Останови меня

— из вариантов либо сидеть весь день дома и спать, либо пойти погулять. я бы выбрал второй, — смотреть на профиль стало некой традицией, с которой рустам расставаться не собирался. а а поэтому взгляд в следующую же секунду был направлен на деткова.       чуть повернув голову в сторону и столкнувшись с карими глазами напротив, серёжа невольно сощурился, что-то разглядывая в лице комика. наверное, тот и сам ужасно устал. детков-то хоть спал весь перелёт, в отличие от саидахмедова. — я согласен. тебе бы точно не помешало отдохнуть. слишком большой кусок твоего внимания я забрал себе, — улыбнувшись чуть виновато, сергей бросил взгляд на окно, рассматривая улицы только несколько секунд. красиво, солнечно, тепло. почти как в том сне. забавно. невольная улыбка на миг блеснула на лице комика. — мы тут долго пробудем? — поинтересовался комик, оглянувшись обратно на рустама, вопросительно вскинув брови. — тогда я лежал три недели, а потом ещё неделю нагло играл перед морозовым, лишь бы отдохнуть. тот мне сразу пизды вставил, так что не получилось, — рустам вспоминает это с усмешкой. хотя бы что-то приятное осталось. хотя, вспоминать те времена не хотелось от слова совсем. это страшно. туда, куда он не хочет возвращаться. — закончим с лечением, можем пару дней погулять, если захочешь. я готов только ради уличных котят, их тут пруд пруди, — саидахмедов поправляет капюшон толстовки, на время оставляя телефон на собственных коленях. слава богу, приличное количество маек он также взял с собой. все предусмотрел. кроме мыслей о том, что мафия ему уже не родная.       детков задумчиво нахмурился, хмыкнув себе под нос. иногда он хотел спросить о тех временах. что делал друг, как себя останавливал, как много боли ощущал… но серый знал, что рустаму будет тяжело вспоминать об этом ужасе. наверное, тому и сейчас неприятно возвращаться в ту клинику. детков тихо проматерил себя в голове, осуждая за свой эгоизм и страх. — я-то точно захочу, но я за твоих людей переживаю. и за пацанов. забудут ещё своего героя и ходячее радио, начнут нурлана любить больше, — серёжа слегка улыбнулся, представляя эту глупую сцену. было бы лучше, если бы оба отказались от такой страшной жизни., но детков прекрасно помнил рассказ сабурова и помалкивал. слишком много требований от него одного. эгоистично и совершенно неправильно. параноидальные мысли только усугубляли ситуацию.       захотелось снова поблагодарить рустама, но больше извиниться за такое огромное количество проблем. впервые подкуривая косяк, детков в жизни бы не подумал в тот момент, к чему всё это приведёт. — благо хоть выпуски некоторые успели снять, никто не будет так сильно волноваться, — рус улыбается. широко так. смотрит в окно и лыбится как придурок. точно придурок. — люди… это да. я все чаще думаю о том, чтобы отказаться от всего этого. не знаю как нурлан, но мне становится тяжело. потому что если я зайду дальше, вы правда меня потеряете, — саидахмедов переводит взгляд на друга., а после чуть ближе двигается, аккуратно умещая голову на плече того, да глаза прикрывая.       он несколько секунд молчит, будто думает, а есть ли смысл продолжать? — по сути, я с иглы-то и не слезал. просто заменил одно другим, внушал себе, что мне нормально. это не так. это самое худшее, что только со мной могло быть, — бормочет, более менее расслабляясь.— я просто надеюсь, что вам будет нормально. что проблемы мои вас не коснуться.       сергей чуть дрогнул от прикосновения, но плечо подставил. с каких пор они оба стали такими жадными до касаний и объятий? почему мимолётные взгляды теперь дарили больше эмоций, нежели раньше? детков чуть качнул головой, закинув ненужные вопросы в угол черепной коробки. не это сейчас важно.       