внутри меня идёт война

Радостная я вела нашу маленькую компашку, состоящую из меня, Лизы и Басманова, за уже накрытый стол. Ещё с коридора я почувствовала ароматный запах борща и с ещё большим воодушевлением ринулась вперёд, невзирая на боль. Кстати на счёт боли, превознемагая её Федя всё-таки пошёл с нами, так как тоже проголодался. Но не Лиза, не он не ели с таким аппетитом как я: — Как проблему решать будем? — спросил Фёдор, когда я немного наелась и он пару раз зачерпнул супа: — Как как... Будем действовать по плану, — ответила я, кусая хлеб с какой-то вкусной пастой: — То есть тебя не волнует, что на него напали? — вышла из спячки Лиза, — А вдруг следующая я или ты, или царь! — Ну и что с того? Не надо исключать того, что они могли быть наёмниками, — с безразличием отвечала я: — На... Что?! — не выдержал Федя: — Наёмники, наёмники, — продолжала я, будто меня это не касалось. Оторвавшись от еды и столкнувшись с непонимающим взглядом Басманова, я пояснила: — Кто-то мог попросить тебя убить, — глаза Федоры стали ещё больше, — Но вы не волнуйтесь, если действовать по плану, то всё будет чикипибарум, — я доела свою порцию и встала из-за стола, — Предлагаю тебе Федь пойти взять кого-нибудь из твоих подданных и посмотреть на то место где на тебя напали, а Лиза пойдёт посмотрит пришла ли стража к царю. — А ты чем займёшься? — спросила недовольная Лиза. Я, которая задолбалась уже объяснять очевидные вещи, закатила глаза: — Шифр у нас сам собой разгадается, а письмо уже кто-то расшифровал? — Лизка встала из-за стола и пошла проверять покои царя. Я взглянула на Федю: — Тебе, наверное, будет тяжело сейчас пойти на осмотр места, так что давай я быстренько сгоняю, — он как-то протестующе посмотрел на меня: — Ещё чего! — поднялся из-за стола и еле-еле пошёл на выход: — Тебе бы отлежаться, — покачала я головой, он лишь отмахнулся и храбрясь обратно пошёл прочь. Удовлетворённая своей работой, я с детской радостью покачивала головой, наслаждаясь точной расшифровкой. Просидела над письмом я чуть больше часа, но зато какой результат! Сначала у меня мало чего получалась, но добавь в алгоритмы цифры всё разрешилось. Теперь довольная я хотела сначала похвастаться перед Лизой, а дальше обрадовать Басманова и спросить его самочувствие. Правда оказалось, что уже вечерело. Это означало, что к Грозному идти смысла уже нет, потому что к этому времени он никого не принимал и даже распускал приблежённых, поэтому я отправилась на поиски Лизы. Мы столкнулись с ней в проёме и она тут же оценила мои труды. Осталось найти Федю. Выйдя на улицу я немного побродила туда-сюда и тихонько заглянула в места где он мог бы находится. Но я ничего не нашла, поэтому топталась сейчас перед крыльцом. Начинало темнеть. От такой тихой и ночной обстановки становилось не по себе, ещё и с учётом того, что я терпеть не могла темноту. Вообщем, пересилив себя я отправилась обратно домой. Я со сладостью упала на кровать лицом в подушку и устало вздохнула: — Ты завтра не встанешь, — посмотрев на меня, уточнила Лиза: — Знаю, — ещё сильнее расплываясь в улыбке ответила я. Проведя несколько минут в таком вот отдыхе, я поднялась и отправилась принимать привычные мне процедуры. Я нанесла на лицо экспресс маску, которую постоянно носила с собой в сумке. Обычно, за огромные груды косметики в сумке подруги косились на меня и не понимали зачем я их ношу с собой. Но кажется я готовилась к этому всю жизнь. "Схавала" ответила я Лизе в первый день, который мы провели здесь, когда у той кроме консилера и расчёски ничего не оказалось, а у меня целая косметичка и аптечка. Ой, ну про аптечку это вообще отдельная история. После одного случая я и с ней везде стала таскаться. Так вот, я нанесла маску на лицо, уже приготовилась ко сну, как дверь наша распахнулась: — Госпожа Екатерина, вас звал царь! — отсалютировал молодой паренёк, но заметив меня с чёрной угольной маской на лице сконфузился и даже побледнел: — А! — опомнилась я и отправилась отмывать эту красоту: — Что такое? — спросила вскачившая с кровати Лиза, — Зачем он её звал? — Неизвестно, — отвечал юноша и всё косился в мою сторону. Я, быстро протерев лицо полотенцем и накинув шубку, вышла из комнаты прямо в покои царя. Паренёк последовал за мной еле поспевая: – Что случилось, государь? — спросила я, распахнув двери в царские палаты: — А, это ты, — моим глазам показалась удивительная картина. Грозный сидел на своей кровати, прижавшись к стене и будто напуганный трясся в беспаменстве. Он, как кошка на собаку, шкирился на окно. Как только он заметил меня, то тут же всем видом своим кинулся на меня, как на спасательный круг: — Уснуть я не могу...