Книги открывающие будущее

Утром гости Юньмэна, еле успев привести себя в порядок, поспешили в зал, где уже сидели хозяева, их сын и семейство Ланей. На столе стояли миски с вкусно пахнущей едой. Заклинатели решили сесть как вчера. И только хотели приступить к трапезе, как в зал чинно вошла Цзян Яньли, а за ней запыхавшийся Вэй Усянь. — Прошу прощения, я послал свою дочь за Вэй Ином. Ибо этот ребенок слишком долго спит, — с улыбкой посмотрел глава Цзян на паренька, что плюхнулся возле Лань Ванцзи и заулыбался. — Всем доброго утра и приятного аппетита! Надеюсь я не доставил проблем, — неловко почесал он затылок. — Мфх, — выразила своё мнение госпожа Юй. — Молодые господа Лань уже позавтракали, поэтому наслаждайтесь едой, а Лань Сичэнь, тем временем, начнёт читать, — продолжил Цзян Фэнмянь. — Разговоры за едой запрещены, — пробурчал Лань Цижэнь. — Уважаемый старейшина, у нас такого правила нет, — сказала как отрезала мадам Юй. — Тогда я приступаю, — кивнул Лань Сичэнь. Этот шрам захватил всё внимание Вэй Усяня, он даже было подумал, что глаза его обманывают; в зобу его спёрло, и он совсем не заметил лица потревоженного им мужчины. — Почему такой акцент на этом шраме? Он что, особенный? — приподнял бровь Вэй Ин, как только проглотил кусок мяса. — Не перебивай. Мы уже и так это поняли, — сердито прикрикнул на него Цзян Чэн. Внезапно белая вспышка пронеслась перед его глазами, будто бы началась снежная буря. В следующую же секунду голубой отблеск меча прорвался сквозь эту метель порывом арктического ветра и нацелился прямо на Вэй Усяня. — Ну почему сразу на меня? — обиженно спросил Вэй Ин, отчего на него зашикали уже все. Кто бы ни признал знаменитый меч Ханьгуань-цзюня — «Бичэнь»? О нет, значит, это Лань Ванцзи! Последнее предложение Лань Сичэнь зачитал дрогнувшим голосом. Заклинатели подавились едой. — Что-о?! — среагировал первым Лань Цижэнь и побледнел. — Не может быть. Что, что такого произошло, из-за чего?! Старик схватился за сердце. Племянники тут же бросились к дяде, чтобы поддержать его. — Это… Просто немыслимо, — прошептал в звенящей тишине Вэй Ин и уже громче добавил. — Лань Чжань самый праведный блюститель правил какого только можно найти! Да и за какое правило… Так наказывают? Ответа не было. Самое большое наказание дисциплинарным кнутом не более пятнадцати ударов. За убийство. Другие заклинатели же молчали, не зная, что сказать. Да и слова тут были неуместны. Наконец Лань Цижэнь немного успокоился и попросил продолжать. — Я хочу скорее узнать, что случилось. Вэй Усянь хорошо умел и уворачиваться от мечей, и уносить ноги. Вот и сейчас он перекатился по земле, тем самым избежав удара Бичэня, и дал стрекача, по дороге даже успев вытащить листочек, запутавшийся в его волосах. Он нёсся как подстреленный заяц, пока не врезался в группу людей, возвращающихся с дежурства. Они схватили его и отчитали: — Почему ты бежишь? В Облачных Глубинах запрещён бег! Вэй Усянь же был вне себя от радости, узнав Лань Цзинъи и остальных. Уж теперь-то его точно выдворят из Облачных Глубин! — Что ты опять задумал? — прищурившись спросил Цзинь Цзысюань. На что Вэй Ин лишь руками развёл. Не мешкая ни секунды, он затараторил: — Я ничего не видел! Клянусь, я ничегошеньки не видел! Нет, нет, я честно не подглядывал за Лань Ванцзи в источнике! — Лань Чжань, Лань Чжань. Не сердись пожалуйста. Ты же сам слышал, что это случайность. Ну, не совсем случайность, но подглядывать я честно не хотел. Речь Вэй Ина прервало короткое: — Я знаю. Вэй Усянь от шока чуть не свалился. Ученики потеряли дар речи от такого бесстыдства. Ханьгуань-цзюнь, где бы он ни находился, был величественным и священным столпом, на который все, особенно младшие адепты Ордена Гусу Лань, взирали с благоговением. А