***
Когда два судна, одно из которых принадлежало некой Лисе, а другое — Каору, отправились в путь, взяв курс на Дангдор, как раз настало время обеда. Пираты собрались за столом, где обычно проходили приёмы пищи. Мисаки заняла место рядом с Каору, отчего все остальные присутствующие сразу же покосились на парочку влюблённых. Капитан этого почти не заметил: его мысли были где-то там, далеко, и заняты они были, конечно же, Окусавой. Той девушкой, вызывавшей в его сердце трепет, а на лице — улыбку. А вот принцессе было трудно не заметить то, как на них пялился весь экипаж. — Нет, они точно любят друг друга, — прошептала Хагуми блондинке, внимательно наблюдая за тем, как Мисаки робко берёт в руку бокал с вином. Да, она говорила, что не пьёт, однако похоже, с Каору девушка не прочь выпить. Хотя причина кроилась в совсем другом: на корабле попросту не было других напитков, — Словно неразлучные! Оторвать друг от друга нельзя! — Значит решено! — вдруг произнесла Кокоро, так же, как и рыжая, перейдя на шёпот, — Мы не будем отдавать принцессу! — Не будем?.. Но как же… — Дослушай! Кто-нибудь из нашего экипажа прикинется юной леди, дабы не вызвать подозрений у матросов, а потом, когда они отдадут выкуп, мы… Тут дозорная жестами изображает «крупное сражение», тем самым вызвав у Хагуми лишь недоумение. На что она вообще надеется? На то, что люди не смогут отличить разбойницу от их принцессы? — Ну, как тебе? — в завершение своего легендарного, как ей казалось, плана, спрашивает Кокоро. — Кхм, ну… — кашляет в кулак рыжая, обдумывая, как бы сказать то, что затея глупа и наивна, дабы не обидеть блондинку, — Твой план, конечно, хорош, но он требует… Доработки. — Доработки? — Да, кхм, доработки… Видишь ли, я крайне сомневаюсь, что они не заметят разницы между членом нашего экипажа и утончённой девушкой… Хагуми запивает своё негодование вином, надеясь, что дозорная одумается от этой идеи. Но всё только начиналось. — Хм… Тогда как тебе такой план: мы берём на абордаж вражеское судно, после чего сами забираем всё золото, а матросов выбрасываем за борт! — с восторгом от своей новой идеи произнесла блондинка, совсем не заметив того, как стала говорить громче обычного. — Знаешь, э… Не думаешь ли ты, что… Корабль будет не один?.. — осторожно спрашивает рыжая, уже просто боясь говорить что-либо: все знали, какая Кокоро ранимая натура. А разбойница очень дорожила ей, а потому и не хотела причинять боль. — Ой, точно… Я этого не учла, — вспомнила она, задумавшись. Долго девушка размышляла над дальнейшим планом действий, да так, что все остальные пираты уже успели поесть и сидели, болтая и вспоминая разные истории из прошлого. А Хагуми обеспокоенно смотрела на дозорную, готовясь уже извиниться за свои слова, как тут блондинку осенило, — Придумала! Все вмиг обернулись: данное восклицание не могло не обратить на себя внимания. Даже капитан, увлечённый разглядыванием черт лица возлюбленной, вздрогнул и перевёл взгляд на бандитку. «Тише!» — в самый последний момент шикнула Хагуми. — Э-э-э… Я придумала новый тост! Выпьем за нашу принцессу! — не растерялась креативная Кокоро, подняв бокал с вином со стола, после чего послышались одобрительные возгласы, и пираты вмиг осушили свои стаканы. Им было всё равно, за что пить: главное, чтобы было, что пить. А вот Мисаки залилась краской: ей было до жути непривычно и некомфортно находиться на такой пьянке. Она думала, что найдёт поддержку у Каору, которая дотронулась до бокала всего-то два раза, однако даже та присоединилась к матросам и залпом выпила всё вино, что ещё больше смутило Окусаву: во все прошлые разы разбойница так не делала. Значит ли это, что капитану пришлось по душе выпивать именно за принцессу, нежели за всё остальное? — Фух, — облегченно вздохнула дозорная, радуясь тому, что всё обошлось. Она и не думала, что этот спонтанный возглас мог обернуться весьма плачевными событиями. — Ты, кажется, что-то хотела сказать, — вновь перешла на шёпот Хагуми, приблизившись к блондинке, — У тебя появилась новая идея? — Да!.. Она заключается в том, что мы получим выкуп, после чего отдадим принцессу обратно, — увлечённо начала Кокоро, возвращаясь к первоначальной мысли и теперь говоря уже значительно тише, — Но это ещё не всё! Мы выждем ночи, после чего проберёмся в королевским замок и украдём миледи! Ну, теперь-то тебе нравится? Рыжая задумалась. Как они узнают, в какой именно комнате спит девушка? Как в неё пробраться, да ещё таким способом, чтобы их не заметили? Всё это было очень и очень рискованно. Но кто не рискует, тот не пьёт, так ведь? Так что Хагуми, ещё немного поразмыслив, отвечает: — Твой план заслуживает внимания, но я думаю, что мы должны посоветоваться с капитаном.***
