Отблески темноты

Клубы Порт-Анджелеса не могли сравниться с финиксовскими, но мне, впрочем, как и Элис вместе с Джаспером, было всё равно. Я почти полностью смогла подавить мысли о том, чтобы вернуться домой и довершить начатое, — убить папу. Вместо этого я просто танцевала, полностью отдавшись во власть музыки. По логике громкая музыка должна была меня оглушить, но вампирский организм был приспособлен почти ко всему, кроме огня и кого-то более сильного. При желании я могла услышать что угодно и вместе с этим не быть дезориентированной из-за слишком громких звуков. И мне это, понятное дело, нравилось. Совершенные органы восприятия — что может быть лучше? Сначала мы танцевали втроём, а после Элис вместе с Джаспером затерялись, и я оказалась одна в окружении сразу нескольких парней, которые явно были не прочь поразвлечься. Уверена, каждый из них хотел после клуба утащить меня к себе в постель, но они не знали об одном огромном и опасном для своей жизни «но» — даже если бы меня заинтересовал кто-то из них, то после ночи со мной наверняка бы умер от несовместимых с жизнью повреждений. Хотя я неплохо чувствовала себя вампиром, не убивая людей, похвастаться абсолютным контролем всё же не могла — я легко способна сжать руку чуть сильнее, чем нужно, или обхватить ногами и просто раздавить. Плотские утехи как раз то, в чём я могу превратиться в серийную убийцу, ведь с человеком достаточно одного неосторожного движения, и он уже мёртв. А когда ты дрожишь от оргазма, то, очевидно, не можешь себя полностью контролировать и следить за тем, не смяла ли в кровавую лепёшку своего более хлипкого партнёра. Поэтому пока они кружили вокруг меня, пытаясь произвести впечатление, я лишь ухмылялась, не отдавая предпочтение ни одному из них. Вскоре мне это наскучило, и я нашла Элис и Джаспера, сидящих вместе за столиком и наблюдающих за пляской людей. По запаху я могла безошибочно определить, вампир передо мной, человек или оборотень. Я отлично отличала запахи Калленов и запросто определяла, кто из них кто. У всех вампиров, встреченных мной до этого, были сладковатые, приятные или нейтральные запахи. Однако для той же Ли от нас несло мертвецким душком, приторным и тошнотворным. И это совершенно неудивительно, учитывая нашу природу. Усевшись напротив Элис и Джаспера, я задумчиво посмотрела на последнего, и он, почувствовал на себе мой взгляд, вопросительно приподнял брови, как бы спрашивая: «чего так пристально глазеешь?» — Я давно хотела поговорить… — задумчиво протянула, в очередной раз отметив, насколько неприятными выглядят шрамы от укусов на его коже. — Ты был одним из первых, кто воспринял меня как угрозу. Почему твоё мнение поменялось? Для Джаспера я наверняка была той, кто мог бы завершить самоубийственные попытки множества новорождённых, которых он раньше уничтожал. Он был беззащитен против меня, и знал об этом. Если так подумать, то сейчас мне никто не мог дать отпор — чтобы меня убить, нужна дальняя атака. — Мнение не поменялось, а отношение — да, — Джаспер задумчиво покачал головой. — Ты до сих пор опасна для каждого из нас, ведь на твоей стороне исключительное преимущество, против которого невозможно сражаться. Однако ты достаточно разумна для того, чтобы не превращать весь мир в поле боя, да и тебе есть о ком заботиться. И пока это так, у тебя есть смысл не превращаться в чудовище, которое пойдёт за чужими головами. Я нахмурилась — он что, действительно считает, что единственным сдерживающим фактором для меня являются близкие? Сложно, конечно, сказать, как бы я себя повела, не будь у меня родных, но сомнительно, что начала бы мочить всех без разбора. Скорее всего я бы остановила свой выбор на вампирах, пока не нашёлся бы одарённый более сильный, чем я сама. Джаспер, иронически усмехнувшись, тем временем продолжил: — Несмотря на то, насколько сильно тебя