Ночь нежна

Даня молча сверлил взглядом изученный уже до последней непослушной прядки затылок, почти не слыша то, о чём говорил приглашённый директор музея. Рассказывал что-то о новой выставке, о том, что им всем, включая и старшего Чалова, и обладателя лохматого затылка, предоставлена возможность первыми взглянуть… Нет, искусство он любил, но отнюдь не эта высокопарная любовь была причиной того, что Даня записался на многочисленные внеучебные группы, изучающие живопись и современную литературу. Причиной как раз был Кучаев, посещающий их все, и который, не будь он так занят собственным телефоном, уже давно должен был почувствовать чужой сверлящий его спину взгляд. Даня задумался. Костя и раньше иногда подвисал, не замечая ничего вокруг, но обычно он при этом либо старательно конспектировал что-то в тетрадке, либо просто заслушивался какой-нибудь интересной заботливо доводимой до них лектором информацией, а сейчас… Кучаев дёрнулся, ниже склонив голову, и сгорбил спину, мелко трясясь от едва сдерживаемого хохота. И что могло так рассмешить этого… Даня увидел, как справившийся с собой парень принялся быстро набирать сообщение на телефоне, должно быть ответное, и рёбра в районе сердца нехорошо и ощутимо дёрнуло. Нашёл интересного собеседника? Друга или… неужели парня? (Да-да, именно парня, ибо невозможно не спалить человека, за которым столько наблюдаешь) И чтобы Костя, КУЧАЕВ МАТЬ ЕГО, вот так вот запросто послал к чёрту боготворимую им госпожу информацию, и счастливо переписывался с кем-то, игнорируя воодушевлённую речь представителя “третьяковки”? Вряд ли ради просто знакомого или друга он бы так согрешил. Неужели всё настолько серьёзно? Зубы невольно закусили нижнюю губу. Даня едва удержал себя от того, чтобы вскочить, подбежать к Косте и, выхватив у него телефон, узнать, какой самоубийца посмел увести у него из-под носа его парня. Чтобы потом найти его лично и… Он только крепче сжал пальцы в кулак, прикрыв от тоскливого бессилия глаза. Его парня… как же. Парня, с которым за всё время с того самого момента, как Чалов втюрился окончательно и бесповоротно, у него было лишь пятнадцать неудачных попыток заговорить против сотни часов, когда он просто сидел и молча пялился на его затылок, будто бы пытаясь поселить в эту лохматую голову хотя бы мысль о шансе обратить на него внимание. Директор галереи закончил и удалился. На сборы было дано десять минут, перед тем, как им, и, кажется, как понял Даня, ещё нескольким группам из их же учебного заведения предстояло загрузиться в автобус и отправиться любоваться той самой расхваливаемой директором выставкой. Чалов в два прыжка пересёк отделяющее его от поднявшегося со своего места Кости расстояние и, прежде, чем мозг успел обрисовать ему последствия, легко приобнял Кучаева за плечи, нарочито вдохновлённым и небрежным тоном бросая куда-то вперёд, туда же куда и смотрел, не в силах перевести взгляд на лицо парня: - Классно правда, бесплатно в “третьяковку”, да ещё и вместо учёбы… Костя едва ощутимо вздрогнул, не ожидая чужого прикосновения, рваным движением сунул телефон в карман, и, лишь мельком взглянув на Чалова, вдруг словно смутился и, ляпнув что-то вроде “ага, круто”, быстро выскользнул из-под его руки. Её место тут же заняла лямка рюкзака, и Кучаев, не сказав больше ни слова, резво потрусил в сторону выхода. “Шестнадцать неудачных попыток” - промелькнуло в голове у Дани и он, мысленно пожелав себе всё же не сойти с ума, пошёл следом.

