Любовь и другие точные науки

      — Проведём вечер вместе? — Юнас наконец оторвался от Тима, укушенная в порыве страсти губа пульсировала.       — Само собой, только давай у тебя. Я навёл дома небольшой беспорядок, не хочу тебя шокировать, — тату-мастер поправил колечко в носу и заискивающе улыбнулся. Разгром, устроенный им на кухне во время пьянки, он чуть-чуть убрал, но без особого усердия.       Сейчас бы Юнас согласился, даже если Тим предложил ему провести всю ночь на лавочке в парке, поэтому воодушевлённо начал собираться. Он был так рад этому воссоединению, что не хотел думать ни о Джоне, ни о его андроиде. Всё его внимание сконцентрировалось на улыбчивом усатом лице. Возбуждение, что он ощущал, подливало масла в огонь. «В омут с головой» — обычно говорят в таких случаях.       Звёзды задорно подмигивали им с тёмного холодного неба. Ещё немного, и уже начнутся первые заморозки. Свежее дыхание ночи обдало их запахом сырости и прелой листвы вперемешку с чуть уловимой ноткой дыма. Юнас словно мог слышать кожей, ощущать глазами, так обострились его чувства. Тело жаждало испытать что-то новое, необычное, неприличное.       Он как можно тише попытался повернуть ключ в замке, чтобы их появление оказалось незамеченным. В кухне горел свет, Джон сидел сгорбившись и грел руками чашку. Хотя, вряд ли он смог бы это сделать своими ледяными ладонями. Видно было, что его одолевали не самые радужные мысли. Учёный оторвал взгляд от блестящей поверхности стола и уставился на парочку, проходившую мимо.       — О, это так чудесно, что ты заглянул к нам, Тим! — язвительным тоном заметил он. — Мы так скучали без тебя, — если честно, Джон сам не понимал, зачем вообще раскрыл рот. У него не было ни малейшего желания с кем-либо общаться.       — Так мило с твоей стороны, что ты с нами разговариваешь! Соскучился по живому общению? — парировал Тим без тени смущения, одергивая Юнаса, который хотел скорее утянуть его в комнату, дабы не развивать конфликт.       — О каком живом общении могут говорить запасные штанишки нашего дорогого инженера? — Джон не на шутку разошёлся, изливая всю ту токсичность, что накопилась за последнее время. — Прилип к нему, словно жвачка к подошве. Тебе самому-то приятно осознавать, что ты лишь временное развлечение в период отсутствия постоянного партнёра? Ты ничем не лучше надувной куклы из магазина для взрослых! — с каждой выплюнутой фразой ему как будто становилось легче, поэтому он и продолжил. — Совсем ещё недавно я слышал такие слова и предложения в свой адрес, что был просто шокирован. Но стоило мне отказаться, как ты тут, как тут.       По раздувающимся крыльям носа Тима, Юнас понимал, что обстановка накаляется. Он попытался что-то сказать, но мастер прервал его жестом:       — Ты сам себя вообще слышишь? Кто в здравом уме полюбит такого бессердечного робота, как ты?       Джон тут же вскочил, как будто подкинутый невидимой пружиной:       — Не нарывайся! Иначе будете ходить со своим дружком с одинаковыми метками, — он вцепился в край стола, чтобы унять нервную дрожь в руках.       — Ну, тогда у меня найдётся человек, который пожалеет и приласкает, — Тим победоносно улыбнулся, тряхнул головой и последовал за Юнасом, который был в полнейшем недоумении от этой словесной дуэли.       Джон рухнул обратно на стул и склонился ещё ниже, словно пытаясь слиться со сверкающей поверхностью столешницы, растворяясь в этой уже опостылевшей чистоте кухни.       — Зря ты с ним так, похоже, ему очень плохо, — Юнас сел на кровать напротив Тима.       — Так иди и позаботься о нём, он же так этого хочет. А я посижу и подожду. Снова, — в голосе мастера не было злости, но тон был холоден. — Скажи мне, как тебе довериться?       — Всё не так! Я же говорил тебе, что просто запутался, не понимал, что такой прекрасный человек как ты — рядом со мной.       — Просто послушай, что я тебе скажу. Мне не нужно, чтобы ты строил из себя кого-то, подстраивался. Ты мне нравишься такой, какой есть, настоящий. Но тебе нужно разобраться в себе и наконец определиться, будешь ли ты жить нормально или теряться в иллюзиях и несбыточных стремлениях. А я, в свою очередь, постараюсь принять твой выбор, — серьёзность на лице Тима слегка смягчилась, когда он увидел смятение Юнаса. — Пойми и меня тоже, я живой человек, не игрушка. Пусть даже не специально, но ты причинил мне боль, которую мне не хотелось бы пережить снова.       — Я буду работать над собой, обещаю, — Юнас пытался выразиться как можно точнее, убедить Тима в своих намерениях. — Моя жизнь перевернулась с ног на голову, видимо, я ещё слишком многого в ней не понимаю и не осознаю. Но одну истину я усвоил — нужно дорожить людьми, которые могут сделать тебя счастливым, — он повалился на спину, увлекая Тима за собой, проводя пальцами по его щеке и убирая непослушную прядь за ухо.       — Надеюсь, этот разговор больше не повторится. Нужно говорить только о хорошем, тогда и настроение будет соответствующее. А ещё лучше — заниматься чем-то хорошим, — Тим забрался на Юнаса сверху и стал медленно целовать всё, что попадалось на пути его губ, попутно расстёгивая рубашку.       