Ошибки доверия

      – Я сам особо не углублялся в эту историю… – Александр включил чайник и полез в какие-то свои записи. – Про самого Оливера я совершенно ничего не знаю, ни внешности, ни происхождения. Разве что, если судить по фамилии, скорее всего, он был шведом, но все мы прекрасно знаем, что в наше время на фамилию полагаться невозможно. Но работал он на Соединённые Штаты. Пятнадцатого апреля три года назад экспедиция из десяти человек с ним во главе отправилась на какие-то астероиды, кажется. Они выполнили свою миссию и возвращались обратно. Но в какой-то момент на Земле потеряли связь с кораблём, и никто не знал, что произошло. Корабль вернулся, но вышел из него только один человек. На борту были уничтожены все записи с камер и бортовой журнал. Стали разбираться, что случилось, как такое могло произойти и какова судьба девяти человек. Капитан ответил, что все погибли из-за него и это его ошибка. Да, он признал свою вину, но не сказал, что именно он убил экипаж. Но больше от него никто ни одного слова не добился. Вопросы возникли ещё из-за того, что доступ к записям с камер и бортовому журналу имеет только капитан. Следовательно, кто, кроме него, мог всё удалить? А вот это уже доказанное уголовное преступление. В общем, мало что известно о той истории, как я сказал, суд закончили ещё до того, как вынесли какой-то приговор. И больше совершенно ничего об этом деле не известно. Ситуация очень мутная.       Я смотрел на воду, которая разливалась из чайника по чашкам, погружённый в свои мысли. Опять сплошные загадки, уже голова раскалывается от них. Описанная ситуация до боли похожа с тем, что происходит сейчас вокруг нас, я не верю, что это просто какая-то случайность. Елена определённо что-то об этом знала.       – И всё же, – поднял я взгляд на лицо приятеля, – откуда ты знаешь об этом случае?       Александр поставил чайник на место и достал коробку с печеньем, после чего сел в кресло и сделал глоток из чашки, о чём-то размышляя.       – Мне рассказал о ней мой… коллега. Показал некоторые документы, без понятия, откуда он их достал и законны ли они вообще. Он внимательно следил за тем судебным процессом, и изо всех сил пытался провести своё собственное расследование. Вполне ожидаемо, что безуспешно, ибо полномочий у него тогда совершенно никаких не было. А ты почему этим так заинтересовался?       Я лишь вздохнул. Ну и что мне на это отвечать? Врать я не собираюсь, но и выдавать чужие секреты тоже не буду.       – Просто задумался, с какой целью Елена написала про этого человека, – я решил уклончиво уйти от вопроса, но, кажется, это не сработало. Юноша сканирующим взглядом прошёлся по мне с ног до головы.       – Зачем ты ходил с Красным в управление?       – Он просил никому ничего не говорить, – прямо ответил я и взял чашку с чаем в свои руки, делая несколько глотков горячего чая.       – Что ж, ладно, – вздохнул юноша, поставил свою чашку на стол и развернулся ко мне. – Значит, будем снова угадывать. Итак, ты весь день выслеживал Красного и сразу же подорвался и побежал к нему, как только тот остался один. Пропуская все гейские шутки, тебя определённо что-то озадачило, касаемо этого американца. Но вот что именно? Тут можно гадать бесконечно долго, ибо Красный – личность довольно непонятная, я сам порой задаюсь вопросами об его поступках и словах. Откровенно между нами, Красный не создаёт впечатление высокоинтеллектуального человека, но к этому мы ещё вернёмся. Так вот, ты ни с того ни с сего подрываешься, бежишь к нему в каюту, о чём-то с ним там беседуешь несколько минут, а потом вы, как лучшие подружки, идёте куда-то вместе по коридору. Ты предупреждаешь Синего и Жёлтую о том, что направляешься в управление, и это выглядит так, словно инициатором этого похода выступаешь именно ты. Но при этом, я видел, как ты был напряжён. Я тебя хорошо знаю, и знаю, что если ты что-то сам решаешь сделать, то, значит, ты в этом полностью уверен. Следовательно, логично