Ошибки доверия

      Дни тянутся за днями, складываясь в недели. Жизнь вроде бы наладилась, но горький опыт показал, что расслабляться нельзя ни при каких обстоятельствах. Думаю, этот урок усвоил каждый. Никто больше не слышал никаких подозрительных шумов, работа корабля абсолютно стабильна, экипаж старается не провоцировать друг друга, даже Синий после той ночной вылазки вроде бы стал спокойнее и не таким едким на комментарии. Александр, когда я рассказал ему о нашей ночной прогулке, обиделся, что я предпочёл ему девчонку, закатил истерику и до конца дня избегал общения со мной. Порой я всё же его не понимаю, хотя очень стараюсь. Но, наверное, узнай бы я, что Александр так или иначе причастен к какой-то важной ситуации, в которую он решил меня не посвящать, думаю, неприятный осадок у меня тоже остался бы.       Но со временем всё вернулось в своё спокойное русло, вот только чувство надвигающейся угрозы усиливалось с каждым днём всё больше и больше. Не может так резко всё само собой наладиться, и всё происходящее сейчас похоже на затишье перед бурей. И чем сильнее затишье, тем сильнее будет буря.       – Куда снова утащили кофе?! – На всю столовую крикнул Александр, громко хлопнув дверцей шкафа. Все, кто находился в отсеке, вопросительно уставились на него. Упаковка кофе уже не первый раз пропадала из ящика. Как-то так получилось, что в хранилище коробка с ним была очень сильно загромождена, и разобраться с этим ни у кого духу не хватало, ибо крайней нужды пока не было. Поэтому, каждый таскал уже вскрытый пакет из столовой к себе в комнату. Обычно его потом возвращали, но некоторые забывали это делать, и приходилось стучаться по всем каютам.       – Я утром брал его, но я вернул, – ответил Фиолетовый.       – А я тут вообще пил, – вставил Красный.       – У меня есть свой в каюте, не знаю, как вы пьёте эту парашу, – пробубнил Синий, отрываясь от очередной газеты с кроссвордом.       Александр закатил глаза, цокнув языком.       – Я вроде видел, как Жёлтая с чайником заходила в свою каюту, думаю, стоит у неё спросить, – Фиолетовый поспешил успокоить моего недовольного напарника.       – Надо напомнить ей, что если она что-то берёт – то пусть возвращает, это уже не в первый раз. – Не знаю, что больше вызвало недовольство у Александра: то, что кофе не вернули, то, что это уже не впервые, или то, что это дело рук Жёлтой. Я уже заметил, что тёплых чувств к девушке он явно не испытывает.       Приятель направился прочь из столовой, а я пошёл за ним. Оставлять его наедине с Жёлтой, когда он в таком взвинченном состоянии, идеей мне показалось такой себе. Мы подошли к двери каюты девушки и остановились, услышав доносящиеся из-за двери звуки. Металл очень глушил звук, но музыка всё равно была слышна отчётливо. Александр подошёл и уверенно постучал, музыка прекратилась, а встретила нас Жёлтая с гитарой в руках.       – Вау, я хотел сначала наорать, а теперь даже не знаю, как и реагировать. Мы вместе живём уже около трёх недель, а ты от всех скрывала, что притащила с собой гитару и умеешь на ней играть?       – И я рада тебя видеть, Оранжевый. Заходите, – она отошла от дверного проёма, пропуская нас внутрь. – И чем же я заслужила гнев самого дружелюбного члена экипажа? – она уселась на койку и принялась тихо наигрывать какую-то мелодию, не спуская с нас взгляда.       – Ты его плохо знаешь, если считаешь, что он самый дружелюбный, – заметил я. Для меня давно не новость, что за вечной улыбкой и приветливостью скрывается довольно колкая и заносчивая личность. Порой от Синего его отличал только азартный огонёк в глазах.       – Это ты кофе к себе забрала?       – Ой, да. Он вон, стоит на столе, можешь забрать.       – Будь добра, в следующий раз возвращать его самостоятельно, постоянно бегать по чужим каютам в поисках этой сраной упаковки у меня желания мало, – на этой едкой фразе он схватил пакет со стола, развернулся и вылетел из каюты. Жёлтая на меня вопросительно посмотрела, а я лишь пожал плечами.       – Что это с ним?       – Не знаю, но последнее время он сам не свой.       – Белый, ты идёшь? – Заглянул приятель снова в комнату, уставившись на меня.       – Я найду тебя, когда ты успокоишься, иди пока без меня, – отрезал я. Наблюдать его истерики – это последнее, о чём я мечтаю в этой жизни.       – Ах, ну да, – фыркнул напарник и окончательно покинул помещение.       Повисло неловкое молчание, Жёлтая даже играть перестала. Ситуация довольно странная, и вроде бы надо что-то сделать, а что именно сейчас от меня требуется – не имею ни малейшего понятия. Надо будет с Александром обязательно обсудить, что служит причиной таких срывов, но сейчас точно смысла от этого разговора не будет, надо подождать, пока он остынет.       – Наверное, стоит извиниться за этот концерт и испорченное им настроение… – я начал размышлять вслух.       – Ой, да брось. Я дежурила с Синим – вот где было действительно испорченное настроение. Ну, может парень встал не с той ноги, или ещё чего. Все мы люди, – она снова начала играть.       Я невольно засмотрелся за действием рук девушки, которые, казалось, жили совершенно своей жизнью. Одной рукой она зажимала аккорды, которые для человека, далёкого от игры на гитаре, выглядели очень страшно, при этом она ещё умудрялась перемещаться этой рукой по всему грифу за считанные доли секунд, а второй рукой перебирать струны, при этом ещё успевая отбивать ритм о корпус инструмента. Зрелище действительно завораживало, наверное, я смог бы так стоять и наблюдать за игрой несколько часов. В игре на музыкальных инструментах всегда есть нечто эстетичное, смотреть, как тонкие, на вид очень хрупкие руки создают невероятную музыку, словно им ничего это не стоит, можно бесконечно долго.       – Ты давно на гитаре играешь? – Спросил я, когда девушка закончила какую-то мелодию.       – С пятнадцати лет. Я даже в небольшой группе играла, пока обстоятельства не вынудили переехать в Детройт. Так сама я из Канады. Ты когда-нибудь держал в руках гитару?       Я напряг память, стараясь выудить из головы давно забытые воспоминания. Кажется, мне было тогда лет двенадцать, когда мой друг решил похвастаться, что родители записали его в музыкальную школу, и вынес на улицу свою гитару, которая по размерам была меньше, чем обычная – специально для детей. И конечно же я не мог удержаться от того, чтобы не поддержать такую интересную вещь своих руках, даже пытался извлечь какую-то музыку, как логично, вполне безуспешно.       – Можно сказать, что нет, – хмыкнул я.       – Если хочешь, могу показать пару простых аккордов – попробуешь. Только у меня струны металлические, за сохранность твоих пальцев я ответственности не несу, – Жёлтая усмехнулась.       – Неужели с железными струнами так сложно? – я сел на койку рядом с девушкой и принял из её рук гитару.       – Ну на, сам посмотри, – она показала мне пальцы на левой руке. На самых подушечках были очень старые мозоли, я от удивления даже выгнул бровь. – Оно уже не ощущается даже, благодаря этим мозолям кожа стала не чувствительной. Хотя, если долго не играть, то приходится заново привыкать. Но это довольно мелкая плата за искусство, на самом-то деле. Растёртые в кровь пальцы можно и перетерпеть, если действительно дорожишь делом, которым занимаешься. На акустической гитаре я относительно хорошо научилась играть за год, дальше только продолжала развивать навыки и различные техники. Первые два месяца я вообще играла без остановки, даже стёртые до дыр пальцы не могли меня остановить. Потом взяла в руки электрогитару, там уже техника совершенно иная, тоже пришлось повозиться. В любом случае, я ни капли не жалею о потраченных силах.       Я вспомнил, что что-то подобное говорила и Елена. Люди, которые готовы жертвовать своим комфортом ради каких-то больших личных целей, всегда меня восхищали.       – Так, а теперь внимательно смотри, – она взяла мои руки и положила на гитару в нужную позицию. – На грифе вот эти полоски – это лады. Зажимай указательным пальцем вторую струну на первом ладу, третью и четвёртую на втором, да вот так. Это аккорд Am, пока на нём и остановимся. Дальше, правой рукой запоминай ритмический рисунок, с которым нужно бить по струнам. Один из самых простых и распространённых боев – шестёрка. Два удара вниз, два вверх, вниз вверх. Тут самое главное запомнить ритм, с которым нужно играть. Я могу сыграть, чтобы ты услышал, как это должно звучать, так будет проще, – я без возражений передал ей гитару, ибо действительно чисто на словах сложно схватить, что от меня сейчас нужно. Жёлтая сыграла мелодию, звучит довольно приятно, и ритм легко чувствуется, я кивнул, что вроде бы понял, и снова взял инструмент в свои руки.       Первые несколько раз у меня ничего не получалось от слова совсем. Сначала я боялся трогать струны с мыслями, что могу их повредить, потом рука никак не запоминала нужный ритм, хотя мне и девушка говорила, как нужно бить, и сам я в голове держал нужную картину. Но спустя многочисленные попытки, у меня наконец получилось сыграть этот бой несколько раз подряд, не сбиваясь.       – Вот, хорошо, с этим уже можно работать дальше. Возвращаемся к аккордам. Когда доигрываешь бой, перемещай средний и безымянный пальцы на второй лад четвёртую и третий на пятую, – я попытался повторить за её словами, запоминая механизм движения. – Это аккорд С. Из Am выйти в него очень легко, попробуй сейчас, не играя, переставить эти два аккорда, – я несколько раз переставил пальцы туда и обратно, вроде бы и правда несложно. – А теперь подключай правую руку.       Я снова начал играть, и на этот раз довольно быстро начал понимать, что нужно делать, а потом и вовсе смог переставлять аккорд не запинаясь.       – Молодец, быстро схватываешь. Как пальцы? Если чувствуешь дискомфорт, то сейчас лучше остановиться, не стоит растирать их в раны – заживать будут долго, а это плохо.       Я пошевелил рукой, прислушиваясь к ощущениям. Подушечки словно горят, да ещё и суставы пальцев затекли от такой напряжённой позиции.       – Думаю, пока что и правда стоит закончить. Но, если ты не против, я бы не отказался потом от ещё каких-нибудь уроков, – я передал гитару обратно девушке в руки.       – Без проблем, завтра можем добить аккорды G и D, и тогда ты уже даже сможешь сыграть простую мелодию, а если менять бой, то и вообще чуть ли не каждую вторую песню в упрощённом варианте с сопровождением вокала.       – Вот пение – это точно не по моей части.       – Тогда, если и правда захочешь развиваться дальше, то тебе дорога в фингерстайл. Но это в несколько раз сложнее обычной игры, там нужно совмещать бой, перебор, и ещё поддерживать ритм ударами по корпусу гитары и струнам.       – Это то, что ты играла в начале?       – Да. Хочу сказать, что мне самой фингерстайл больше нравится, он интереснее, и звучит более насыщенно, – она снова принялась играть. На этот раз мелодия мне даже показалось очень смутно знакомой. Она была спокойной и размеренной, при этом очень завораживающей, а щелчки делали музыку более ритмичной и твёрдой.       – Что это за композиция?       – Imagine Dragons – Radioactive. Ей уже больше ста лет, в прошлом веке она долгое время была хитом. Сейчас её, наверное, вряд ли где-то можно случайно услышать, но песни, написанные в двадцатом-двадцать первом столетии, интереснее всего играть – они более живые, чем современная музыка, которая обходится без единого музыкального инструмента. Поэтому я не редко обращаюсь к более старым исполнителям. Металлика, Линкин Парк, Нирвана, Бон Джови… В своё время они были настоящими легендами, да и по сей день многие ценители не забывают эти величайшие группы, хотя их звучание сильно отличается от большинства современных вкусов, но вот на акустической гитаре, как я заметила, многим нравится.       – Интересно, ни разу не слышал, хотя, возможно, я просто не знаю по названиям. Радиоактив мне кажется знакомым, только никак не вспомню, где я его мог слышать.       