За что ты меня любишь?

      Следующие пять дней были похожи на дурной сон. «Феррари» вытащили из кювета двое рабочих на грузовике, которые при этом от души веселились.       Кэролайн пригласила строителя осмотреть крышу; результат, как и ожидалось, оказался плачевным — крышу необходимо было менять, а такой ремонт был ей не по карману.       Она поужинала с Патриком Девенсоном. Ни одна женщина еще не прикладывала столько усилий, чтобы вызвать в себе хоть какой-то интерес к мужчине. Он был хорош собой, с ним было легко. Отчаявшись испытать вдохновение, Кэролайн позволила ему поцеловать себя. Но это вовсе не было похоже на прикосновение к оголенному проводу, скорее напоминало ощущение, которое испытываешь, надевая уютные домашние тапочки. Разочарованная, этим она выдумала какую-то отговорку, когда он вновь пригласил ее на свидание.       На пятый день около полудня она услышала шум мотора и выглянула в окно. Подъехал серебристый «порш». К несказанному удивлению Кэролайн, из него вышла Кэтрин Гилберт. Вот уж и вправду чудо так чудо: никогда в жизни она бы не подумала, что ее навестит сама хозяйка модельного агентства «Звезды». Трудно даже представить, что завело в такую даль эту капризную тёмноволосую даму. Стоя на пороге, Кэтрин одарила ее открытой и приветливой улыбкой. — Я должна вручить тебе это, Кэролайн… Это будет возвращением века. — Ты нашла для меня что-нибудь? — Кэр проводила гостью в гостиную. — С тех пор как сплетники заработали языками, ты стала очень популярна, — удовлетворенно заявила Кэтрин. — Послезавтра будет большой показ коллекции Ди Венчи в Лондоне… большое благотворительное шоу, а для тебя — шанс начать карьеру в мире моды. — Сплетники? — Кэр ошеломило сообщение Кэтрин. Еще вчера с ее карьерой, казалось, было все кончено, и вдруг дело принимает столь неожиданный оборот. Что-то здесь было не так. Присев, она открыла крошечную записную книжку и взглянула на Кэролайн с нескрываемой радостью. — Бульварные газеты просто с ума посходили. Ты разве ничего о себе не читаешь? Кэролайн сжалась. — Я не покупаю газет. — На меня можешь положиться. Твоя личная жизнь — это твое личное дело. — Тем не менее Кэтрин с жадным любопытством заглядывала ей в лицо. — Но какая удача для женщины, с которой столь несправедливо обошлись и которую предали забвению… Лишь один из самых богатых людей в мире… Кэролайн вскочила: — Не понимаю, о чем ты… Кэтрин подняла подведенные брови. — Я говорю о парне, который одним движением помог тебе сделать головокружительную карьеру, даже не подозревая об этом! Репортер, которому засветили пленку, разболтал по всем газетам, с кем он тебя видел… — Ты говоришь об Никлаусе… — И когда джентльмен, который, как я знаю, близок к самому магнату, нанес мне визит, я была поражена, даже не представляешь, какое это произвело на меня впечатление! — с нескрываемым волнением восклицала Кэтрин. — Тогда я и дала ему твой адрес. Говорят, Никлаус Майклосон никогда не забывает об оказанной услуге. Ну, в этом случае совсем небольшой. — Кэролайн побледнела как полотно. — Так почему ты прозябаешь в этой дыре? — она вопросительно взглянула на нее. — Держишь на расстоянии, чтобы потом диктовать свои условия? На этой неделе газеты писали, что он порвал с Натали Сибо ради тебя. Что бы ты ни делала, все оборачивается в твою пользу. А он — знатная добыча, такой импозантный мужчина, а что касается его жуткой репутации… — Между нами ничего нет, — отрезала Кэр тоном, не допускавшим возражений, но в голове у нее все еще эхом отдавались только что услышанные слова: значит, Клаус все же встречался с французской актрисой. Наступила неловкая пауза. — Если вы расстались, не говори об этом ни кому. — На лице Кэтрин ясно читалось разочарование. — То, что на тебя посыпались предложения, во многом связано с ним. Того, что он тобой интересуется, сейчас достаточно для взлета твоей карьеры. Так что пусть люди верят… — вспомнив, как ужаснула ее возможность появиться на страницах газет вместе с Клаусом, Кэролайн едва не задохнулась от столь циничного совета. И, осознав, в какой ярости должен сейчас пребывать он из-за всех этих слухов, она тяжело вздохнула. Кэтрин взглянула на часы. — Слушай, давай подвезу тебя в город. По-моему, тебе лучше снова перебраться к той подруге. Репортеры рыщут по улицам, разыскивая тебя, но лучше пока держаться от них подальше. Ты должна позаботиться о том, чтобы, появившись на подиуме, произвести настоящий фурор.       