Фантастическая четверка

Я — злой человек, злой человек Я — твой человек, твой человек Смотри на меня, падает снег…

      — Да, я уже на полпути к общежитию. Да-да, я все помню.       Молодая особа сбросила вызов.       Подпрыгивая на одном месте в тонких сапожках, она уже собиралась вызвать такси. Но так не вовремя телефон выпал из замерзших рук, и пока хозяйка пыталась его достать из не менее холодного сугроба, рядом с ней остановилась машина. Она почти сливалась с очищенной серой дорогой, лишь фарами освещая номер и дорогу спереди.       — Вас подбросить, мисс?       Запотевшее окно опустилось, показывая полноватого мужчину средних лет. Он по-доброму улыбнулся, но глаза остались равнодушными. Впрочем, девушка этого не заметила.       — Спасибо вам огромное! Не будь вас в нужную минуту, я бы совсем окоченела.       Мужчина лишь усмехнулся, боковым зрением наблюдая, как неожиданный пассажир, появившейся на его пути, потирает ладони.       — Куда держите путь? — осторожно поинтересовался.       — Да так, была на вечеринке. Теперь еду в общежитие, — пожала плечами девица и укуталась в пуховую красную куртку.       Разговор не клеился. Водитель уже порывался спросить что-нибудь, но останавливался. Только повыше натянул маску, прищуриваясь в зеркало бокового вида.       Пару раз девушка осмотрела машину, то тут, то там наклоняя голову к дверям.       — Вы слышали? Кто-то стучался, — прошептала студентка. Навострила уши, чуть снимая шапку.       — Что?       Мужчина повернул к бордюру. Машина остановилась в тени деревьев. Первый раз за сегодняшний день человек был рад, что деньги пошли во благо его дела. То есть, в тонированные окна.       Женская фигура на заднем сидении задвигалась. Она обернулась к окну за спиной, вглядываясь в темноту наступающего вечера.       — А теперь? Как будто, кто-то скребется.       — Думаю, у вас просто разыгралось вооброжение. Аккумулятор часто барахлит.       — А я так не думаю, — противостояла девушка. Она снова обернулась к окну. Мельком глянув в блеснувшее стекло, девушка вскрикнула. — Что вы…!       Крик не был услышан. На спинку рухнула девичья голова. Волосы спутались в крови, испачкав кожаное сиденье. Мужчина сморщился, показушно вытирая женской шапкой тупую сторону молотка. Он отбросил предмет под сиденье и снова выехал на дорогу. ***       Пробуждение для молодой особи было тяжелым. И долгим.       Похититель нетерпеливо постукивал ногой по бетонному полу.       — Кто вы такой? Зачем я здесь?       — Кто вы? Зачем я вам? Что я сделала? — переигрывая каждый вопрос разными голосами, мужчина в маске приближался к ней. Девушка отдалялась к стене, воротя нос. Несло от него потом и алкоголем. Очевидно, водкой.       — А…       — Да! Это я! — прокричал в пустоту. — Я видел как ты смеялась. Я часто за тобой присматривал.       — Что? Когда? Да вы сталкер, — неверующе прошептала пленница. Наружу порывался истерический смех. Что за второсортный детектив?       — В общежитии та-ак много сплетен, милая. Я же видел, как ты смотрела на меня. И разговоры слышал. Плюс в таких зданиях — тонкие стены. Что, не смеешься больше?       — Я не смеялась. Правда, — проскулила девушка. Связанными руками она придерживала оторванные лоскуты рубашки, прикрываясь от взгляда мужчины.       — Конечно, теперь не смеешься.       — Это была не я. Не я! Это все они, — голос словно прорезался, раздаваясь все громче. Девушка пыталась донести суть своих слов, но похититель не слушал. Он знал суть своих действий и действовал строго по намеченному в голове плану.       Грузный мужчинища быстрыми шагами подошел к ней. В руках зашуршала обертка, девушка вскинула голову, расширенными глазами смотря на руки маньяка.       — Не-ет!       В открытый рот тут же была закинута таблетка, пальцем протолкнутая в глотку.       Девушка проглотила.       Пару минут мужчина держался за горло девушки пальцами, прощупывая пульс. Довольный результатом, он покинул комнату. ***       — Слава Богу, ты дома, — ворвался на порог нежданный гость, спотыкаясь об собственную обувь. Руки он держал на весу спереди. — Помоги мне спрятать тело.       Девушка против воли широко зевнула. Неумытое лицо сморщилось от яркого света, и видимо от знакомой мужской фигуры тоже.       — Повтори-ка.       