать она, как вдруг услышала:       — Ты хотела поговорить обо мне.       Отложив вилку и нож, Билл слегка подался вперёд, чтобы видеть Сэм ближе. Она замерла.       — Я недавно расстался с девушкой, Саманта, — сказал Билл. — И вдруг в моей жизни появилась ты.       Сэм нахмурилась.       — Понимаешь, о чём я, крошка? — Билл елейно улыбнулся.       — Но ты сам мне написал…       — Да, я запустил процесс. Но я не предполагал, что всё… — Билл изучающим взглядом скользнул по Сэм и, когда их взгляды снова встретились, закончил: — …затянется.       Затянется?       Когда до Сэм дошло значение услышанного, она отпрянула, как от пощечины. Билл прищурился. О, он намекал на то, что она задержалась в его жизни? Что он вообще имел в виду?!       Нет, он не мог думать о ней вот так. Это невозможно.       Билл медленно отстранился, не сводя с Сэм настороженного взора. Что бы там ни было у неё в голове, Билл очень надеялся, что правильно понят.       — Я о том, что мы не просто так здесь, — добавил он серьёзно и потянулся к своему бокалу, который осушил одним глотком. Поморщившись, Билл довольно кивнул. — Попробуй.       Но Сэм лишь продолжила глазеть на него, пытаясь понять, о чём он вообще толковал. Билл обожал этот непонимающий взгляд серо-карих глазок так же сильно, как раздражался от него.       И вдруг Сэм мрачно произнесла:       — Я не какая-то давалка…       «Что…» — Билл раскрыл рот, поперхнувшись возмущённым гоготом.       Бля-я-я.       — Позволь уточнить, при чём здесь это? — повысив голос, нескромно поинтересовался он.       Сэм с недоверием прищурилась.       — Я вообще не об этом, Саманта! — выплюнул он и отвёл взгляд беспокойно бегающих зелёных глаз, пытаясь зацепиться ими за что-то, что могло бы переключить его внимание с этой глупой девчонки.       Она, блин, всерьёз подумала, что он всё ещё преследовал цель воспользоваться ею, после того как узнал, что её изнасиловали? После того как щедро разлился в нежностях для неё, когда не спал почти сутки, но был готов не спать ещё одни, лишь бы поспала она? Как можно быть такой идиоткой?       Сэм сердито колупала ложечкой мороженое в стакане. Её плечи ссутулились, словно вся она стремилась сжаться, лишь бы спрятаться от негодования, охватившего Билла.       О, чего она хотела, серьёзно?! «Нет, Сэмми, я ни на что такое и не рассчитывал с самого начала — и уж тем более не собирался злоупотреблять своим статусом, чтобы подцепить симпатичную мордашку, дабы забыться после расставания! Нет-нет-нет, Сэмми, я хотел просто поухаживать за тобой, детка!» — серьёзно? она этого ждала?       Но какая разница, что там было в начале, когда сейчас всё по-другому?       Ох, чёрт.       Билл, блин, хороший ухажёр — никто не жаловался. Случалось, конечно, всякое, но чтобы он вот так возился с кем-то…       О, Сэмми, думай, что говоришь, дорогая…       Билл смотрел, как она, насупившись, мешала ложечкой мороженое, напряжённо думая и всем видом демонстрируя уязвлённую гордость.       Такой кретин…       Сэм потянулась к бокалу с вином — удивительно, что она его не выронила, потому что руки у неё мелко дрожали. Что ж, хотя бы вино неплохое.       Если ты изначально ничего такого не хотел, то зачем вообще всё это?! О, он и позвонил тогда ночью лишь потому, что хотел разбавить свободное время между работой, а тут внезапно оказалось, что ей от него кое-что понадобилось…       «С девушкой он расстался… Процесс у него затянулся… Извините, что задерживаю!..» — Сэм была почти готова уже встать и попрощаться, не в силах справляться с подступающими слезами, лишь бы не заплакать при нём, как вдруг почувствовала лёгкое прикосновение его колена к ноге. Посчитав этот жест непроизвольным, Сэм продолжила орудовать ложечкой в стакане, но снова почувствовала, как Билл толкнул коленом её коленку — настойчивее.       