Ты потеряла его, так смирись.

— Всё будет в порядке. Почему ты так беспокоишься? Девушка расхаживала по комнате, подбирая свои вещи с полок и шкафов. — То есть, когда этот конь чуть не казнил тебя, то «Лукас, помоги, Лукас, помоги», а сейчас, когда он якобы всё вспомнил, ты спокойно возвращаешься во дворец? — он скептически посмотрел на неё, скрестив руки на груди и оперевшись о стену. — Так пойди со мной, что тебе мешает, — девушка продолжала радостно собирать вещи, совсем не замечая пасмурного настроения собеседника. — Да сдалась мне ты, одни проблемы от тебя, — он, саркастически цокая, закатил глаза. — Ну и ладно. — Но то, что я не собираюсь там оставаться, не значит, что я не буду тебя навещать. Я не исчезну из твоей жизни так просто. — Ох-х, а я уже надеялась, — девушка театрально закатила глаза и радостно засмеялась. — Это не смешно. Отвлекаясь от сбора вещей, она подошла к парню и невзначай чмокнула его в щеку, отчего парень ещё какое-то время смотрел на неё с непонимающим лицом. Он не привык видеть её такой. Такой открытой. — Не переживай, всё будет хорошо, — она мило улыбнулась и, щёлкнув пальцами, в ту же секунду исчезла. «Ох-х, ну так нечестно. Я же не собирался её отпускать. Ну, по крайней мере, без монотонных нотаций… А она использовала против меня холодное оружие». Маг буквально сполз по стене с грустным лицом. Каким бы взрослым ни было его тело и сколько бы лет он ни прожил, он и впрямь расстроился. По-детски расстроился, как ребенок, у которого отобрали заветную конфету. А ведь она и правда была для него как конфета, такая же сладкая и манящая, но сверху у неё была обёртка, состоящая из Клода и всего императорского дворца. *** Девушка, очутившаяся прямо за тяжелой дверью, была немного взволнована, ведь мало ли что Клоду в голову взбредёт. Опять память потеряет. А на данный момент больше всего она хотела видеть именно его. Робкий, сжатый кулачок стукнул по двери. После пары секунд ожиданий она услышала усталый томный голос. — Входите. Девушка с небольшими усилиями открыла дверь и прошла в комнату, закрыв за собой врата. Она присела на кресло, которое было поставлено именно для неё. Ведь никто и не заходил сюда, кроме Клода и Феликса. — Это ты, — пустым голосом промолвил отец, не отвлекаясь от дурацких бумаг. Длинное неловкое молчание повисло в зале. Девушка просто не знала, о чём с ним говорить. Она и сама была удивлена, ведь так ждала этой встречи, с усердием готовясь к ней. — А где же тот, которого ты собиралась привести? — всё так же пусто поинтересовался император. — Он не любит большое скопление людей, тем более, ему больше по душе сидеть дома. Но он обещал навещать меня, — немного смущаясь, сказала девушка. Хоть Клод и сказал, что вспомнил её, но выдавать личность Лукаса и его местонахождение сейчас было бы глупо. — Хм… Он задумался и, казалось, приостановился в бессмысленном перелистывании макулатуры. — И что собираешься делать теперь? «Что это значит? Ну, то есть, как это надо понимать? Я и сама не знаю, что собираюсь делать». Вместо ответа девушка безразлично пожала плечами. Что она должна была ответить? Чего он ждал от неё? — Сегодня во дворце будет праздник в честь твоего возвращения. Если ты хочешь, можешь прийти, — он безразлично скомкал какой-то договор и выкинул его в мусор. — Как можно не прийти на свой же праздник? — девушка немного усмехнулась, но под пустым взглядом Клода она вновь вела себя так же хладнокровно и сдержанно, стараясь подражать ему, но за всей этой маской безразличия она не смогла разглядеть в его глазах интерес. Безграничный интерес можно было прочесть на его лице. Он наблюдал за ней, за эмоциями, действиями, жестикуляцией. Ему было интересно рассматривать её поведение. Как она опасалась его, но в ту же секунду ступала в ужасающую пропасть и хваталась за последнюю возможность вытащить его оттуда. — Пока все комнаты в изумрудном дворце кишат слугами, рубиновый дворец разрывается от количества гостей, прибывших к празднику. Ты и правда смогла произвести на них хорошее впечатление во время дебюта. «Это