он посмел подглядывать за омовением Ханьгуань-цзюня! Даже сама мысль о подобном считалась страшнейшим из преступлений, и теперь ему нет прощения! — Ого, Лань Чжань! Тебя так уважают! И любят. Я завидую, — на одном дыхании выпалил Вэй Ин. Взрослые только рукой махнули. Видимо заткнуть этого мальчишку нереальное дело. Лань Сычжуй так испугался, что даже его голос изменился: — Что? Ханьгуань-цзюнь? В источнике был Ханьгуань-цзюнь?! Лань Цзинъи схватил Вэй Усяня за грудки: — Ах ты проклятый обрезанный рукав! Как ты вообще посмел подглядывать за ним?! — Мх-х, — улыбнулся Вэй Ин. — Я уже говорил как мне нравиться этот парень? — Да! — рявкнули Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань. Впрочем, это не возымело никакого эффекта. Вэй Усянь ковал железо, пока горячо, и с жаром продолжил: — Что ты, что ты! Я не видел ни кусочка обнаженного тела Ханьгуань-цзюня! Вэй Ин спрятал краснеющее лицо в ладонях, а остальные уже начали возмущаться. — Да сколько можно? Не уйдешь ты оттуда пока не разрешат. Неужели не понимаешь? — выкрикнул Не Хуайсан и спрятался за веером. Лань Цзинъи уже дымился от гнева: — Ага, трёх сотен таэлей здесь нет! Если ты не подглядывал, то что ты тогда тут делаешь? И как у тебя только наглости хватает врать нам прямо в глаза?! Вэй Усянь в ответ закрыл лицо руками: — Не кричи так громко… В Облачных Глубинах запрещён шум. — Ну вот, так всегда! Ты вспоминаешь правила только тогда, когда тебе это выгодно! — осуждающе покачал головой Цзян Чэн. Посреди их перепалки из-за кустов посконника появился Лань Ванцзи с распущенными волосами и в белом одеянии. Вэй Усянь с учениками ещё даже не закончили спор, а Лань Ванцзи уже успел немного по-старомодному одеться, однако его меч всё ещё оставался обнажён. Ученики поспешили поприветствовать его, а Лань Цзинъи быстро заговорил: — Ханьгуань-цзюнь, Мо Сюаньюй просто ужасен. Вы привезли его сюда, только потому что он помог нам в деревне Мо, а он… Он… Вэй Усянь подумал, что уж на этот-то раз терпение Лань Ванцзи точно лопнет, и его с позором вышвырнут из Облачных Глубин. Все обречённо застонали. Но тот лишь мельком взглянул на Вэй Усяня, секунду помолчал, и с лёгким звоном убрал Бичэнь в ножны: — Вы свободны. — Лань Чжань! — расслабленно выдохнул Вэй Ин, ожидая, что на книжного его, сейчас набросятся. — Ты такой добрый, тако-ой милосердный. Взрослые устало смотрели на Вэй Ина и ужасались тому, как быстро они к этому привыкли. Эти два совершенно невыразительных слова не допускали никаких возражений. В ту же секунду толпа рассосалась, а Лань Ванцзи спокойно схватил Вэй Усяня за шиворот и потащил за собой в цзинши. В его прошлой жизни оба они были одинаково стройны и высоки; и почти одного роста, Вэй Усянь лишь чуточку пониже. Раньше, когда они стояли рядом, разница в один цунь почти не замечалась. Однако же теперь, в теле Мо Сюаньюя, Вэй Усянь оказался ниже Лань Ванцзи больше, чем на два цуня, и когда тот тащил его за собой, то он даже не смог оказать достойного сопротивления. — Впрочем, тогда думаю тоже, — закивал Вэй Усянь. — Лань Чжань слишком силён. Прозвучало это с высшей степенью восхищения. Тогда Вэй Усянь чуть затормозил, намереваясь закричать, но Лань Ванцзи холодно произнёс: — Те, кто шумят, будут утихомирены. Вэй Усянь предпочёл бы, чтобы его сбросили со скалы, но только бы не наложили заклятие молчания, и потому передумал шуметь. — Это заклинание так надоело мне за время учебы. Честное слово, — скривился Вэй Ин. — Кто бы сомневался, — в унисон хмыкнули мадам Юй и Цзян Чэн. Он всё никак не мог взять в толк: с каких это пор в Ордене Гусу Лань допускают нечто столь непочтительное, как подглядывание за омовением одного из самых прославленных заклинателей?! — Ни с каких! — сердился Лань