Инженер несмело провёл руками от его колен к бёдрам, понимая, что между ними слишком много одежды, но на более серьёзные действия так и не решился. Чувствуя это, Тим одним движением стянул с себя толстовку и положил его ладони себе на живот, при этом немного двигая тазом так, чтобы почувствовать, насколько сильно это понравилось Юнасу. Ощутив под собой твёрдую тяжёлую плоть, он сладко вздохнул и вернулся к изучению шеи и ключиц партнёра, который, заметно осмелев, рискнул начать расстегивать свои штаны. Медленная прелюдия начинала звучать более громко и раскованно, когда оба мужчины оказались абсолютно без одежды. Юнасу нравились эти милые тёмные волоски на груди тату-мастера, плавно переходившие в полоску вдоль живота и терявшиеся в задорных завитках на лобке. Прикосновения к его коже словно обжигали, но из-за этого становились более приятным и необходимыми. Грудная клетка Юнаса обещала треснуть от еле сдержанного вздоха, когда рука мастера обхватила оба их члена и стала двигаться так быстро, что сердце не успевало за этим бешеным ритмом. Низ живота пылал внутренним жаром, ощущая нежную трепещущую плоть и крепкую властную ладонь. «Вот сейчас я точно готов на всё, лишь бы это не заканчивалось» — промелькнуло в его голове.       Похоже, Тим прочитал это в его глазах, потому что решил попробовать кое-что ещё. Он приложил два пальца к губам Юнаса, сначала очерчивая их контур, а затем осторожно, но настойчиво проник ими внутрь его рта. Сначала робкие движения влажного языка сменились более требовательными и жадными. «Только посмотри, что он вытворяет! Такой талант пропадал столько лет». Тим был из тех, кто поощряет чужие стремления, поэтому лишь взглядом предложил Юнасу опробовать полезный навык гораздо ниже пальцев рук, на что тот согласился почти не раздумывая. Тату-мастер понял, что результат превзошёл все ожидания, когда перед глазами стали летать белые искры. Сквозь них он увидел, что Юнас, так неистово ласкал себя, что уже по его пальцам начала стекать белёсая вязкая жидкость. В этот момент его губы сжались так сильно, что Тим и сам не выдержал, вцепившись в волосы инженера и испуская громкий стон. От такого ожидаемого поворота событий Юнас сначала дернулся, но потом, испытав вторую волну наслаждения, решил довести дело до конца как смог. По блаженному лицу Тима он понял, что получилось весьма недурно.       Лежать в обнимку было очень приятно. Чувство спокойствия и расслабленности тяжестью разливалось по телу. Тим водил рукой по спине Юнаса, как вдруг его пальцы наткнулись на пластырь, которым была плотно приклеена пленка, защищающая свежую татуировку.       — Ты даже не взглянул на мой шедевр, засранец, — мастер в шутку оттолкнул инженера от себя, сложив руки на груди в обиженной позе. — Я столько старался, вообще-то!       — Я был занят немного другим, если ты не заметил, — буркнул Юнас и скатился с кровати, направляясь к большой зеркальной двери шкафа для одежды.       — Давай, я помогу? — Тим подошёл к нему и бережно стал отлеплять края пластыря, так и норовящего прилипнуть к длинным вездесущим дредам или обратно к плёнке. — Ну вот и всё, можешь смотреть. — Тим горделиво упёр руки в боки, даже нагота не уменьшала величавости этой позы.       Юнас повернулся левым боком к свету и обнаружил там ещё одного демона, выбирающегося наружу сквозь рёбра. Кожа вокруг была раздражённой и красной, контрастируя со свежей краской и кое-где запекшейся кровью.       — Превосходная работа, спасибо тебе.       — С моей помощью тьма, что внутри тебя, постепенно выбирается наружу. Слишком долго ты держал её в себе, и теперь она жаждет новых жертв, — голос Тима опустился до жутковато-замогильного. Он подошёл к Юнасу сзади вплотную, пропуская свои руки под его и начиная водить ими по телу инженера. — Ты слышишь, как она зовёт тебя за собой в пучину похоти? А если не поддашься её власти, она заберёт твоё сердце… — это он уже шептал прямо на ухо, обхватывая правой ладонью пробудившийся член Юнаса.       Мужчина перевёл взгляд в зеркало, любуясь представшей перед ним картиной. Стройное подтянутое тело, покрытое замысловатыми рисунками сейчас жаждало прикосновений, каждой клеточкой требуя этого от мастера. Мускулы на широкой груди нервно подергивались, таз стремился навстречу движениям ладони, а голова была запрокинута на его плечо, обнажая чувственную шею и соблазнительный кадык. Юнас так сладко дышал, что Тим начинал терять контроль. Он как можно сильнее прижался к телу инженера, позволяя ему ощутить всю твердость и серьёзность своих намерений. Левой рукой он начал понемногу сдавливать шею Юнаса, вызывая тем самым хриплые стоны удовольствия. Желание полностью подчиниться воле мастера, почувствовать его превосходство и силу, охватили инженера, путая все мысли в голове. В момент кульминации он инстинктивно дернулся вперёд, кончив прямо на своё отражение в зеркале.       — Не знал, что ты настолько сильно себя любишь! — не упустил возможности подколоть Тим. — Но это было очень горячо, уж поверь мне.       Перед тем как заснуть, тату-мастер прошептал на ухо Юнасу риторический вопрос: «И почему я не встретил тебя раньше?».