***

Место рядом с Кучаевым в автобусе было свободно. Тот сидел, всё так же низко наклонив голову и всецело поглощённый собственным телефоном. Непривычно. Раньше такой интерес у него вызывала лишь очередная книга, но всё рано или поздно меняется, ведь так? Вот только книга - предмет неодушевлённый, а тот, кто отправлял Косте сообщения, скрываясь по ту сторону экрана, был вполне себе живым и существующим не в выдуманном воображением автора мире человеком. Даня физически ощутил, как проход между сидениями удлиняется и, сколько он бы ни шёл - он всё так же топчется на месте, в нерешительности, стоит ли ему попробовать снова, сесть с Костей рядом, заговорить, обратить на себя внимание… Или оставить уже в покое парня, явно не желающего не то чтобы с ним встречаться, но и дружить в принципе. Просто катастрофическое невезение, чтобы объект твоего обожания был рядом и был даже не против иметь отношения с людьми своего же пола, кем Даня и являлся, но категорически игнорировал его существование как факт. Чалов сделал глубокий вдох, возвращая длину автобуса к реалистичным параметрам, и шагнул вперёд, тут же замечая примостившийся на сидении рядом с Костей рюкзак. Он замешкался, не решаясь проигнорировать столь явный посыл к нежеланию иметь компанию, сделал лишний шаг и заметил на самой корме Федю, сокрушённо прибавляя шаг и делая вид, что всё так и было задумано. Рухнув рядом с братом на свободное сидение, Даня вновь уставился в почти скрытый высоким подголовником затылок. - Вас тоже в музей отправили? Федя угукнул что-то неразборчивое, быстро набирая на телефоне сообщение. И этот туда же... старший внезапно ощутил, как где-то за рёбрами скапливается раскалённая ярость. - Да убери ты телефон, когда с тобой разговаривают! Пара рядов перед ними утихла и обернулась, однако ярость тут же будто бы испарилась, вырвавшись в воздух вместе с криком, и по щекам Дани поползли красные пятна. Федя тем не менее наконец-то обратил на него внимание, хотя бы убрав гаджет от лица и вопросительно взглянув на брата. - Ты чего? - Бесит, когда ты вот так игноришь. - Уже тише ответил старший, с облегчением замечая, что окружающие вновь потеряли к нему интерес. Федя рядом с ним расплылся в чересчур довольной улыбке и хлопнул его ладонью по бедру. - Извини… Лучше посмотри, с кем я познакомился! - Проявив излишнее воодушевление, Федя ткнул Дане в лицо тем самым телефоном, который бесил его в данной ситуации больше всего. - Ну, вернее она со мной… Не важно, зовут Николь, и блин прикинь интересуется футболом, да и вообще… Даня не слушал, выхватив у тут же возмущённо возразившего брата телефон он с сомнением уставился на симпатичную светловолосую девчонку, уж слишком сильно напомнившую ему одного нелюдимого ботаника. Черты лица нежнее и тоньше, подбородок острее, более женственные, хоть и такие же тонкие губы, но всё же… Фотография перед глазами резко исчезла - Федя безапелляционно вернул себе свой телефон. - Да что ты сегодня бешеный такой? Попросить нельзя было? - Извини… - Задумчиво повторил Даня уже сказанное сегодня другим Чаловым слово, вновь вперившись взглядом в затылок Кости. Тот вряд ли слышал их возню через половину автобуса и занявшие положенное место наушники, и в данный момент разглядывал проносящиеся за окном дома. - Показалось… Она просто очень похожа на одного знакомого парня, со мной учится. - Может быть сестра? - Предположил Федя, как ни в чём не бывало вновь возвращая телефон к жизни, и открывая чат с девушкой. - Как его зовут? - Костя. - Хорошо, я спрошу, если для тебя это так… - Федя на секунду затих и, распахнув глаза от возникшего у него предположения, хитро подмигнул и ткнул Даню локтём под рёбра, прошипев буквально на границе слышимости, - А ты в этого Костю что, втюрился? - Не пори чушь! - Даня замахнулся по широкой дуге и натянул младшему на голову болтающийся у того за спиной капюшон. Втюрился - это ещё слабо сказано.

***

Ты всю экскурсию в телефоне капаться собираешься? - Шикнул на брата Даня, когда тот сфотографировал очередную картину и принялся подписывать в окне сообщения к ней комментарий. - Хватит уже ворчать, Коле нравится живопись, а мы в “третьяковке”, должен же я порадовать девушку… - Коле? - А, фишка у нас такая, я зову её Колей и когда ей это надоедает она начинает меня тоже звать Колей. - Бред какой-то. - Покачал головой Даня и выглянул в соседний зал. Костю найти не составило труда, вот только тот снова удивил - вместо того, чтобы как обычно смотреть на произведения искусства с благоговейным восхищением и заинтересованностью, бывший уже судя по всему ботаник сидел на скамейке и игнорировал всё вокруг, кроме своего телефона. Как же влюблённость людей меняет. Нет, ходили уже ставшие легендами истории, в которых отличники забивали большущий такой болт на учёбу стоило взыграться гормонам, и скатывались ниже самых безнадёжных двоечников, но Чалову было сложно поверить в то, что это как раз Костин случай. Брат за его спиной засмеялся, и Даня неодобрительно бросил взгляд в его сторону. Тот фотографировал очередную картину. - Ты только посмотри на этого мужика. Напишу, что заявлюсь так к ней на первое свидание… Старший Чалов лишь мельком взглянул на картину Федотова, на который укутанный в какую-то не то занавеску, не то покрывало не особо трезвый мужик изображал из себя кавалера дамы, и вновь перевёл взгляд на Костю. Звука пришедшего сообщения он не слышал, но от того, как Кучаев приложил ладонь ко рту, давясь, чтоб не заржать на всю галерею, понял, что тому прислали какую-то очень смешную шутку. А может быть дело не в самой шутке, а в том, кто её прислал? Даня выдохнул, со всё более пробирающейся под рёбра тоской наблюдая за быстро набирающим сообщение Костей. Интересно, а это его общение, оно только виртуальное, или проследив за Кучаевым до дома можно увидеть, как его встречает какой-нибудь высокий стройный блондин? Почему именно блондин, Даня не знал, да и задуматься не успел, так как одновременно с тем, как Костя закончил печатать и, чуть помедлив, чтобы перечитать, характерным одиночным движением отправил сообщение - за его спиной раздался короткий сигнал мессенджера. Да быть такого не может… Медленно повернув голову, Даня уставился на собственного брата, со счастливой улыбкой читающего ответ. Николь, говорите? - Федь, а ты со своей этой красоткой гулял уже? - А? Что? А, нет… - Дошёл наконец-то до осознания заданного вопроса Федя, так и не поднявший глаз от экрана. - Она сейчас где-то там у родственников в другом городе, Рязани кажется, как вернётся договорились встретиться. - Понятно… - С какой-то язвительной усмешкой в голосе произнёс Даня, всё так же не отрывая попеременно взгляда от обоих, и, с каждым отосланным сообщением, что одного, что второго, убеждаясь в верности внезапного, но очевидного предположения.