Фантастическая четверка

      Пол дня я провела на лекциях, просиживая пятую точку в одиночку. Рады не было, что для меня подозрительно. Ведь в комнате она была и первая ушла с рюкзаком, который обычно брала для учебы, когда я возвращалась после душа. Петя отсиживался на задней парте. Со вчерашнего вечера мы не разговаривали. То ли были смущены, то ли просто не до милых разговоров по душам.       После третьей пары я решила зайти в кафетерий. Если бы не знакомая каштановая макушка у выхода. Кожаный черный диван, с царапинами и оторванными кусками кожи, прогнулся под весом двух моих напарников. Рада, как истинный игроман, пялилась в телефон, механически быстро передвигая пальца.       Камиль сидел рядом, изредка пиная ногой щиколотку Рады, когда та начинала слишком громко постукивать кроссовками по плитке пола и привлекать лишнее внимание студентов.       Я продвигалась к ним со всей скорости, расталкивая зевак у расписания.       — Где ты пропадала? Впервые пропустила лекции, кто-нибудь дайте мне срочно камеру — я обязана это запечатлить.       — Да-да, только хлопков не хватало, — я уже было начала специально хлопать, но Рада ударила меня конвертом.       Покривлялась и хватит.       Теперь мое внимание привлекла эта вещь. Я уже протянула руки к нему, ожидая вложения в них, но подруга схватила одну ладонь и увела за угол, в пустующий холл. Быстров, молчащий все это время, последовал за нами.       — Ты мне скажешь что в этом конверте или мы до вашей свадьбы будем в молчанку играть?       Подруга еще раз оглядела комнату и коридор. Чего она добивается, если все идут на очередную пару?       — Вчера я нашла человека, который занимался «тем самым» делом. Мы поговорили и сошлись на мнении, что он будет нам помогать, если потребуется, — я поднесла ладонь к лицу, скрывая изумление. Да быть того не может? Дело продвинется намного дальше, если будет помощь со стороны.       Камиль, увидевший мое удивление, ухмыльнулся и потрепал свою девушку по макушке. Рада не обратила внимания, занятая распаковкой. Но я остановила ее.       — Не здесь, — намекнула и показала на расставленные по всем углам камеры.       Одевшись в гардеробной за рекордные секунды, мы выскочили на улицу. Там нас уже ждал автомобиль, готовый уехать, не дождавшись нас. Салон, отделанный черной кожей, пропах фаст-фудом и едким одеколоном. Желудок забурлил, ожидая моего обеда, который я забыла на столе на кухне общежития в спешке. Рада, поняв мой голодный взгляд, сказала завернуть в ближайшее кафе. Быстров видимо и сам не был против этого.       Уже наслаждаясь жирным, совершенно не подходящим для здорового питания, обедом я просматривала фотографии. Подруга советовала посмотреть их позже, но мой сильный голод уже ничто не перебьет сегодня.       Каждая жертва на фотографии была разная: девушки, парни, взрослые женщины и мужчины. На теле женского пола цвели синяки размером с большую мужскую ладонь, мужской пол отделался сильными и частыми ударами. Это затрудняло поиски убийцы и его мотивы.       Рядом закашлялся Камиль. Рады рядом не было и я решила поговорить с ее парнем.       — Это ведь ты отнес ее в комнату?       — А кто бы мог еще это сделать?       — Был бы ты с ней осторожнее, — предупредила я. — Она такая ранимая.       — Я знаю, Беспалова.       Мы одновременно повернули голову в сторону девушки. Она столкнулась с официанткой и, чуть наклонившись вперед, извинялась.       — И все равно делаешь больно, — я, словно садистка, нажимала на больную рану их отношений нагретыми щипцами. И с каменным лицом следила за исходом.       — Занялась бы лучше своими отношениями, прежде чем лезть в чужие, — заговорщески зашептал парень, перегнувшись через стол. Как только Жданчик до нас дошла, он схватил куртку и бросил у выхода, что ждет снаружи.       — Все хорошо?       — Лучше не бывает, подруга, — подмигнула, стараясь скрыть собственное недовольство. Да чтоб радиатор у него сдох! ***       В комнате мы занимались каждая своим делом. Рада что-то настраивала на фотоаппарате, а я дочитывала книгу. Что могло быть хуже, чем перепалка с парней лучшей подруги? Только новость о смерти бывшей соседки.       