into DEATH

Кецара сидела на кушетке возле окна, наблюдая за жизнью потомков. Пока она не могла выйти из покоев, чтобы не привлечь внимание к своему болезненному виду. После вчерашнего её лицо заметно посерело, а метка на лбу стала блеклой. Страшно было признавать, но потомка слабо ощущала текущую в ней божественную силу. Поэтому она немного смирилась с собственной участью, ей лишь было грустно, что она не успела совершить всё задуманное и запланированное на жизнь. Она не смогла помочь никому в этом мире, и уж тем более не спасла сам мир. — Госпожа, вам нужно выпить лекарство и наложить повязку. — постучавшись, сказала Уитира, которая обязалась ухаживать за Кецарой. — Хорошо… — наследница кивнула, закутываясь посильнее в одеяло. На улице стояла прекрасная погода, даже, можно сказать, любимая ей прежде: прохладный ветерок, безоблачное небо и свежесть в воздухе. Но она дико мерзла, особенно ногами и кончиками пальцев, и не могла согреться. Уитира присела перед девушкой, подав ей свободной рукой чашу с целебным напитком, а другой рукой разложила рядом на кушетке принесённые вещи. Потомка взяла баночку с нарисованным на ней цветочным узором, содержимым которой оказалась мазь с ужасным и далеко не цветочным запахом. После наложения густого средства, она обернула вокруг голени тонкую ткань и завязала её аккуратным бантом. — Бабушка не сможет сегодня прийти, поэтому позаимствуйте мою силу, пожалуйста. — девушка протянула руки Кецаре, активируя метку. Эффективнее было передавать силу непосредственно в месте заражения, где протоки искры наиболее чувствительны, но Уитира так и не могла перебороть смущение перед данной процедурой, чтобы коснуться тела госпожи. — Спасибо, Уитира. — передача силы больше всего спасала, только так потомка чувствовала хотя бы небольшой приток сил. Но также это была и самая бесполезная процедура, потому что даже переданную силу сжирала проклятая болезнь, и спустя некоторое время Кецара будет вновь обессилена. Она активировала и свою метку, положив ладони поверх протянутых девушкой. Потомка с радостью снова ощущала пульсацию протоков искры, которые постепенно напитывались здоровой и чистой божественной энергией Уитиры. — Простите, что не могу помочь вам большим. — с этими словами она удалилась, скрывая свои расстроенные глаза, наполняющиеся слезами. Вчера ей удалось подавить этот порыв, вчера она сдержалась перед госпожой и бабушкой. Но сейчас, ощутив, как болезненно и слабо тело Кецары, как она мучается внутри себя, девушке стало дурно. Страху нагоняли и слова главы о неизлечимости данного недуга. Каково это ощущать, что важный для тебя человек умирает на твоих глазах, а ты беспомощно смотришь со стороны? — Уитира постой здесь, не входи внутрь, хорошо? — Чальсан остановила девочку, приобняв рукой, прямо на входе в гостевые покои. — Что случилось, мама? Я хотела поиграть с Кецарой… — малышка немного расстроилась, но также в ней взыграло любопытство: она стала тянуться через мамину руку, чтобы рассмотреть происходящее внутри. Вполоборота к ней посреди комнаты стояла её подружка. Уитира уже хотела окликнуть её, как заметила, что по щекам девочки катятся слезы, падающие огромными каплями на пол. Взгляд потомки устремился прямиком за взором плачущей подруги: на кровати лежала женщина с бледной кожей и знакомым красивым лицом. Сначала малышке показалось, что та спит, из-за закрытых глаз. Но рядом с постелью стояло ещё несколько взрослых, среди которых были целители. Пока один из них о чём-то тихо разговаривал с отцом Кецары, другие люди, уложили тело умершей госпожи на носилки и подняли его. Тогда Чальсан взяла Уитиру на руки и отошла из прохода. — Доченька, понимаешь, Кецара сейчас очень расстроена, потому что её мама слишком рано ушла к богам. Вы не сможете поиграть некоторое время. — девочка кивнула и уткнулась в плечо матери, скрывая свои детские слёзы. Ей вдруг стало очень грустно из-за Кецары, она почувствовала себя слишком маленькой и беспомощной, потому что никак не могла успокоить подругу, потому что у неё не было такой игрушки, которая излечит от потери родного человека. Потомку передёрнуло от промелькнувшего в голове воспоминания. Она вытерла мокрые от слез щёки и села на любимые качели, привязанные к дереву в саду. — Эгоистка. Думаешь, сейчас твоя боль важна? — девушка ругала саму себя, — Госпожа чувствует слабость, ей страшно, она далеко от дома и близких людей. А ты сбегаешь, только потому что не хочешь чувствовать страх потери. — она била себя по коленке в такт словам, сильно сжав веки, чтобы не ронять больше слёз. Уитира на секунду остановилась, даже дышать перестала, а потом наполнила грудь воздухом до отказа и распахнула мокрые глаза. Она ударила себя по щеке, вытерла лицо рукавом и бросилась обратно. Ворвавшись в пылу чувств в покои госпожи, Уитира увидела её с мечом в руках. Кецара с закрытыми глазами исполняла танец, размахивая оружием, словно оно продолжало её кисть. В покоях было довольно просторно, поэтому девушка не осторожничала в движениях. Она заметила чужое присутствие, только когда закончила и открыла глаза. Потомка тяжело дышала, было видно, что она сильно вымоталась и готова потерять равновесие. Но отчего-то девушки продолжали молча смотреть друг другу в глаза, не сдвигаясь с места. — Госпожа… Можно, я побуду с вами? Я свободна, и мне нечем заняться сейчас. — Уитира знала, что, если она останется