Тебе нужно стать плохим, если со мной быть хочешь!

      Со дня несостоявшийся казни Вэй Усяня прошло около недели. Главы великих орденов вновь собрались в одном зале, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. В этот раз всех созвал Цзян Чэн. Также присутствовали Лань Сичэнь и Не Минцзюэ с Не Хуайсаном, которые пропустили прошлое собрание. Атмосфера стояла напряжённая, словно давила на голову и разум. Крайне неприятное чувство, вот только оправданное. Главы орденов и их приближённые сидели в зале одни, без своих учеников и адептов. Вокруг стояла звенящая тишина, прерываемая только дыханием, да шелестом одежда. Каждый подозревал каждого.       — Давайте признаем, — первым начал Цзинь Гуаньшань, отпив из пиалы чуть остывший чай. — что в произошедшем виноваты все главы орденов.       Цзян Чэн фыркнул, явно не соглашаясь в этой позицией. А в чём он виноват? В том, что его усилиями было поймано это чудовище? Или может быть в том, что попытался наконец-то убить пса? Да в этой комнате кто угодно вызывает больше подозрений, чем он! Вон тот же Не Минцзюэ с Не Хуайсаном. Почему никого из Цинхэ Не не было на собрании? Разве не их глава больше всего ненавидит заклинателей тёмного пути? Или тот же Ланьлин Цзинь. Именно они взяли на себя организацию казни Старейшины Илин, а потом так долго тянули. Возможно, просто хотели всё хорошо подготовить, а после в который раз похвастаться своей силой, могуществом и богатством, а может воплощали в действие план, чтобы в итоге заполучить Вэй Усяня себе. Но куда больше подозрений вызывал Лань Сичэнь и Лань Ванцзи. Ваньинь чётко помнил смертоносные струны и странного мужчину в чёрном одеянии. И о совпадение! Хангуан-цзюнь, один из сильнейших заклинателей поколения, а во владении гуцынем — струнным инструментом — ему вообще равных нет, не явился на столь важное собрание! А про его странное увлечение Вэй Усяне Цзян Чэн даже вспоминать не хотел. Да и на казнь оба Нефрита не явились. Братья заодно? Очень вероятно!       — Кто виноват, а кто нет мы с вами ещё узнаем, — глава Юньмэн Цзяна оглядел всех хмурым взглядом, остановившись на пару секунд на спокойном и даже, казалось, безмятежном Лань Сичэне. Будто они собрались погоду обсуждать! Это уже начинало бесить! Сдержав порыв поморщится, он продолжил: — мне вот больше интересно, почему же на казнь не прибыли представители Гу Су Лань и Цинхэ Не. В голову невольно закрадываются мысли, что вы в сговоре с псом Ином… — он усмехнулся, дожидаясь ответа обоих. Про отсутствие Лань Чжаня он ещё спросит, если никто не опередит.       Не Минцзюэ усмехнулся, поглядывая на всех насмешливо-недовольным взглядом. Глава Не не знал, кто освободил Вэй Ина, не знал, зачем и кому это надо. Но Чифэн-цзюнь был уверен в своих людях, понимая, что никто бы не осмелится пойти против главы ордена. Да и зачем это кому-то из Нечистой Юдоли? Нет, конечно Минцзюэ понимал, что Усянь — это грозное и смертоносное оружие, который в умелых руках сможет помочь уничтожить всех врагов, а союзников держать в страхе, но ни самому главе Не, да и никому из его ордена это не нужно. Люди из Цинхэ Не хоть и не такие миролюбивый, как те же Лани, но ни с кем в конфликты стараются не вступать. Да и если бы Не Минцзюэ захотел нажить себе врагов, то сделать это можно и без Вэй Ина. Так что он был полностью уверен в своих людях. А не пришли они с братом из-за плохого самочувствия Хуайсана. Тот, видите ли, не хотел смотреть на казнь. Но оставлять брата одного главе Не тоже не хотел: тот действительно выглядел плохо. Но так или иначе невиновность свою и ордена Чифэн-цзюнь не собирается доказывать. Пусть считаю так, как хотят.       — Я не знаю, — раздал низкий и уверенный голос главы Не. — кто виноват, но это не я и тем более не мои люди.       — Но вы не ответили на вопрос, уважаемый Чифэн-цзюнь. — ответил до этого молчавший Цзинь Гуаншань. Он говорил негромко и хитро, при этом цепко ловя каждое движение и слово.       