Жёлтая хмыкнула и пожала плечами, наигрывая уже другую мелодию, на этот раз точно мне незнакомую. И хоть очень хочется остаться с девушкой ещё ненадолго, ибо музыка очень умиротворяла и успокаивала, но совесть как-то не позволяет это сделать, и так уже сильно задержался, а мне ещё нужно успокоить Александра. Поэтому, под предлогом важных дел, я покинул каюту девушки и отправился на поиски своего обидчивого приятеля.       Первым делом я отправился в столовую, но там совершенно никого не было. Картина пустого помещения меня удивила, но из соседнего коридора до меня донеслись чьи-то шаги, и я направился туда, встретив дежурящих Чёрного и Синего.       – Ребят, вы Оранжевого нигде не встречали?       – Не так давно он шёл в направлении к каютам вместе с Фиолетовым, – ответил Чёрный.       – Надо же, наша неразлучная парочка потеряла друг друга, вот это парадокс, – едко протянул Синий, который стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.       – Спасибо, Чёрный, – я проигнорировал Синего и пошёл обратно к каютам.       Я постучался в комнату Александра, но ответа не последовало. Любопытство и волнение взяли верх, и я проверил, заперта ли дверь. Она легко поддалась одному движению руки, и я заглянул в образовавшуюся щель. В каюте никого не было. Ну и куда он тогда мог деться? Мне пришла идея написать ему по наручному компьютеру, что я и сделал, вот только быстрого ответа никак не следовало, что ещё больше подогрело мою начинающуюся панику.       Стараясь привести разбушевавшееся чувство беспокойства в порядок, я вышел в центр коридора, постарался прислушаться к звукам и подключить логику. Его видели вместе с Фиолетовым, быть может, тот знает, куда Александр направился. Я подошёл к каюте Фиолетового, прислушиваясь. Несколько секунд было тихо, а потом до меня донёсся чей-то громкий крик. Послав к чёрту все нормы приличия и сдержанности, я со всей силы принялся колотить в дверь. Шум за ней затих, а через несколько секунд меня встретил Фиолетовый.       – Да, что-то случилось? – Вопросительно он уставился на меня, а я старался разглядеть, что творится внутри помещения. За его спиной я увидел сидящего на койке Александра.       – Что у вас тут происходит?       – О, мы в видеоигру играем. Извини, если побеспокоили, просто Оранжевого уже пятый раунд подряд убивают.       – Да ты что?! А кто меня убивает?! Договорились же, что играем в команде, так нет же, стоит Фиолетовому заполучить роль убийцы, так меня он сливает в первую очередь! Вот и где справедливость, ответьте мне?! – Заголосил напарник.       – Да брось ты, я тебя убиваю не в первую очередь, кто ж виноват, что игрок из тебя так себе и ты сразу попадаешься? Белый, будешь с нами? Искусственный интеллект играет, конечно, не хуже, чем люди, но с живыми игроками всё равно интереснее.       – Нет, спасибо. Раз у вас всё хорошо, то я тогда пойду, не буду больше отвлекать.       – Ну как хочешь, – пожал Фиолетовый плечами и закрыл дверь.       Играть в игры, тем более про убийства, когда убийства происходят в настоящей жизни, мне казалось каким-то безумием. И так сами как в игре находимся. Да и пристрастен я никогда не был к видеоиграм вообще в целом. Поэтому сейчас мне ничего другого не остаётся, кроме как найти какое-либо занятие самостоятельно. Захватив из каюты ноутбук, я направился в управление, чтобы отслеживать месторасположение членов экипажа. Сейчас большинство находились в каюте, два человека перемещались от отсека к отсеку, кто-то один был в реакторе. Странно, на сегодня никаких рабочих задач не запланировано. Я открыл ноутбук и попытался связаться с патрулирующими.             02:32 p.m. Вы:       «Кто сейчас находится в реакторе?»             02:33 p.m. Чёрный:       «Красный. Он всё пытается снова уловить какие-то звуки из вентиляции.»       