Она подняла на него взгляд — такой встревоженный от всех мыслей, что зароились в её голове, и полные такой мучительной обиды, что Биллу ничего не оставалось, кроме как немного сдать позиции. Немного.       — Я беспокоюсь о тебе, — сказал он серьёзно, но с чувством, и Сэм показалось, что в его голосе прозвучала… обида? Он хмыкнул. — Очень жаль, что ты такого мнения обо мне. — Билл опустил глаза и снова принялся за еду. — Ешь своё мороженое, Сэм. — Он указал ножом на стакан с подтаявшим фиолетовым содержимым.       Сэм следила за ним и его движениями с такой тщательностью, словно он ускользающий призрак, за который она пыталась схватиться, и слёзы, уже заблестевшие в её глазах, начали усыхать. Казалось, она могла слышать, как её сердце заколотилось с такой лёгкой надеждой.       — Билл… — отчаявшись, прошептала Сэм с мольбой в голосе, и Билл не мог проигнорировать этот голосок — эти её интонации иглами впивались в его сердце. Он поднял глаза и увидел, как Сэм опёрлась локтями на стол и, закрыв лицо ладонями, вдруг простонала во весь голос.       О, дошло до тебя наконец, малышка Сэмми, какая ты бессердечная грубиянка, да?       Билл громко усмехнулся:       — Что?       Сэм убрала ладони от лица. Она глядела на него такими светлыми глазами, какими глядела на него в начале их горе-свидания. Билл недоумённо нахмурился.       — Ты потрясающий.       Его брови медленно поползли вверх. Вау. Что, правда? Он прочистил горло.       — Знаешь, ты тоже, — фыркнул он. — Удивительная.       — Спасибо.       Это был сарказм.       Билл следил, как в её глазах плясали озорные огоньки, и Сэм вдруг засмущалась, опустив их.       — Тебе вино в голову ударило?       — Нет, я просто рада, что ты сказал это.       — Что беспокоюсь о тебе?       — Да, — кивнула она. — Я тоже беспокоюсь о тебе.       Блядь, да она разыгрывала его.       — Это сейчас от всего сердца было? — Билл подумал, что, если она не шутила, он просто оглушительно заржёт: ей что, действительно так важно просто услышать от него, что он, вообще-то, действительно за неё переживал? О, Сэмми, неужели того, что он сказал тебе в ту ночь, было недостаточно? Если так, то ты просто удивительная дура.       И когда Сэм утвердительно кивнула, между ними повисло молчание. Билл смотрел на неё так, будто наконец преодолел какой-то охуенно запутанный квест и теперь пытался понять, так ли это было запутано. Сэм потянулась к бокалу, чтобы спрятать за ним краснеющие щёки.       — Поэтому я и спрашиваю о твоих шрамах, — проговорил Билл. — Потому что беспокоюсь, — он сделал акцент на последнем слове — для особо одарённых. Он, вообще-то, реально беспокоился.       — Просто… — Подбирая слова, Сэм задумчиво посмотрела куда-то в сторону: на парочки, оживлённо обсуждающие что-то за столами, на снующих официантов в строгой изящной форме, на сцену на другом конце зала — всё это едва ли походило на правду. Она посмотрела на Билла, такого реального и в то же время ускользающего, и наконец проговорила: — Просто иногда мне кажется, что я не чувствую своё тело.       Судя по его лицу, не выражавшему ничего, кроме тени холодного недоверия, Билл явно чувствовал себя так, словно ему пытались втереть какую-то дичь. Он примирительно сглотнул горькое недоумение.       — И поэтому ты решила резать себя? — спросил Билл неестественно высоким голосом.       Сэм кивнула.       — И это помогло?       Сэм кивнула.       — А других способов не было?       