***
Всю последующую неделю Юнас пытался дозвониться Тиму. Сколько сообщений он ему отправил, посчитать было сложно, да и не хотелось. Мастер даже не открывал их, судя по тусклым значкам в правом уголке экрана. Идея посетить квартиру номер шесть пришла инженеру посреди ночи, и, еле дождавшись утра, он поспешил к дому Тима. Мотоцикла внизу не было. «Может, он снова оставил его возле какого-нибудь бара?» — думал Юнас, быстро поднимаясь по ступенькам. Он звонил в дверной звонок, стучал, даже подёргал ручку, но всё было тщетно. Либо мастера не было дома, либо он совершенно точно не хотел его видеть. Инженер постоял ещё около часа в подъезде и столько же внизу, вглядываясь в каждую приближающуюся фигуру. Телефон всё так же молчал, и тогда Юнас отправился бродить по городу, потому что в такой час была высока вероятность столкнуться с Джоном на кухне. С того злополучного ужина они так и не разговаривали, на работу ходили врозь, а встречаясь в квартире, отводили взгляд друг от друга. Сначала Юнас ещё хотел завести разговор с учёным, но, видя его хмурое лицо, не решался. А потом и вовсе переключил внимание на тату-мастера. Мысль о том, что он мог так обидеть человека сверлила его днём и ночью, не давая покоя. Именно поэтому, переборов все свои принципы, сомнения и страхи, он сейчас слонялся по улице и искал встречи с Тимом. «Надо написать Петеру и попросить его записать меня анонимно на сеанс. А если он спросит, почему я сам не могу… просто скажу, что так нужно. Не буду же я рассказывать всё вот это…» Юнас завернул за ближайший угол, чтобы спрятаться от лучей уже остывшего октябрьского солнца, которое решило явиться сегодня на небо. Мужчина несколько раз перечитал сообщение и нажал на кнопку отправки. Потянулись тягостные минуты в ожидании ответа, но тем больше он принёс облегчения: «ОК, позже напишу день и время. Пока». Всё оказалось так просто! Инженер даже улыбнулся экрану телефона, потому что этот план уже точно должен был сработать.***
— Зачем ты пришёл? — в глазах Тима сквозило презрение. — Неужели не ясно, что когда люди не отвечают на звонки, то они не хотят общаться? — У меня запись на сеанс. К тебе, — Юнас очень волновался и, чтобы скрыть дрожащие руки, спрятал их в карманы брюк. — Я снова должен извиниться за то, что вёл себя как последний идиот. Всё что было… я не думал, что ты относишься к этому серьёзно, ведь ты такой лёгкий в общении, весёлый… — Поэтому ты решил, что я ничего не чувствую и можно просто так кинуть меня, убежав ублажать своего распрекрасного соседа? — Тим цедил слова сквозь зубы, чтобы они звучали как можно тише и не привлекали внимание других людей в тату-салоне. — Убирайся, пока я тебя не выкинул отсюда. — Нет, я никуда не уйду. Тем более, мне нужна татуировка, — Юнас уселся на кушетку. — Только я не знаю, какая и где. Тим как-то зло усмехнулся и начал натягивать перчатки: — Отлично. Снимай рубашку и ложись на правый бок. Сейчас я тебе устрою. Убежишь отсюда быстрее пули, только потом не забудь Джону на меня пожаловаться! Юнас постарался не воспринимать эти слова всерьёз и выполнил все указания мастера. Краем глаза он наблюдал за его действиями и молился, чтобы ему не пришлось после этого красоваться с чем-то постыдным. Он старался не вздрагивать каждый раз, когда пальцы Тима касались его кожи, переводя рисунок и смазывая его холодным вазелином. Ему невольно вспомнилось, что вытворяли эти руки с его телом раньше, и вдруг резко появилось желание повторить всё это. Из-за этих мыслей Юнас начал ёрзать, пытаясь поправить член, болезненно упёршийся в ширинку. — Я ещё даже не начал, а ты уже весь извертелся. Передумал? — Тим включил машинку и обмакнул иглы в краску. — Всё нормально, я гото… — конец фразы утонул в резком выдохе смешанном со стоном. Нестерпимая боль прорезала его левый бок. Казалось, словно тысяча крошечных лезвий пронзают рёбра, задевая абсолютно все нервные окончания. Юнас прикусил губу и уткнулся в согнутую в локте руку. Казалось, этому не будет конца. Тим искусно пытал его на протяжении четырёх часов, прерываясь на перекуры, колкие высказывания и замечания. Иногда он, якобы, случайно касался живота инженера или выступающей тазовой кости, отмечая, как при этом дергается его тело, а кожа покрывается мурашками. «Чёртов сукин сын, как же он всё-таки хорош. А Джон — последний болван, раз за столько лет этого не заметил». Тим вкладывал в свои движения всё, что ощущал за эти несколько недель, обида, сковывающая его, постепенно отпускала, уступая место скорее стремлению проучить Юнаса, выбив из него желание повторить что-то подобное ещё раз. В общем-то, инженер и не собирался этого делать. Он стойко терпел, ожидая окончания экзекуции, надеясь, что Тим, наконец, смягчится, и они смогут нормально поговорить. Как и прежде, салон совсем опустел, а за окнами уже клубилась густая осенняя ночь, подвывая ветром и мигая уличными фонарями. Мастер вытер лишнюю краску, стёкшую на спину клиента и выключил машинку. — На следующий сеанс запишись снова через Петера, — Тим начал собирать инвентарь, делая вид, что ему совершенно плевать на настойчивый взгляд голубоватых глаз. — Надо было вообще набить тебе огромный член на лбу, чтобы все вокруг знали, какой ты на самом деле хрен. Эгоистичное, глупое дерьмо. Я вообще удивляюсь, как ты дожил до такого возраста, совершенно не научившись понимать людей? Бок ужасно саднил, но Юнас не обращал на это внимания. Это его искупление, с этой болью он отпустил всё, что было, окончательно убедившись, что был не прав практически во всём: — Помнишь, ты как-то сказал мне, что нужно делать то, что хочется? — И? — Тим отвлёкся от дел и повернулся лицом к инженеру, вызывающе приподняв бровь. Оставив ненужные слова при себе, Юнас обнял мастера за шею, притянув к себе, и поцеловал. Поначалу тот даже немного сопротивлялся, но в конце-концов сдался и приоткрыл губы, позволяя чужому языку доказать искренность его намерений. У Юнаса голова пошла кругом, когда он ощутил знакомый привкус табака, запах туалетной воды, а затем и прикосновения, уже более нежные, чем пару часов назад. Прижавшись носом к щетинистой щеке, он прошептал: — Прости меня, я больше никогда тебя не предам, — пальцы его зарылись в густые длинные волосы, снова вовлекая Тима в долгий, полный трепета поцелуй. — Не думай, что я так быстро забуду, как ты со мной обошёлся, но, пожалуй, ты заслужил ещё один шанс, — веселая ухмылка затерялась под жесткими усами, а глаза блеснули задорным огоньком, так запавшим в душу Юнаса. — Теперь будешь делать всё, что я захочу! Инженера бросило в холодный пот, но, впервые, не от страха, а скорее от предвкушения. Он был согласен на всё. Это слишком маленькая цена, уплаченная за великое счастье — быть рядом с дорогим человеком и понимать, что это взаимно.