раздражает Эдвард, — а я это прекрасно вижу без своего дара, ты готова терпеть его ради Беллы. Готова идти на компромисс и принять обстоятельства, в которые влипла не по своей воле, — он взглянул на Элис. — А ещё, как только мы все поняли, чем ты можешь стать после обращения, я очень сильно опасался твоей вероятной бесконтрольности. Будучи ещё человеком, ты показала признаки дара, но не на полную мощность, и это давало нам гипотетическое понимание того, с чем нам придётся иметь дело. А раз ты по нашим догадкам была щитом, то и остановить тебя в случае чего смог бы мало кто. А учитывая, что ты не щит, а скорее подавитель… Понимаешь, что бы случилось, не будь у тебя контроля? — Бойня, — кивнула, прошептав едва слышно. Я бы, скорее всего, перебила всех в Финиксе, пока не насытилась. И не смогла бы остановиться, даже если бы мне в руки попал папа. Я бы, вероятно, даже убила Беллу. Прикрыв глаза, я глубоко и тяжело вздохнула, внезапно ощутив, как кто-то накрыл мою руку своей. Это была Элис. Она смотрела на меня проницательным, мудрым взглядом, никак не вяжущимся с её слишком молодым, девичьим лицом, будто выкроенным из белого мрамора. — Я видела худшие варианты развития событий, — голос Элис опустился до шёпота. — Не тебя, не твоё будущее, но последствия твоих действий, если бы что-то пошло не так. В глазах Элис мелькнуло что-то похожее на тревогу, и я поняла, что все эти «последствия» ужасны в первую очередь для Калленов. — Но вместе с этим я видела множество вариантов событий, которые наоборот ведут к лучшему, — тревога исчезла из её взгляда, уступив место улыбке. — И я решила, что правильнее всего будет пытаться дальше продолжать созидать. Дать тебе шанс на нормальную жизнь, но уже в рамках бессмертной. Улыбка Элис стала шире, и я сразу поняла, по какой ещё причине Каллены так легко согласились меня тренировать — видимо, она настояла на своём, успокоила кого нужно, и вместе с этим уговорила Джаспера перестать воспринимать меня в первую очередь как бомбу замедленного действия. За то время, что я проводила с каждым из Калленов, их отношение ко мне менялось. Джаспер больше не вёл себя так, будто я угроза, за которой нужен глаз да глаз. Он расслабился. Начал шутить и вести себя так, словно я стала для него не другом, но кем-то вроде приятельницы. Больше он не напоминал того отмороженного вампира, которым был в начале, пока я ещё являлась человеком. Из него исчезла скованность, ведь он совершенно не переживал о том, что может сорваться и кого-нибудь убить. Более того — сейчас он знал, что я смогу эффективно его остановить, если ему по какой-то причине снесёт башню от жажды. Элис тоже чувствовала себя свободнее среди людей рядом со мной, перестав выдерживать с ними дистанцию, которую держала, когда я впервые увидела её в школе. Она вела себя обособленно, как и любой из Калленов. А люди думали, что они просто заносчивые, хотя на самом деле это было вопросом их безопасности. Как Элис и говорила мне раньше — несмотря на то, что я по факту новорождённая, дар самоконтроля у меня был не хуже чем у Карлайла, являющегося единственным, кто бы не сорвался и не убил, даже если бы ему под нос ткнули истекающего кровью человека. Вместе с обращением папы её теория подтвердилась в полной мере — у меня действительно есть такой контроль, и это в каком-то смысле поражало, ведь я никогда не была особо терпеливым человеком. В прошлой жизни я всегда старалась получить то, чего хочу, не обращая внимания на средства достижения цели. Там я руководствовалась только своими желаниями, в то время как в этой удивительным образом могла держать себя в руках. Размышления об этом феномене ни к чему не приводили. Я не понимала, почему всё работает именно так, и по какой причине мне достался настолько сильный, разрушительный дар. По факту, не будь у меня контроля, и я бы превратилась в