Цижэнь. — Узнал бы — высек ферулами! Он понемногу отходил и к лицу возвращались краски. А вместе с ними и плохое настроение. Да как этот мальчишка посмел? Лань Ванцзи втащил его в цзинши, прошёл прямо во внутреннюю комнату и грубо швырнул на кровать. Вэй Усянь было завопил от боли, но уже через несколько мгновений слегка отнял поясницу от кровати и соблазнительно изогнулся. Лань Цижэню снова поплохело. — Ты-ы! Грязный извращенец! А ну убирайся от моего племянника! Не удивлюсь, если это ты виновен в его состоянии! — Знаешь, — неодобрительно сказал Цзян Чэн, — это переходит уже всякие границы. — Но это же не я! — отчаянно завопил Вэй Ин. — Я не делал такого! Понятия не имею, что там случилось или случиться, но Я такого не сделаю. Заклинатели пристыдились. А ведь верно. Парень ещё ничего не сделал. Он собирался жалобно похныкать, заигрывая с Лань Ванцзи, чтобы тот почувствовал к нему отвращение. Однако, подняв голову, Вэй Усянь увидел, что в руке Ханьгуань-цзюня зажат меч, а сам он властно смотрит на него. Он привык видеть Лань Ванцзи с приглаженными, длинными волосами и лобной лентой; безупречным с головы до пят. Но сейчас на нём было лишь тонкое одеяние, а волосы слегка растрепались, и такого Лань Ванцзи Вэй Усянь видел впервые. — Да уж, — улыбнулся Вэй Ин. — Мне всегда казалось что ты не человек, а небожитель. Всегда такой идеальный, непревзойдённый. Чувствуешь себя простым смертным. Взрослые смотрели на парня странным взглядом. Видимо привыкнуть к его причудам им так и не удастся. Он не удержался и посмотрел на него чуть дольше, чем планировал. От того, что Лань Ванцзи тащил его всю дорогу, а после швырнул на кровать, воротник на его груди, изначально плотно запахнутый, слегка раскрылся, обнажая выступающие ключицы и глубокий красный ожог под левой из них. И вновь этот шрам поглотил всё внимание Вэй Усяня. Такой же шрам находился на его теле ещё до того, как он стал Старейшиной Илин. — Что?! — воскликнул Вэй Ин. От остальных тоже послышались восклицания и вздохи. Лань Ванцзи обеспокоено посмотрел на соседа. — Так вот в чём дело, — задумался Не Минцзюэ. — Но почему у второго молодого господина Лань, такое же клеймо? Он был в точности таким же, совпадало и расположение, и форма, вот почему Вэй Усянь безошибочно узнал его и изумился до глубины души. — Это довольно подозрительно, — подхватил Не Хуайсан. — Если бы ожог был тем же, но в другом месте, это еще можно было как то объяснить. Но такая схожесть… Пугает. Кстати, кроме этого ожога, напоминающего клеймо, тридцать или около того шрамов от дисциплинарного кнута тоже вызывали огромные вопросы. — Ещё какие, — дружно воскликнули заклинатели. Лань Ванцзи стал известен ещё в раннем возрасте. Его всегда высоко ценили, и сейчас Лань Ванцзи был одним из самых прославленных заклинателей, а также половиной из «Двух нефритов», коими так гордился Орден Гусу Лань. Старшие адепты любого клана немедленно ставили младшим в пример каждое его слово и действие. Какую же непростительную ошибку он совершил, что его так жестоко наказали? Присутствующие тяжело вздохнули. — Если Лань Чжань сделал что-то вопреки правилам, значит это правило было неправильным, — твёрдо сжав кулаки провозгласил Вэй Ин. Судя по тому, что шрамов было целых тридцать или даже больше, палач мог с таким же успехом и убить его. — Он действительно силён, раз смог выжить после такого, — раздался голос Вэнь Цин. — Бывали случаи когда наказуемый умирал или сходил с ума и от десяти ударов. Многие согласно закивали. И они о таком слышали. Шрамы от дисциплинарного кнута никогда не заживали, чтобы провинившийся запомнил наказание на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не совершал подобной ошибки. Проследив за его взглядом, Лань Ванцзи опустил глаза. Он