Спонтанное решение проверить соц.сети стало для меня той роковой чертой. Новостная лента пестрила большими буквами о нахождении новой жертвы насилия. Сглотнув, я нажала на первую ссылку. «Новая жертва, полиция, Эвелина, убийца торжествует на его счету десять жертв этого года, сохранять спокойствие». Дыхание участилось, нос защипало — предвестие моих непролитых слез.       — Даша? Что случилось?       Я была ошарашена. В одно мгновенье мне стало так больно на душе. Это так нечестно по отношению к ней. Эвелина… Она была пусть и не лучшей соседкой, даже подругой мне не была. Приводила каждый четверг своих парней, меняющихся как перчатки. Такая романтичная, не думающая об учебе, немного эгоистичная, совсем чуточку, девушка погибла жесткой смертью.       — Хэй, хэй, хэй! Даша, не плачь! — Рада подбежала и опустилась на колени у моих ног.       — Отстань! Я спокойна! Я не плачу! — я отбросила ее руки, перешагивая через нее. Кому я это кричала? Пыталась доказать себе, что сильная. Выдержу такие новости. Я схватилась за голову, совершенно не понимая, что делать. Что происходит в этом университете? Почему каждый студент погибает уже целый год? Что-то здесь не так, если убийца находится на этой территории, то получается, что это может быть каждый из девятиста учащихся и преподающих в том числе.       Я выскочила, не обутая, в коридор. Пара студентов шла единым потоком к выходу из кухни, оборачиваясь в мою сторону. Их острые взгляды полные жалостью ко мне, раздражали. Будто невидимые пылинки смахнула с плеч, бегом спускаясь к заведующей. Подскользнувшись на ступенях, я спрыгнула прямо к двери комнаты Инны Самойловой. Она ответственная за ключи всего общежития, и часто знала все перешептывания живущих.       — Инна! Инна, мне нужно поговорить, — я была готова пинать дверь во всю силу. Но это не было обязательным вариантом, чтобы достучаться. Заведующая, немолодая женщина в спортивном костюме с потушенной сигаретой, приоткрыла дверь. А как только увидела мой неподобающий вид, — джинсы да белый свитер в сочетании с мешками под глазами и растекшейся тушью, — впустила, подталкивая к маленькому диванчику. Комната три на три еле вмещала в себя шкаф, диван и двух людей.       — Беспалова, ты — круглая отличница, — Инна приступила первая к разговору, не дав мне и слова вымолвить. Бычок был скинут в стакан с выпитым кофе, а сама хозяйка устроилась на диване, положив ногу на ногу, покачивая носком истоптанных кроссовок. — Я не буду расписывать всю твою биографию, мелкая ты нарушительница покоя. Участковый ждет тебя в полицейском участке завтра в десять.       — Я пришла сюда не только за этой информацией. Девушка, что приходила сюда вместе с патологоанатомом, еще на первое сентября она отдала вам свою визитку. Не могли бы ее мне отдать?       Женщина грузно вздохнула. Мне показалось, что она проматерилась про непутевый молодняк, но вдаваться в подробности — себе хуже делать. Через пять минут долгих шебуршаний по камодам, карточка лежала в кармане моих джинс.       — Я…Сожалею, — последние услышанные слова.       Я улыбнулась уголками губ, и вышла, снова побежав в свою комнату. Характер у этой женщины поганный, но потерпеть можно. Хотя бы за то, что она не буянит, пусть и проводит выходные с первокурсниками на кухне, показывая свои способности в приготовлении настойки. «Облегчить их жизненный путь» — ее частые наставления при малейшем строгом взгляде.       Подруга осталась сидеть на том месте, где я ее оставила. Она, ссутулившись, шарилась в поисках неизвестного предмета в своем рюкзаке.       — Рада, собирайся, я знаю куда нам нужно, — я подгоняла ее тычками указательных пальцев в бока. Рада изогнулась, как червяк, в разные стороны. И тут же отскочила, шлепая по рукам. Она была серьезна, но даже в гневном взгляде проскакивали искры тревоги и сожаления.       — Мне жаль, что я накричала на тебя…       — Чего ты истуканом встала? Ты что в белых носках по этажам скакала? Совсем из ума выжила, — отличительной чертой Рады была ее быстрая отходчивость. К ногам она бросила мои кофейного оттенка сапоги, сумка и ее рюкзак подскочили прыжком к двери.       У выхода на улицу я набросила шарф, натягивая его на нос. Рада прыгала от нетерпения рядом, звеня при этом анимешными брелками на рюкзаке. Резким движением, толкнула дверь. Сильный ветер       — Ох! — уже открыв дверь, мы чуть не зарядили в нос охраннику. Мужчина неловко улыбнулся, возбужденно сверкая глазами. В ответ я криво усмехнулась, чувствуя железную хватку подруги на собственном плече. — Осторожнее, Сергей Алексеевич.       — Куда-то уходите?       — Да так, семейные обстоятельства, — соврала подруга. — А вы откуда?       В руках выделялся зеленый платок. Темные пятна, которые старался скрыть охранник, резали глаза. Что это? Кровь?       — Представляете, девочки, чуть за бесплатно не получил говядину. Вот, решил маме отвезти кусок, а салон то весь испачкался. Кое-как оттер, — и в доказательство махнул платком. Мы с подругой одновременно переглянулись.       Подозрительно.       В это время все будет подозрительно, будь то кровь от говядины или темно-красная краска для выкрашивания оконных рам спортзала.       — До свидания, — можно сказать неловкое молчание мы избежали своим побегом.       Первый снег пошел в сентябре. Сестра часто говорила, что это к могильно-грустному событию. ***       — Пиздец, ну и заморозки!       — Культурнее можешь? Нормальная погода.       — Была бы нормальная погода, мои зубы не отбивали бы чечетку, — Рада вытащила руку из кармана, показывая на свое лицо. Ее губы судорожно подрагивали. — Не осень, а сибирская зима, блин.       Причитания шли с того момента, как мы вышли из общежития. Горячую воду отключили — трубы чинят. Летом же они не чинятся им!       — Где твоя машина?       — Ты издеваешься? Она в ремонте с того момента, как я вернулась сюда на машине отца Пети, — я помассировала переносицу. Моя машина мне очень дорога, поэтому каждую ее царапину я вспоминаю с болью и волнением.       — Надо было попросить Камилу нас забрать, — пролепетала девушка.       — Ты хотела заняться своей фигурой, чем тебе не физические нагрузки?       Охи-вздохи давались тяжело. В рот залетал первый снег, и я в который раз закашлялась. В ответ получила предупреждающий взгляд подруги. Болеть сейчас очень не кстати.       Очередный порыв ветра смел листья с тропинки. Позади, за капюшон куртки, схватилась Рада. Ее привычка до добра не доведет — когда-нибудь меня она в больницу повезет с разрывом сердечных мышц.       — Что ты вечно дергаешься? — сил больше не было, я вспылила, тут же оборачиваясь на пятках.       Сквозь темноту еле разглядела макушку подруги. Ее очки съехали на кончик носа, а щеки горели ярким румянцем. Рада немного оттянула меня за рукав пальто влево, выглядывая через плечо.       — Ты не слышала шуршание? — я отрицательно помотала головой, натягивая шапку на уши. К вечеру начало смеркаться, и мы шли по темным улицам. Еле видный свет фонарных столбов был не везде. Каждый месяц кто-то из особо умных людей разбивал лампочки.       У деревьев, в особо темных местах, где совершенно каждый звук будет казаться опасным для жизни, подозрительно хрустнула ветка. Я задержала дыхание. Под ногами скрипел довольно рано выпавший чистый снег. Жданчик снова подергала меня за рукав, обращая внимание на себя.       — Что? — мы затаили дыхание.       И словно после «выстрела» — громкого хруста ветки, — стартанули вперед. Не останавливаясь, подгоняя друг друга толчками, мы бежали. Дыхание сперло еще при первых тридцати метров, но это не мешало нам думать о скорейшем побеге от преследовавшего.       День был слишком сумасшедшим по сравнению с другими. Помощь со стороны, новости о втором трупе в сентябре, переполох в институте, так еще и преследование. Все так странно и сумбурно.       Впереди показались первые огни, свет из окон многоэтажных домов.       