обыкновенное чудовище, следующее только своим низменным желаниям. Такой я была в прошлой жизни. И стань вампиром я там, то скорее всего как раз и превратилась бы в подобное существо, у которого нет совершенно никаких причин держать себя в руках. А брат… Даже он бы не стал веской причиной для того, чтобы перестать зверствовать и упиваться прелестями бессмертной жизни. Лев был сильным якорем в моей жизни, но с течением времени я всё больше начинала походить на родителей, и он это прекрасно понимал. Возможно, проживи я дольше, и наши хорошие отношения бы закончилось на откровенно хреновой ноте. — Приятно осознавать, что я могу нести что-то хорошее. Шанс, о котором Элис сказала, был ничем иным, кроме как попыткой приручить живой огонь, — по факту, она просто решила наладить со мной отношения потому, что я опасна. Шанс может дать тот, кто способен не только судить. Никто из Калленов не мог этого сделать, но… Элис подтолкнула ко мне остальных. На своём примере показала, что меня не нужно сторониться, и что даже будучи вполне реальной угрозой, со мной вполне можно нормально сосуществовать. В этом, пожалуй, она действительно дала мне шанс. Возможность социализироваться среди семьи вампиров, на добрые отношения с которыми раньше я не сильно надеялась, ведь наделала много чего, за что бы они на меня до сих пор могли бы обижаться, как это делали Розали с Эмметом. — Надеюсь, твой клан будет таким же, — Джаспер задумчиво нахмурился. — Твои способности дают тебе возможность набирать новых членов и не бояться, что они могут выйти из-под контроля. — Мне это не очень нравится, — я покачала головой. — Не то, что я могу в случае чего прижать другого вампира, а сам факт того, что мне может понадобиться делать больно близким. — Если они не смогут себя контролировать… — взгляд Джаспера стал красноречивым. — Мне придётся, знаю, — я мрачно кивнула. По сути, если я не хочу поставить под удар всех своих знакомых, то мне действительно нужно будет контролировать всех, и не останавливаться ни перед какими методами. Даже болезненными. Даже откровенно садистскими. Не знай обо мне друзья, и всё бы было проще. Не будь у меня Беллы, которая станет вампиром точно не в ближайший месяц, и я бы могла не переживать о том, что могу не уследить за ней или вовремя не защитить. По факту, не будь их, и я бы с лёгкостью могла начать войну за власть, попробуй кто-то меня остановить, однако в этом не было смысла, пока мне было кого терять. Несмотря на свои способности я не могу создавать клонов и быть вездесущей, а война, как известно, бескровно не проходит ни для одной из сторон. В любом случае, я была готова к вероятному конфликту, ведь благодаря своей неосведомлённости наследила. Но при этом мне не хотелось подчиняться всем вампирским законам, хотя в большинстве из них был смысл. Окончание ночи прошло спокойно: я смогла полностью отвлечься от кровожадных мыслей и уже утром отправилась вместе с Элис по бутикам. Джаспер решил не составлять нам компанию и уехал обратно в Форкс, в то время как мы с Элис решили остаться в Порт-Анджелесе вплоть до того, как будет близко пробуждение папы. Прямо сейчас она крутилась перед зеркалом, задумчиво разглядывая свою задницу в синих джинсах клёш: — Голубые, серые, или эти? — Бери все, — я пожала плечами, с удобством разместившись на диванчике — всё, что меня могло в этом магазинчике заинтересовать, было уже выбрано. — Я тебе уже говорила, что с тобой ходить по магазинам одно удовольствие? — она сияюще улыбнулась, повернувшись ко мне. — Не вижу смысла в чём-то себе отказывать, тем более когда ты способен потянуть это финансово, — я опять пожала плечами, широко улыбнувшись. — Тебя нужно срочно познакомить с моей подругой Мэг. — Мэг? — Элис отвела взгляд от своего отражения, вопросительно на меня взглянув. — Маргарет Гордон, — я хмыкнула, ведь Элис, интересующаяся