осторожно приподняв руку, комик, словно на пробу, коснулся чужих волос. мягкие, очень приятные на ощупь. чуть зарывшись кончиками пальцев в эту шевелюру, детков стал без спешки перебирать тёмные локоны, порой рукой проводя по шее, касаясь выпирающих позвонков и оглаживая спину, но сразу же возвращаясь к голове друга, наводя там ужасный беспорядок. это вызывало улыбку. — ты ещё можешь слезть с этой иглы. я совру, если скажу, что не поддержу твоё решение. ты часто уставшим выглядишь. я не хочу, чтобы тебя это убило, — серёжа тихо выдохнул, осторожно прижавшись кончиком носа к тёмные волосам, перемещая ладонь на спину друга, мягко проводя по ткани. — с нами всё будет хорошо. лёха всегда сможет за себя постоять, как и тамби. я тоже что-нибудь придумаю. если нас что-то и коснётся, то мы справимся. как сейчас. рус, мы давно уже семьёй стали. и тут все готовы помочь друг другу. не только ты должен всё держать на своих плечах, — сергей знал, что таксист их едва понимал, но голос он всё равно понизил, чтобы его услышал только один рустам. потому что сейчас поддержка и плечо нужно было ему.       саидахмедов подставлял голову под ласки и едва ли не мурчал от приятных ощущений. он растворялся в них, даже забывая о главной проблеме, которая уже достаточно проела ему мозги. — знаешь, лучшим исходом всего этого будет наш камбек, как шоу. я безумно этого хочу. это было, есть и будет лучшим, что случилось в моей жизни, — с закрытыми глазами рептилойд чуть смещается, тем самым тыкаясь носом в плечо комика, выдыхая. он улыбнётся опять. сейчас и последующие две довольно сложные недели он будет улыбаться. он будет дарить свой свет человеку рядом, потому что тот его заслуживает. в том, что рустам заслуживает такого, он все-таки сомневался. — я слезу. ради вас слезу. сейчас, как я уже говорил, главное совсем другое. вот увижу тебя в нормальном состоянии, как раньше, у меня минус волнение с души., а там уже все по маслу пойдёт, — рептилойд кидает взгляд на профиль деткова, опять улыбается, а после принимает нормальное положение. надо было расслабиться. чтобы по приезду на квартиру просто загробастать серёжу в объятья и выспаться.       серёжа бросил осторожный взгляд на рустама, чуть нахмурив тёмные брови. но, заметив расслабленное лицо друга, детков и сам посветлел, слегка улыбнувшись и вновь вернув ладонь в мягкие волосы, продолжая перебирать их прядями. отдавать свет даже приятнее, нежели принимать его. комик готов был просидеть так несколько часов, позволяя другу отпустить ситуацию, сбросив с плеч всю эту ответственность. — я тоже этого жду. не знаю, вернут ли меня, но я хочу быть с вами, — серый вновь улыбнулся одним лишь уголком губ, легко проведя пальцами по шее рустама, переходя к плечу, мягко, осторожно разминая напряжённые мышцы. руст, кажется, против не был. улыбка стала чуть шире, ярче.       сергей быстро убрал руку с тёмных волос, позволив рустаму принять вертикальное положение. улыбнувшись ему как раньше, детков и сам постарался расслабиться, чуть скатившись по мягкой спинке и уперевшись коленями в сидение напротив, немного потревожив водителя.       вскоре такси остановилось возле одного из многоэтажных зданий. серёжа сразу же покинул машину, позволяя рустаму расплатиться. глубоко вдохнув, сергей не смог сдержать ещё одной ухмылки. тут было хорошо. солнце нагревало кофту, не давая деткову пожаловаться на холод. сейчас было действительно прекрасно. жаль, что только этот день обещал быть таким приятным.       квартира, оформленная в темных тонах, достаточно просторная, освещённая сейчас лучами солнца, встречает двух комиков запахом вишни. этот запах рустам запомнит. он будет с ним еще долго. очень долго. — я есть не буду, так что предлагаю посетить душ и завалиться спать. просто спать, — рустам потягивается так, что руками достает до потолка. в процессе он зевает. слишком долго не спал. к сожалению, организм уже привык. и к тому, что хозяин его — дурак, и к тому, что сна явно не будет. — и ты идёшь первый, мне надо нурлану написать. о то со страху лёше все мозг…а, там нечего выносить, — саидахмедов усмехается, а после берёт телефон и уходит на предполагаемую кухню.       