Всё время во имя тебя

      — Зачем мы так резко сорвались? — не понимает Джоди, сидя на заднем сидении машины Винчестеров.       После того как Эмма сорвалась с места, братья не могли понять, что с ней произошло, но спустя несколько минут, в течении которых Сэм пялился на символ Хроноса, а Дин стоял в ступоре, переглядываясь с шокированной Джоди, они поняли, что именно так ошарашило блондинку, точнее, что именно вспомнила Эмма, хмурясь с того самого момента, как увидела кольцо. Кольцо Реджины было точно таким же, как и у Хроноса на фотографии из газеты, а ещё раз пересмотрев видеозапись с заправки, в то время как Сэм искал способ убить бога времени, Дин заметил, что символичное украшение вновь попало под прицел объектива видеокамер.       Неожиданно стало понятно, почему же Миллс так реагировала на появление в своём доме охотников, да и поведение в парке оказалось вполне ожидаемым, ведь теперь было ясно, откуда она их знала, но пара непонятных моментов оставалась - её мотивы. Почему Миллс не убила охотников, ведь она могла это сделать и навряд ли не догадалась, что Винчестеры в Бостоне по её душу? Зачем некогда могущественному богу работать врачом, спасая жизни людей? Почему она не пыталась спрятаться от охотников или не присоединилась к другим рассерженным отсутствием паствы божествам? И главный вопрос, зачем ей Эмма и Генри? Хронос существует не одно столетие, тысячелетие и просто так живёт в многоэтажке, воспитывая десятилетнего ребёнка вместе с милым и сексуальным детективом полиции, встаёт по утрам на работу, готовит завтраки, ходит в супермаркет и смеётся над новостями по телевизору… Такое никак не могло уложиться в головах у Винчестеров, что ещё ни разу не встречали доброго древнего бога.       — Затем, что мы знаем, где Хронос, — Сэм достал из-под куртки заточенную ветку и, порывшись в кармане, под взгляд Дина, выудил небольшую скляночку. — Ветвь тысячелетнего оливкового дерева, омытая в крови девственниц… готово!       Порывшись в багажнике не своей родной импалы, братья всё же смогли найти нужные предметы для убийства греческого божества после нескольких минут ругани себе под нос. Они не стали тратить время на объяснение всего шерифу Миллс, ведь не знали, что сделает Эмма, и как Реджина отреагирует на то, что её раскрыли. Медлить было нельзя.       — Это сможет его убить? — уточнила Джоди, и братья кивнули, после чего её в руки всунули пистолет.       — Бери, — сказал Дин, не отводя взгляда от дороги, — стреляй в любого, кто на тебя нападёт.       — Хоть я не думаю, что пули на неё подействуют, — хмыкнул Сэм, вспоминая прошлый опыт.       Годом ранее       — Как же низко пали великие, — с ясно слышимой усмешкой, прозвучал женский голос позади, но брюнетка даже не отреагировала.       Реджина Миллс жила далеко не на первом этаже, но это совершенно не мешало ей иногда подниматься или спускаться пешком. В это время она обычно проверяла сообщения на телефоне или на ходу разбирала конверты, порой читала книгу, если та сильно захватывала женщину своим сюжетом, и этот, ничем не отличающийся от предыдущих, день не стал исключением. Под дверью кардиохирурга утром оказались конверты со счетами, и женщина как раз пыталась в них разобраться, когда за её спиной появилась одна из тех, кого она видеть не желала больше никогда в своей жизни.       — Будешь меня игнорировать?       — Чего тебе нужно, Астропос? — раздражённо вздохнула Миллс и развернулась, держа в руках несколько конвертов. — Неужели судьбе больше ничего не угрожает или ты решила включить меня в очередной апокалипсис?       — Просто хочу понять, почему ты отреклась от всех? — начала молодая девушка с длинными светлыми волосами, поправляя очки. — Пантеоны должны держаться вместе, но ты играешь в человека. Более того, Гермес заметил тебя на встрече Римского пантеона.       Реджина предпочла игнорировать ещё одну раздражающую блондинку в её жизни и, ни сказав ни слова, направилась к своей квартире.       — Ты не можешь меня игнорировать, Хронос, — рассердилась Богиня Судьбы, но не в её власти было запугать Бога Времени или уменьшить её бесконечное равнодушие к окружению хоть на немного.       