Глава Цзинь к своему сожалению ничего не понимал. Кому это может быть надо? Не Минцзюэ, по мнению Гуаншаня, слишком туп и узколоб для этого. Лань Сичэнь и Лань Ванцзи? Это ещё менее вероятно. Святоши-Лани даже бы и не подумали о таком. Всё же он прекрасно чувствовал и видел, что была использована тёмная энергия. А никто из Гу Су Лань на это просто не способен. Из орденов остаётся только Юньмэн Цзян. Но ведь Цзян Ваньинь ненавидит Вэй Ина. Это ясно и по его словам, и по поступкам. Да и план по захвату Усяня предложил именно глава Пристани Лотоса. Вот только… потом Цзян Чэн настаивал на том, что бы казнь проводилась в Юньмэне. Да, скорее всего лишь желание самолично казнить преступника, но ведь возможно, что это хорошо продуманный план. Отгородить от себя подозрения предложенным планом, потом забрать в Юньмэн и устроить всё так, будто Вэй Ину просто случайно удалось сбежать. А когда на Пристань забрать не вышло, Ваньинь придумал другой план. Тогда как насчёт тёмной энергии? Этому объяснение нашлось ещё быстрее. Вэй Усянь вполне мог помогать адептам Юньмэна, да и самому Цзян Чэну освоить тёмный путь. И пока что Цзинь Гуаншань решил придерживаться этой теории.       Не Минцзюэ уже было хотел сказать что-то на подобии «И не собираюсь», ведь действительно не хотел оправдываться, как вдруг раздался негромкий голос Не Хуайсана.       — Я плохо себя чувствовал, — юноша боязливо прикрылся веером, когда на него все обратили своё внимание. — поэтому, мы с братом решили… остаться в Нечистой Юдоли. Да и мне не хотелось, — он чуть помедлил, а после продолжил. — смотреть на казнь.       Цзян Чэн лишь хмыкнул и отвернулся, будто не желая смотреть на такого слабого и трусливого заклинателя. Поводов верить или же не верить не было, но вряд ли Не Минцзюэ будет пользоваться руками тёмного, хоть и такого могущественного заклинателя, а Не Хуайсан врать не осмелится — слишком страшно для него.       Цзинь Гуаншань же кивнул, принимая ответ. Да, это вполне вероятно. Ну что ж, братьев Не можно вычеркнуть из списка потенциальных врагов.       — Сейчас всё в порядке? — нахмурившись, спросил Лань Сичэнь. Конечно, Не Хуайсан и до этого не обладал крепким здоровьем, но благодаря золотому ядру болел редко.       — Да, всё уже хорошо, — он мягко улыбнулся, кивнув. — спасибо за заботу.       После остальные опять стали обсуждать сложившуюся ситуацию, не замечая подозрительный взгляд младшего из братьев Не.       Не Хуайсан изначально предполагал, что гладко всё не пройдёт. Вэй-сюн, как до сих пор мысленно называл друга-врага наследник Нечистой Юдоли, стал страшным, могущественным, опасным, но желанным оружием. Получить его в свои руки хотел наверняка каждый в этой комнате. Хуайсан не был точно уверен, кто виноват, но больше всего подозрений падало на Цзиней и, как не странно это признавать, Ланей. Первые попадали в список подозреваемых, потому что устроить похищение в собственном ордене довольно легко, да и Ланьлин Цзинь пользовался не самой чистой славой. Даже если не промышляют изучением тёмного пути, то позвать на помощь тёмного заклинателя им бы не составило труда. Младший Не, в отличии от того же Не Минцзюэ, прекрасно осведомлён о ситуации: надо было лишь попросить брата прийти чуть раньше и расспросить Цзян Чэна. Последнее, как оказалось, сделать легче, чем заставить местами слишком упёртого брата даже немного изменить планы. Поэтому практически во всех деталях знал, что произошло. И про странного мужчину в чёрной одежде тоже, о котором, видимо, Цзян Ваньинь никому из присутствующий не рассказал. И именно из-за этой фигуры подозрения падали и на Ланей. Очень большая вероятность, что это был Лань Ванцзи, но зачем это Гу Су? Врагов у них нет, а адепты уж точно не слабее адептов остальных орденов. А может Хангуан-цзюнь действовал отдельно от брата?.. Пока что было слишком мало информации.       — Цзэу-цзюнь, так почему орден Гу Су Лань не присутствовал на казни? — повторил вопрос Цзян Чэна Цзинь Гуаншань, смотря на названного заинтересованным, но не подозрительным взглядом.       