внутри меня идёт война

Я сидела в кресле, укрывшись одеялом из пушнины горностая. Меня била маленькая лихорадка от чего мои зубы иногда стукались об края чашки. Горячая жидкость разлилась по всему организму, сначала омертвив его, а потом заставив согреться. Мой взгляд был уставлен в никуда, мысли тоже были не о чём. Коленки касались слегка онимевших пальцев, которые успели уже порядком замёрзнуть. Стопы тоже стали охлаждаться, я попыталась их согреть, поджав под себя. Телом снова завладел ужас от понимания, что несколько часов назад в этом кабинете был устроен тотальный погром, а сейчас приходилось смириться с этим и продолжать работу, которая тоже была неразрывна с делом, касающемся данной оказии. Стул, который стоял напротив меня в шагах трёх заскрипел – Федора поменял положение, уже порядком засидевшись на не удобной мебели. Мой взгляд машинально хватился движения, думая что из-за этого может поступить мне угроза. Кажется, я становилась реальным параноиком... Но запустив в голову эту мысль, я опять провалилась в глубокие рассуждения. За стеной раздался звук тяжёлых шагов. Не на столько тяжёлых, сколько торопящихся и явно возбуждённых каким-то делом. Вот раздался звук открывающейся двери, быстрый скрип и в помещение ворвался свет тонкой полоской. Приходящему явно не понравилась духота и темнота библиотеки. Дверь захлопнулась, но я будто бы не обращала внимание на происходящее. Я всё пила свой напиток, прокручивая в голове вариации исходов разных ситуаций: — Ты всё пьёш? — недовольно произнесла Лиза и словно хозяйка вырвала чашку с жидкостью из моих рук и поставила её на стол. Я было возмутилась, но сил спорить не было. Подруга сходила в глубь кабинета и, взяв откуда-то резной стул, присела на него: — Это вообще-то был чай, — недовольно выдохнула я и поддалась ближе к столу. Лиза оглянулась на Басманова, но тот даже не поднял на неё взгляда, а потом обратно посмотрела на меня: — Можешь попробовать, если хочешь, — я зевнула, показывая своё отношение к этой ситуации. Лиза подошла к чайничку, недоверчиво принюхалась и налила себе чашку. Только пригубив жидкость, её губы тут же одолело жаром. Она, не стерпев этого, отстранилась от чашки, чуть не вылив содержимое: — Это же вино! — воскликнула она, кидая на нас с Федей растерянные взгляды. Я расплылась в улыбке, радуясь своему фокусу и давольно улеглась на столе: — Я же тебе говорила не давать ей пить! — крикнула Лиза, допытываясь до опричника. Тот вскочил, будто в него ударили громом, глаза его забегали, а сам он растерянно заозирался. Было видно, что Федя плохо справлялся с должностью блюстителя порядка, ведь уже как час был погружен в свои мысли: — Твою мать, Федя! — злилась Лиза. Она перевела не менее суровый взгляд на меня, полностью расслабленную и чуть не задремавшую на столе: — А что? — приметив это, высказалась я, — Есенину можно, а мне нельзя что ли? — и немного успокоившись, я с силой зажмурилась, чувствуя как алкоголь приятно разливается внутри. От этого ощущения я и вправду была готова уснуть, но строгий голос подруги прервал мой кайф: — Так всё, — она загремела посудой, — А то станешь мне тут алкоголичкой, — я хотела было возразить, но Лиза перебила, — И не надо мне тут великих примеров из твоей литературы или истории. Мы всё-таки не в прошлом веке... — она запнулась, а я рассмеялась этому. Федя снова вздрогнул с моего смеха, видимо, он вновь провалился в свои мысли, поэтому ничего не услышал: — Да что с тобой такое сегодня? — бросила Лиза опричнику через плечо. Басманов проигнорировал её вопрос, подходя к нам: — И как ты не пьянеешь? — удивилась Лиза, увидя сколько вина я уже успела выпить: — Лиз, алкоголь – это не вред. В данной ситуации он для меня как успокоительное. Нет, можно конечно попить валерьяну или вдруг у тебя в сумке завалялась коробочка антидеприсантов, но думаю, что выпивка – это отличный способ отвлечься! — кажется подругу не впечатлил мой монолог: — Да все вы так говорите. — Кто все? — Алкоголики, — ответила Лиза, рассматривая бутылку. Меня очень обидело это заявление: — У меня нет зависимости от этого, это