Родственные души

Вдалеке стали виднеться очертания двух суден. Сердце уходит куда-то в пятки, а руки становятся ледяными, но уже совсем не из-за промозглой погоды, которая, как назло, лишь набирала отчаянные обороты. Мисаки преследует ужасное предчувствие того, что эти корабли плывут за ней. Каору, в общем-то, точно так же, как и Окусава, встревожилась ещё сильнее. Её волновала не столько предстоящая битва, сколько то, что они будут вынуждены отдать принцессу за какие-то несчастные монеты. Но капитан не собирается делать этого: он даже в одиночку готов пойти на абордаж и перебить всех матросов, рисковать всем, в том числе и собой, лишь бы не расставаться с возлюбленной. И поэтому надо действовать сейчас. — Подготовьте оружие к бою, — приказывает разбойница, когда очертания стали более ясными. — Но капитан, вдруг это не королевские судна?.. — осторожно возразила Хагуми, однако на решение Каору это никак не повлияло. — Тем для нас лучше, — ответила она, — Пойдём на абордаж и ограбим их. Рыжая, поняв, что спорить бесполезно, повинуется и тотчас повторяет приказ капитана, но уже громче, и все пираты принимаются за дело. Одна Мисаки неподвижно стоит на месте и тревожно вглядывается вдаль. Услышав приказ, та, вздрогнув и побледнев, отрывается от своего занятия. — Что случилось? — спрашивает она у Каору, — Почему вы готовитесь раньше времени? — Я почти уверена в том, что эти судна ищут тебя. Уж не знаю, с чего бы это, но у меня есть плохое предчувствие, — произнесла разбойница, не сводя глаз с тех кораблей, — Но вполне возможно, что это просто торговые суда, которые мы можем ограбить. Хотелось бы в это верить. Но как бы принцесса себя не обманывала, что-то всё равно подсказывало ей о том, что эти минуты, проведённые вместе с Каору, будут последними. Отчего первая почувствовала, как сердце камнем упало в груди. Упало куда-то далеко, без возможности вернуться. Никогда прежде Окусава не любила так ни одного человека, не была готова к тому, что будет мило и откровенно беседовать с кем-либо, а уж тем более — влюбится в него и будет желать остаться с ним насовсем. Потерять объект своих воздыханий сейчас было равноценно долгой и мучительной гибели, но ещё страшнее было потерять его, так и не сознавшись в своей любви. — В таком случае, — наконец тяжело вздохнула Мисаки, тщательно поразмыслив и приняв решение, — Я должна попрощаться с тобой. Внутри капитана словно что-то оборвалось: он даже перестал пристально смотреть на корабли, первое время совершенно не зная, что отвечать на такое неожиданное заявление. А между тем, принцесса продолжала: — Мне хотелось бы сделать это заранее. Боюсь, что я не успею высказать тебе всё, что чувствую, до того момента, как эти судна настигнут нас. — Постой, Мисаки… — едва слышно проговорила Каору, однако принцесса её не слушает. — Я хочу, чтобы ты знала кое-что, — зачем-то берёт за руки разбойницу Окусава, в то время как в её глазах начинает неприятно щипать, — Что бы ни случилось, как далеко мы бы не были друг от друга, помни, что я никогда не забуду тебя. Даже если я буду замужем. Потому что… Тут девушка замолкает и отводит взгляд, чувствуя, что вот-вот по щекам польются слёзы, но всё-таки договаривает: — Потому что я люблю тебя. — Любишь?.. — ошеломлённо переспросила Каору, не до конца осознавая то, что сказанная Окусавой фраза была полностью серьёзна. Ни в том множестве семей, в которых успел пожить капитан, ни в прошлом экипаже, ни в нынешнем ему не говорили таких тёплых слов. Не говорили, что любят, что ценят и заботятся, ведь всё, что не приносит выгоды, в этом мире не имеет значения. Каору даже и не задумывалась, какого это, быть любимой кем-то, потому что полное равнодушие являлось абсолютно нормальным явлением. До этого момента. — Очень сильно люблю, — тяжело вздохнула Мисаки, — И я понимаю, что мне нельзя говорить такое женщине, но… Девушка наконец поднимает глаза на капитана, не то с волнением, не то со страхом быть отвергнутой: — Разве сейчас это имеет значение?.. Скоро я всё равно выйду за принца из Осмурга и навсегда стану заключённой в стенах замка, без возможности выбирать. Так что я хочу быть честной с тобой, с единственным человеком, который… Капитан не даёт ей закончить свою речь: на кой чёрт ему сдался этот жалкий принц из Осмурга, о ком он и так хорошо наслышан? «Ни слова больше», — томно и медленно прошептала Каору, притянув к себе Окусаву, после чего их губы слились в нежном поцелуе, от которого по всему телу пробежали мурашки. Ошарашенная Мисаки не может и пальцем пошевелить. Стоит ли говорить, что этот поцелуй — её первый? Её, конечно, иногда целовали в тыльную сторону ладони какие-нибудь знатные люди с высоким статусом, однако это считалось традицией, так что ничего необычного в этом не было. Да и к тому же, разве это можно сравнивать с полноценным поцелуем, ещё и с человеком твоего пола? Который, кстати, так и не ответил на признание в её любви. Но разве нужно что-либо говорить, когда у них так мало времени и когда чувства столь сильны, что их нельзя описать словами? Окусава решает не думать о том, что ждёт их дальше: она ответно прижимается к разбойнице, после чего заключает её в свои объятия. Тяжёлые веки принцессы опустились, и она потеряла счёт времени, отчётливо ощущая то, как быстро забилось её сердце. Руки Каору осторожно скользили по телу возлюбленной, поднимаясь вверх, к тёмным локонам, которые слегка закручивались на концах. И капитану совсем не хотелось отстраняться от столь желанных мягких губ, сминая их под своими, однако вскоре ему всё же пришлось сделать это. — Не хочу прерывать вас, но… Корабли уже настигли нас, — робко вмешалась Хагуми, наблюдая за влюблёнными, которые в сию секунду отстранились друг от друга и смущённо потупили глаза. Да уж, они и забыли о том, что на судне помимо них находились и другие разбойники. — Кхм, ну что ж… — пытается разрядить обстановку полностью покрасневшая Каору, — Как я тебе и обещала, Мисаки, я ни за что не позволю кому-либо насильно выдать тебя замуж. Ни при каких обстоятельствах. Потому что я тоже люблю тебя.