Кэролайн кивнула, хотя согласие далось ей нелегко. Все та же старая история, с горечью подумала она. Ей нужны деньги. И не только на крышу, но и чтобы расплатиться с Никлаусом. Однако при мысли о вспышках фотокамер и едких насмешках репортеров в колонках светских сплетен ее начинало тошнить. Счастье за деньги, может быть, и не купишь, но, когда их нет, человек лишен и свободы выбора. А бесценная возможность самой выбирать свой путь в жизни — это именно то, о чем она мечтала сейчас больше всего. Внимательно глядя в серьезное лицо Кэролайн, Кэтрин вздохнула. — Что же случилось со Снежной Королевой?       Собирая вещи, Кэр поняла, что знает ответ Никлаус — вот что случилось. Он уничтожил неприступную холодность, за которой ей так удобно было скрывать свои чувства, заставил испытать неизведанные доселе ощущения. Неприятные, болезненные ощущения. Ей хотелось снова надеть ледяную маску, и даже больше, чем этого хотелось Кэтрин.

***

       Кэролайн удалилась с подиума под гром аплодисментов. Потерев ноющую спину, она облегченно вздохнула. Наконец-то все. Напряжение было так велико, что ее пробирала дрожь. Никогда еще на нее не смотрело столько сотен глаз. Не успела она дойти до уборной, как Менни Ди Венчи, крупный мужчина с выбритой головой и пронзительным взглядом, зашел в ее кабинку. — Вы были великолепны! Но это еще не все. Нет, вам не нужно переодеваться, — засмеялся модельер, увлекая ее за собой по тускло освещенному коридору. — Вы лучшая, кто когда-либо участвовал в показе моей коллекции, а специальный прием невозможен без Ди Венчи.       Очутившись на залитой солнцем мостовой, Кэролайн зажмурилась от слепящего света и села в подъехавшую машину. Не успела она оглядеться, как огромный роскошный лимузин с тонированными стеклами тронулся. Заметив на полу толстую, набитую до отказа сумку со своими вещами, она облегченно вздохнула. Кто-то позаботился обо всем.       Не на подиуме Кэролайн чувствовала себя неловко в смелом ярко синем платье для коктейля. Облегающий жакет с глубоким вырезом был надет на голое тело, а юбка казалась слишком короткой и узкой. Она предпочла бы разговаривать с потенциальным клиентом в менее откровенном наряде, и в то же время нужно было пользоваться своей популярностью, потому что долго это не продлится. Появись Никлаус в свете с другой женщиной, она бы и глазом не повела. Но, Боже, как же должен злиться он, ведь это благодаря его невольному вмешательству она вновь оказалась на волне успеха!       Дверца лимузина распахнулась, и Кэролайн очутилась в холодном, пустом подземном гараже. Она вся сжалась, скованная невольным ужасом, но потом заметила в дальнем конце гаража одного из телохранителей Клауса, и страх сразу отступил. — Где я? — спросила она у пожилого человека, стоявшего у распахнутых дверей лифта. — Мистер Майклосон ждет вас наверху, мисс Форбс. — Я не думала, что это его лимузин. Полагаю, у меня ланч с моим агентом и заказчиком… это возмутительно! — услышав нервную дрожь в своем голосе, Кэролайн закусила губу и вошла в лифт. Как же она злилась на себя! Ей следовало догадаться. Надо было поговорить с шофером, прежде чем садиться в машину.        Встав перед нею словно стена, телохранитель отступил лишь тогда, когда лифт остановился. Кэролайн вошла в просторную, роскошно обставленную гостиную для приемов. В окна струился яркий солнечный свет. Дальний угол комнаты был окутан бушующей зеленью растений. Двери вели в помещение, напоминавшее оранжерею. Может, Клаус ждет ее там?        