Интересно. Про крыс мы рассказали команде, пусть и не в таких подробностях, в каких нам проиллюстрировал Синий. Просто выдвинули гипотезу, что на корабле имеются эти противные грызуны, и даже перебрали запасы в хранилище и нашли погрызенные упаковки и испорченные продукты. На том, вроде бы, все и успокоились. Нашлись конечно сторонники того, что мелкий грызун не мог создать очень сильный шум даже в вентиляции, но про ситуацию всё равно вскоре многие попросту забыли. И вот Красный снова кому-то зачем-то хочет что-то доказать. Он настолько уверен в своей правоте или ему настолько нечем заняться? Я бы на его месте точно не стал в полном одиночестве что-то вынюхивать в коридорах и дальних отсеках. В любом случае, это не та проблема, с которой я должен разбираться сейчас. Пусть этот американец делает что хочет, он всё равно в данный момент у меня на виду.       Я сидел смотрел различные видео об игре на гитаре, ибо тема эта действительно показалась интересной и затягивающей. К своему счастью, на Земле я позаботился о том, чтобы некоторые сервисы у меня была возможность использовать в офлайн режиме. Не знаю, насколько из меня может получиться хороший гитарист, но, раз уж появилась возможность, попробовать что-то новое для себя я просто обязан, да и творчество меня всегда завораживало. Прошло часа два, когда я услышал, что за спиной открылась дверь и кто-то зашёл.       – Наигрались? – Спросил я, даже не поворачиваясь и не глядя на пришедшего гостя.       – Конечно, – буркнул Александр и уселся в соседнее кресло, положив ноги на стол и угрюмо глядя в стену. Так и сидели несколько секунд в гробовой тишине, пока его всё-таки не прорвало на эмоции. – Нет, с ним играть просто невыносимо! И нет, дело не в том, что я плохо играю, играю я нормально! Это Фиолетовый меня в самом начале игры сразу же подставляет! Никакого удовольствия, даже в азарт войти не успеваешь.       – Ты сам-то как? – Я пропустил мимо ушей его возмущённые возгласы. Видеоигры – это последнее, что стоит нервов и отрицательных эмоций, да и зная Александра, он сейчас покричит, и быстро успокоится.       – О, если не считать пятьдесят три слитые катки из-за этого гения компьютерных технологий, то просто отлично. Зато теперь я точно уверен, что наш убийца – это не Фиолетовый. Он тут всех бы перерубил в первые три дня, только в игре ему хватает трёх минут. Больше ни за что не соглашусь с ним играть, и никому не посоветую.       – Александр, я не о играх сейчас.       Пыл напарника тут же поубавился, и он замолчал, снова угрюмо глядя в стену. Потом он пожал плечами и повернулся ко мне.       – Не знаю, а к чему этот вопрос?       – Ты последнее время слишком нервный, вот и думаю, может что-то случилось или происходит.       – А, ты про это. Не обращай внимания, нервы действительно сдают. Мы уже две недели не можем поймать убийцу и хоть как-то выйти на его след, да и он сам не торопится себя выдавать. Это пугает, а от чувства бесполезности уже хочется лезть на стены. Стабильность – это хорошо, но только когда она не скрывает за собой угрозу. Меня это начинает сводить с ума. Ты извини, если тебя пугаю этим или как-то задеваю, если что, я уже обсуждал эту проблему с Еленой.       – Если дело только в этом… – Я хотел как-то продолжить предложение, но не нашёл слов. Александр тоже замолчал и отвернулся. По сути, я действительно его понимаю, потому что чувствую всё то же самое, но, наверное, из-за своей эмоциональности ему сложнее держать себя в руках. – Перед Жёлтой только хотя бы извинись.       – Пф, ладно, – фыркнул он, встал с кресла и направился к выходу.       Порой мне кажется, что между нами пропасть, вот только причину её образования я найти никак не могу. А быть может, она изначально была, просто я раньше этого не замечал. Но почему-то она мне не даёт покоя, это словно начинает разъедать меня всё больше и больше, от этой пропасти хочется избавиться всеми силами. Только вот выхода я не вижу, как и из множества других сложившихся ситуаций. Настолько беспомощным я давно себя не чувствовал.