ради Кецары, та посчитает это за жалость и не примет её. Поэтому девушка глупо солгала. — Со мной? Вряд ли моя компания будет намного веселее и интереснее, но если угодно… — потомка села на кушетку, убирая меч в кожаный чехол. Девушки быстро нашли общий язык, как и тогда, в детстве. Кецара даже немного улыбнулась. А Уитира пообещала себе, что, несмотря ни на что, она будет улыбаться и веселить госпожу, пока это в её силах. Она не смогла помочь той маленькой Кецаре, даже не обняла её, поэтому сейчас потомка должна постараться исправить ошибку. — Уитира, перестань обращаться ко мне так уважительно, пожалуйста. Мы же с тобой ровесницы. — всё-таки указала девушка на волновавший её долгое время вопрос. — Но вы старше, и являетесь госпожой второго Клана. — Уитира отрицательно покачала головой. — Я, как госпожа Ветра, разрешаю тебе отбросить все формальности. — подумав, ответила девушка. Она даже встала ради усиления официальности этих слов. — Хорошо… Кецара. — выдавила из себя потомка, чувствуя неловкость. Кецара усмехнулась и довольно кивнула новой подруге. — Алик, мне нужно передохнуть… — вдруг заявил Тлион, шедший позади потомка Воды. Они продолжали двигаться по лесу весь день, Алик даже ускорился, радуясь скорому прибытию в Дом Воды. А Тлион не стал напоминать о том, что в его голове продолжаются набеги предков со своими воспоминаниями. Юношу не сильно беспокоила головная боль, да и он считал себя сильным и готовым выдержать небольшие мучения. Но к концу дня боль усилилась, выражаясь давлением на череп потомка изнутри. Казалось, что новым видениям, в которые парня затягивало по дороге, не хватает места в его голове, и они хотят излиться наружу через уши и глаза Тлиона. Алик обернулся после слов друга, осмотрев его с головы до ног. Он почувствовал вину за свою беспечность, ведь потомок действительно позабыл о болях другой части своей души. — Конечно. Присядь, я схожу наберу воды. — юноша вытащил обе баклажки, направившись к водному потоку, журчание которого на протяжении всего пути сопровождало двух молодых людей. Солнце уже село, вокруг разливались сумерки, обдавая весь лес приятным запахом прошедшего дня и предстоящей ночи. Именно в это время — на границе дня и ночи — пробуждаются все сущности подземного мира. Они уже ждут наступления темноты, чтобы вылезти из своих щелей и творить бесчинства. Подойдя к воде, юноша омыл руки и шею, а после опустил пустые бурдюки в воду до заполнения. В речке развился сильный поток, по сравнению с тем, что он ощущал выше по течению, потому что она заметно расширилась. Потомку даже пришлось приложить усилия, чтобы удержать мешки, пока они были в воде. Вместе с этим усилился и шум возле водоема, поэтому Алик не мог слышать, как сзади подобралась некая фигура. В последний момент до ушей юноши донесся лишь лязг меча, ткнувшегося в его спину.  — Алик, потомок главной фамилии клана Воды, пришло время вернуться в Дом Движения. — раздался грозный голос позади. — Тогда прошу возвращайтесь! — выкрикнул Алик, отпрыгивая прямиком в воду и выхватывая из-за пояса меч. — Нам приказано привезти вас, не стоит сопротивляться. — женщина в воинских доспехах из толстой обработанной кожи и с двуручным мечом наперевес старалась продемонстрировать устрашающий вид, но голос выдавал её беспокойство. Она не хотела прикладывать руку к убийству двух детей, когда дома её ждал точно такой же ребёнок, которому лишь повезло чуть больше в жизни. Потомка выжидала действий со стороны Алика, а тот активно пытался связаться с Тлионом: «Тлион? Тлион… Тлион. Тлион» –юноша, отводя глаз от противницы, заклинал имя своего спутника. «Алик?» — он вдруг почувствовал в своей голове щелчок, указавший на нить между их осколками души. «Беги на северо-запад. Я попытаюсь сбежать из ловушки, не если у меня не выйдет, ты должен сообщить обо всём моей бабушке. Не смей возвращаться за мной.» — быстро объяснился Алик, сдерживая горечь в своих мыслях. Он не хотел прощаться с Тлионом вот так и боялся, что не сможет больше увидеться с человеком, ставшим его родственной душой. «До скорой встречи.» — отрезал потомок Тигра, обрывая связь между ними. Парень забыл о своей боли, схватил сумку и побежал, как ему и велел Алик. Он бездумно доверял ему, хоть и чувствовал, что сам юноша не верит в их воссоединение. Последняя фраза Тлиона как адреналин впрыснула в кровь потомка безудержную мощь и желание бороться. Они должны увидеться. Потому что Алик ещё многое не узнал о Тлионе, потому что он ещё обещал ему выпить вместе фирменную настойку жителей Дома Воды. После Кецары, потомок Тигра стал его вторым другом, а друзьями нужно дорожить. — Нам придется решить вопрос сражением. Извините меня. — юноша принял боевую стойку, чувствуя, как его ноги коченеют в холодном реке. — Очень жаль. — женщина не была разочарована, она видела в этом возможность случайно упустить молодого потомка. Взяв тяжёлый меч в две руки, она замахнулась им в сторону Алика. Всего доля секунды и он бросился бежать, не став отвечать на выпад. Мама обучала его воинскому искусству, но всегда говорила: если сражение не решает вопрос чести и опасно для жизни, стоит его избежать. Поэтому он пошёл на глупую уловку и при первой же атаке соперницы сорвался с места. Причём Алик понимал, что бежать более рационально в противоположную от Тлиона сторон, поэтому двинулся на северо-восток, убежденный в их скорой встрече.