боюсь! — вдруг сказал он: — Чего? — меня почему-то напугал тон Грозного, но я решила поинтересоваться. Он зыркнул на меня своими бешенными глаза и сказал: — Неважно...неважно. Мне вот Лизанька сказала, что ты всякие истории интересно рассказываешь, поделись, прошу поделись! Может хоть так я усну, — меня окончательно сбила эта просьба и я как на зло не могла сообразить что можно рассказать царю. Но после некоторых минут молчания я сказала: — Хорошо, государь, поведаю тебе историю одну, - я опустилась на стул рядом с постелью и начала, - Жил как-то на земле русской молодец-удалец. Красавиц был, нравом строг, умён, но чересчур горделив. Упрямец был, ой какой упрямец, ничего кроме своей цели не видел, шёл к ней и мог переступить принципы ради заветной мечты. Вот как-то совсем обезумел, против братьев своих пошёл. Да чтобы выполнить цель то свою, надобно было их убить. И без колебаний прикончил их тот молодец, не задумался о жизни их мирской. Убил. И даже не посовестился у брата своего увести жену, обрюхаченную между прочем. Противилась девица, не хотела мужа своего предавать, отпиралась. Назвала злодеем окоянного и отказалась уезжать с ним. Разгневался молодец и приказал вырезать семью её. А потом сам пришёл и избивши увёз за собою девушку. Вскоре надоела она ему, новую жену завёл, а затем ещё и ещё одну. И так уводил женщин в плен против воли их, пока совсем много не стало наложниц. И тяжко стало молодцу, видимо пришёл час расплаты за братьев своих. Думал чем грехи замаливать, да и нашёл средство. А потом вдруг потребовал у соседа своего дочку в жёны. Силой грозился и мощью своею, пришлось соглашаться. Но глава соседнего семейства сказал ему: "Хочешь дочь мою замуж взять, так сходи и прочестись в церковь". Молодец так и поступил. Но не отдал ему в жены отец дочку свою. Тогда силой пошёл на них молодец, крови много пролил, но завладел дочкую, — Царь слушал меня внимательно, прислушивался к каждому слову и чем жёстче я делала голос, тем сильнее напрягался и он, — Много плохих натворил за жизнь свою он дел и даже не раскаялся, а всё только для выгоды своей делал. Но к лику святых всё равно приурочен был, — Грозный вдруг побледнел совсем, растерялся, кажется: — Так это ж Владимир Красно солнышко! — воскликнул он: — Узнал! Узнал ведь, — кинулась я на него и чуть не перепечатал к стенке. Иван как-то жалобно взвизгнул и затрясся: — Историю смотрю знаешь свою, но ошибки те же делаешь. Зачем, зачем страну свою к разорению ведёшь? После того царя была разруха и после тебя такая же будет. Уж поверь! Веришь? Впрочем не важно... — я отодвинулась от него и пошла на выход, — Учиться и учиться тебе ещё, Иоан Грозный, — тихо произнесла я, — Мало кто тебе предан будет, но тот кто верит в тебя и кто простить сможет, тех береги. Береги прежде всего! Ведь кроме них у тебя никого не останется, ну и кроме подчищеной биографии в учебниках по истории, — в последний раз взглянув на царя я вышла из палат. Сердце почему то яростно запрыгало, как только я прикрыла дверь, в глазах потемнело, дрожь по телу пошла. Я хотела уж бежать на воздух чистый, но ноги меня не послушались. Сделав шаг, они затряслились, не выдержали и я опустилась на коленки. Но так бы я тоже долго не простояла, поэтому я опёрлась на руки. Дикий ужас и усталость тут же нахлынули на меня, я испугалась, взглянув на руки перед собой. Они тряслись как в лихорадке, побледнели, кажется, или это галлюцинации? Немного остыв, я перевела взгляд с пола и увидела что всё меняет свои цвета. Белые каменные стены стали зелёными, красная дорожка синей. Началась сильная отдышка, но вместе с ней и прилив сил. Пока они