У нее вид потрепанный. Конечно, она встала ранним утром — еще даже нет пяти — спустя четыре удара ногой об дверь и встревоженные крики соседей. Ей не привыкать. В общежитии его бы за такое поведение выкинули взашей на крыльцо, как провинившегося котенка. Но это не комнатушка в общежитии два на четыре с тонкими стенами и хлипкими дверьми, а квартира в многоэтажке в центре города. И до соседей здесь не достучишься, пусть хоть они тебя затопят и будешь ты плавать по-лягушачьи.       — Какое тело?       — Впусти ты уже. Вдруг услышат, — настороженно предупредил парень. Нервный взгляд блуждал по пустой лестничной клетке, словно выискивая преследователя.       — Добровольно там стоишь, — Рада пожала плечами, голыми ногами шлепая по полу. На кухне пригласительно загорелся свет. — Мама, кстати, на работе. Так что не стесняйся. И дверь закрой на два оборота!       Через пару минут, когда шуршание одежды в коридоре прекратилось, Камиль вышел к девушке. Руки уже чистые, но непонятно в чем были испачканные. Все его тело было напряжено, как струна. И спина неприемлимо для него прямая — в последний раз он таким был, когда сообщил, что его отец умер перед выпускным сына в школе — напрягала также сильно, как и дергающиеся руки. Быстров попытался успокоиться, взяв стакан с водой, но только расплескал воду на толстовку. И вытер вспотевшие руки об джинсы.       Разговор не клеился.       — Да что с тобой? — воскликнула Рада. В такие моменты девушка не знала куда деться, что сделать ради человека. Она оставалась хладнокровной снаружи, а внутри сердце билось от переживания. Сто пятьдесят ударов в минуту. Она уверена и без подсчетов.       — Петя подсказал где машина, которая сбила Дашу. Я нашел ее и…       — И? Краткость — сестра таланта, да? Ты что угробил человека? — Рада хмыкнула, продолжая стоять, облокотившись на кухонную раковину поясницей, в футболке и домашних фиолетовых штанах.       Вообще-то, она просто предположила. Чтобы посмеяться, но…       Камиль не смеялся. Только вцепился в нее острым дрожащим взглядом побитой собаки.       Прижав ладонь ко рту, девушка подняла на парня пустой взгляд.       — Случайно! Все пошло не по плану, — неожиданно взбесился Быстров.       — Твою мать, Камиль, — все еще не веря происходящему, прошептала девушка. Тело слегка пошатнулось, поэтому Рада осталась у столешницы. Может быть ей предвиделось, а может это было и на самом деле, но глаза Камиля заблестели страхом. Этой совершенно противоположной эмоцией, так неподходящей Быстрову. К слову, Рада ему тоже не подходила, но в итоге они были вместе, в данный момент, в одной комнате, соединенные одним событием.       Мысли не складывались по порядку. Да это же только в фильмах бывает! До сих пор так она и думала.       Стакан со стуком был отставлен. Чуть проехавшись по стеклянному столу, уже у края стола его остановила миниатюрная бледная ладонь подскочившей Рады.       — Посуду ты еще в моем доме не бил, — съязвила Жданчик. Лицо побелело, как полотно. Губы, двигающиеся с каждым словом, дрожали. Все тело выдавало нервное состояние девушки. И Камиль пожалел, что пришел к ней. Она же непригодная для таких… Для чего? Для необдуманных действий? Случайной смерти? Крови на руках ее парня?       Помотав головой, отгоняя непрошенные тревожные мысли, что была одна страшнее другой, Быстров встал. Буднично засунул руки в карманы джинс и прошелся до окна.       — Снег пошел. Какое счастье! — саркастично пробубнил про себя. А в голове услужливо мозг подкидывал моменты из фильмов и книг, где такие же огромные белые хлопья покрывали землю и скрывали следы убийства.       Сжав ладони от беспокойства за парня, коротко остриженными ногтями Рада впилась в кожу. Тяжело вздохнув, брюнетка нервно провела рукой по волосам.       — И что нам теперь делать? Тебя же посадят, — «успокоила так успокоила», — пронеслось в голове у Камиля. Сам находясь на взводе, он не контролировал слова, которые со скоростью поезда вылетали сквозь сжатые зубы.       — Да жив он! Жив, как ебанный Волан-де-Морт.       И продолжил, не оборачиваясь:       — Что делать мне, а не нам. Ты не будешь вмешиваться в это недоразумение. Я тебя всего лишь предупредил.       — Ой, что вы говорите, сударь? Какого, тогда, черта вы приперлись ко мне, дрожа как осиновый лист? — съязвила ненарочно Жданчик. — Я буду тебе помогать. И завязывай с этим своим геройством. Ни к чему хорошему не приведет.       Фигура, облаченная в темную одежду, резко обернулась. Грозно надвигаясь, и явно пугая молодую девушку, Камиль раздраженно хмыкнул. Такая разносторонняя! То боится до дрожи шершавых ладоней, то язвит направо и налево, нахватавшись от возлюбленного слов.       — Кто бы говорил, ненормальная, — сдерживаясь, бросил через плечо парень и ушел по-английски. То есть, не хлопнув дверью на прощание. Но Рада думала, что лучше бы со всей силы закрыл, чтобы грохот слышался даже на первом этаже, чтобы задребезжали окна и посуда. Так бы хоть немного остыл.       Сама девушка, оставив злочастный пустой стакан в раковине, ушла в ванную умываться. Изо рта несет, словно кошки нагадили. На душе чувство такое же.       Ну он же сам разберется, да?       Рада не верит собственным словам. Она ему вообще не верит. Ни тогда, когда он признался в зимний вечер на Новый год, ни сейчас. ***       — Студентка с моего курса пропала, — не отрывая от важных записей в тетради голову, проинформировала Рада. Сегодня с Дашей они встретились первый раз только на совместной паре по праву. Так, нелюбимой подругой предмет давал возможность обсудить вопросы, касающиеся их дела.       — Криминалистка? В прошлую пятницу вечеринка была, кстати. Получается прошло от силы четыре дня.       Даша, выделяющаяся голубой рубашкой, перебирала ручки. И эта не пишет, и та не пишет.       — Подстава! — гневно прошептала.       — И я так думаю.       Подруга энергично закивала, не отрываясь от записей. Странная она сегодня. Совсем в себе замкнулась.       Вот уже неделя прошла с тех пор, как Даша попала под машину. И неделю она ходит с надоевшей повязкой на ноге, на которую не лезут ни единые сапоги, поэтому в особо холодные вечера она не выходит без надобности. Только в телевизор упрямо пялится, вглядывается и шарится по новостным лентам.       По телевизору передают холодящие кровь известия об очередных убийствах. Беспалова задумывается: а так ли нужно копаться и дальше в этом гребанном деле? Вслед за этой мысль приходит другая, сдирая корку с, еще не застывшей, раны, которая напоминает о смерти уже бывшей подруги. И воспоминания эти по ночам приходят в ее облике: с худыми руками и костлявыми пальцами, заплывшими карими глазами, с копной черных прямых волос, свисающих по бокам от исказившегося, некогда красивого лица.       Даша просыпается в поту, виня себя. Хотя в чем она виновата? Не она загнала девушку, не она убила ее ударом в висок, не она ее изнасиловала после скоропостижной смерти.       — Лучше бы, — говорила Рада, — не читала бы ты эту статью. Ее глаза щурятся, губы сжимаются, но взгляд от трупа она не отрывает. Вглядывается в кожу, но протянув руки, отдергивает себя. Не ей проводить обследование.       Камила в тот день отводит ее в сторону. В светлую комнату, совершенно противоположной той, где они были. Перед глазами Эвелина, еще совсем веселая студентка, лежит и словно насмехается над Дашей. Под ногтями у нее грязь и, патологоанатом отвечая на вопросы, показывает следы от удушья. Ее еще и душили. Лучше бы умерла сразу же после удара; Даша качает головой и всхлипывает.       Какого черта она взялась за это дело?       — Ее накачали наркотиками. Нашли в клубе, валяющейся между дверьми. По следам на асфальте, которые собаки разнюхали, ее тащили. Под ногтями была кровь и собственная кожа. Шею, думаю, она сама себе расцарапала.       Беспалова тупо моргает. В голове не укладываются эти факты. Ей хочется закричать, заткнуть Камилу и свалить из этого места.       Но успокаивающе теплая ладонь держит ее за плечо, укладывает голову на вздымающуюся, живую грудь и обнимает. Аккуратно, так по-матерински.       С того дня Даша принимает факт, что ей следует взять себя в руки. Одна смерть не угробит еле живое и умиротворенное состояние.       Поэтому она и берет себя в руки. Вдыхает холодный воздух и садится в машину к Пете.       Последнее место, где побывала та пропавшая девушка — автобусная остановка. ***       — Так, значит, вы видели ее?       — А я вам о чем говорю уже битый час?       — Прошло пятнадцать минут, — перебил Петя. Ему явно не нравилась эта женщина. — И вы рассказали лишь о том, что незаконно продаете овощи прямо в полисаднике микробов. А мы спрашиваем про девушку-студентку.       Пожилая женщина возмущенно открыла рот, но закрыла, понимая, что малец прав.       — Давайте начнем сначала: во сколько вы ее видели?       — Полдевятого, я собиралась уходить, автобуса не было видно. А она вот только пришла. Разговаривала громко по телефону.       — А дальше? О чем она говорила? Может с кем-то ссорилась? — предположила Даша. Руки, замерзшие до самых кончиков пальцев, еле двигались, но девушка продолжала записывать каждый момент в потертую тетрадь.       — Дайте-ка вспомнить, девушка. Не все так сразу.       Женщина сморщила нос, скривила губы, густо намазанные едкой розовой помадой. Пару раз она потрясла магазинным пакетом, нервничая.       — Пф, разговаривала с матерью. Язвила, честное слово, подростки в наше время такие дерзкие.       — Вы видели марку машины?       — Говорю же, ушла сразу, как пришла девушка.       Даша благодарно, немного разочаровавшись ответом, кивнула и отошла. Все еще держа в руках тетрадь, она заново прочитывала записи. Рядом склонился Перышкин.       — Мало информации.       — Я это вижу, — Даша закусила губу. — Есть ли тут камеры? На всех остановках они есть. Почему бы нам не проверить, что происходило в тот вечер?       — Для этого нужно разрешение. Но я могу взломать.       — Я тебе взломаю! Нашелся, блин, программист высшего уровня, — Беспалова недовольно на него посмотрела. В раздумьях цокнула и, прихрамывая, направилась к машине. — Где там можно посмотреть? Вези.       — Стой, а если камеру отключили?       — Ну вот и проверим, заодно, — нашла предлог студентка. Пригласительно похлопала по сиденью водителя. ***       Даше паршиво. Чертовски неприятно до тошноты, застрявшей в горле. Они остановились на заправке после просмотра видео. Беспалова долго смотрит на стенд с жвачками в придорожном магазине. Петя, с этим своим жалостным взглядом, сам сует в бак пистолет, чтобы скорее заправиться. И ей от самой себя мерзко — зимняя бледность ей не идет, как и взгляды сочувствия, прикованные к ней.       Парень, накинув на нее свою куртку, тактично помалкивает и не указывает на её состояние.       Она думает о подруге, о семье и учебе. О деньгах, что были потрачены и одежде, которую еще не «выгуляла».       А каково было той девушке? А каково было убитым людям? Все они — молодое достояние страны — погибли, оставив незаконченные дела и родных, любивших их и убивающихся по ним, людей.       Перышкин заводит двигатель. Газует так, что черные следы шин остаются. Скованностью своей девушка показывает: ей бы поскорее убраться. Забыть все, что видела и о чем сама догадалась. Кажется, шоковое состояние ей пожизненно обеспечено.       Как бывают слепы люди, однако. ***       Девушка не могла отнять от себя мысли, что находится в каком-то дешевом американском боевике. И в фильме она точно второстепенный герой. Так, для массовки. Да и сюжет заранее неудачно продуман. Только вот игра актеров превосходна.       Как там говорил их классный руководитель?       «Жизнь — театр, а мы все — актёры.» Фраза так себе, если честно.       Поэтому, соответствуя этим словам, как бы Раде не хотелось, она скрыла лицо маской и сильнее натянула шапку на лицо.       Дом, у которого они с Камилем остановились, был обычной панельной серой многоэтажкой. С балконов свешивалось белье, на окнах — детские наклейки. Значит, тихий квартал. И проблемы других никому здесь не нужны. Если Рада помнила правила таких домов, то должно было получиться. Им не нужны лишние глаза.       Но план их был совсем безнадежен. Малейший провал, зацепка за что-либо и новая случайная жертва, «бац» и они — за решеткой…       »… в темнице сырой.»       Камиль не подал вида, что боится. Даже не смотрел на дом, старательно отводя взгляд или заостряя его на девушке. Вцепился пальцами в ее рукав, да и стоял так, пока Рада не отошла, чтобы приложить ключ к домофону. Повезло, что он был универсальный.       — Ты куда?       — Проблемы решать твои.       Жданчик закинула свой черный рюкзак на плечо, и пару раз дернув железную дверь, прошла внутрь подъезда.       — Молодец, епта.       Камиль сплюнул, потоптался с минуту на месте и последовал за девушкой.