Сердце Кэролайн бешено колотилось. Презирая себя за столь явное возбуждение, она отправилась дальше. Слишком поздно она поняла, что сад расположен на крыше. Заметив зияющую пропасть за декоративным заграждением справа от себя, она почувствовала, как закружилась голова. Замерев на месте, она испуганно вскрикнула. — О черт, вы боитесь высоты, — раздался знакомый голос у нее за спиной. Сильные руки спокойно и уверенно легли на ее плечи. Клаус отвел ее от парапета. — Я об этом не знал. Хотя, думаю, заставь я вас стоять здесь — и тогда вы согласились бы на что угодно. Иногда быть порядочным так трудно! Никлаус проводил девушку обратно в комнату. Злясь на себя за то, что поддалась панике, Кэр сбросила его руки и, все еще дрожа, яростно выпалила: — Да что вы знаете о порядочности? — Британцы становятся весьма чувствительны когда заговаривают на эту тему. Подумайте, прежде чем говорить, — спокойно предостерег он. Кэролайн удивленно воззрилась на него. Он также не сводил с нее пугающе холодных светлых глаз. — Вы становитесь все нервознее с каждой встречей, — с жестокой прямотой заметил Клаус. — А также все бледнее и тоньше. Мне казалось, вы довольно крепкая, однако силы ваши небезграничны. Нервное напряжение начинает сказываться. Лицо Кэролайн вспыхнуло, и лихорадочный блеск в глазах стал еще более заметен. —Иногда вы просто невыносимы. — Странно. Я никогда еще так не вел себя с женщиной. Временами мне хочется сделать вам больно, и это меня шокирует, — признался он, даже не пытаясь оправдаться. Под натиском захлестнувших ее мыслей и чувств Кэролайн с тревогой ощутила, как она уязвима. — Расслабьтесь… Я собираюсь сделать вполне пристойное предложение, — проговорил Клаус и, обняв ее за талию, отвел в гостиную. — Поверьте… Думаю, для вас это будет все равно, что выиграть в лотерею. — Почему бы вам не оставить меня наконец в покое? — прошептала Кэр, оглядывая изысканно накрытый стол на двоих. — Потому что вы этого не хотите. Взять хотя бы то, как вы только что взглянули на меня… — он одобрительно усмехнулся. — Неужели вы полагаете, что после этого я сдамся? — И как же я на вас посмотрела? — Наверное, примерно так же, как я смотрю на вас, — заключил он, откупоривая бутылку шампанского и наливая пенящийся золотистый напиток в два высоких бокала. — С вожделением, враждой и отвращением. Я намерен вычеркнуть последние два слова навсегда. Клаус вложил в ее нервно дрогнувшие пальцы бокал. Глядя в ее озадаченное лицо, он ослепительно улыбнулся: — Молва, что Никлаус Майклосон никогда не идет на компромисс, абсолютно лжива. Я умею смотреть на вещи с разных точек зрения и, поразмыслив немного, понял, в чем проблема. Выход очень прост. Она озадаченно нахмурилась. — Не понимаю, о чем вы… — Что такое брак? Не более чем официальное соглашение. — Клаус легкомысленно пожал плечами, но Кэролпайн всю передернуло от таких слов. — Как только я это понял, наступило озарение: мы совершим сделку, выгодную нам обоим. Вы подпишете контракт, и я женюсь на вас. — П-повторите — заикаясь, проговорила она в полной уверенности, что это не более, чем дурной сон. Клаус был явно удовлетворен произведенным впечатлением. — Единственный минус — вы не сможете наслаждаться своим положением в обществе. Большую часть времени мы будем жить врозь. В период моих наездов в Лондон вы будете жить в этой квартире. Мне принадлежит все здание. Оно полностью в вашем распоряжении, включая прислугу и охрану, но единственное место, где мы будем жить под одной крышей, — это дом на моем острове в Греции. Ну как?       Рука Кэролайн дрожала так сильно, что шампанское пролилось на ковер. Он что, делает ей предложение? Это правда или ей только послышалось? Но если она все правильно поняла, почему он говорит, что они не будут жить вместе? И что значит «наслаждаться своим положением в обществе»? В голове у нее все смешалось. Клаус взял у нее бокал и поставил рядом со своим. Бережно усадив ее на диван, присел перед ней на корточки и внимательно посмотрел в ее озадаченное лицо. — Если свидетельства о браке достаточно, что бы вы чувствовали себя в безопасности и наконец уступили мне, было бы глупо отказываться, — сказал он. — Но поскольку наши отношения наверняка не продлятся вечно, я предлагаю заключить соглашение.       