с шутки сергей негромко рассмеялся и, быстро кивнув рустаму, отправился в душ, не пытаясь препятствовать. да и зачем? сейчас всё шло хорошо и спокойно, не хотелось рушить такую уютную атмосферу. когда ещё она будет между ними…       там разговор идёт минут двадцать точно. сабуров делится своими переживаниями по поводу клана, тоже самое делает и рустам. — если мы уйдем, будет просто охеренно. сейчас главное другое. я доделаю одно, потом займусь другим. ты пока рули там, — рус внимательно смотрит за людьми, которые в спешке пересекали улицу, скорее всего отправляясь по домам. в дома, где их ждёт кто-то. рус ловит себя на мысли, что он хотел бы также. чтобы его ж д а л и.       тёплый душ окончательно выбросил все мысли из головы, оставив её совершенно пустой. детков знал, что такое блаженное спокойствие не задержится надолго в его черепной коробке, но пока он наслаждался этим прекрасным ощущением, по которому успел соскучиться.       спустя двадцать минут серёжа освободил для рустама душ, но перед тем, как пустить туда друга, снова попросил помочь с запястьем. со всем остальным комик мог справиться сам, но перевязывать руку он по очевидной причине не мог.       пока саидахмедов был в ванной, сергей успел обработать все свои раны и наконец-то покурить на балконе. сигаретный дым успокоил деткова окончательно, на время подавив в нём всякое желание. жаль, что и это ненадолго.       струи воды заставляли расслабляться. рустам мог простоять под ними часа три просто смотря в одну точку, но сейчас этому не было нужды. по крайней мере потому что он не один. и именно поэтому он будет дарить тепло другому человеку, который заслуживал это больше.       из ванны рустам выходит через минут пятнадцать, прямо в дверном проеме почесывая мокрые пряди волос пальцами. без должной укладки завтра утром они начнут пушиться, но это сейчас рептилойда вообще не волновало. он выходит на кухню. — спать дохера можно. нам туда завтра только к двум часам дня, — он смотрит на серёжу. улыбается опять. «просто вернуться назад. просто вернуться назад, ничего большего.» — у тебя есть выбор, либо ютиться со мной на кровати, либо лежать там же, только я лягу на диване. либо я буду сидеть рядом и всю ночь петь тебе серенады, это я тоже могу, --рустам кутается в собственную кофту и встаёт прямо под лучи солнца. те проходили сквозь темные пряди волос, играясь с ними, отчего те отдавали характерные блики. сам же рустам просто прикрывает глаза, наслаждаясь теплом.        сергей сделал очередную затяжку и бросил заинтересованный взгляд через плечо, рассматривая рустама. и его волосы тоже были мокрыми. детков невольно улыбнулся и, зажав сигарету в зубах, быстро поправил упавшую влажную прядь, а после перехватил никотиновую палочку, стряхнув пепел вниз и вновь сделав затяжку. лёгкие горели, горло жгло, но комик продолжал курить. ему это нужно было. заменял один наркотик другим, чтобы выдержать. чтобы выжить. — два из трёх вариантов звучат замечательно, — с улыбкой проговорил серёжа, всё же закашлявшись после очередного вдоха этого убийственного дыма. может, вторая сигарета подряд было немного лишней, но несколько суток без никотина давали о себе знать, — я бы хотел снова заснуть с тобой, — тихо признался комик и быстро отвернулся от рустама, чтобы тот не заметил, как загорелись кончики ушей. говорить такое другу было немного неловко, но больше смущающе.       только правда хотелось. может, после лечения их отношения вернуться на ту стадию, где рустам не обнимал его, не позволял засыпать на себе и не улыбался специально для него. эти мысли почему-то пугали деткова, заставляя сердце болезненно сжиматься. что это значило? сергей чуть нахмурился, крепко затягиваясь. слишком много вопросов для него одного. и как рустаму удавалось так спокойно говорить о таких вещах?        рустам открыл для себя новость, что все-таки умеет смущаться. кажется, рядом с серёжей он потерял все свое холодное нутро. а, быть может, его вовсе не было. — вы выбрали, пожалуй, самое лучшее, что я только мог вам предложить, — рустам улыбается. также просто, что его даже пугает тот факт, что улыбка появляется на лице так просто.       он быть может даже сказал что-то про сигареты, но понимал, что смысла пока нет. пока так. пока надо так. потом, конечно же не будет так. ему и самому бросать надо.       