сейчас была похвала?». А ведь и правда, Клоду было плевать на этих гостей так же, как и на их паскудное мнение, но он гордился своей дочерью, просто потому что она вытерпела весь тот путь и не дала его безумию сломать её окончательно. — Так значит, для меня нет места, — немного разочарованно произнесла девушка. Нет, Атанасия была не против вернуться к Лукасу, но она так хотела провести то ставшее для неё драгоценным время с Клодом. — Для тебя тут есть место всегда. Запомни это, — так же холодно произнес император. — Просто пока что тебе придется пожить в этой комнате. Я всё равно не сплю на кровати. Но если тебя это смущает… — Нет, нет. Всё хорошо. Снова молчание. — Я хотела спросить… — Спрашивай. — Когда ты вспомнил меня? Мужчина немного напрягся и постучал пальцами по деревянному столу. Этот звук успокаивал, словно заставлял забыть все сказанные им в непонимании слова. Она всё так же пусто смотрела на него, ожидая ответа, на что он резко встал и обошел стол, оказавшись сзади кресла, на котором сидела девушка. Он остановился. В комнате было настолько тихо, что в ушах эхом отдавался звук идущих своим временем часов. Что-то не давало Атанасии спокойствия, отчего она пальцами вжалась в кресло, стараясь не показывать стресса. Клод устало вздохнул. В этом вздохе можно было почувствовать боль. Боль, томящуюся в темнице гордости и стойкости, которая оставила шрам воспоминаний, нечаянно сломав одно сердце без возможности восстановления. — Она приходила ко мне… Много раз. Показывала разные моменты из твоего детства, но я никак не мог вспомнить. Казалось, что этого просто никогда не было. И потом она сказала: «Пока ты не отпустишь ломающее прошлое, не вспомнишь восстающего, словно феникс из пепла, дающего надежду жизни нынешнего». И мне пришлось отпустить ее… В его дрожащем, ломящемся от попыток быть сильным голосе чувствовалась жестокая боль. Это было несправедливо. Почему сильная и крепкая любовь всегда умирает и перерождается в томную ненависть от отчаяния? Ей было искренне жаль Клода. Хоть он и был сильнее в способности держаться до последнего и не показывал своего удушающего отчаяния, она ощущала слезы на его лице. Их не было, но она чувствовала, словно что-то внутри вырвалось и подорвалось. Она попыталась обнять отца. Быть может, это хоть на секунду согреет его замерзшую во льдах времени душу. Но он остановил её. — Не вставай. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким… «Таким слабым», — словно хотел договорить он. — Папа… Он не слушал. У него в ушах словно зазвенело. «Папа». «Папочка». «Отец». Он выдохнул и откинул голову, посмотрев в окно. Когда-нибудь он умрет и будет счастлив вместе с Дианой. Может, и не на этом свете, но он дождется этого момента. Но пока он не хотел торопиться. Атанасия. Он не хотел смотреть с неба на то, как она так же не спит ночами и борется с отчаяньем, как он. — Всё в порядке… Та нянька. Она хотела тебя видеть. «Лили? Да, точно. Как же я могла про неё забыть». — Спасибо, что напомнил про Лили. Она подбежала к Клоду и мимолётно обняла его, уже убегая из дворца. — Будь осторожна! — напоследок холодно крикнул он вслед. *** — Ну и зачем мне было это делать! — возмущенно кричала девушка. — Тише-тише, солнце. Разве ты не понимаешь? Эта принцесска — его главная слабость, что даёт нам большой выигрыш. — Но теперь я потеряю ту власть, которой было у меня и так не много! — она оскалилась и закатила глаза от злости. — Всему своё время. Тем более, вела бы ты себя подобрее, никто бы не отказывался от тебя и люди не кричали бы на площадях о твоём изгнании. — Но ведь какая же это власть без кровожадных пыток и издевательств над этими противными, кем-то возомнившими себя мошками! — Ты напоминаешь мне её. Такая же с виду трусливая, но хитрая лиса. Сначала прячешься от опасности, а потом убиваешь своего спасителя, — он усмехнулся. — Никто не изгонит тебя, не имеют права. Законы Обелии. — Запомни, если моей выгоды не будет, я не собираюсь помогать тебе, кем бы ты ни был, — девушка скрипнула зубами и усмехнулась. — Конечно.