всем происходящим в мире, наверняка знала, что это за фамилия. По крайне мере могла догадаться, ибо Гордонов, всё же, немало. — И ты с ней дружишь? — по её взгляду стало ясно, что она всё поняла. — Она моя лучшая подруга, — я хмыкнула. — Неповторимая. — Хм, — Элис задумчиво на меня взглянула. — А она… Ей можно доверять? Вопрос доверия действительно стоял остро, но, на мой вкус, в нашей ситуации нечего было терять: Мэг знала, в кого я превратилась, поэтому сильно волноваться о возможных проблемах, исходящих от неё, не было смысла. Проследить мою связь с Калленами легче простого и без излишних знакомств. По факту, перед глазами Вольтури мы уже успели наломать дров, так что хуже для себя точно не сделаем, ведь любой вампир, знающий о раскрытой тайне, должен позаботиться о том, чтобы свидетелей не осталось в живых, или они стали частью бессмертного общества. А я не сделала ни первого, ни второго, и ещё при этом наврала им, чтобы они не вздумали тоже превращаться в вампиров. Правильно ли я сделала? Если Вольтури вдруг обо всём узнают, то у меня начнутся крупные проблемы. Мне самой эта кучка аристократов ничего не сделает, но вот моим близким… Это моя главная ахиллесова пята. Возможно, от неё стоит избавиться, но обращать детей политиков и не последних в стране бизнесменов… В общем, это весьма скользкая затея, которая обязательно повлечёт за собой кучу последствий. — Можно, — я уверенно кивнула. — Почему-то мне кажется, что вы бы с лёгкостью нашли общий язык. Мои слова явно произвели на Элис нужный эффект, ведь её глаза заинтересованно загорелись, а улыбка стала даже немного мечтательной — удивительно, как вампирша, будучи окружённая близкими, всё ещё чувствовала себя среди них одинокой. Ей не хватало общения, новых впечатлений и эмоций именно от людей и вампиров, с которыми раньше не была знакома. Вроде бы успела много чего увидеть, знает наизусть школьную программу и множество из того, что преподают в универах, и, конечно же, кучу информации сверх этого, ведь вампирская память идеальна, но круг общения для столь общительного и экстравертного создания у неё невероятно узок. И я могла утолить её жажду общения, а Элис, в свою очередь, прекрасно это осознавала. — Тогда… Познакомишь меня с ней, как появится возможность? — надежда в её взгляде оказалась настолько сильной, что мне даже стало неловко — я так сильно боялась Элис в начале, а она, к моему удивлению, одна из самых солнечных созданий, которые мне только встречались на пути. Одним из таких созданий в моей прошлой жизни был Лев. Он был оптимистичным, а ещё умел привлекать к себе людей благодаря лёгкому нраву и доброте. — Конечно, — моя улыбка получилась совершенно искренней, и Элис, просияв ещё больше, обратно повернулась к зеркалу, поглядывая на меня через отражение восторженным, почти щенячьим взглядом. От этого захотелось улыбаться ещё сильнее, что я и сделала, наблюдая за продолжением примерки одежды. Прикупив одежды в ещё нескольких бутиках, мы вызвали такси, а затем вернулись обратно к особняку Калленов, где я первым делом направилась к папе, лежащему в той же позе, в которой я его оставила. Единственное изменение в его внешнем виде касалось только шеи — больше там не было кровавых пятен, а след от укуса затянулся. Пока что по его внешнему виду нельзя было сказать, что он сильно начал отличаться от людей — кожа несколько бледнее, да морщины вместе с пигментными пятнами исчезли, однако на этом и всё. Он ещё не стал выглядеть как вампир, и я гадала, каким он будет, ведь проснувшись, наверняка окажется в восторге от новых возможностей и того, на что способно вампирское тело. Посидев возле него почти час, я вернулась в свою временную комнату и быстро собралась для встречи дедушки и бабушки — через пару часов они, как и папа, будут здесь лежать, и гореть в огне превращения. Сначала их вместе