лишь необходимость... — Ага, слышали... Короче, чтобы рядом со спиртным я тебя больше не видела, — Лиза перевела взгляд на Федору, тот от неожиданности испугался неприветливого взгляда, — А ты, кажется, хотел помочь ей освоить боевые виды искусства, — Федя только набрал воздуха в лёгкие, чтобы возразить подруге, но та стояла на своём, — Идите, прогуляйтесь. Через тридцать минут выйду, проверю, — крикнула она удаляясь. Как только шаги Лизы стихли, Федя шумно выдохнул: — Ну что, иди обучай, — дружески стукнула я Фёдору по плечу. Взгляд моего напарник стал более скептическим: — Для начала выбери лошадь, — уточнил Федя, когда мы выбрались из дворца: — Лошадь?.. — я не сразу сообразила для чего нам лошадь, так как меня всё ещё била мелкая лихорадка, но при солнечном свете и под свежем ветерком становилось лучше: — Ты и вправду думала, что будешь пешком у меня ходить? — ухмыльнулся Федя немного повернув голову в мою сторону. Я не увидела его лица, так как его скрывали густые волосы, но четко ощутила его острый, приятный взгляд: — Держу пари ты и в седле ни разу не была. — Обижаешь, — отозвалась я, скрывая правду. А ведь так и есть, я максимум за городом на лошаде каталась и то с сопровождением, а тут так, галопом... В голову пришли неприятные мысли, и я попыталась их отогнать. Но всё равно становилось не по себе. Мы начали подходить к конюшне. Послышалось ржание довольных лошадей, а вскоре они открылись моему взору. Множество жеребцов столпилось каждый в своём ограждении. И все упитанные, сильные, шерсть так и блестит! Сразу видно, что не простая конюшня. Федя куда-то целенаправленно шёл, я же сбавила шаг, понимая, что он сможет здесь обойтись и без меня. Внимание привлекла статная лошадёнка. Красивая, гордая, шустрая, видно самая громкая здесь. Она что-то оживлённо обсуждала с рядом стоящей подругой, правда это лишь в моей фантазии. Я засмотрелась на них и вздрогнула, когда до моего плеча чуть дотронулись. Повернувшись в леденелом оцепенение, я увидела чавкующую лошадь, раза в два выше меня. Сначала я выдохнула, так как это оказалась всего лишь лошадь... но Карл это лошадь! Вернувшись в реальность из царства страха и параннои, я натянуто улыбнулась: — Привет, лошадка, — я сделала шаг назад, не сводя с животины глаз. Обычно животные проявляли ко мне дружелюбие, но учитывая всю ситуацию, я не переставала пугаться. Кажется, лошадь заметила мой страх и радостно мотнув гривой, фыркнула. Я оценила это как вызов: — Можно, да? — потянулась я к кобыле, чтоб погладить её. Лошадь пару раз непонятливо моргнула своими длинными ресницами, не понимая меня. Я же всё-таки приложила руку к её давольно длинной гриве: — Ты уже дружбу завела, я смотрю, — раздался довольный голос Басманова взади. Я не обратила на него внимания, продолжая поглаживать животное: — Пойдём, я тебе скакуна подготовил. А то этот занят, — "Мальчик значит..." Подумала я про себя и напоследок, потрепав лошадь, отправилась за Федей. Идти далеко не пришлось. Моему взору тут же открылась картина на красивую белоснежную лошадь с отлично уложенной гривой: — Не думала, что у вас так ухаживают за лошадьми, — решила высказать свою позицию я, подошла к жеребцу, — Как зовут? — Ясный. — И вправду ясный, — проговорила я уже шёпотом. Ясный немного отличался от прошлого коня. Этот был каким-то более аристократичным что ли? Взгляд был похитрее, не столько добрый, как игривый. Сам по себе выглядел постройнее и погорделивие. Он мотнул головой, когда я заглянула ему в глазницы, давая знак, что готов покатать меня: — Ух, какой! — потеребила я его по гриве. Она была давольно твёрдая, но в тоже время отлично уложенная: — Один из лучших! — хвастался Басманов, пытаясь угодить. Его губы растянулись в улыбке: — Я и не сомневалась. — Правда шустрый больно, поэтому пойдём отъедем, чтоб не пугался, — Федора взял коня за поводья и мы отправились своей компанией подальше от конюшни. Не пройдя и нескольких шагов мы повстречали Лизу: — Вот они голубчики, гуляют! — радостно защебетала она, как будто это она и есть – голубка: — А ты что радостная какая? — серьёзно спросила