оставались, я вскочила на ноги и бросилась на улицу. Чтобы открыть тяжёлые двери мне бы не хватило сил, поэтому я всем телом упала на них и чудом, не слетев с балкона, наткнулась на перегородку. Дыхание сбивалось, перед глазами всё также вертелось, меня опять начинало трясти. Тут меня обдало холодком природным и я почувствовала, что будто тело на изнанку выворачивается: — Катя?.. — заметив меня в темноте усомнился Басманов. Я перевела на него молящий взгляд и тут же осела на пол. К радости великой он успел подбежать и схватит меня на руки. Это было последнее, что я почувствовала. Очнулась я из-за того, что кто-то хлопнул дверью. Пусть не сильно, но я почему-то отчётливо это слышала. Глаза я не открывала, а в беспаменстве отвернулась от лучей света. После я поняла, что рядом со мной нет холодной стены, а есть большое пространство кровати. Я поёрзала рукой. И вправду оставалось много места. Поёрзала ногой с другой стороны. Опять много места. Странно. Тут то мозг и заработал. Я вспомнила прошедшую ночь. И посещение царя, и последующее моё состояние, и то как Федя взял меня... Я тут же вскочила с кровати. На секунду меня ослепил солнечный свет, но глаза смогли придти в себя. Осмотрев комнату я поняла, что находилась в опочевальне Басманова. Какой-то дикий ужас охватил меня и схватившись за голову я стала думать, что стоит мне сделать первым делом. Вдруг раздался звук открывающейся двери. Кажется моё сердце в этот момент остановилось. Но всё обошлось, на пороге показалась Лиза: — О, ты в себя пришла. Как спалось? — она радостно присела на край кровати с каким-то нетерпением смотрела на меня. Я хотела было встать, но Лиза остановила меня: — Нет, нет, тебе лучше лежать. Я сама то еле-еле сегодня от кровати оторвалась, — я злобно зашипела на боль в мышцах, — Как же я вчера распереживалась из-за тебя! — она встала с кровати и пошла за чем-то на другой конец комнаты, — Ушла к царю и пропала. Сидела до полуночи тебя ждала. Хотела идти тебя искать, благо дело что Басманов твой этот попался. Рассказал что да как. — Ой, и ты его прям отпустила со мной, — ехидничила я: — Ну не сразу... Я ему там высказала всё что о нём думаю, но потом отпустила, — она как-то странно взглянула на меня, — Он так на тебя смотрел... — Так, всё, закрыли тему! — не дала договорить я подруге и хотела дотянуться до подушки, чтобы запульнуть в неё, но только скривилась из-за боли в мышцах. Она засмеялась: — А я о чём! Может позвать Басманова, чтобы он помог тебе подняться? — захихикала она: — Ну-ка иди сюда, — я потянулась к ней и крепко обняла. Всё-таки не смотря на все споры и передряги мы оставались подругами и ничто не могло разлучить нас. Мы по-прежнему проводили много времени вместе, шутили, обсуждали. Оно и понятно, мы остались здесь только вдвоём. Нас некому было жалеть, поэтому мы поддерживали друг друга: — Ты решила меня задушить, — сквозь крепкие объятия прокряхтела Лиза. Пусть у меня всё и болело, но я всё равно постаралась обнять подругу посильнее: — Угу, - я отстранилась от неё: — Так, приходи в себя и давай уже из спальни то выходи, я буду ждать тебя около двери, — она вышла из комнаты и я осталась одна. Я стала думать, как мне поступить. На душе, кажется, скрябли кошки, я не могла найти себе места. Не знала как сегодня буду смотреть Грозному в глаза, не знала как буду вести себя с Федорой. С последним я вообще не представляла что буду делать. За один день мы стали близки к друг другу на столько, что не могли даже поговорить наедине и в смущении отводили глаза. Оставалось только надеятся, что Федя сообразит вести себя как обычно, что было маловероятно. Единственное, что радовало меня и грело душу, так это Лизина поддержка. Вот на неё я могла положится всегда. Ах да оставался ещё и мудрый Мигель, который мог поделится нужным советом в плохую минуту. Я твёрдо решила, что сегодня обязательно пересекусь с ним и поговорю. Я уже свесила ноги и нашла в себе силы идти, как обратно погрузилась в свои мысли и застыла взглядом на своих ботинках. Послышался звук открывающейся двери. Причем двери не передней. Я машинально обернулась и на пороге увидела Настю, жену Федоры...