он скрывается в комнате, по идее именуемой спальней. там он встаёт около окна.,       а смысл ли сейчас думать о том, что творится внутри него? ему казалось, что нет. сейчас это не важно. не может же он просто так хотеть обнимать. причём не кого-то, а именно серёжу?        серёжа ответил на чужую улыбку не менее солнечной и искренней. он был рад видеть рустама… таким. простым, по-своему домашним и даже милым. тихо хмыкнув себе под нос, детков сделал очередную затяжку, сдержав кашель. почти подавившись убивающим дымом, но сдержав. нужно было оставить эту сигарету на потом, но комик не был уверен, что в больнице ему дадут покурить. да и рустам смотрел говорящим взглядом, но пока молчал. и сергей был благодарен ему за понимание.       с трудом темноволосый заставил себя докурить до фильтра и сбросить бычок вниз, наблюдая за его полётом жалкие секунды. знакомое чувство лёгкости возникло в голове. лёгкие опасно горели, горло жгло и пришлось выпить стакан воды, чтобы забыть о противном вкусе и помочь своему организму справиться. постояв около минуты возле раковины и дождавшись спокойного сердцебиения, комик неспеша направился в спальню. ему всё ещё было неловко от всего происходящего, но спросить у рустама он боялся. не хотел ничего рушить. правда не хотел. — ты говорил о том, что спать хочешь, а сам у окна стоишь, — напомнил серёжа другу, заваливаясь на кровать и довольно потягиваясь. да, это намного лучше, нежели койка в больнице, такси и самолёт. и везде был рустам. детков боялся привыкнуть к таким условиям.        примерно в следующую секунду детков оказывается в кольце рук. рус и сам на некоторое время замирает, потому что даёт позвоночнику время привыкнуть к нормальной перине. тот, кажется, уже совсем не надеялся это получить. также как и организм сна. слишком сильно рептилойд себя запустил. — блять, будильник, — одной рукой он продолжает обнимать, а второй выуживает телефон из кармана штанов, довольно быстро выставляя будильник на нужное время. — если что — кричи, я сплю не крепко, — чуть поерзав, рептилойд все-таки находит нужное положение. — удобно? — брюнет чуть приподнимается на локтях, отчего те пряди, которые уже успели высохнуть, свисают вниз, начиная завиваться.        комик всё равно дрогнул, почувствовав совсем рядом уже привычное тепло и родной запах. судорожно вдохнув в полные лёгкие, серёжа всё же прижался к телу друга, просто сдавшись. он не мог это контролировать. не мог отрицать очевидного — ему нравилось находиться в этих объятиях. только так он ощущал себя защищённым и нужным.       тихо засмеявшись, детков чуть качнул головой и уложил макушку на плечо рустама, не сдерживая улыбки. эта поза и правда стала для него привычной. только так он и мог обнимать своего друга. серый устало прикрыл глаза, никакой сонливости особо не ощущая. он смог выспаться и в самолёте, но отказать саидахмедову в компании он не сумел. и свои желания не отрицал. — м? да, всё отлично, — приоткрыв глаза, негромко ответил детков. подняв взгляд на рустама, он быстро убрал высохшие пряди с лица рядом и спрятал лицо в кофте друга, крепче прижимаясь к комику. как ребёнок, который доверчиво жался по ночам к родителям, стараясь забиться к ним под бок, потому что там уютно и не страшно, — и как я без тебя спать буду в клинике, — рассмеявшись в чужое плечо, пожаловался сергей, устало-спокойно выдыхая. — клиника пройдёт быстро. у меня так было. может из-за таблеток, я не знаю, — рустам тыкается носом в макушку комика рядом, вдыхая интересное сочетание ароматов, главным в котором был запах табака. — худи будут греть тебя. я не знаю, хочешь ты или нет… я могу рассказать почему сам сел. длинная история, честно говоря, — парень поглаживал деткова по спине, иногда чуть надавливая, тем самым делая своего рода массаж. так он опускался вниз, а после вновь поднимался наверх.        