я, растревожшись хорошему настроению подруги: — Ну так вы наконец из заточения вышли! А то сидят они хандрят. Кто это тут у нас? — она кинулась сюсюкаться с конём. Ясный сразу же насторожился, а смекнув в чём дело просто пренебрежительно закинул голову повыше, чтобы Лиза не достала: — Ух ты какой, гадёнышь! — обижалась Лизка, — Ну ничего, Катюх, ты с ним общий язык найдёшь, — она сильно жестигулировала на эмоциях при разговоре, — И не с такими животными ты контакт находила! — Ага, с тобой же нашла, — подшутила я. Подруга совсем не обиделась, зато Феде шутка понравилась. Он забросил седло на спину коню и Ясный тут же вытянулся по струнке, словно занимал серьёзный пост: — Запрыгивай, — жестом показал Басманов. Я со скепцизмом оглядела животное: — Федь, а вдруг это... У меня не получится его оседлать, — опричник похлопал меня по спине, приободряя: — Ты отлично жеребцов оседлывала, я то уж знаю, — Лизка прыснула, брюнет еле сдерживал смешок. Я закатила глаза, но шутка не показалась мне излишней: — Да блин, не прочный он какой-то, сломается! — не могла решится я: — Это ты быстрее сломаешься. Прыгай давай! — я обратно развернулась к лошади. Доверия мне эта махина не внушала: — Ставь левую ногу сюда, а правой отталкивайся, — показал Федя. Я снова помедлила, но решилась, понимая, что выгляжу сейчас полной трусихой. Я больше боялась за скотину, ведь подумаешь если я упаду. Упаду, встану, а тут...жалко лошадку. Я не сильно оттолкнулась ногой – никакого эффекта. Обернулась, Федя непряжённо ожидал. Я ещё раз оттолкнулась, чуть сильнее, но эффекта снова никакого: — С тобой всё хорошо? — спросила заволновавшись Лиза. Я почувствовала внутри себя опустошение и даже чуточку агрессии: — Ага, сейчас, — у меня в голове созрел хитрый план и я побежал в направлении, известном лишь мне одной: — Не уж то сбежала? — усмехнулся Басманов: — Не, — заверила его Лиза, — Это не в её духе, — И вправду, через пару минут я прискакала с миниатюрной бочкой в руках. Друзья непонимающе уставились на меня: — Секунду, господа, — успокоила я их и статно поставила бочку на землю. Глаза собеседников округлились. Я решила не упускать свой звёздный час и горделиво забралась на деревянную помощницу. От туда я уже грациозно запрыгнула на коня: — А-ля оп! — я, расплывшись в улыбке в тридцать два зуба, хвасталась своей выдумкой. Фёдор засмеялся: — Не силой, так умом возьмём! — радовалась Лиза, тоже не переставая смеяться. Вскоре смешно стало и мне. Они подошли чуть ближе ко мне, чтобы удобнее было разговаривать, всё-таки Ясный был достаточно высок: — Да уж... Но если так на поле боя, что, будешь разрешение спрашивать подождать и бегать в поисках бочки? — спросил Фёдор, чуть пнув бочку: — Ну мы же не на поле боя, — успокаивала я его: — Ха! Да тебе только бокала шампанского не хватает, а так – вылетый Муравьёв-Апостол! — не унималась Лизка: — Ага, а ещё... Виктория, господа! — я вскинула руку, парадируя декабриста, нечаянно задев ей уздечко. Вдруг, Ясный встал на дыбы, заржав. Весёлость нашу тут же пропала. Я схватилась за узду, что было превыше моей обычной ловкости, и сильно поддалась вперёд, дабы не упасть. Меня сопровождающие тут же запаниковали, что делать было в такой ситуации категорически нельзя. Это сыграло злую шутку – Ясный тут же пустился в быстрый бег. Я, как каменная вцепилась в уздечку, сжимая челюсть с такой же силой что и кулаки. Внутри что-то страшно защемило, когда я начала замечать мимо пролетающие пейзажи. Не то чтобы я была из пугливых, но перспектива ехать на лошади, совершенно не зная как управлять ей, не радовала меня. Когда дыхание более менее пришло в себя, а голова протрезвела, я попыталась притормозить коня, но он не слушал. Ясный мчался на всех порах что только мог. "Ну ты ж не Виктория, какого чёрта тогда дрепальнул?!" Успевала только и думать я. Но, кажется, моё состояние ухудшалось: уже не было места очищенной дороге, впереди был только голый лес с опасно острыми ветками. Было страшно представить что меня ждёт, напорись я на них. Конь не поддавался мне, сам же нёсся со всех ног, впереди был опасный лес...