Начнём всё с самого начала.

Заполучить нового союзника? И кто же? Этот старикан что ли? Рейнольд до определённого времени вообще безнадёжен, так что здесь и говорить не о чём. - Почему же ты молчишь, Феннель? Дворецкий сглотнул и опустил взгляд в пол, не смея хоть что-либо предпринять. Он вообще не понимал, что сейчас происходит. По непонятной причине, даже не мог посмотреть на молодую Госпожу, как раньше. Прямо. Свысока. - Ты.. ты, что творишь!?- в панике опять завопил Рейнольд. Глаза то смотрели прямо на меня, то бегали по окружающей нас обстановке. - А что не так, братик?- улыбнулась настолько очаровательно, насколько смогла. Пацан закусил губу и задрожал, непонятно от гнева или ещё чего-то.. но выглядел он как побитый щенок. В коридоре, где мы стояли, воцарилась тишина. Эти мелочные твари не смели смотреть мне в глаза, и просто стояли как истуканы, будто ждут какого-то чуда сверху. У меня начала болеть голова. Я здесь всего три дня, но невероятно устала. Эта неприятная и угнетающая атмосфера в доме, люди которые смотрят слишком пристально и с двумя чувствами: равнодушие и презрение. Равнодушие ладно. Равнодушие херня. От равнодушия никто не умирал. С ним мирятся и игнорируют. Не обращают внимание, и просто двигаются вперёд. Но презрение. За что? По какой причине? В чём провинилось это дитя? В том, что не имеет ни капли благородной крови? Что подобрана с улицы? Что была слишком живой, и не уподоблялась остальным аристократам? Неужели они хотят, чтобы я начала себя вести настолько же высокомерно как они, не показывала эмоций, и вытирала о них кончики своих туфель? Если так хотели этого, то надо блять просто попросить! От лишних рассуждений голова начала болеть только сильнее, из-за чего легонько помассировала пальцами виски. - Как же вы надоели.- выдохнула совсем тихо. Может немного поторопить события? Идея немного сумасшедшая, конечно, но если и начинать воспитание маленького поганца-цундере, то лучше приступать прямо сейчас пока есть такая возможность. Ну, была не была. Расправив плечи, уверенными шагами начала подходить к Рейнольду. Он сразу же заметил моё приближение, и точно так же выпрямился. Его взгляд был твёрд, но тревогу и подозрение скрыть не смог. Но была одна деталь, которая немного обижала. В его взгляде не было ни капли сожаления. - Эй, Рейнольд.- тихо обратилось к нему, так чтобы слышал меня только он. - Чего тебе?- немного заикаясь, но также дерзко, в своём стиле, спросил. - За что? Его глаза сразу же распахнулись, и сам отошёл на шаг назад. Ладони, что явно уже брали в руки меч, сжались. Что? Что она имеет? Что ей вообще от него надо? Она же заслужила! Он только хотел проучить её, и всего-то! Даже старший брат ничего ему не сказал, когда он озвучил свой план. - За что ты так со мной? Что я сделала, из-за чего ты так ненавидишь меня? - Не понимаю о чём ты! Неужели, решил придерживаться роли безобидной овечки, а-ля "я здесь не при чём". - Вот и я не понимаю.- сказала довольно жалобно, и положила руку на грудь в районе сердца, для пущего эффекта. И прежде чем Рейнольд успел сморозить ещё какую-то поебень в "оскорбительном" стиле, опередила его: - Что плохого в том, чтобы хотеть кушать три раза в день?- братец, как и дворецкий, о котором уже успели все забыть, вздрогнули.- Что плохого в том, чтобы желать спокойного сна в мягкой постели, вместо холодных каменных плит на улице, где с тобой может произойти всё, что угодно в любой момент? Что плохого в том, чтобы просто хотеть жить?!