Сэм воскликнула, отчего-то обрадовавшись:       — Есть! Я начала сжимать кубик льда в руке!       — Кубик льда… — Билл кисло улыбался, не подозревая, сколько боли ей причинял этот тупой непонимающий взгляд, за который она не могла его даже обвинить. Ей ничего не оставалось, кроме как терпеливо улыбаться в ответ. Билл вдруг понял, что смотрел уже не на улыбку, а на выражение очень плохо скрываемой боли. Он шумно выдохнул: — Как можно не чувствовать своё тело? — сдался он. — Может, там у тебя что-то с нервными окончаниями? Ты занималась плаванием? Хочешь, съездим к дельфинам? Брось, Сэм! — Билл положил свою руку на стол ладонью кверху. — Дай мне руку.       Сэм издала недоумённый смешок и недоверчиво прищурилась, глядя на абсолютно серьёзное лицо Билла. Он требовательно поманил её пальцами руки на столе.       — Давай.       Она слабо вложила ладонь в его, и его длинные пальцы вдруг аккуратно, но уверенно скользнули чуть вверх — настолько, насколько мог позволить рукав куртки, — и, ощутив рельефные шрамы на запястье, мягко сомкнулись вокруг. Билл продолжил есть свободной рукой как ни в чём не бывало и с уверенной заботой поглаживал руку Сэм от запястья до кончиков пальцев и обратно.       Сэм неловко смотрела по сторонам. Потолок здесь действительно красивый.       — Ну? — поинтересовался Билл, набирая вилкой салат. — Ты чувствуешь что-нибудь?       Он пристально глядел на неё, пытаясь по её лицу понять, чувствовала ли она его прикосновения. «Я не чувствую своё тело» — что это, блин, вообще значит? Уж не фригидная ли она. Это очень странно, учитывая, каким чувствительным созданием казалась.       — Это сложно описать…       — Попробуй, — настаивал Билл, продолжая без особого аппетита нанизывать на вилку листья салата. Он усмехнулся: — У тебя с образным мышлением должно быть всё в порядке. На что это похоже?       — Это похоже на… — Сэм прикрыла глаза, пытаясь представить, что чувствовала в моменты, когда не ощущала ничего. Она пожала плечами, странно улыбнувшись: — У тебя бывает такое чувство, будто тебя нет?       Билл хмуро поглядел на неё и перевёл взгляд на содержимое тарелки.       — Нет, — коротко ответил он. — И сомневаюсь, что стал бы нарезать себя, если испытывал бы… — Он повёл вилкой в воздухе. — …что-то такое.       — А что бы ты делал, чтобы почувствовать себя живым? — неуверенно спросила Сэм, и тепло его ладони сменилось неуютным холодом на её запястье.       Билл убрал руку и выпрямился.       — Ничего, — ответил он. Потянувшись к вину, чтобы налить себе ещё, он не смотрел на неё, но Сэм могла видеть скрытое под отстранённостью напряжение на его лице. Когда Билл поднял на неё глаза, его лицо озарила весёлая, искусственная улыбка. — Я живее всех живых, Сэмми. Тебе подлить?       Сэм кивнула и пододвинула бокал. Её запястье ныло от того, как сильно хотело вновь ощутить прикосновение его пальцев, — такого с ней не было давно, вернее, никогда.       До неё донёсся его смех.       — Только не нажирайся, Сэмми, ради бога.       Сэм улыбнулась.       Ну да, это не безалкогольное. Это не безалкогольное. Насколько разумно пить алкоголь, когда принимаешь антидепрессанты? Она это делала и раньше — сказки из Интернета не оправдывались из раза в раз.       Хм, а насколько правдива информация в Интернете о нём…       Сэм смотрела, как Билл принялся вновь разрезать остатки мяса у себя на тарелке, и её вдруг затошнило — не так, как это происходит, когда съел хреновую форель с рисом, а когда все внутренности скручивает от очень тупого, болезненного чувства.       — Билл, я тебя…       Он поднял глаза и увидел, как Сэм с затуманенным взглядом покачнулась вперёд, рискуя рухнуть лицом прямо ему в тарелку.