комик невесело усмехнулся, снова прикрыв глаза, носом зарываясь в ткань толстовки друга. запах рустама почему-то действовал на сергея успокаивающе. даже страхи исчезали, оставляя уставшего парня в покое. хотел бы серёжа оставить всё вот так. и объятия эти, и взгляд карих глаз на себе… только после лечения всё это явно должно было закончиться. «а ты лучше греешь. сравнил, конечно». — мне всегда было интересно, но я не хочу заставлять тебя вспоминать всё это. тебе же тяжело пришлось. мне нурлан чуть-чуть рассказывал., но не о том, как ты подсел, а о состоянии твоём, — серёжа с трудом сглотнул комок, пытаясь дышать размеренно и глубоко. благо, мягкие поглаживания правда успокаивали и расслабляли. очередная мысль о том, что это ненадолго, полетела в мусорку. — он бы тебе полностью рассказал, но только с моего разрешения. как никак ты прав, это тяжело. просто глупая ошибка. когда надо было думать о нормальном будущем, я взял простой на тот момент вариант, — рус чуть хмурится, смотря в дальний угол комнаты. после он продолжает, не забывая про поглаживания. теперь он опять пропускал пряди волос деткова через пальцы. — это были времена камеди. нужны были деньги, их просто не было. до того, как нам с тамби все-таки повезло. сначала мне предложили быть доставщиком. я там с нуром и познакомился. там и сел, потому что был пиздец. я так думал. как оказалось сейчас, больший пиздец ждал меня лишь в будущем, — брюнет замирает, а после проводит носом по волосам серёжи, выдыхая и зарываясь в них носом. это успокаивало.       серёжа только крепче прижался к рустаму, устроив руку на его свободном плече, слегка сжав, чтобы просто показать. мол, я тут, я рядом. детков бы хотел стать поддержкой для комика. таким же маяком, каким был тот для него. каким тот стал для него. — тогда вы были вдвоём, а сейчас нас пятеро, рус. если дальше и будет что-то плохое, то все мы будем рядом с тобой. я буду рядом с тобой. всегда, пока ты сам не решишь избавиться от меня. если уж ты можешь так говорить, то и я хочу ответить тем же., а я упёртый, ты знаешь, — серёжа поднял голову, оторвавшись от мягкой ткани и широко улыбнувшись комику своей яркой, фирменной улыбкой. потому что знал, что так надо. потому что хотел, чтобы рустам не думал о плохом. если и думал, то не падал в бездну. для них эти ямы плохо заканчивались.        рус улыбается, чувствуя себя маленьким мальчишкой. это счастье, такое неподдельное, такое настоящее, что саидахмедов даже не был уверен, что происходящее с ним сейчас — реальность. — вот кого кого, а посылать тебя я не буду. но, боюсь моё пока что нахождение на посту лидера клана принесёт нам всем кучу проблем. я постараюсь огородить вас от этого. мы с нурланом постараемся, — он окончательно отпускает себя туда, где веет счастьем. настоящим счастьем, присутствие которого в своей жизни рус и не замечал. неужели оно было так рядом? — спасибо тебе. просто спасибо. к сожалению, это большее, что я могу сейчас. быть поддержкой для тебя могу, позволять тебе спать в своих объятьях могу. ты можешь просить у меня все, просто знай это. всегда. даже, когда это дерьмо закончится, — он бормотал это тихо, продолжая носом утыкаться в макушку деткова. это напоминало ему детство. детство, когда все было хорошо. почему это всё так быстро закончилось?        в груди что-то сладко сжалось от этой ответной улыбки. она правда когда-то не вызывала у серёжи ни единой эмоции? это казалось такой несусветной чепухой, полным враньём, чем-то невозможным. нет, она точно всегда помогала деткову держаться на плаву. просто в какой-то момент он всё равно сорвался, свернув на другую дорогу, почти мгновенно провалившись в бездонную яму. — мы все справимся. даже если проблемы заденут нас. у нас всё будет хорошо, — уверенно пообещал комик своему другу, уложив голову тому на грудь, вновь прикрыв глаза, расслабляясь. рука же легко обняла рустама за талию, чтобы обеспечить ещё больше контакта. слишком жадный до прикосновений., но только до е г о.       