Описание: Все, что произошло в ее личной жизни до этого момента, было сплошным разочарованием. Все, что произойдет с ним сегодня ночью, будет лишь небольшим недоразумением.
***
Впервые в жизни Селин Атакан была рада, что ее родители богаты и имели свою недвижимость в разных частях Стамбула. Нет, разумеется, она не стеснялась денег и любила свое положение в обществе, но именно сегодня, когда ей просто было необходимо скрыться где-то на выходные, где бы ее не донимали ни журналисты, ни дела компании и/или холдинга, ни друзья-знакомые. И господин Атакан любезно предоставил ей загородный домик, довольно далекий от линий связи и от цивилизации в принципе. Поцеловав отца в щеку, она передала через ассистентку (как же она иногда была благодарна существованию Мелек в ее жизни), что не появится в городе до понедельника, и умотала в горы, предварительно сбросив смс Эде с адресом. Для всех ее знакомых, для всех в офисе — особенно для Пырыл — было совершенно непонятно, по каким причинам Атакан и Йылдыз стали столь близки. Конечно, они обе были бывшими девушками одного человека, что давало им карт-бланш на девчачьи посиделки с вином и шутками на тему «Что умеет Этот Мужчина и его волшебная палочка». Но по логике окружающих такое сближение должно было произойти не раньше, чем через полгода, когда и Селин, и Эда смогут зализать свои раны от двух расставаний за короткий срок — до этого же времени они были обязаны буквально ненавидеть друг друга. Девушки же, абсолютно наплевав на то, что именно они должны были делать по мнению офисных сплетников, стали если не подругами, то хотя бы довольно близкими знакомыми, готовыми поддержать друг друга в трудную минуту. Для Йылдыз блондинка была чем-то вроде энциклопедии насекомых, которые водились в голове Серкана Болата — именно она помогала понять хотя бы отчасти некоторые мотивы его поступков. Взамен Эда с удовольствием поддерживала Селин в ситуациях, когда последняя не хотела делиться своим горем с Пырыл, наконец-то освободившейся от драмы в своих отношениях. Вот и сейчас, остро нуждаясь в дружеском плече, куда можно поплакать всласть, девушка написала именно своей бывшей сопернице, зная, что та точно не откажет. Конечно, если не будет занята, отбиваясь от господина Болата, который пытался контролировать свои собственные чувства, но при этом все равно утверждал, что Эда ему не нужна, и он может быть счастлив только с работой. Как же нелепо. Господин и госпожа Атакан никогда не ругали свою дочь, зная, что отношения с Серканом научили ее ответственности с приставкой гипер, и в сочетании с ее природной склонностью винить себя во всем в случае неудачи… в общем, та еще смесь. Ругать себя Селин не только умела и любила, с усердием примешивая к ненависти к себе еще и жалость, и депрессивные настроения. Поэтому, когда после расставания с Феритом на свадьбе их дочь не возвращалась домой в течение нескольких дней, ее отец заботливо подготовил несколько домиков, находящихся в собственности семьи, к налету расстроенной женщины с группой поддержки. В каждом из них находился запас еды на несколько дней (плюс отдельная небольшая морозилка с мороженым), в каждом проверили работу музыкальных центров, караоке установок и пополнили коллекцию фильмов новинками романтических комедий, мелодрам и мыльных опер, в каждом подготовили несколько спален на случай гостей. В каждом пополнили мини-бар любимым алкоголем младшей госпожи Атакан. Добравшись до места назначения, блондинка отбросила свою сумку в самый дальний угол, распустила собранные в небрежный узел на макушке волосы и, мотнув головой, отправилась в спальню, чтобы переодеться во что-нибудь более удобное. Длинная футболка подойдет как нельзя лучше. По пути девушка подключила к колонкам плейлист с телефона и продолжила свое продвижение к шкафам, оттанцовывая музыкальный ритм. Для публики Селин Атакан была одним из самых тонких ценителей скрипичной музыки XVIII–XIX веков, однако только Аллах знал, что за закрытыми дверями девушка наизусть знает тексты всех песен Destiny's Child и Spice Girls, лихо отплясывая под попсовые песенки девяностых. Самое время порадовать себя запретными удовольствиями.***
