Хроники Пеллекризии

      Когда путешественники отошли туда, где их не могли подслушать, Курбинзаро заговорил.       – Ты видел этот храм? – сказал он. – У меня нет сомнений – тот, кто это построил, видел наши корабли воочию, иначе как бы он смог изобразить их настолько точно? При этом я знаю – доселе наши корабли не посещали этот регион. Либо здесь побывали эльбирейцы – но тогда непонятно, куда они делись; либо…       – Либо что?       – Либо что-то произошло, пока мы плыли через мировой океан. А теперь скажи, что вызвало подозрения у тебя.       – Подозрения? Нет, капитан, это не подозрения! Я точно знаю – мы в смертельной ловушке, и даже не пытаемся из нее выбраться! Ты пробовал это мясо?       – Н-нет…       – А я попробовал – и тотчас узнал его вкус! Однажды корабль, на котором я служил матросом, потерпел крушение; нас осталось пятеро в шлюпке – однако припасов воды и еды на всех не хватало. Один из наших предложил тянуть жребий; тот, кто вытянет длинную палочку, должен быть убит, а его тело станет нашей пищей. Мне это очень не понравилось; я слышал много историй о том, что происходит с теми, кто ест человечину. Мой прапрадедушка во время Гримпалийского голода спасался тем, что ел трупы людей, потом стал убивать людей ради мяса, а потом превратился в монстра…       Курбинзаро нахмурился. Он много слышал историй о страшных последствиях каннибализма; и он знал, что в этих историях не все выдумки. Действительно, употребление человечины в пищу приводит к безумию; более того, у человека нарушается обмен веществ – он уже не может обойтись без человеческого мяса и может, будучи лишенным его, даже умереть. При этом облик человека тоже подвергается изменениям – лицо становится уродливым, звероподобным. Впоследствии ученые Пеллекризии дали объяснение этому феномену – так называемый «метаболизм падальщика». Во времена Курбинзаро о «метаболизме падальщика», конечно же, не знали; однако само явление было людям знакомо – порой даже слишком хорошо знакомо.       – И ты тоже ел человечину? – спросил путешественник матроса.       – Клянусь печенкой Морской Девы, совсем немного! Мои спутники были куда менее разборчивы; последствия не заставили себя долго ждать! У двоих начали расти клыки; почти все стали бредить убийствами и расчленением. Потом один из наших не проснулся утром – ему разорвали грудную клетку и выгрызли сердце… Я понял, что мне лучше погибнуть в морских волнах, чем в пасти своих бывших товарищей. К счастью, Высшие Силы оказались ко мне милостивы – после почти суток в открытом море я увидел корабль. Меня подобрали; домой я, правда, вернулся не скоро – но если я тебе здесь буду рассказывать все мои похождения, я до утра не кончу. Что стало с моими бывшими товарищами – не знаю; надеюсь, все они в итоге утонули… Ну так вот, когда я попробовал мясо, что подавали гостям эти дикари – я сразу все вспомнил! Они угощают гостей плотью убитых пленников!       – Хм! Я тебе верю; думаю, нам лучше всего улучить момент и спасти наших товарищей, пока они не сошли с ума от человечины… Тихо! Ты слышишь?       Из леса доносились голоса. Кто-то приближался к поселению дикарей. Курбинзаро и Шиккель-Шенто спрятались за деревом; туземцы, походу, даже не заметили исчезновения «гостей» – для них все чужаки были на одно лицо.       В поселение ворвались люди – Курбинзаро с изумлением отметил, что их одежда была похожа на элбирейскую (но надо признать, только похожа). Они застали туземцев врасплох – те не смогли оказать им серьезного сопротивления. Сражение было быстрым – часть туземцев перебили, а выживших согнали к храму святого Курбинзаро. Там же оказались и матросы – походу, их накормили не только человечиной, но и какими-то наркотическими снадобьями, так что они были словно пьяные. Их высокие и жилистые фигуры выделялись среди низкорослых туземцев.       – Ххто! Ти-и! Та-акхой! – на ломаном крумпастском наречии рявкнул предводитель нападавших, подойдя к одному из них.       – Я?.. К-кто я? Я – м-матрос великого путешественника, святого Курбинзаро; и ты… Это оказались его последние слова. Предводитель был вооружен странным кривым оружием, напоминающим крюк; удар – и матрос упал замертво.       – Ззагхоняйт ыйх! Уот в етто! – Предводитель показал своим кривым оружием на храм. – Па-атом! Жжэчь! Вис-сегх! Жжэчь!       – Нет, вы не сможете никого сжечь! – Курбинзаро вышел из укрытия. Следом за ним выскочил Шиккель-Шенто, вооруженный суковатой веткой какого-то дерева, которой он действовал, словно дубиной.