серёжа дрогнул, внезапно ужасно смутившись от чужих слов. пришлось спрятаться в мягкую ткань, чтобы рустам не заметил внезапно вспыхнувшего лица. неужели деткова можно было так легко прочитать? нет, наверное, это снова чары комика и его внимательный взгляд. — тебе спасибо. если бы не ты, то не знаю, что было бы со мной. наверное, я бы… — серёжа чуть качнул головой, растрепав мокрые волосы, не желая заканчивать мысль. «я бы перешёл на героин, я бы окончательно упал в эту яму. я бы потерял вас. т е б я». очевидное висело в воздухе, и оно не нуждалось в огласке, — спасибо. — то, что я предотвратил вряд-ли случится. так что я предлагаю просто ждать от будущего больше лучшего., а оно будет. думаю, это отличный устой на ближайшее время, — рептилойд прижимается, правда после чуть поднимается, дабы обоих одеялом накрыть, чтобы ещё теплее было. и уютно. вообще, рустаму каждая мелочь была важна. «если ты спасешь меня, я буду обязан тебе жизнью.» — рус улыбается от собственных мыслей. в животе даже бабочки поднимаются. он знал, что серый его спасёт. что все будет хорошо., а если дерьмо пойдёт, то они с нурланом прикроют друзей собственными спинами.       рептилоид чуть ведёт носом по ещё влажным волосам, продолжая улыбаться., а засыпает он лишь тогда, когда убеждается в том, что сопит сам детков. как никак его сон он совсем недавно обязался охранять.        сергей не смог сдержать лёгкой улыбки. если его друг верил в то, что всё у них будет хорошо, то и комик готов был довериться рустаму и поверить в красивое будущее, где они смогут всё. сейчас нужно только преодолеть несколько трудностей, чтобы в новую жизнь они смогли войти собой, а не теми сломленными душами, какими были.       устало зевнув, детков чуть сменил положение, устроившись у комика под боком, поджав одну ногу под себя и положив её на чужую, а носом уткнувшись в шею друга, вдыхая приятный запах геля для душа, который смешивался с ароматом вишни, наполняя лёгкие чем-то удивительным и необыкновенным.

***

— завтра они едут в клинику. серый остаётся там, рустам будет его контролировать, приходить и прочее. попутно дела решать ещё, — нурлан кидает взгляд на лёшу, попутно покусывая губы. — он смог это сделать. он… будто оживил его. странность только в том, что такими качествами он никогда не располагал. что могло перемениться? — по коридорам слышен бег лапок. милый мопс выбегает на кухню, садясь подле ног хозяина.       лёша лишь негромко рассмеялся над словами нурлана, нагнувшись к собаке и чуть почесав мопса за ухом, улыбаясь спокойно и простовато, как он и умел. — нурлан, ты же видел рустама. да он словно верный пёс для серёжи. рядом крутится и рычать начинает, если к тому приближаются. а детков видит в нём не опасного цербера, а самого верного и милого щенка. они стоят друг друга. они нашли друг друга, — выпрямившись, лёха встретился взглядом с другом, пожав плечами, — в сравнениях я ужасен, но смысл ты точно понял. — рычать, кстати, умеет, — нурлан смеётся, наблюдая как собственный пёс, более реальный, конечно же обнюхивает его друга. — они стоят друг друга, соглашусь. правда пока рустам остаётся главой клана, серёге придётся положить приличное количество нервов. но, что-то мне подсказывает, берлин изменит многое. в обоих., а может я просто нагнетаю, ладно. у тебя какие планы? работа есть, или задницу дома будешь давить? я в астану собираюсь, можешь со мной поехать. тамби тогда в москве оставим, — сабуров прочесывает тёмные пряди волос, смотря на лучшего друга уже более тёплым взглядом. — поверю на слово, на себе проверять не хочу. загрызёт ещё, — рассмеявшись вновь, бросил лёха, с интересом рассматривая маленькое существо у себя под ногами. удивительно-странная собака, до жути похожая на нурика. а звали его как? нурмур? нурсултан? нурик? — они разберутся, не дети же. а мы всегда им поможем. горой за своих, — с ухмылкой заявил щербаков, вновь чуть почесав пса, который только рад был ощутить приятные поглаживания, — кажется, мне отпуск дали. или я их заебал своей болтовнёй, я не знаю. съёмок нет, так что, да, мы бы могли поехать в этот твой казахстан, — лёша постарался сменить акцент для последнего слова, но у него снова не вышло. не умел он так пародировать. не научили, — а с тамби всё хорошо будет? он же без нас тут совсем загнётся. серый и без того его лучшего друга забрал. — нормально. если