Неожиданно двери лифта открылись, и на площадку вышла другая раздражающая блондинка, держащая за руку девятилетнего гиперактивного мальчика, увлечённо рассказывающего матери о школе.       — Реджина, — обрадовался Генри и тут же подбежал к женщине, заключая ей в максимально крепкие объятья.       — Генри, — устало позвала сына Эмма, уже готовясь отчитать его за то, что он без спросу втиснулся в личное пространство вечно холодной, раздражённой брюнетки, но стоило ей поднять взгляд на Реджину, как слова застряли в горле, ведь Реджина, что ещё секунду назад была не в настроении и фантазировала об убийстве Астропис, присутствие которой Своны не заметили, улыбалась такой доброй, светлой улыбкой. Эмма даже зажмурилась и ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что она не спит и не умерла, попав в Рай, а Реджина Миллс и вправду подарила миру редчайший из даров — свою улыбку. — Привет, Реджина.       — Мисс Свон, — на лицо Миллс тут же вернулась прежняя хмурость, но уголки её губ были приподняты, а Генри широко улыбался, ведь Реджина обняла его в ответ. — Тяжёлый день?       — Неимоверно, — обречённо выдохнула Эмма и опустила голову для убедительности, что на мгновение вызвало у Реджины снисходительную улыбку. — Может, выпьем вечером? Ты тоже выглядишь раздражённее обычного. Нет, ну в смысле ты прекрасно выглядишь, но кажется, что тебе нужно расслабиться, а кофе это как-то больше бодрит…       — Я поняла, Эмма, — усмехнулась Реджина, наблюдая за бессвязной речью Свон. — Пожалуй, я позволю сегодня тебе показать мне ближайший бар.       — Отлично, — улыбкой идиота засияла Свон и вернулась к занятию, которое начала ещё в лифте — поиску ключей от квартиры. — Тогда, я зайду за тобой через пару часиков. Тебе удобно?       — Удобно, — кивнула Миллс, и семейство Свон скрылось за дверью своей квартиры, а Реджина продолжила путь до своего обиталища.       — И что это только что было? — не поняла Астропис, догоняя поднимающуюся по лестнице Реджину.       — Ты о чём? — забыла о том, что решила игнорировать богиню Миллс.       — Тебя обнимает человек, и ты улыбаешься, — начала перечислять блондинка, — твоё раздражение улетучивается, и ты только что согласилась пойти в простой бар с каким-то копом? Хронос, человечество на тебя плохо влияет.       Реджина замерла, смотря на Астропис с непониманием, и только спустя несколько секунд до неё дошло, что она согласилась на предложение Эммы, назвала её по имени вслух, а не мысленно, и даже не была раздражена её присутствием в поле зрения. Более того, она была рада встретить Генри и рада предложению Свон.       — Бред какой-то, — выплюнула в пустоту Миллс и вновь начала игнорировать Астропис.       Свет был приглушён, звук поставлен почти на минимум. Телевизор служил фоном для беседы двух пьяных женщин и был почти забыт. Уже пару месяцев Реджина вынуждена видеть ежедневно надоедливую блондинку Эмму Свон, постоянно сталкиваясь с ней на выходе из дома или на лестничной клетке. Несколько раз детективу приходилось приезжать в больницу, и каждый раз, при каждой встрече так ярко улыбалась, что Реджину порой передёргивало. Свон была самым обычным человеком и несла в себе все те человеческие качества, что Миллс ненавидела. Она была доброй, справедливой, честной, милой, самоотверженной, любила свою семью, свою работу, своих друзей и, что было самым раздражающим в Эмме — она всегда была готова прийти на помощь, как Спаситель из сказок. Ненавидела это всё Реджина, потому что из многолетнего опыта знала — долго такие люди не живут, а с работой Свон и подавно.       — Ты точно человек? — усмехнулась Реджина, смотря на Эмму, что выглядела такой расслабленной и умиротворённой во сне, что Миллс не смогла удержаться, чтобы не прикоснуться к ней.       