- уже почти кричала. От переизбытка чувств (непонятно только чьих: моих или Пенелопы), сердце кольнуло уже по настоящему, и я вцепилась в область груди, чтобы хоть как-то его утихомирить. Честно, даже не знаю, что сейчас мной движет. Эмоции, которые переживали за меня до этого момента, жалость и вместе с ней боль, которую хочется разделить на двоих или же забрать себе. Всю и без остатка, для успокоения чужой души. Я не знаю. Просто больно. Просто чёртова боль, которая даёт о себе знать в самые отвратительные моменты на подобии этого. Которая прогрызает себе путь через мышцы и кости, разрывая плоть, не жалея, тем самым дав выход этой боли, словно фонтану. Секунду спустя, почувствовала как по щекам потекли предательские слёзы. Совсем немного. Совсем чуточку. Чтобы со слезами, хотя бы часть этой безжалостной и раздирающей боли ушла. Катилась к чёрту. Дала спокойно вздохнуть, и хоть немного насладиться следующим днём. Не делала из меня мстительную и бесчеловечную тварь, коей и является половина этого места. - Что..? Мелкий ублюдок был в явном шоке. Кажется, ещё чуть-чуть и его глаза вылетят из орбит, в которых плескалось целое море самых разных чувств. Он никак не ожидал подобной реакции на свою "шалость". Он вообще не ожидал каких-либо действий со стороны новообретённой сестры. - Что здесь происходит!?- прозвучал властный голос, за спиной пацана. Ёптвую мать! Это оказался никто иной как Герцог. Его лицо было настолько устрашающим, что даже Рейнольд застыл в шоке. Дворецкий всё так же стоял, пытаясь слиться со стеной. - Спрошу ещё раз. Что. Здесь. Происходит? - А, что Вы хотите услышать?- так как все молчали, пришлось взять всё в свои руки, незаметно вытерев солёные дорожки. Жёсткий взгляд холодных глаз был прикован, как странно это не было к Рейнольду. Парень первый раз видел отца в подобном настроении и опустил голову вниз, мелко дрожа. Но мне всё же, соизволили ответить. - Правду, Пенелопа. А вот в непонятках была уже я. Неужели он услышал часть нашего разговора (или точнее моего монолога) и пришёл к каким-то разумным выводам? - А вам какую: сладкую или горькую?- боже, ну как здесь не съязвишь? Раз уж Герцог узнал правду не спустя херову пару лет, а сейчас, то значит ли это, что его будет хоть немного, но мучить совесть и он не станет сильно обращать внимание на мои маленькие выходки? - Не ёрничай.- обрубили мои надежды на корню. - Господин, тут такое дело...- начал было уже дворецкий, который решил подать признаки того, что он жив. Скорее всего этот чёртов старикашка попытается обелить своего господина, или же свою шкурку, выставив меня той ещё сучкой. От не самых позитивных мыслей бровь дёрнулась, а губы исказила не самая доброжелательная ухмылка. Ну ничего, я на тебе отыграюсь в будущем, когда сцена дойдёт до чердака и столовой. - Молчать!- неожиданно рявкнул Герцог, переводя ещё более яростный взгляд на старика. Как бы описать те чувства, что плескаются в глазах "папочки"? Безусловно в них можно распознать ярость - это самое яркая эмоция, которую даже такой эмоциональный дальтоник как я это вижу. Если присмотреться, было ещё, что-то напоминающее сожаление и глубокое разочарование. Но это понятно, потому что он был не прав, не разобрался в ситуации и спустил всех собак на меня. Также в чужих глазах распознать решимость. Откуда? Что он для себя решил, что был так решительно настроен? - Пенелопа, давай вернёмся в мой кабинет и ты расскажешь всё самого начала.- слишком миролюбиво прозвучал голос Алмерика. Потерев точку меж бровей и вымученно вздохнув, ответила. - А что рассказывать? Если, Вы слышали наш разговор, то должны были всё понять и решить для себя, что к чему.- пожала плечами, заметив недовольный взгляд.- К тому же, я немного устала и хочу вернуться в свою комнату. Лучше расспросите детали у этих двоих. "Эти двое" вздрогнули, и устремили свои взгляды на меня. В одном читалось презрение вместе с толикой страха, в то время как в другом - только страх. Очень сильный и очень явный. - Но если, Вам так не хватает моего общества, то Вы всегда можете меня навестить. А сейчас, позвольте откланяться. - и направилась в свою комнату, когда меня провожали три пары глаз и гробовая тишина.