Я остановилась у края горки. Резкий спуск пугал своей длиной. Чуть наклонилась вперед. Дорога была чистая, разве что лужи блестели заледенелой коркой. Повернувшись назад я остолбенела. Выпучила глаза, офигела, как вам душа пожелает описать мои эмоции.       Подруга неслась ко мне на всех парах. Снег кусками отлетал от ее ботинок. Видимо она упала: ее джинсы были запятнаны темными брызгами. Лицо перекосило от страха, и девушка вся раскраснелась. Я встала столбом и дернувшись в сторону, все равно была захвачена цепкими пальцами подруги. Мы покатились кубарем вниз. Я чувствовала каждый камень, попадавшийся на пути. Стараясь схватиться за куст, только поцарапала и так раненные ладони. Рядом вскрикнула Жданчик. Мы отлетели друг от друга, боясь убиться об качели, стоявшие на пути.       — Рада, черт тебя подери!       — Прости, — легкий испуганный смешок. — Он гнался за нами. Это был он.       Подруга разлеглась на земле в позе звезды, не двигаясь. Только грудь вздымалась вверх-вниз. Клубами вылетал изо рта спертый воздух. Я фыркнула, поднимаясь на ноги. Оказавшись вся в снегу и растявшей грязи, я была похожа на йети. Мое кашемированное пальто покрылось пятнами. Но мы были почти у нужного нам человека, поэтому хоть это радовало — в квартире была стиральная машина.       Девушка встала следом за мной, после того как перевела дух. Порыскав вокруг себя, она подняла свою шапку, ярким красным цветом выделявшуюся на земле.       — Не думаю, что ты обязана ее надеть. Она вся в песке.       И правда: Рада ее встряхнула и, видневшийся на свете от фонаря, посыпался песок.       — Нам следует поторопиться, — я кивнула, оборачиваясь.       В парке, откуда мы выбежали, никого не было. Деревья уже не стояли рядом и можно было заметить каждую фигуру людей. Но было пусто.       Подруга уже ушла ближе к дороге, ведущей к подъезду дома. Я поторопилась к ней. И все же, мы были жутко напуганы. Сжав руку в кулак, я зашла в темную лестничную клетку. Даже тут света не было. Неужели так сложно что-то починить?       Продвигаясь по этажам, подсвечивая путь фонариком на телефоне, мы дошли до нужной квартиры. Логично, что если не работает свет, то и лифт не починенный ждет мастеров.       — Неужели мы добрались? — вопрос, оставшийся без ответа. Я пару раз раздраженно нажала на звонок, постукивая носком кожаных сапог.       Рада, не сдерживаясь, начала долбить по железной двери. На освеченной части лица я видела как стучат ее челюсти, и то и дело она тяжело вздыхала.       За дверью послышались быстрые шаги, чьи-то женские звонкие крики и звон ключей. Два щелка и перед нами встала девушка. Высокая, в домашних штанах и футболке, оголившей плечо. На шее висело полотенце. За спиной у нее, спрятавшись за стену, объявился потерянный подросток. Розовые волосы в тот же миг мелькнули перед носом и эта девушка полу висела на моей подруге.       — Хэй, давно не видились, — руки неловко похлопали по спине эмоцианального подростка и девушка отошла. О яркой внешности отзывались в наше время особо положительно, и эта личность не отставала от моды. Проколотый нос сморщился, видимо почуяв запах недавного нашего забега.       — Даша? Что с вами приключилось? Мы не видились со школьной скамьи, — Камила отошла, давая нам пройти. За шкирку пронесла сестру до следующей комнаты, закрыв дверь.       Жданчик повесила куртку, откидывая ботинки на порог, в припрыжку побежала на кухню. Руки хоть бы помыла.       — Не думала, что нам так скоро понадобится твоя помощь, — я словно находясь в своей квартире, прошла в ванную комнату. Дверь старая подруга закрыла прям перед носом. Я осталась одна в полной тишине.       Здесь ничего не изменилось, разве что новые бутылки для купания. Эта квартира, доставшаяся от покойных родителей Камилы и Арины — ее младшей буйной сестры, словно осталась в тех годах, когда мы зависали здесь втроем чаще, чем в школе. Помнится, в то время, мы бесцельно кружились по гостиной и подпевали заедающим в голове песням, учились готовить по книге рецептов от моей бабушки и читали подростковые романы, не заботясь о взрослой жизни. Мы тайно сбегали из дома, спускаясь бегом по лестнице в одних тапочках и, закутавшись в куртки, бежали по дороге на площадку соседнего двора. Каждое субботу и воскресенье там играла группа молодых парней, они исполняли каверы на известные тогда песни, звучавших из всех уст.       