Прошло уже много времени с того момента, когда она поклялась себе ничего не чувствовать, больше никогда не привязываться, никогда не любить, она отталкивала всех своим характером, и только смертники желали поговорить о чём-то с женщиной, даже если это касалось работы, но Свон была другой. Она сломала все стены и сделала это так, что сама Богиня Времени этого не заметила, подпуская девушку с каждым разом всё ближе и ближе. Вот уже пару месяцев они здороваются по утрам, пару раз в неделю вместе ходят в кофейню неподалёку, Эмма часто предлагает Миллс свои услуги в качестве таксиста, после пятого отказа делая это для того, чтобы рассмешить женщину, и вот сегодня они пошли в бар. Только под действием огромного количества алкоголя чёртова божественная сущность Реджина смогла выкинуть из головы насмехающийся голос Богини Судьбы. Но теперь она поняла их полный смысл, едва касаясь слегка покрасневших щёк Эммы, что умудрилась заснуть посреди разговора. Всё то раздражение, попытки ненавидеть Свон были вызваны совершенно противоположными чувствами. Реджина привязалась к Генри, рядом с которым не могла строить стерву или пугать его своей хмуростью. Реджина влюбилась в Эмму, что в первую их встречу бесстыдно пялилась на нее, а после влипала во всевозможные неловкие ситуации, сейчас вызывающие у Реджины смех, а не раздражение.       — А кем я ещё могу быть? — улыбнулась Свон, неожиданно открывая глаза.       Реджина замерла, не смея пошевелиться и отвести взгляд от серо-зелёных глаз Эммы. Одна рука Миллс покоилась на спинке дивана, давая опору её телу, а вторая играла с распущенными волосами Свон, пара прядей которых упала на её сонное лицо.       — Реджина? — прошептала Эмма и её дыхание обожгло губы Миллс, заставляя брюнетку резко отстраниться.       — Прости, — выпалила она, но не успела Реджина принять другого положения, отсаживаясь от проснувшейся Эммы, как так притянула её на себя, позволяя практически лечь на своё тело, и нежно коснулась губ Реджины своими.       — Свон, — выдохнула Реджина в губы блондинки, но руки Эммы, что сейчас покоились на спине и талии Миллс, были такими тёплыми и сильными, тело таким соблазнительным, объятья такими родными, а сама Эмма так прочно засела в мыслях Реджины, что сил и желания на сопротивление внезапному порыву не оказалось.       — Я люблю тебя, — вырвалось у Эммы во время первого поцелуя.       — Я люблю тебя, — ещё не раз повторила она за ту ночь.       — Я люблю тебя, — сказала Реджина в отчаянии утром, наконец осознавая всё случившееся и думая, что проснулась первой.       — Я люблю тебя, — услышала она тут же в ответ и вновь почувствовала любимые губы на своих.       Настоящее время       Эмма запрыгнула в машину, на автопилоте завела мотор и рванула с места, испугав умостившегося на заборе бродячего кота. Свон выжимала из старенького жука всё, на что только мог быть способен автомобиль, и не заботилась ни о знаках, ни о будущих штрафах за превышение скорости, проезд на красный или пересечение встречной полосы. В голове не было никаких мыслей, лишь Реджина и её кольцо. Лишь неверие и мольба о том, чтобы всё это оказалось неправдой. Песочные часы — распространённый знак, люди часто используют его как украшение, даже не зная истинного смысла.       Неожиданно из гущи мыслей Эмму вырвал телефонный звонок. Второпях она нащупала в кармане телефон и увидела номер участка.       — Свон, — нетерпеливо ответила Эмма.       — Ого, — замешкался Грэм, слыша раздражение, злобы и страх в голосе подруги. — Ладно, не буду задерживать, просто у нас новая мумия.       — Чего? — не поняла Свон, выруливая из почти образовавшейся пробки и сворачивая с главной дороги. — С чего это тебе позволили мне об этом сообщить?       — С того, что капитана Спенсера нашли египетским фараоном, — ошарашил детектива новостью офицер, — и в его квартире было ещё три трупа, все заколоты ножом прямо в сердце.       Реджина же в это время уже вернулась домой. Эта неделя, по сравнению была у женщины относительно разгруженной, она должна была сделать несколько довольно сложных плановых операций и поэтому Миллс старались не нагружать, даже всю бумажную работу позволяя делать дома. Экстренных случаев с ухудшением состояния пациента случались довольно редко, и поэтому у Миллс было много свободного времени. Вот и сегодня, пусть она и сорвалась срочно в больницу, но уже была дома, успев сходить в магазин и придумать, что же такого приготовить на обед. Омрачали ситуацию лишь демоны, желающие выслужиться перед королём и преподнести ему Бога Времени на блюдечке, да охотники, что искали её, но скорее всего, даже не догадывающиеся об истинной сущности чудовища, на след которого они напали. Выходить на охоту было опасно, именно поэтому Реджина не рискнула бродить по улицам ночью, но времени было мало, и ей пришлось действовать, именно тогда демоны на неё и напали.       — Как же их всё-таки много, — выдохнула Реджина и решила больше никогда не совершать прошлую ошибку, тут же направляясь в ванную, чтобы смыть с лезвия кровь, да и себя привести в порядок. — И как же они всё-таки надоедают.       Когда дверь громко хлопнула, пугая Реджину и заставляя инстинктивно сжать рукоять холодного оружия, женщина уже успела переодеться в свободную старую спортивную одежду и натачивала нож, что притупился в последних схватках.       — Реджина, — Эмма ворвалась в гостиную, тяжело дыша, вся растрёпанная и с диким, полным неверия и мольбы взглядом. Она не хотела верить, не хотела признавать этого, но слова сорвались с её уст быстрее, чем Свон успела их осознать. — Или мне назвать тебя Хронос?       Звон. Реджина было уже хотела подойти к Эмме и успокоить её, поднимаясь с места, но звучание собственного имени выбило почву из-под ног, и ладонь разжалась, позволяя ножу упасть на стеклянную поверхность журнального столика. То, чего она так боялась, случилось. Да, Реджина сама разрешила Эмме помогать Винчестерам, терзая себя от бесконечного вранья, но она надеялась, что они не смогут её узнать.       — Откуда ты… — начала было Миллс, подтверждая своими словами и реакцией то, чего боялась Эмма и взгляд обеих упал на безымянный палец левой руки Реджины. — Я…       Реджина хотела что-то сказать, но вот только что? Она год врала своей любимой, притворялась тем, кем не является, убивала людей ради глупого желания быть рядом с Эммой, и теперь правда вскрылась, обрушиваясь на обеих женщин смертельной лавиной, под весом которой Свон не смогла устоять на ногах и обессиленно рухнула на колени в проходе в гостиную.       — Эмма, — со страхом за блондинку вскрикнула Миллс и подскочила к девушке, но взгляд, который подняла Свон на неё, парализовал.       Страх, непонимание, отвращение, гнев, бессилие встали комом поперёк горла и обе женщины не смогли вымолвить ни слова. Эмма так и осталась стоять на коленях, опираясь о дверной косяк, а Реджина остановилась рядом, так и не решившись прикоснуться к девушке, замерев с протянутой рукой, ожидая, как Свон её отобьёт, и не смея вновь посмотреть её в глаза.       Когда Эмма подняла на Реджину взгляд, сразу после страха и осознания в глазах Реджины, она заметила синяки. Чисто по привычке Эмма осмотрела потерянную, убитую изнутри Миллс, и заметила несколько синяков на руках, даже на горле ярко выделялись фиолетово-синие пятна. Это привело блондинку в сознание, и она поднялась на ноги, Миллс же попятилась назад, желая забиться в угол и кричать от безысходности, рвать на себе волосы, разорвать саму себя и наконец-то умереть.       — Кто… — выдавила из себя Эмма и запнулась. Что она хотела спросить? Почему она замерла, ведь перед ней монстр, чудовище, что убивает людей, почему она хочет услышать её версию, а не бежит из дома в поисках оружия? — Зачем ты их убила?       Реджина обессиленно опустилась на пол рядом с диваном и опустила голову, словно ожидая, что её сейчас отрубят, давая на это согласие, и такой вид Реджины будто бы обухом по голове ударил Свон.       — Время, — прошептала Реджина. — В меня не верят, как в прежние времена, из-за этого мы потеряли внушительную часть своих сил, и я не могу долго находиться в одном времени. Меня в любой момент может выбросить отсюда, и поэтому я поддерживаю энергию.       — Ты привязалась к этому времени? — продолжила Свон понимая, что не боится Реджину, ведь сейчас перед ней сидит именно она, а не Хронос — Бог Времени, которому приносили десятки жертв. Сейчас перед ней сидела беззащитная Реджина Миллс, мир которой был разрушен всего одной фразой.       — Я привязалась к тебе, — резко выпалила Миллс и подняла на Эмму полный мольбы взгляд. Полный мольбы и надежды. — К тебе и к Генри. Я люблю вас!       Ты меня не потеряешь, — всплыли в памяти воспоминания, от которых Эмма почувствовала себя последней сволочью. — Ничто не заставит меня тебя разлюбить или покинуть тебя.       