Время близилось к полуночи, когда блондинка успела прикончить пару бутылок шампанского, вылить половину бутылки красного полусладкого на себя, а вторую половину опрокинуть себе в желудок. Она переслушала весь плейлист Чтобы спасти себя от быстрого опьянения, девушка съела несколько сандвичей, но кусок в горло не лез, и она бросила эту идею, впервые пожалев, что уехала так далеко от города. Телефон действительно не ловил, и она понятия не имела, как далеко находится Эда. Еще несколько часов пьяного неадекватного одиночества, и Селин точно начнет думать, что звезды поселились в ее голове, взрываясь суперновой всякий раз, как она вспоминает о своих бывших. Мурлыкая ритм какой-то очередной песенки с рандомного плейлиста, девушка даже не не слышит, что в дверь постучали. На самом деле она и не думала вслушиваться, заранее оставив дверь открытой, думая, что Эда вряд ли станет утруждать себя манерами, учитывая резкость смс. А она и не стала. Тяжелые мужские шаги в черных итальянских ботинках заглушал современный бит какой-то глупой песни о расставании, которой подпевала блондинка, зажмурив глаза и танцуя с бутылкой в руках. Оперевшись о дверной косяк, стильный мужчина наблюдал за этим зрелищем, слушая немного фальшивящий, вместе с тем мелодичный голос. Эфе Акман всматривался в шатающуюся женскую фигурку, впитывая атмосферу происходящего. Просто не верится… За несколько месяцев работы в холдинге, когда с одной стороны штыками грозится проткнуть ревность Серкана к его, Эфе, работнице, а с другой мечами колет недоверие Болата и его личное нежелание работать вместе с человеком, кто, как тому казалось, украл акции его подруги детства, лишь одно давало силы работать дальше и не сдаться к черту — Селин. Он видел ее всякой: нервничающей перед Феритом из-за неуверенности в том, как ей себя вести; недоверчивой, когда Акман предлагал ей дружбу (исключительно искренне!). Иногда она была несобранной, иногда она была несносной (в такие периоды мужчина внутренне поддерживал Серкана в желании ее приструнить). Но никогда — никогда за все время работы она не была такой. Такой невероятной. По-домашнему уютная, по-женски расстроенная, Селин являла собой картину не жалкую, но жалобную, заставляя сердце Эфе дрогнуть и наполниться какой-то щемящей нежностью по отношению… к кому? К коллеге? К партнеру по бизнесу? К человеку, которым он восхищался в деловом смысле? Или не в деловом? — Лучшее, что у тебя есть… Лучшее, что у тебя было… — поет блондинка, пошатываясь и плюхаясь на диван. — Точно, можно же скинуть Эде в мессенджере! — она потянулась за телефоном, закинутым куда-то на тумбочку, и ее футболка опасно высоко задралась, открыв вид на голубое белье простого кроя. Обычные удобные танга, но в контексте ситуации трусики выглядели эротичнее любого кружевного комплекта. — Эда-а-а, милая, ты где? У меня уже вино заканчивается, жду тебя, — пропела Селин в трубку, отправляя голосовое сообщение подруге, не в силах печатать текст. Откинувшись на мягкую спинку, девушка сладко потянулась, и мужчина сглотнул, лаская взглядом женскую фигурку. — Кхм-кхм, — подал мужчина голос, от чего младшая хозяйка дома вздрогнула и подпрыгнула на своем месте, свалившись с дивана. Не слишком сильно ударившись головой о стоявший рядом журнальный столик, она громко ойкнула и расхохоталась. Акман, подлетевший мгновением после падения, опустился рядом с веселящейся девушкой и тоже разулыбался, не в силах сдержать смешок. Вид смеющейся Селин на мгновение затронул в его душе что-то темное… Что-то, с чем он изо всех сил пытался бороться уже долгое время. — Прости, Эфе, — через смешки поприветствовала мужчину Атакан, потирая голову. — Добро пожаловать. — Тебе не за что извиняться, — улыбаясь, ответил ей Эфе, помогая девушке встать. — Это мне нужно попросить прощения, что вломился без приглашения. Селин пожала плечами, и горло свободной футболки съехало вниз, обнажая острое бледное плечико. — Честно говоря, мне не очень-то есть до этого дело, — безразлично пробормотала она, качая головой. — Дождемся