со мной порывалась встретить Элис, но я отказалась, решив приехать к ним одна, ведь нам нужно поговорить наедине без лишних свидетелей. Взяв у Элис машину, я поехала обратно в Порт-Анджелес, собираясь встретить их в аэропорту; позавчера я в последний раз с ними говорила, и голос дедушки был плох. В реальности, увидев его среди толпы людей, медленно идущего с бабушкой мне навстречу, я поняла, что прогнозы врачей, похоже, были ошибочными: болезнь слишком быстро брала своё, и теперь он выглядел гораздо хуже, чем пару недель назад. Вероятно, не преврати я сейчас его в вампира, и дедушка бы просто угас за месяц-другой. Обняв их по очереди, я первым делом решила, что нужно их накормить, и лишь тогда ехать обратно к Калленам. Выбор пал на ближайшее кафе с неплохой кухней, куда я и завела бабушку с дедушкой. Они сделали заказ, а я по понятной причине ничего не выбрала, внимательно разглядывая их, сидящих напротив меня — бабушка выглядела как всегда спокойно, а дед — взбудоражено. Среди них именно она могла похвастаться стальной сдержанностью, ведь дед, в отличие от бабушки, всегда был более эмоциональным и несдержанным. — Ты ведь не просто так встретила нас одна? — вопрос бабушки, как и всегда, бил прямо в цель. — Хотела побыть с вами наедине, — пожала плечами. — Всё же, это последний ваш день в этом виде. — Совру, если скажу, что против расставания со старостью, — она легко улыбнулась, и я рассмеялась, покачав головой. — Ты волнуешься, — дедушка накрыл мою руку своей — дрожащей, и улыбнулся ободряюще. — Хуже болезни со мной точно не будет. — Возможно так, но… — я передёрнула плечами. — У меня какое-то странное предчувствие. — В чём дело? — взгляд бабушки стал острее, внимательнее. — Вы ведь знаете, что мы с Калленами накосячили, — вздохнула, нахмурившись. — Я не думаю, что мы сможем просто так спокойно продолжать жизнь. Карлайл… Он говорил мне, что Вольтури тщательно следят за происходящим в вампирском обществе, и они наверняка заметят увеличение численности группы вампиров. — Слишком много обращённых за раз? — Да, — кивнула. — Поэтому, если у вас окажутся дары, то нам придётся учиться как можно быстрее их развивать, чтобы они не смогли вас поодиночке захватить. — И ты это говоришь одна, потому что пусть Каллены нам и союзники, но мы всё равно отдельная группа, — бабушка кивает с проницательным видом. — Ты готовишься к возможному переделу власти, верно? — Или они, или мы, — понятное дело только в случае, если всё дойдёт до крайностей. Я не могла сказать, что всё будет точно, как я думаю, и что Вольтури взбесятся именно из-за возникновения нового клана, состоящего, по факту, из новорождённых. Или что они захотят нас прижать к ногтю за неисполнение правил. Или потому, что захотят в свою коллекцию новый талант, и, возможно, не один — Карлайл мне и об этом рассказал. О том, что Аро Вольтури является коллекционером. — Только мы, — тон дедушки стал жёстче, а улыбка бабушки перестала быть тёплой, от чего мне немного полегчало — по крайней мере я обрисовала в целом возможный вариант будущего, и они к нему теперь готовы, пускай и частично. Оставшееся время мы провели уже за разговорами попроще: бабушка рассказала, на кого оставила дом, и как столкнулась с Мэг, а дед расспросил про Беллу и подробнее о Калленах, хотя я им и так про них много чего рассказывала, дав каждому характеристику. Когда они доели, мы наконец-то оправились к Калленам, и будь я человеком, мне бы пришлось побороть нервную дрожь — впереди меня ждёт целых два обращения, а завтра папа придёт в себя, и совершенно не ясно, какого именно вампира он из себя будет представлять. Возможно, мне придётся удерживать его силой, хотя этого совсем не хотелось. А уж думать, какими будут дедушка и бабушка не хотелось тем более — что-то мне подсказывало, что с ними всё окажется не так просто, как хотелось бы.