Свон хотела что-то сказать ещё, но сзади послышался грохот и Эмма отскочила ближе к реджине как раз в тот момент, когда в гостиную вбежали Винчестеры. В руках у Джоди был пистолет, с которым она не понимала, что делать, ведь не видела нигде врагов, Сэм наставил в сторону Реджины какую-то деревяшку, Дин вооружился ножом.       Все пятеро замерли, переводя взгляды друг на друга, вот только Реджина даже не поднялась на ноги. Она так и осталась сидеть на полу, усмехнувшись при виде охотников, и смиренно опустила голову.       — Какого чёрта вы сюда ворвались? — первой очнулась Эмма, привлекая к себе внимание братьев, которые ожидали увидеть совершенно другую картину.       — Где мальчик? — проигнорировал её вопрос Дин.       — В Нью-Йорке, — запнувшись, ответила Эмма и увидела некое облегчение в глазах у Винчестеров, прежде чем они пошли в сторону Реджины.       Догадались. Пронеслось в голове у Свон и, сама не понимая, что она делает, Эмма рванула вперёд, к дивану, схватила со стола наточенный антидемонический нож и встала между охотниками и даже не думающей сопротивляться Реджиной.       Неделей ранее       — И ты уверена? — спросила Реджина, бря в руки бумаги. На них были фотографии двух человек — мужчины и девушки с информацией на них.       — Ты меня обижаешь, Хронос, — обиженно хмыкнула женщина, но увидев недовольство от звучания собственного имени на лице у Реджины, решила быть серьёзнее. — Не понимаю я тебя, люди же всего лишь подпитка. Не более.       — Даже не знаю, — усмехнулась Реджина, — хочу ли, чтобы и ты поняла всё это, или же так и оставалась в блаженном неведении.       Фортуна нахмурилась, проследила за взглядом Миллс и увидела невысокую блондинку, что припарковала забавного жёлтого жука и сейчас весело обсуждала что-то с десятилетним мальчиком. Хронос при взгляде на этих людей светилась счастьем и не могла сдержать доброй, тёплой улыбки.       — Мама, — заметил женщин мальчик и побежал к брюнетке, привычно даря ей самые сильные, на которые только был способен, объятья. Реджина спрятала бумаги в сумку и потрепала мальчика по волосам.       — Привет, дорогой, — улыбнулась она мальчику. — Хорошо вёл себя в школе?       — У него для тебя есть парочка историй, — блондинка подошла к любимым и оставила на губах Реджины невесомый приветственный поцелуй. Она уже хотела спросить, почему Реджина на улице, но тут заметила Фортуну и насторожилась. — Здрасте?       — Оу, — Миллс совершенно забыла, что Богиня Удачи ещё не ушла и повернулась к женщине. — Простите. Эмма, это моя подруга, Мойра. Мойра, это Эмма — моя девушка и наш сын Генри.       — Приятно познакомиться, — улыбнулась Фортуна, — но слово «сестра» больше подошло бы к описанию наших отношений.       — Нет, спасибо, — скривилась Реджина, — сестрой я могла тебя назвать во времена сотворения мира.       — И с тех времён твой характер ничуть не изменился, — заметила Фортуна, с подозрением осматривая Свонов, но её взгляд то и дело возвращался на счастливую улыбку Хроноса. — Была рада познакомиться.       — Айзек Хеллер, — прочитала Реджина, смотря на фотографию мужчины, — госслужащий. Морока будет.       Хронос была слаба, времена языческих богов давно прошли, и отсутствие веры в них подкосило не только авторитет в мире, но и способности. Раньше Реджине приносили жертвы, и она могла свободно переноситься во времени, предсказывала будущее, была почти всесильной, сейчас же, как и другим богам, ей приходится самой добывать себе пропитание.       Не то чтобы Хроносу была нужна прежняя власть или силы. Её никогда всё это не интересовало, даже в былые времена она проклинала всё, когда поглощала чью-либо жизненную силу. Таким образом, в надежде на то, что она хоть как-то сможет замолить, искупить свои прошлые деяния или хотя бы ей самой станет легче, Реджина ушла в медицину и не ошиблась. Яркий свет, острый скальпель, зажатый между пальцами и человеческая жизнь, что зависела от малейшего твоего движения — всё это будоражило сознание. Некоторые коллеги даже называли Миллс маньяком, ведь она бралась за самые сложные операции, ночевала на работе, зачитывалась книгами, в некоторых даже выцвели страницы, и всё это было ради благодарности. Реджина спасала жизни людей и слышала в ответ искреннее «спасибо».       