Лань Сичэнь привычно вежливо улыбался, чуть прикрыв глаза, словно находясь в медитации. Волосы аккуратно убраны, спадая по спине тёмным покрывалом. Идеально-белые одежды немного колыхаются из-за тёплого ветра. Лоб украшает лента с плывущими облаками. Красив и элегантен. Он словно небожитель, что спустился с небес. Подозревать его было немыслимо! И сам Лань Хуань прекрасно это понимал, так что не волновался. Сейчас главная задача сделать всё возможное, чтобы подозрения как можно меньше задевали Ванцзи. Сичэнь не знал, что произошло с братом. Только Первый Нефрит подумал, что Лань Чжань открыл ему свою истинную натуру, как тот напал. Неужели его задели слова о Вэй Ине?.. Но ведь Ванцзи сам решил втереться ему в доверие, чтобы потом заполучить для ордена могущественное оружие… Но зачем же было нападать, а потом и сжигать Гу Су? Хорошо хоть, что орден понёс минимальные потери, ведь все адепты сбежались посмотреть на бой Нефритов, а ценные свитки хранятся недалеко от покоев главы ордена, так что и их спасли. А может всё это было хорошей постановкой? Но почему Лань Чжань ничего не сказал или хотя бы не намекнул? Но пока что не так важно. Братья всегда были друг за друга, защищая от любых напастей, так что и сейчас Хуань был намерен во что бы то не стало не дать опорочить имя Ванцзи.       Он заговорил спокойно и размеренно, словно рассказывая о загадочном животном или новом сорте цветов.       — Я посылал письмо в Ланьлин Цзинь, но, видимо, по пути что-то случилось… — соврал он с самым задумчивым и непричастным видом. — Адепты Гу Су Лань ещё не готовы к такому зрелищу, как казнь, поэтому я решил, что лучше доделать дела клана и ордена.       Да, вполне в стиле такого чистого и благородного ордена, как Гу Су Лань. Так что ответ удовлетворил всех, кроме, пожалуй, Цзян Чэна. Вот только, даже в какой-то степени понимая, что Лани тут замешаны, глава Пристани Лотоса не понимал, какие вопросы задавать, как отвечать самому и что делать. Конечно, остался козырь с Лань Чжанем, точнее с его уже повторным отсутствием, но как всё подать…       Вдруг мысли Цзян Ваньина прервал тихий и привычно боязливый вопрос от Не Хуайсана: «А где же Хангуан-цзюнь?». И точно. Собрание не вечно, да и надо действовать, пока есть возможность. Цзян Чэн глянул на друга действа. Даже на миг показалось, что на устах того играет хитрая улыбка, но глава ордена успешно спихнул это на разыгравшиеся воображение.       Уголки губ Лань Сичэнь, что было вряд ли заметно, чуть нервно дёрнулись. Он ожидал, что скорее всего зададут и этот вопрос, но почему-то глава Лань думал, что остальные не сразу решаться, а значит будет время обдумать ответ как следует. Он немного медлил, так что в разговор вник Цзинь Гуанъяо, что до этого оставался непричастным.       — Возможно случилось что-то серьёзное и брату не хочется об этом рассказывать?       Яо, как и многие в этой комнате, плохо понимал, что происходит. Хотя у него не было сомнений, что причастен кто-то из четырёх великих орденов. Возможно даже, что этот «кто-то» сейчас находится в комнате. Но вряд ли это отец. Цзинь Гуанъяо не был самонадеянным, но осознавал, что Цзинь Гуаншань, будь у того планы на Вэй Усяня, утянул бы и своего бастарда. Конечно, главе Ланьлина было очень удобно провернуть всё в своем же ордене, но тот слишком труслив для такого опасного и рискового плана. Но кто тогда? Глава Не слишком упрям. Глава Лань уж точно не мог. Яо глянул на названного брата и мысленно вздохнул. Лань Сичэнь слишком чист… А сам Цзинь слишком грязен. В сердце неприятно и даже болезненно защемило. Они слишком разные… но почему тогда он, бастард главы Цзинь, посмел… Яо мысленно дал себе подзатыльник. Хватит об этом думать. Хватит причинять себе боль. Сейчас надо думать о деле, а свои чувства давно пора закрыть на замок.       А кто ещё мог? Цзян Чэн? Да, вероятно… Но вряд ли в одиночку. Возможно они с Вэй Усянем были с самого начала в сговоре, а может главе Юньмэна помогла Цзян Яньли. Но никаких подтверждений не было. Да и это был бы худший исход, ведь всегда лучше быть на стороне победителей, но на сторону Цзян Ваньина Цзинь Яо просто не попадёт. Куда выгоднее, если виноват отец или даже (как же смешно об этом думать!) Лань Сичэнь, но оба варианта мало вероятны.       Тем временем Лань Сичэнь ответил:       — Если главы орденов так хотят услышать, что произошло… — он выглядел взволнованным и виноватым. Впрочем, всё это лишь наигранные эмоции.       Никто не успел ответить, как Цзян Чэн уверенно произнёс, с каким-то странным выражением лица поглядывая на главу Лань:       — Да, хотим.       