Эды, запремся девочками у мини-бара с мороженым, а тебя положим в одной из гостевых спален. В конце концов, у нее будет водитель утром, когда с похмелья она решит вернутся в Стамбул. Пока Селин строила догадки, мужчина отвел взгляд, не зная, как лучше объяснить ситуацию. — Селин, — начал он, по-прежнему смотря куда угодно, только не ей в лицо. — Эда не приедет сегодня. Блондинка кивнула, внутренне сделав какие-то выводы (и Эфе показалось, что они были безумно неправильными). Сглотнув неприятный комок в горле, она отвернулась, стараясь спрятать от гостя слезы в льдисто-голубых глазах. — Она больше не хочет меня видеть, — не спрашивала, утверждала Атакан, немного всхлипывая. — Она больше… — Нет! — прервал ее мужчина, еле сдержавшись, чтобы не броситься к расстроившейся девушке. — Нет, — уже спокойнее продолжил он, — она очень хотела приехать. Но я не знал… и загрузил ее… — Работой… — закончила за него Селин. Она поднялась с дивана и отошла к окну, размышляя о чем-то своем. В свете луны и мелких фонариков в садовой территории дома она казалась эфемерной, но Эфе знал, какая сила таится в этом миниатюрном теле. Селин иногда напоминала ему вампира — внешне хрупкая, почти прозрачная, с бледной кожей и большими затягивающими в свою небесно-синюю глубину глазами, она являла собой несокрушимую скалу, которую, казалось, почти ничего не может сдвинуть с места. Ничего, кроме… — Знаешь, — начала девушка, возвращаясь на диван и присаживаясь рядом с Эфе (непозволительно рядом), задевая его бедра голыми коленками, — иногда я думаю, что не должна была рождаться. Я всем мешаю, — она пожала плечами, замолкая. — Ты не против, если я тебе поплачусь сегодня? Раз уж Эды нет… Мужчина безмолвно кивнул, приглашая продолжить. — Я не родилась мальчишкой, и это было моей первой промашкой, — девушка нервно усмехнулась, теребя локон светлых волос. — Нет, родители меня любят, конечно же… но любили бы больше, будь я господином Атакан. Она подняла глаза вверх, будто бы собираясь с мыслями. — Серкану я тоже не особо нужна. Да, как хороший пиарщик, но мне запросто можно найти замену. Не удивлюсь, если однажды так и получится. А Ферит… Не знаю, что меня злит больше — его детская непоследовательность в решениях или отсутствие ненависти ко мне как таковой, — Селин вздохнула и перевела взгляд на собеседника. — Я — ничтожество на грани депрессии, и если вдруг я исчезну из сего мира, даже моя собака не будет по мне страдать, — с последними словами она опустила голову, словно пытаясь скрыть слезы. Эфе смотрел на девушку, покорившую его сердце с первых секунд своей эффектностью, а после задором и добротой, и не мог поверить ушам. — Не говори так, — хрипло пробормотал он, поддаваясь порыву убрать упавшую на лицо прядь. Заправив ее за ухо, он продолжил, — я ни за что не поверю в твои слова. — Мне нечем гордиться, — всхлипывая, прошептала Селин, неосознанно подаваясь за теплыми пальцами, аккуратно стиравшими соленые дорожки с ее щек. — Я осталась ни с чем… — Ты осталась со мной… — так же тихо вторил ей мужчина, осознавая, что после этих слов началась запретная территория. И траектория движения по ней зависит только от девушки, сидящей перед ним, которая в своем опьянении могла творить вещи, не ведая. Поцелуй был почти что кровавым — кислый от вина и соленый от слез. Девушка слепо ткнулась вперед в поисках губ Эфе, и стук зубов от их неловкого столкновения стал спичкой, что резким росчерком разожгла пожар между двумя людьми, так отчаянно нуждающимися в тепле друг друга. Селин переместилась на колени к Акману, который обхватил рукой ее талию, второй забираясь под ткань футболки. Отрываясь, чтобы отдышаться, он уточнил: — Ты не пожалеешь? На секунду он увидел в ее глазах отражение того огня, которым горело ее тело, которым горел он сам. — Сейчас только у тебя есть то, что мне нужно, — она склонила голову, облизывая губы, от чего мужчина непроизвольно вздрогнул — настолько это было сексуально. — Дай мне хоть немного, лишь до утра. А там посмотрим. Если будем в порядке, назовем это любовью. Если будет ошибкой, назовем недоразумением.