Когда это случилось в первый раз, Миллс ещё даже не выбрала себе имя, не решила, хочет ли она остаться в этой эпохе или же так и продолжит вынужденно странствовать по времени, наблюдая человеческую глупость. Но в один день на её глазах человеку — совсем молодому парню, стало плохо, и никто не знал, что делать. У Реджины было отвратительное настроение, ведь она встретилась с охотником — чурбаном, не понимающим чужих чувств, но даже так она не смогла пройти мимо, на ходу вспоминая всё то, что она прочитала в медицинских справочниках, и до приезда скорой помощи поддерживала в подростке жизнь.       Очнулась Реджина уже в больнице, когда врачи вышли к родственникам парня и все начали благодарить неравнодушную брюнетку, ведь без неё подросток мог и не дожить до приезда скорой. Его мать даже встала на колени, не сдерживая эмоций, а внутри Хроноса тогда что-то щёлкнуло, и весь последующий год она была занята тем, что изучала о медицине всё, начиная с травников и заканчивая анатомией человеческого тела.       Эта эпоха привлекла Хроноса своими возможностями. Технологии позволяли совершить чудо, а за твою красоту и то, что ты умнее возомнивших себя богами мужчин, тебя не сожгут на костре, как ведьму. Реджина без проблем сдала все необходимые экзамены, в работе у неё не было помех в виде семьи или друзей, и уже спустя год ведущие кардиохирурги города желали видеть её своей ассистенткой. И вот, когда по документам Реджине Миллс исполнилось двадцать семь (способность менять свой облик очень помогла Хроносу поступить в медицинскую школу, выдав себя за выпускника школы), ведущие кардиохирурги желали быть её ассистентами.       Спасение жизней позволило Реджине почувствовать себя лучше, и она переносилась пару раз за год в какое-нибудь древнее время, чтобы пополнить запас энергии. Но время шло, и Хронос познала в полной мере, что же значит быть человеком. Эмма ворвалась в её жизнь внезапно, надоедая настолько, что вскоре Миллс уже не могла представить свою жизнь без неё, а проблема нестабильности встала ребром. Эмма заставила её забыть о своей божественной сущности, но Реджине пришлось вспомнить то чудовище, которым её создали. И вот настал день, когда Миллс ослабла настолько, что не имела возможности перенестись по своему желанию, и в любой момент могла быть выкинута из полюбившейся эпохи, отлучена от полюбившихся людей и не могла этого принять.       Именно поэтому Хронос и попросила помощи у Фортуны — единственного божества, с которым добровольно поддерживала связь в последнюю пару сотен лет. Теперь она сидит на диване, всматривается в лицо того, чью жизнь её придётся отнять, и не может решиться. Она изменилась. Она стала человечнее. Она полюбила и она любима.       — Соберись, тряпка, — обругала саму себя Миллс и поднялась на ноги, позволяя бумагам упасть на пол. Она чувствовала, что уже не может сдерживаться и должна была действовать, чтобы не лишиться дома.       Хронос попросила Фортуну найти ей жертв в Бостоне, но выбор должен пасть не на невинных людей, а на тех, кто избежал наказания. Только так она сможет снова смотреть в глаза Эмме.       Настоящее время       — А ну-ка стоять, — приказала она, и все замерли, а Реджина подняла на неё полный неверия взгляд. Взгляд брюнетки метнулся к столу, а потом упёрся в спину Эммы.       — Эмма, отойди, — с угрозой в голосе попросил Дин, выставляя нож чуть вперёд, готовясь парировать удар.       — Нет! — ещё более уверенно прорычала Свон, бросая на Сэма и Джоди, что уже хотели подключиться, испепеляющий взгляд.       — Эмма, — предпринял попытку вразумить девушку Сэм, — она чудовище, что убило всех тех людей.       — А чем вы лучше, — даже не спрашивая, утверждая, выплюнула Эмма и сделала шаг назад, полностью заслоняя своим телом Реджину. — Вы ничего не знаете и уже готовы её убить.       Раз за разом, день за днём они ищут н… всех этих существ с одной целью — убить, — прозвучал в голове голос Реджины и Эмма ещё сильнее сжала рукоять ножа. Они не пытаются понять. Знаешь, у некоторых просто нет выбора. Есть те, кто не хочет убивать. Вот только доказать это охотнику ты не просто не сможешь, не успеешь.       — Правильно она о вас говорила, — прорычала Свон, — бесчувственные ублюдки, которым доставляет удовольствие убийство.       Винчестеры замерли, словно после пощёчины, а Джоди опустила оружие, наконец понимая на кого они охотятся, и подобно Эмме видя в Реджине не безжалостного монстра, а беззащитное существо, что было готово умереть.       — Эмма, отойди, — вновь повторил разозлённый Дин, но его голос прозвучал странно, ведь вместе с ним эти слова повторила и Реджина, поднимаясь на ноги и вставая позади девушки.       Реджина очнулась, когда увидела, что Эмма её защищает, и не могла позволить ей пострадать. Но она так же не могла убить и Винчестеров, ведь способность предвидеть будущее у неё сохранилась, а без братьев левиафаны сделают из земли ферму для своего пропитания. Она уже хотела обойти Эмму, но Свон схватила её за руку, посчитав, что Миллс хочет сдаться и остановила.       — Скорее умру, — честно, не преувеличивая, а раскрывая своё отношение к Реджине, сказала Эмма, смотря женщине прямо в глаза. — Я скорее умру, чем позволю тебе пострадать.       Ты меня не потеряешь, — теперь эти слова вспомнила Реджина и все чувства стали сильнее. — Ничто не заставит меня тебя разлюбить или покинуть тебя.       Если в тот день Миллс хотела верить своей возлюбленной, то сейчас, когда Эмма знает, кто она, что она сделала и всё равно смотрит её в глаза с такой любовью и нежностью, Реджина верит, она знает, что Эмма умрёт за неё и знает, что сделает то же самое взамен.       — Эмма, отойди, — не унимается Дин.       — Дайте ей хотя бы объяснить, — вторит его тону и с полным мольбы взглядом просит Эмма, вновь заслоняя собой Реджину, но Винчестер был неумолим.       Дин делает первый шаг и пути назад уже нет. Он кричит брату приготовиться, а сам нападает на Эмму, пытаясь повалить её на пол, Джоди сжимает пистолет, готовясь выстрелить, но Реджина оказывается быстрее, она телепортируется и выбивает оружие из рук шерифа, чью фамилию взяла себе будучи под впечатлением, и впечатывая женщину в стену, оттолкнув её так, будто бы она пушинка, после чего спешит на помощь Эмме и старший Винчестер летит в шкаф, роняя нож. Конструкции разламываются и вместе с телом Дина на пол падают книги, одна из которых раскрывается и из её страниц выпадают три листа с фотографиями Айзека Хеллера с пометкой насильник, Тамары Кэссиди с пометкой брачный аферист и капитана полиции Бостона Альберта Спенсера с пометкой взяточник. Всё это длится не дольше полминуты, но за это время Миллс идеально встала для финального удара.       Сэм замахнулся, и это заметила Эмма, тут же вскакивая с пола, отталкивая женщину и вновь вставая между Реджиной и охотником, вот только Винчестер уже не мог остановить атаку и ещё мгновение и кол пронзил бы Свон, но этого не произошло.       Эмма зажмурилась, готовясь к острой боли, но вместо этого почувствовала как под ней что-то ломается и оказалась на усыпанном осколками бывшего журнального столика полу видя, как Реджина оседает на пол.       — Сэм, стой! — Дин, увидев подбор жертв Хроноса, будто бы очнулся ото сна, пелена гнева, что затуманивала его сознание со времён Бобби и черпающая силы из существования Дика Романа, наконец отступила и Винчестер вспомнил, что в первую очередь он человек, а не безжалостное чудовище, на которых охотится.       Вот только остановить удар Сэм не успел. Миллс в последний момент заметила и успела телепортироваться, оттолкнуть Эмму, отвечая блондинке то же, что и Свон сделала для неё — заслонила Эмму собой, и в следующую секунду почувствовала жгучую боль. Опустив взгляд чуть вниз, она увидела то немногое, что было способно её убить — кол из тысячелетнего оливкового дерева, омытый в крови девственниц, что торчал из её груди, постепенно лишая сил. Реджина уже активировала свою способность, благодаря которой могла поглощать жизненную энергию, в её груди зажёгся красный свет, но тут же и погас, а сама она рухнула на пол, вцепившись руками в деревяшку и слыша, будто бы издалека голос Эммы.       — Реджина, — вырвалось у Эммы вместе со слезами. — Нет!