запахнул воротник, скрыв и ключицы, и ожог, и вновь стал невозмутимым Ханьгуань-цзюнем. В ту же секунду издалека донёсся глубокий колокольный звон. Орден Гусу Лань имел строгие правила относительно многих аспектов жизни, и отход ко сну не был исключением. Все в Облачных глубинах ложились в постель в девять вечера и вставали в пять утра, а колокол напоминал об этом. Лань Ванцзи внимательно прислушался к его ударам, а затем сказал Вэй Усяню: — Ты спишь здесь. — Эм. Я надеюсь, это только чтобы молодой господин Вэй не сбежал, — прошептал Лань Сичэнь брату, от чего его уши покраснели. Все немного удивлёно посмотрели на них, но к счастью красных ушей второго нефрита не заметили. В отличии от Вэй Ина. Не дав ему и шанса на ответ, Лань Ванцзи повернулся и ушёл в другую часть цзинши, оставив Вэй Усяня, растянувшегося на кровати и ничего не понимающего, в одиночестве. Он сильно сомневался, что Лань Ванцзи догадался, кто он такой на самом деле, и его сомнения имели под собой твёрдую почву. Принесение своего физического тела в жертву в обмен на желание было запрещённой практикой, о которой знали далеко не все. Тексты, её содержащие, передавались из поколения в поколение и, скорее всего, много частей пропало, потому ритуал не всегда удавалось исполнить. — А-а-а, — облегчёно вздохнули все. — Так значит ритуал придумал не Вэй Ин. — Но смог его где-то раскопать, — гневно глянула на юношу мадам Юй. Со временем большинство людей и вовсе перестало верить в него. Мо Сюаньюю удалось призвать Вэй Усяня только лишь потому, что он где-то смог достать эти тайные письмена. В любом случае, не сумел же Лань Ванцзи узнать Вэй Усяня лишь по ужасной игре на флейте. — Или мог? — спросил сам себя Вэй Ин. Жаль вопрос остался без ответа. Вэй Усянь спросил себя, а были ли его прошлые отношения с Лань Ванцзи приятельскими. Да, они вместе учились, сражались, пережили кое-какие приключения, но всё это, словно опадающие лепестки или бегущая вода, — пришло и ушло. Лань Ванцзи оставался адептом Ордена Гусу Лань, а это означало, что он должен быть «праведен» — прямой противоположностью личности Вэй Усяня. В конце концов, он заключил, что их отношения были не такими уж плохими, но и хорошими их назвать тоже трудно. Скорее всего, Лань Ванцзи думал о нём также, как и остальные, — слишком легкомысленный, недостаточно благонравный, и то, что он учинит хаос, было лишь вопросом времени. — Нет, — раздался голос от которого многие подскочили на месте. — Не считаю так. Заклинатели выпучили глаза на Лань Ванцзи, но тот оставался всё таким же холодным как и минуту назад. Вэй Усянь вступал в несколько серьёзных конфликтов с Орденом Гусу Лань уже после того, как он предал Орден Юньмэн Цзян и стал Старейшиной Илин, особенно в последние месяцы своей жизни. Так что случись Лань Ванцзи узнать его в новом теле, и крупной ссоры было бы не избежать. Но всё же Вэй Усянь не мог себе представить, что ему делать со своим нынешним положением. В прошлом Лань Ванцзи не терпел никаких его выкрутасов, но сейчас, даже несмотря на то, что Вэй Усянь вытащил из рукава все свои козыри, того было ничем не пронять. Его, что, поздравить с таким личностным ростом?! — Мхм, — усмехнулся Вэй Ин. — Когда ты смущался было забавнее. — Ты уже это говорил, — сердито бросил ему Цзян Чэн. Он был ошарашен поведением Лань Ванцзи и боялся, что тот принесёт его брату только боль. Вэй Усянь ещё немного повалялся на кровати, глядя в никуда, затем встал и тихонько пошёл в другую комнату. Лань Ванцзи лежал на боку и как будто уже спал. Тогда Вэй Усянь аккуратно, на цыпочках, подкрался к нему. Он отказывался сдаваться и всё ещё надеялся раздобыть нефритовый жетон, но стоило ему протянуть руку, как длинные ресницы Лань Ванцзи задрожали, и мужчина