День этот прошёл незаметно. После обеда Каору, немного приободрившись из-за спиртного, пригласила Мисаки на танец, отчего та не могла отказаться. «Сказать «я не умею» у тебя не получится», — усмехнулась разбойница, притягивая девушку к себе и перекрестив с ней пальцы, — «Ты ведь танцевала с кем-то почти каждый день, верно?». Окусава даже ответить на это не успевает (или не может, так как в данный момент смущение взяло верх), как капитан делает первый шаг, и они начинают вальсировать. Теперь у экипажа не оставалось никаких сомнений: Каору влюблена, да ещё как. Вот только одна принцесса не видит этого: она точно так же, как и капитан, ослеплена любовью. Девушка не может допустить даже мысли о том, что её чувства взаимны, ведь ей кажется, что они с разбойницей просто близкие друзья. Однако их отношения уже давно стали недружескими. Но разве нужно сейчас думать об этом, когда объект твоей любви держит тебя за руки, искренне улыбаясь и смотря тебе в глаза? Разве нужно беспокоиться о будущем, когда настоящее так прекрасно?***
Когда солнце уже село за горизонт, два судна плыли неподалёку от кораблей, посланных королём на поиски принцессы. Однако, к сожалению или к счастью, пиратам ещё не удалось заметить вдалеке очертания мачт и парусов, так как стоял туман, да и ночь была тёмная. Но даже несмотря на всё это капитана не покидало ощущение того, что что-то вот-вот должно произойти, а потому он беспокойно прохаживался по палубе, то и дело всматриваясь вдаль. Мисаки тоже была тревожна, всё это время также не сходя с верхней палубы. Иногда принцесса вздрагивала от холода, однако согреться ей помогала та самая куртка за двадцать монет, которую капитан щедро протянул ей. — Да полноте вам, — безнадёжно успокаивает их Хагуми, — Мы ещё никого не встретили! — Мы уже находимся вблизи Дангдора, — угрюмо подметила Каору, — Так что сомневаюсь, что мы никого не встретим и впредь. Лиса же наоборот была в приподнятом настроении: ей не терпелось сразиться с королевскими суднами, учитывая то, что её экипаж вполне был способен атаковать первым. Она любила азарт и риск, ведь это, в какой-то мере, заводило её. Потому-то девушка и не отказывалась от того, чтобы принять участие в этой грандиозной бойне, тем более, что за это ей обещали награду. — Хина, чувствуешь этот запах грядущей взбучки в воздухе? — воодушевлённо спросила Лиса у матроса на своём корабле. — Ещё бы, капитан! — ответила бойкая девчонка, — А ещё я чувствую, что скоро мы будем на месте назначения! Хина была в чём-то схожа с Кокоро: их обеих не покидали безумные идеи, а ещё они были способны увидеть очертания других суден даже сквозь непроглядную тьму. Вот только первая была ветрена и жила богатствами: её цель и смысл жизни были очень переменчивы, в то время как вторая имела обо всём этом чёткое представление: её цель — быть рядом с капитаном и другими членами команды, а всё остальное не так уж и важно. Есть золото в трюме — хорошо, нет — тоже неплохо. Ведь главной причиной, почему блондинка вдруг стала пиратом, был именно моральный дух команды. Впрочем, этот моральный дух никак не избавлял их от нуждаемости в Лисе. Её разбойники охраняли вход в то самое «секретное убежище», в котором хранилось более двадцати кораблей, входящих в коллекцию Каору. И, казалось бы, чего толку от этих гниющих посудин, если они не ходят в реке или в море? Ответ прост: когда наставали тяжёлые времена и судна, на которых плыли пираты, портились из-за регулярной течи в трюме, бандиты как раз пользовались этой коллекцией. Вот только теперь Каору больше не хочет зависеть от кого-то. У неё появилась цель — быть со своей возлюбленной, а потому ей не нужны лишние оковы: пусть те корабли и дальше загнивают пещере — ей всё равно. Ведь Мисаки гораздо важнее какого-то барахла.