что, тут есть люди, которые его защитят. да и мы вернёмся скоро. отсюда уезжать мне надолго нельзя, мне ж рус ещё свое царство государство отдал, — брюнет подпаливает сигарету и чуть шире окно открывает, дабы спокойно в него покурить. — насчёт встать горой… думаю за сережу рустам сам горой станет. по сути, он нарушает все возможные наши правила. я имею наши, бандитские, — очередная затяжка и сухой кашель. комик скидывает пепел в пепельницу и кидает взгляд на щербакова. — если тамби тут не сопьётся от горя, то я поеду, — всё с той же улыбкой заявил комик, окончательно пожертвовав своё внимание псу, который, кажется, очень быстро полюбил нового гостя. ну, конечно, кто же ещё его будет гладить с такой ухмылкой довольной? — да я бы на его месте ушёл с трона, оставил корону и уехал бы с серым на мальдивы, манго есть с утра до вечера, — лёха оглянулся на короткий миг на нурлана, окинув взглядом его фигуру и вновь посмотрев на пса. в голове он уже прозвал его нурсултаном, — и тебе бы свалить. твой пёс тут скучает без тебя, а тебе хоть бы что. — если рустам оставит пост, я тебе дам денег, — сабуров продолжает смаковать дым в окно, попутно правда задумываясь о словах щербакова. — его мурик зовут, если что. любит, когда по кличке зовут. это раз, а два… это сложная хуйня. пиздец какая сложная хуйня. либо… либо я сам не хочу. не знаю. запутался я. никогда не задумывался об этом вопросе так прямо. мы не цеплялись за дружбу так сильно. ситуация с сережей заставила нас обоих понять, что мы что-то да имеем помимо этой хуйни. это страшно, правда. для меня страшно потерять дружбу. хотя, по сути, это неправильно, — брюнет кидает взгляд на щербакова. — ты и собаку у меня увести решил? — если рустам оставит свой пост, то ты купишь мне манго, — фыркнув, заявил щербаков, не прекращая чесать пса, который уже довольно развалился, позволяя алексею вообще всё, — ты не представляешь, насколько эта хуйня дорогая., а я попробовать её хочу. «мурик, почти угадал. но нурсултан всё равно смешнее». — вот и задумаешься, когда один останешься, — спокойно ответил лёха, даже не думая начинать какую-то важную и серьёзную речь. не в его стиле. не так он работает с людьми. — нур, вы бы с рустамом в любом случае привязались к кому-нибудь. вы изначально на риск пошли, познакомившись с нами., а рептилия когда-то говорил, что без друзей никуда. и он прав, — лёха наконец-то перестал трепать пса, но к нурлану не пошёл. не переносил запах табака. как и алкоголя, но всё равно неизменно вытаскивал пьяного казаха из баров. — а кого я ещё увёл у тебя? — алексей замер, задумчиво нахмурившись, явно пытаясь понять, о чёс именно говорил сабуров. — я тебе шужук хотел предложить, а ты со своим манго, — сабуров тихо усмехается в окно, продолжая курить. — половину моего шкафа в гримерке ты увёл, — сабуров тыкает бычок в пепельницу, выпуская последнее облако дыма в окно. — быть может и нет. не знаю, я не буду говорить сейчас ничего. спать хочу, пиздец. давай с меня билеты тогда… поедем завтра, наверно ближе к вечеру. ты у меня останешься, или домой поедешь собираться? — опять включается голова и функция руководителя. привычка. как и ведущего, так и главы точно такого же клана, как и у рустама. — шужук свой тамби предлагай, а я только манго хочу, — продолжал стоять на своём щербаков, глядя на казаха абсолютно серьёзно. так, словно для лёши это правда был вопрос жизни и смерти. ну хотел он манго, давно уже.       алексей почти задохнулся от возмущения, готовый заявлять, что вещи сабурова он вообще не трогал, потому что ему своих на съёмках хватало, но казах успешно тему замял, переключившись на другой, более важный вопрос. щербакову пришлось промолчать, но он пообещал себе, что обязательно докажет обратное. — поздно уже, а я не бодрее тебя. не хочу за руль сонным садиться. вот у тебя половину гардероба и заберу, раз ты выебнуться решил, — гордо заявил щербаков, скрестив руки на груди и даже голову вскинув. только выше от этого всё равно не казался. — я мог бы с нурсултаном на диване лечь. то есть, да, с муриком, — после тяжёлого взгляда тёмных глаз исправился лёха, вновь взглянув на пса, который заинтересованно смотрел на обоих мужчин. — да-да, попизди мне. ложись в спальне, я там уже с месяц не сплю, — это у них с рустамом некая традиция. не спать. шляться где-то, делать что-то, но только не спать. наверно это ударит по ним в будущем, но пока обоих все устраивало. ну как обоих. второй уже спит, а первый пытается этого не сделать.       