Вздохнув, Лань Хуань прикрыл глаза и продолжил:       — Похититель напал и на Гу Су. Думаю вы слышали, что мой орден горел. Я попросил адептов не разглашать причину, так что никто не знал, что произошло. Теперь же вы знаете…       Яо нахмурился, с волнением смотря на Лань Сичэня. Уже во второй раз Гу Су Лань горит… наверняка тому очень больно…       — Надеюсь, никто не пострадал. — сказал Цзинь Гуаншань, мысленно вновь вычёркивая Лань Хуаня из списка подозреваемых (в котором Сичэня и не было, но всё же).       — Только пару адептов понесли незначительные ожоги, а остальные полностью целы. — с благодарной улыбкой кивнул Лань Сичэнь.       — Почему же ты не сказал раньше? — произнёс Не Минцзюэ. Он не давил, а просто интересовался. — Мы бы могли помочь с восстановлением.       — Да, — вклинился Цзинь Гуанъяо. — мы ведь названные братья, а братья должны помогать друг другу!       Лань Сичэню было даже как-то неловко. Он ведь прекрасно знал, что во всём виноват Лань Чжань… да и сам изначально хотел поспособствовать… Но нет, это было не чувство совести, которое вообще появлялось крайне редко, а скорее понимание, насколько же нелепа сложившиеся ситуация.       — Я не хотел никого волновать. — он всё также благодарно и виновато улыбался, заставляя сердце как минимум одного в комнате биться чаще.       Не Минцзюэ вздохнул.       — Просто помни, что в такое трудное время тебе не нужно бояться попросить помощи.       Глава Лань даже не успел ничего ответить, как в разговор вмешался Цзян Чэн. В его голосе ясно звучали нотки раздражения, а сам Ваньинь выглядел хмурым и недовольным:       — Это, конечно, прекрасно, но вы так и не ответили на вопрос: где Лань Ванцзи?       «Влюбился что ли?» — с мысленным смешком подумал Не Хуайсан, внимательно следя за обстановкой и пытаясь запомнить каждую делать.       — Брат не давал огню распространиться, поэтому потратил не мало духовной энергии. — с тяжёлым вздохом ответил Лань Сичэнь. — А сегодня выразил желание восстановить повреждённые секретные свитки. И, честно говоря, я решил, что ему надо отдохнуть.       — Пропустил такое важное собрание… — хмыкнул Цзян Чэн, но ничего больше не сказал, хотя, что было очевидно, продолжение у этого высказывания не самое мирное.       — Вы что-то хотите этим сказать, глава Цзян? — прищурившись, спросил Цзинь Гуанъяо. Ему не нравилось, что этот фиолетовый глава как-то не так смотрит на Лань Сичэня, смея в чём-то обвинять.       — Просто факт и ничего более. — он даже не посмотрел в сторону бастарда главы Цзинь, продолжая внимательно наблюдать за Лань Сичэнем, который никак не отреагировал на слова Цзян Ваньина.       На какое-то время в зале воцарилась тишина, которую вскоре прервал Не Минцзюэ:       — Сейчас не до беспочвенных обвинений. Предлагаю разборки оставить на потом, а пока что продумать действия.       Не Хуайсан чуть кивнул, с лёгкой улыбкой, которую привычно скрыл веером, смотря на брата. Ни могло не радовать, что приступы агрессии стали реже, а сознание Не Минцзюэ будто стало чище. Конечно, наследник Цинхэ Не прибег к кое-каким способам избавления от агрессии, но результат всё равно очень радовал.       А дальше все действительно стали обсуждать, что делать. Всё же слово Чифэн-цзюня имеет значение, да и сказанное заставило задуматься. Сейчас ситуация действительно ужасна: сильнейшего заклинателя, который был далеко не на их стороне, кто-то заполучил себе. И намерения похитителя неизвестны. Возможно тот хочет просто убить Старейшину Илин. Это вероятно, ведь желающих уйма. Но может неизвестный хочет чего-то другого? И будет хорошо, если это «что-то» женщины, территория, деньги, власть, а не, например, массивый геноцид или уничтожение всего мира. Но пока что неясно, чего именно тот хочет, так что надо готовиться к худшему, защищая ордена, а также обычных мирных жителей.       После долгого обсуждение было подписано соглашение, что любые военные действия, направленные великим орденом на кого угодно без соглашения хотя бы двух других орденов, будут расцениваться за предательство. Так же главы обговорили, что будут обмениваться любой информацией, что собрали. А ещё в каждый орден будет направленно по одному доверенному лицу из другого ордена. В Нечистую Юдоль отправиться человек из Юньмэна, в Пристань Лотоса отправиться адепт Гу Су, в Башню Золотого Карпа кто-то из Цинхэ, а в Оболочные Глубины ученик из Ланьлина.       На том и порешили…