Я рассмотрела себя в зеркале. Кое-как расчесала спутавшиеся длинные локоны, смыла и так растекшуюся косметику. Пальто давно замачивалось в машинке. Тяжело вздохнув, мне пришлось выйти из уютной комнаты. Ведь кто-то, такой безобразный в своем поведении, нетерпеливо стучал. Вот еще одни представители своего поколения — подростки. Все они индивидуальные и сравнить их невозможно. Но большая часть ленивая, недалекая и грубая. Совершенно бестактная.       Задев плечом, внутрь прошел парень. Не то, что бы высокий — больше худой, с лохматыми светлыми патлами.       Возмущенная таким поведением, я прошла по коридору, оборачиваясь.       — Что за наглое существо вторглось в твою квартиру? — Камила вопросительно подняла брови, но видимо вспомнив всех находящихся в своей квартире, ухмыльнулась. И снова отвернулась к раковине.       — Это парень Арины. Его зовут Дамир, но можете называть его "мудак".       Укутанная в пуховое одеяло, Рада рассмеялась громче ведущего новостей. Чай, дожидавшийся меня на стекланном столе, продолжал дымиться.       — Вежливо отзываешься о гостях, сестра.       — А ты не лезь не в свое дело. Я терплю этого парня, только потому что учиться ты стала лучше, — Камила ткнула ложкой в розоволосую, но уже обматерила ее и исчезла с хлопком двери в собственной комнате. — Мелкая засранка! Так по какой причине пришли?       Быстро она однако переключилась на нас.       — Мою бывшую соседку по комнате нашли мертвой, — я горько усмехнулась сказанным словам. Какой бы громкой и романтичной она не была, мне ее искренне жаль. Она не заслужила такого конца.       — И как я поняла, вам нужно узнать как и чем ее убили? — Желток, — какой бы ее фамилия не была смехотворной, но я привыкла, — как всегда была особо догадлива. Взрослая не по годам. — Да ни за что! Меня выгонят со стажировки. Ищите кого-нибудь другого.       Камила махнула рукой и ушла в гостиную. Мы последовали за ней, переглянувшись. Мой невыпитый зеленый чай остался остывать. В темном коридоре Рада меня подтолкнула, заваливаясь сверху.       — Что ты творишь? Держи одеяло при себе, гусеница, — моя привычка давать клички просыпается в особо взвинчинные моменты.       — Чего вы там телитесь, как две коровы у стога сена? Я уже успела рассмотреть дело, — к нам вышла Камила. Ее поза так и говорила о недовольстве.       Все вместе мы сели на растеленном диване. Подоткнув подушку под спину я вытянулась во весь рост. Жданчик повалилась рядом, а Камила осталась сидеть с кружкой чая. Она не очень приветствовала кофейный напиток, каждый раз повторяя, что оно вредит сердцу и вызывает зависимость. Но это не мешает мне заглатывать его целиком и бежать на лекции, дабы не уподобиться особо сонливым ученикам на задних партах. Свою подругу я в счет не беру — у нее врожденный недосып.       — Ты согласна нам помогать?       — Я свободна по субботам и воскресеньям с часа до четырех, — старшая из нас троих, Камила, протянула руку. Мы ее поочередно пожали и широко улыбнулись. Такие моменты хочется запечатлить и спрятать в особом фотоальбоме, чтобы потом, уже в старости, рассматривать и вспоминать о счастливых временах молодости.       — Ложитесь спать, а я еще побуду на кухне. После того, как проверю Ромео и Джульетту этой квартиры.       В соседней комнате щелкнул светильник и раздался видимо визг Арины. А потом Камилу выпроводили четыре руки и захлопнули дверь. Я смотрела на данную сценку, и вспоминала свою семью. Отец с матерью жили на даче, занимались огородом, а сестра, как мне передали родители, устроилась лаборантом.       Рада моментально засопела под боком, скрючившись. Я решила не терять время зря и проверить все сайты и новости о серийном убийце маленького городка. Ночь обещала заинтересовать меня.