открыл глаза. Вэй Усянь, как всегда, живо сообразил и прыгнул прямиком в кровать к Лань Ванцзи. Заклинатели уже порядком устали возмущаться поведением Вэй Усяня, так что предоставили это дело Лань Цижэню, который усердно пыхтел. Он помнил, что обещал быть терпимее к мальчишке, но кто же знал, что на него упадёт такое испытание?! — Всё в порядке, — тихий голос Ванцзи был твёрд. Поэтому старик немного успокоился. Пока что. Он вспомнил, что Лань Ванцзи ненавидел касаться других людей. В прошлом достаточно было слегка задеть его, чтобы он отшатнулся. И если Лань Ванцзи стерпит и такой ужас, то это точно уже не Ханьгуань-цзюнь. Вэй Усянь даже подумает, что его тело кто-то захватил! — Хм, — задумчиво потёр подбородок Вэй Ин. — Маловероятно, но всё же. И тут же вскинул руки, увидев взгляд Лань Чжаня. — Я шучу, шучу, Лань Чжань. Не смотри на меня так сурово. Мы же друзья. Последнее предложение осталось без внимания. Вэй Усянь навис над Лань Ванцзи, и талия того оказалась аккурат между его коленей; руками же он опёрся о кровать, поймав Ханьгуань-цзюня в ловушку. Он начал медленно склоняться над мужчиной, всё ниже и ниже. Ниже и ниже. Когда Вэй Усяню стало уже совсем трудно дышать, Лань Ванцзи, наконец, открыл свой рот. Он помолчал несколько секунд: — Слезай. Вэй Усянь остался невозмутимым: — Не-а. Пара светлых глаз находилась слишком близко к Вэй Усяню. Лань Ванцзи пристально посмотрел на него и повторил: — Слезай. Вэй Усянь стоял на своем: — Не-а. Раз уж ты оставил меня здесь, то должен был догадаться, что такое произойдёт. — Бесстыдник! Как так можно?! — вопрошал Лань Цижэнь у потолка. Заклинатели сочувственно на него посмотрели. Лань Ванцзи спросил: — Ты уверен, что хочешь именно этого? — Ванцзи! — шокировано закричал старик. — Да что на всех нашло?! Это какое-то безнравственное будущее! Теперь Вэй Ин целенаправленно выискивал признаки «красных ушей» Лань Чжаня. И нашёл же! »…», — почему-то Вэй Усянь почувствовал, что ему стоит обдумать свой ответ. Он уже почти скривил губы в усмешке, как вдруг в районе его талии зародилось оцепенение, молниеносно охватив всё тело, ноги отказались ему повиноваться, и Вэй Усянь кулем свалился на Лань Ванцзи. Голова его приникла к груди Ханьгуань-цзюня, а полуулыбка так и застыла на губах. Он не мог пошевелить ни пальцем! — А теперь можете вышвырнуть его на пол, — мстительно разрешила мадам Юй. Откуда-то сверху донёсся голос Лань Ванцзи. Голос его был низким и глубоким, и когда Лань Ванцзи говорил, его грудь еле ощутимо подрагивала. — Тогда оставайся так на всю ночь. — Не-ет! — возмутился Лань Цижэнь. — Ты… Ты должен был отправить его куда подальше! Ох. Как же меня всё это выматывает… Старейшина чувствовал себя разбитым. Такого поворота дел Вэй Усянь никак не ожидал. Он поёрзал туда-сюда, пытаясь встать, но талия его по-прежнему ныла, а ноги не слушались. — Получил, что заслужил, — повернулся к Вэй Ину Цзян Чэн. — Пусть и не до конца. Всё, что ему оставалось, — прильнуть к телу другого мужчины, что порождало довольно неловкие ощущения. Заклинатели скривились, будто услышали наипохабнейшую шутку. Что же такого случилось с Лань Чжанем за эти годы? Как он превратился в подобного человека? Был ли это вообще прежний Лань Чжань?! Кажется, его тело захватили!!! Лань Ванцзи задвигался, прервав мысли, беспорядочно мечущиеся в голове Вэй Усяня. Тот тут же воспрянул духом, решив, что Ханьгуань-цзюнь больше не мог выносить близости его тела. Однако Лань Ванцзи всего лишь поудобнее переложил руку. Огни погасли. — Мда, — растеряно проговорил Вэй Ин. — Ну, я даже не знаю, что сказать. — Зато я знаю, — расплылся в жуткой улыбке Цзян Чэн. — Если ты когда-нибудь начнёшь так себя вести… Я сломаю тебе ноги. На этой чудесной ноте закончилась глава.