Кэролайн задержала дыхание и прикрыла глаза. Он и раньше причинял ей боль, но никогда такую сильную, как на этот раз. Неужели же ее репутация столь безнадежно испорчена? Для него, судя по всему, да, с горечью подумала она. Он не хотел, чтобы их видели вместе. Он женится на ней только при условии, что они «заключат соглашение». К тому же не навсегда. Сильные руки сжали ее пальцы, когда она попыталась вскочить. — Нет… подумайте об этом, не надо горячиться, — настойчиво проговорил он. — Это честное и вполне выполнимое предложение. — Это же пародия! — с чувством воскликнула она.       И это был, пожалуй, самый неподходящий момент для того, чтобы вдруг понять, что она, очевидно, влюблена в Никлауса. Несомненно, это было худшее мгновение в ее жизни. Сраженная этим ужасным прозрением, Кэролайн почувствовала себя совершенно обессиленной. — Будьте же благоразумны. Привести в семью бывшую любовницу Дилана и представить как свою жену? — проговорил он с видом человека, рассуждающего о вполне обычных, рациональных вещах и надеющегося на понимание. — Некоторые вещи просто неприемлемы. Разве могу я рассчитывать на уважение членов своей семьи, если сам совершу поступок, за который убил бы любого из них? Они ждут, что я буду для них примером.       Кэролайн все еще сидела с закрытыми глазами, но в этот миг она узнала, что может довести женщину до крайности. Она была в такой неописуемой ярости на себя, на него, ее переполняла такая нестерпимая боль, что Кэр просто не могла понять, как может ее душа вмещать в себя столько чувств. Быть любовницей, состоя при этом в браке, о котором никто никогда не узнает, потому что ее репутация слишком скандальна и позорна, потому что она не заслуживает быть представленной надменным членам клана Майклосонов. Так вот что он ей предлагает! — Мне дурно… — пробормотала она. — Меня тошнит! Туалет в той стороне. — Клаус с явным неудовольствием отпустил ее руки. Только тогда она поняла, как нуждалась в его поддержке. Столь нелепое и не соответствующее обстановке ощущение возмутило ее. — Не предполагал, что с вами будет так трудно. Я могу понять, что вы не много смущены условиями, но ведь, в конце концов, это все-таки предложение! — Неужели? — невольно вырвалось у Кэролайн, после чего, чувствуя, что больше не выдержит, она устремилась в туалетную комнату. Заперев дверь, она остановилась перед огромным зеркалом и долгом всматривалась в свое жутковато бледное лицо. Ей хотелось завизжать, закричать, что есть мочи и перебить все вокруг. Но это было невозможно, и она лишь ходила взад-вперед, крепко обхватив себя руками.       Неожиданно ей на ум пришел гораздо более привлекательный план действий. Она остановилась, раздумывая над возникшей у нее смелой идеей.       Разве ей не нужен муж, чтобы вступить во владение наследством крестной? Сначала условия казались ей невыполнимыми. Она и представить себе не могла, что у нее кто-то появится, а искать себе мужа лишь для того, чтобы получить долю наследства, — это уж слишком.       Но теперь Кэролайн так не думала. И винить в этом следовало Клауса. Именно он заставил ее взглянуть на вещи по-другому. Он лишил ее душевного покоя, унижал ее, преследовал, насмехался над священными узами брака.       