***

К тому времени четыре судна находились уже так близко друг к другу, что можно было открыть огонь. Но никто этого делать не стал: у обеих сторон были свои причины. Но долго ли продлится их мирное затишье? — Глядите-ка, капитан! — произнёс кто-то из матросов на вражеском корабле, — Не наша ль Госпожа там стоит, прижавшись к пирату? Стефан прищурился и был крайне удивлён: похоже, не зря они скитались по реке все эти дни! Король будет в восторге, и, возможно, даже наградит экипаж за усердную работу! Но о вознаграждении пока думать рано: сперва нужно было выполнить само поручение. — Да-а, удача сегодня явно на нашей стороне, — проговорил капитан, переведя взгляд, полный недоверия, на того, кто стоял рядом с Окусавой. Разобрать, мужчина это или женщина, было невозможно: одежда говорила одно, а длинные фиолетовые локоны — другое. Но, тем не менее, сейчас это не помешало матросу, заметившего их цель, сложить руки рупором и прокричать: — Немедленно отдавайте принцессу, а не то мы весь ваш корабль в щепки разнесём! В сию минуту с соседнего судна, капитаном которого была Лиса, послышался ответ: — Только после того, как вы отдадите все свои деньжата! «Какие наглецы!» — раздаётся негодование экипажа Стефана. Но их правитель знал, что всё так и будет, а потому и приказал нагрузить корабли золотом и драгоценностями, дабы его дочь уцелела в любом случае. Даже когда все были против того, чтобы отдавать эти богатства каким-то бандитам. Долго Стефан не решался выполнить свою часть обещанной сделки: внутри ещё оставалась надежда на то, что они смогут дать отпор пиратам и забрать принцессу целой и невредимой. Но что, если в ходе этого сражения Окусава пострадает? Нет, так рисковать ни в коем случае нельзя. — Хорошо, мы отдадим вам всё до единого. Взамен на принцессу. Каору чувствовала, как внутри что-то сжимается, отчего кровь застывала в жилах, а кончики пальцев леденели. За всё то время, пока слышался топот ног чужого экипажа, приносящего на их корабль всё больше и больше мешков с добром, разбойница не проронила ни единого слова, замечая на лице Имаи, внимательно наблюдавшей за этим зрелищем, усмешку и даже… Злорадство? «Раньше ты не была такой», — мысленно подметил капитан судна, на котором находилась принцесса. Вернее сказать, пока находилась, — «Неужели всё это из-за того, что мы разделились? Может, не стоило мне тогда уходить, бросив тебя на произвол судьбы?..» Нет, сейчас не время вспоминать о прошлом. Былые времена уже не воротишь, а вот возлюбленную, с которой уже нужно прощаться, вернуть можно. Вырвать из цепких рук этих людей, возомнивших о себе не весь что. Каору в последний раз смотрит в глаза, чем-то напоминавшие лазурную морскую волну, и её пронзает невыносимая тоска. Мисаки чуть ли не плачет, ведь все, включая и Лису, ждут их. — Я обязательно вернусь за тобой, — шепчет разбойница на ухо принцессе, — Клянусь. Она выпускает девушку из своих рук. Та даже опомниться не успевает: всё вокруг становится мутным и расплывчатым из-за слёз, а когда картина наконец проясняется, Окусава уже стоит на палубе другого судна, смотря, как капитан прощально машет ей вслед.