предположить, что это сам Красный побудил тебя идти с ним в другой отсек, – он остановился и внимательно несколько секунд вглядывался в моё лицо, похоже, ища в нём подтверждение своих теорий. Откровенно говоря, я сейчас поражён настолько точным размышлением Александра. Я знаю, что приятель не глуп, но и не думал, что он настолько может быть хорош в анализе. Сколько ещё вот таких мелких нюансов и деталей он замечал во мне и в окружающих, но просто не говорил о них? – Похоже, тут я прав. Значит, идём дальше. Итак, Красный каким-то образом уговорил тебя идти с ним в управление. Но зачем? Что там нужно самому Красному? Вопрос, почему вы пошли одни, уже отпал: ты сам мне сказал, что американец попросил никому ничего не говорить. Зато встаёт следующий вопрос: что же такое он скрывает? В управлении ничего нет важного для нас, кроме капитанского мостика и бортового компьютера. Не думаю, что в карте можно найти что-то интересное, что было бы смысл скрывать. Там всего лишь план всего корабля и расположение каждого человека, что мы и так сами можем в любой момент проверить. Остаётся самое интересное. Компьютер.       Александр с прищуром, слегка склонив голову набок, внимательно следил за моей реакцией. Я изо всех сил старался не выдать своё удивление, чем подтвердил бы его правоту. Несколько секунд или даже минут мы внимательно смотрели друг другу в глаза, казалось, что этой схватке конца не будет. Но в итоге я первый сдался и отвёл взгляд.       – И тут я снова прав, Фридрих. Итак, что мы имеем: Красный тебя выманил в управление, чтобы что-то показать в компьютере. А теперь вернёмся к самому американцу. Как я уже сказал, впечатление очень умного человека Красный не создаёт. Но давай вспомним отбор и все те тесты, которые нас заставили пройти, когда мы подавали заявки. Я не верю, что здесь мог оказаться просто глупый человек. Я давно над этим задумывался. Наблюдал за ним, но каждый раз этот американец заводил меня в тупик своим поведением. То он необоснованно кидается с обвинениями на окружающих, то он прямо во время выполнения работы курит коноплю, то в картах жульничает. Я бы сказал, что это самый клишированный и заезженный образ жителя Америки. Постоянно я задавался вопросом, как он оказался на корабле и кто его заявку пропустил. При мне он так и не раскрылся, но, похоже, это он сделал при тебе. Ну а сейчас вернёмся к твоему вопросу про Оливера. Не просто же так ты задался им сразу после того, как вернулся, – он остановился и сделал пару глотков из чашки, глядя куда-то в стену. – Ты думаешь, что Красный – это Оливер Эрикссон? Оливер был капитаном корабля, что такого мог сделать Красный, что подобная мысль могла прийти тебе в голову? – он снова повернулся ко мне. – Я пока сам в это не верю, но, может, у него есть доступ к расширенным возможностям управления кораблём?       От этой фразы по телу словно прошёлся разряд тока, вызванный шоком с какой-то примесью непонятного страха, но я не шелохнулся и продолжил смирно стоять.       – Чёрт, Фридрих, я прав?! – подскочил с кресла Александр.       Контроль над собственным телом вернулся и я наклонился к юноше.       – Я тебе ни слова не сказал, – прошипел я ему на ухо.       – Ну разумеется, – самодовольно улыбнулся он в ответ. – Но как такое возможно?       – Я вот тоже стою и задаюсь вопросом, как можно из совершенно не относящейся к делу информации узнать настолько точные вещи.       – Да я не об этом, Фридрих! Откуда у Красного доступ к компьютеру?!       – Если бы я сам знал, – вздохнул я и сел на койку. Александр некоторое время что-то обдумывал, глядя на дверь.       – Он может быть предателем.       – Я тоже об этом подумал, и даже вынес ему обоснованные обвинения, но вспомни, в самый первый день, когда убийца чуть не подорвал корабль, Красный первый забежал в реактор, это подтвердит Чёрный. Он не добежал бы за две секунды из одной части корабля в другую.       – Это он тебе ответил? Ты слишком плоско мыслишь. Он и не мог быть в управлении в тот момент, потому что там были мы. Но он мог взломать компьютер и дать самому себе доступ. И это единственный возможный вариант, который я здесь вижу.       Над этим я и правда не задумывался. Но почему Александр так уверенно об этом говорит?       – Почему ты так в этом уверен? Как минимум, сами операторы могли выделить одного человека и дать ему полные возможности.       – И это было бы самое неразумное решение из всего, что они могли сделать. Где гарантии, что неопытный человек, имеющий доступ ко всем возможностям корабля, сам же его не угробит и не сорвёт всю эту пьесу? Ты хоть представляешь, какие это были бы риски, включая финансовые? Да и к тому же, почему тогда именно Красный? Как по мне, на эту должность надо было выбирать кого-то более рассудительного и подходящего к проблемам с полной серьёзностью, а не того, кто во время генеральной проверки идёт распивать шампанское и курить марихуану. И уверяю тебя, Красный к Оливеру совершенно никакого отношения не имеет даже близко и иметь не может. Нам нужно внимательно следить за этим американцем. Как по мне, он вполне годится на роль убийцы.       – Тогда почему он не убил Жёлтую, когда была такая возможность?       – Да откуда ж я знаю? – развёл напарник руками. – Может, рассчитывал, что девочку именно сейчас убивать нет смысла и она может пригодиться ещё как минимум в постели. Серьёзной угрозы от неё всё равно никакой нет, а уломать её на секс, я уверен, особого труда не составит.       Вот это заявление. От приятеля подобные рассуждения сейчас слышать было довольно неожиданно. Я с удивлением уставился на Александра.       – А что ты на меня так смотришь? Вот только не говори, что ты сам никогда об этом не задумывался.       – Вообще-то нет, – честно ответил я. Теперь уставился на меня юноша.       – Фридрих, а ты точно испытываешь интерес к женскому полу? Даже я пару раз задумывался по поводу девчонки, а учитывая, сколько времени ты с ней по вечерам проводишь, слабо верится, что у тебя ни разу ни одной мысли не промелькнуло.       – Вот это откровенное признание, – я не смог сдержать усмешки. – Так значит, ты думал о возможности переспать с Жёлтой, а претензии все шли исключительно в мою сторону? Вот спасибо, очень мило. И пожалуй, это обоснованный повод для ревности с моей стороны.       – О, если тебя это так волнует, то не переживай, девчонка не в моём вкусе. И не потому что она девчонка. Хотя, быть может, встреться бы мы в обычной обстановке и не будь тебя рядом, на одну ночь она вполне сгодилась бы, но не более того, – после этой фразы мне почему-то захотелось дать приятелю подзатыльник, но я нашёл в себе силы сдержаться. – Но здесь она меня хорошенько успела выбесить, да и к тому же, я не особо предпочитаю девушек, которые старше меня.       – Ты думаешь, она старше?       – А ты думаешь, что нет? Даю слово, что ей около двадцати трёх. Разница, конечно, невелика, но всё же. Если тебе так интересно, то могу выяснить этот вопрос у неё. И всё же, я не понимаю, Фридрих. Столько времени вы проводите вместе, неужели ты сам просто не замечал её взгляды в твою сторону? Она же запала на тебя чуть ли не с первых дней.       Я пожал плечами. К девушке у меня есть тёплые чувства, мне интересно проводить с ней время, я всегда готов её поддержать и выслушать. Но именно сексуальный интерес в её сторону я ни разу не испытывал и даже не задумывался над этим. Я помню, как она пыталась интересоваться моей личной жизнью до начала убийств, но после начала нашего Армагеддона я никакого явного интереса к своей персоне особо не наблюдал. Она ни о чём не спрашивала и никаких действий не предпринимала.       – Не понимаю, о чём ты. Ничего у неё ко мне нет.       – Да? Наверное, она от нечего делать тогда каждый вечер пытается тебя затащить к себе в каюту и в любой ситуации старается быть рядом с тобой. А гитару одному тебе даёт от доброты душевной. Хотя ты с инструментом обращаться совершенно не умеешь, а у меня какой-никакой опыт имеется, но мне она так ни разу больше в руки её не дала. Боже, Фридрих, ты правда не замечал? А ещё говорил мне, что это я не смыслю в женской психологии.       – Просто я не кидаюсь на всё, что движется, с целью это поиметь, – наконец я нашёл сам себе оправдание. – Это называется самоконтролем и холодной рассудительностью.       – Ага, а ещё это называется асексуальностью и импотенцией, – хихикнул Александр. Ну а вот сейчас он точно нарвался. Я подорвался с кровати, но не успел сделать и шагу, как юноша сам ко мне подошёл. – Фридрих, стой. Это действительно странно, может, ты и правда асексуал? Они вполне способны совершать половые акты, просто испытывают очень низкое влечение, если оно вообще есть. Я не знаю твою жизнь до того, как мы все оказались на корабле, но подумай над этим. Это ты нуждался в девушках или они в тебе?       Я сел обратно на койку и серьёзно задумался. Если девушки предлагали секс – я не отказывался, но сам я никому ничего никогда не предлагал и не скажу, что очень от этого страдал. Но вряд ли это асексуальность.       – Наверное, у меня просто заниженное либидо. Проблем с интимной жизнью никогда не было, если дело доходило. Но у меня и правда нет мыслей трахнуть каждую девушку, которая оказывается возле меня. Меня это вполне устраивает – голова всегда остаётся на плечах.       – В наше время это редкость.       – Не суди по себе наше время, – усмехнулся я. – Если ты даже о Жёлтой задумывался, то страшно представить, какую роль в твоей фантазии играю я.       – Лучше не представляй, – рассмеялся юноша и отскочил от меня быстрее, чем я опомнился. Ну вот сейчас он точно дошутился.       Я схватил с кровати подушку и кинул её в сторону Александра, который в это время уже стоял у дверей и был готов выскочить в любой момент в коридор, но механизм срабатывал медленнее, чем летящая в приятеля подушка, от которой он в итоге просто увернулся. Но именно в этот момент дверь открылась, и рассекающий воздух объект вылетел в коридор, сразу после чего до меня донеслись недовольные возгласы.       – Что вы себе позволяете?! – запричитал Синий. А вот это уже серьёзно. – Вы если устраиваете свои брачные игрища, то хотя бы позаботьтесь о том, чтобы остальных это никак не касалось!       – Синий, присоединяйся к нам, – предложил Александр, прислонившись к дверному косяку и обхватив его руками. От такого заявления даже я подавился воздухом.       На лице вечно всем недовольного британца после этого предложения отразился за долю секунд весь спектр неприятных эмоций, какой только может быть у человека.       – Идиоты… – проворчал он и кинул подушку обратно.       – Жалко, втроём было бы веселее, ты многое теряешь… Но как хочешь, – с наигранной досадой протянул приятель и зашёл обратно в каюту. Перед тем, как двери снова закрылись, я увидел в другом конце коридора усмехающихся американцев.       Юноша, явно находясь больше не в состоянии сдерживать смех, расхохотался и швырнул обратно мне подушку. Я тоже засмеялся.       – Мне его уже становится жалко. У него определённо талант оказываться в нужное время в нужном месте, – сквозь слёзы выдавил я.       – Я не знаю, как бы выкручивался из этой ситуации, если бы он согласился, – Александр, всё ещё хохоча, уселся со мной рядом на койку и обхватил подушку руками.       – Я бы на это посмотрел.       – О, нет-нет-нет, Фридрих, неужели ты думаешь, что я бы позволил тебе просто смотреть? Ты бы принимал самое активное участие. Ну, или не совсем активное… Тут уже зависит от обстоятельств.       – Извращенец, – толкнул я его в плечо. – Мы вообще изначально обсуждали Красного и убийцу, в какой момент мы свернули не туда?       – Когда ты спросил про девчонку.       – Всегда знал, что все беды от девушек.       – Золотые слова. Ну, пожалуй, раз Жёлтая мне не конкурентка, я теперь могу спать спокойно, – встал он с койки и подошёл к столу. Сделав из чашки пару глотков, он взял свою записную книжку и принялся в ней делать какие-то пометки. Я тут же напрягся, наблюдая за его действиями. – Не переживай, про Красного я никому ничего не скажу и нигде это упоминать в своих записях не стану. Знаю, это сейчас прозвучит странно и противоречиво, но вот за подобную информацию ты точно можешь не волноваться. У нас с тобой здесь одна цель, Фридрих – поймать убийцу. И уверяю тебя, в моих интересах сделать всё возможное, чтобы он не поймал нас раньше. Мы уже потеряли три человека, если не считать Коричневого. Как думаешь, сколько ещё людей мы потеряем, прежде чем выйдем на нужный след?       Такая резкая смена атмосферы и разговора меня каждый раз настораживает. Ещё минуту назад мы смеялись над какой-то ерундой, и вот всё снова вернулось, как было. Снова тайны, расследования и страх за собственные жизни. Когда это всё уже закончится?..       – Собираешься снова составлять пророчества?       – Нет. Я больше не буду ничего прогнозировать, потому что не хочу снова оказаться прав. Чужие жизни на кону – слишком крупная ставка, и снова её делать я не готов. Кто знает, чья жизнь станет следующей? Мы можем либо бездействовать и ждать в надежде, что с новой жертвой у нас появится больше каких-то улик и зацепок, либо начать контролировать тех, кто больше всего находится у нас под подозрением. И вот тут я сейчас готов поставить на Красного. У него не мог появиться доступ из ниоткуда. Как вообще так вышло, что он тебе его показал? Надеюсь, это мне отгадывать не придётся.       Толку уже что-то скрывать, если напарник и так всё вынюхал из своих наблюдений?       – Помнишь тот день, когда ты с Жёлтой контролировал рабочий процесс на корабле? Тогда случился пожар, а Красный, с его слов, курил марихуану и сам отключил пожарную систему. Вот я и задумался, как он это мог сделать, ведь данное действие нам не доступно.       Александр задумался, похоже, вспоминая детали того случая, а потом сам себя хлопнул ладонью по лбу.       – Господи, ну конечно! Как я сам тогда не задумался над этим?! Фридрих, ты молодец, – он принялся быстро что-то записывать в своём дневнике. – Как ты сам вспомнил об этом случае?       – Ну, скажем так, мне помогла в этом Жёлтая, – я решил не вдаваться в подробности своего времяпровождения с девушкой.       – Хоть какой-то от неё толк.       – А по поводу Красного я бы всё равно не делал таких поспешных выводов. Когда ты был уверен в том, что убийца – Зелёный, он погиб первым.       – А ты был уверен в том, что убийца – Фиолетовый, и какая его постигла участь?       – А ещё мы вместе думали на Коричневого. Все наши подозреваемые очень быстро отсеиваются. Давай не будем так торопиться с умозаключениями. Мы не знаем, что здесь творится и какова цель всего происходящего, зачем нас вообще сюда отправили и какие у этой игры правила.       – С этим не поспоришь… – задумался юноша, глядя куда-то в пол. От сказанных мной слов мне тоже стало тяжело, хотя, казалось бы, куда уж тяжелее. – После первой смерти ты твёрдо на собрании заявил, что твоя рука не дрогнет, когда будешь выталкивать предателя за борт. Ты всё ещё так уверен в сказанных тобой словах, Фридрих?       Когда кажется, что хуже уже некуда, Александр всегда найдёт, как всё усугубить своими вопросами. К чему сейчас это?       – Да, – несколько поколебавшись и взвешивая свои ощущения, ответил я. – Я убью эту тварь без каких-либо сожалений, и, боюсь, что буду наслаждаться этим процессом, – я не собирался это говорить, но данная фраза сама вырвалась наружу. Стало страшно. Неужели под действием всего пережитого сознание настолько сильно может поменяться? Или эта кровожадность и жажда мести всегда была мне присуща?.. – А что насчёт тебя? Ты склонялся к тому, что не сможешь убить человека. Что-нибудь изменилось?       – Я говорил, что если дело коснётся моих близких, то я не знаю, как поступлю, – он поднял на меня глаза. – Если с тобой что-то случится, я прикончу того, кто это сделает.