Но ведь можно обратить это унижение в триумф! Она сможет наконец изменить свою жизнь, освободившись от всего, что разрушало ее все эти годы. Надо только набраться смелости, и она получит все. Да, получит. Она может выйти за него замуж, а через полгода уйти. Она уже представляла себе, как кидает ему в лицо чек со словами, что ей больше ни к чему его деньги, у нее есть свои собственные. Взглянув в зеркало, она увидела сногсшибательную красотку, у которой есть голова на плечах, а от слез не осталось и следа. Выйдя в гостиную, Кэролайн с удивлением обнаружила, что Никлаус ждет ее. — Все хорошо? — осведомился он, словно ему и вправду было до этого дело. Она хотела было скривить губы, но сдержалась. — Я обдумывала свои условия. — Кэролайн ослепительно улыбнулась. Клаус напряженно замер. — Мне необходимо убедиться, что я и вправду вытяну счастливый билет, приняв ваше предложение. — он помрачнел. — Мой адвокат обо всем позаботится. — Зачем же так грубо? — она удивленно раскрыла свои прекрасные глаза. — Мне казалось, вы цените прямоту. — Я пригласил вас сюда, чтобы отметить заключение разумного договора, а не спорить. — говоря это, он гневно смотрел, как она откидывает свои роскошные золотые волосы, затем перевел глаза на ее красивое лицо. Пристальный восхищенный взгляд скользнул ниже, вдоль линии ее декольте, и Кэролайн внутренне сжалась. Он же продолжал не спеша оглядывать ее, задерживая полный вожделения взгляд на изящной линии бедер и на бесконечно длинных стройных ногах. — Нет, совсем не для того, чтобы спорить, — хрипло повторил он. — Если ваше представление о празднике — это то, что мне показалось, тогда даже не мечтайте. — С застывшей на губах улыбкой сожаления Кэролайн стремительно поднесла к губам свой бокал и, сделав большой глоток, поспешно продолжила: — Я разделю с вами постель только в ночь нашей свадьбы, но ни секундой, ни минутой, ни часом и ни днем раньше. Предлагаю пообедать… — Пообедать, — безжизненно повторил Клаус. — Пожалуй, лучше пообедать, так как больше нам заняться нечем, — проговорила она сладким голосом. — Господи… подойдите сюда, — простонал он и притянул упирающуюся Кэролайн к себе. — Почему вы всегда делаете все, чтобы наказать меня? — Он встряхнул ее за плечи, в отчаянии глядя в ее сердитые глаза. — Зачем вы каждый раз портите все, что я делаю, и каждую встречу превращаете в поединок? Это не женская черта. Неужели нельзя хоть раз в жизни сделать так, как я хочу? — Наверное, я поступаю так потому, что вы мне не нравитесь, — запальчиво проговорила Кэр. Клаус резко разжал руки. Он был попросту шокирован. Усевшись за стол, она нежно промурлыкала: — Еще одна маленькая деталь. Вы собираетесь великодушно делить свою привязанность между мной и Натали Сибо? — Вы в своем уме? — Это не ответ… Никлаус швырнул салфетку, светлые глаза гневно сверкали. — Разумеется, я не собираюсь поддерживать связь с другой женщиной, пока мы вместе, — мрачно произнес он, немного успокоившись, Кэролайн просто спросила: — И когда же произойдет счастливое событие? — Свадьба? Как можно скорее. Церемонию проведем в узком кругу.       Клаус был явно недоволен. Она не оправдала его надежд. Он думал напоить ее шампанским, а потом победоносно уложить в постель. Она оцепенела, сознавая, что впервые невероятные чары Никлауса на нее не подействовали. — Вы знаете, что все эти сплетни о нас помогли мне сделать карьеру? — неуверенно начала она. — Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Клаус. — Как это? — прошептала Кэролайн. — Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен. — Как наложница в гареме… — Кэролайн, — прорычал Клаус. — Послушайте, у меня раскалывается голова. — оттолкнув тарелку, она резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой. — Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он. — Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Кэролайн срывающимся голосом. — Вы просто перенервничали… — Как ваша скаковая лошадь? Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Клаус вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес: — Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать. Кэролайн почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…       «Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Никлаусу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…