ночка должна быть весёлой. заказ билетов, оценка ситуации и очередное погружение в свои мысли. сабуров боялся, что рустам опять сорвётся. почему он может сорваться? нурлан не знал. он просто боялся.       он ещё несколько минут цапается по поводу сна с лешёй, а после все-таки отталкивает того спать в спальню. за ним следует песель, и наступает блаженная тишина на ближайшие пару часов.       сабуров засыпает перед ноутбуком, тыкаясь носом в собственную руку так, что от лица был лишь частично виден лоб, который наполовину скрывала чёлка.       правда, глубокой ночью щербаков всё же проснулся. долгое время он пытался заснуть, но, бросив эти попытки, поднялся с кровати, отправившись на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и задуматься о чём-то своём. проходя мимо зала, светлые глаза невольно зацепились за работающий ноутбук и спящее тело друга. недовольно пробурчав что-то себе под нос, комик осторожно прошёл в комнату, тихо выключил технику и, отрыв плед на диване, развернул его, накрыв нурлана. чуть потрепав тёмные волосы, лёша удалился на балкон, несколько жалея о том, что он не курит и не пьёт.

***

      утро же рустама началось более приятно. начать можно с того, что он наконец выспался, а закончить тем, что прижимал к себе деткова, обнимая того за талию. рептилойд словил себя на мысли, что уже привык. к тому, что спит под боком с серёжей, который всегда улыбается чему-то во сне. это умиляло. его, блять, главу клана мафии, улыбка для которого на камеру была трудом актёрской игры.       у них было ещё часа три до выезда точно. как никак вчера они достаточно рано легли, а поэтому вставать сейчас рустам не собирался. хотелось, конечно, покурить, но хотелки можно и притупить. он просто притягивает серёжу чуть ближе и утыкается носом в шею, выдыхая и прикрывая глаза.       утро серёжи началось уже с привычного для него ощущения — с тепла, которое окутывало его с головой. с того самого тепла, о котором он успел позабыть. с человеческого.       странное, щекотное ощущение на шее заставило комика лениво приоткрыть глаза. чуть нахмурившись от солнечных лучей, которые слабо пробивались сквозь светлые шторы, серёжа осмотрелся, пытаясь понять, что его потревожило. взгляд остановился на рустаме, который дышал ему в шею. сонно улыбнувшись, серый освободил свою руку от одеяла, вытянув её на свет и легко зарывшись в чуть кудрявые волосы, мягко перебрав несколько прядей. — к таким пробуждениям очень легко привыкнуть, — хрипло поделился соображениями детков, втянув в лёгкие приятный аромат и чуть закашлявшись. вкус сигарет всё ещё ощущался где-то внутри. — так и не скажешь, что один из нас, по идее, должен быть крайним мудаком, — бурчит рус, слабо улыбаясь, все ещё пребывая в некой дреме. — мы ещё часа два можем лежать. за час, думаю, соберёмся, а там уже и выезжать. я тебя минут сорок точно не отпущу, — в доказательство словам, саидахмедов лишь сильнее жмется, скрепляя ладони в замочек на животе деткова.        серёжа лишь лениво рассмеялся, прижавшись к рустаму чуть крепче, продолжая перебирать его пряди с закрытыми глазами. комик уже и не мог вспомнить, как спал раньше без этих крепких объятий и уверенного, хрипловатого голоса с самого утра. приятные мурашки пробежались где-то под тканью толстовки, заставив слабо дрогнуть от интересного и нового ощущения. — я и не хотел вырываться, — без смущения ответил детков, вновь слабо зевнув. с утра все слова и действия казались правильными. это потом уже, после окончательного пробуждения, появлялось слишком много волнующих вопросов. и сергей знал, что никогда не сможет задать их рустаму. банальный страх и нежелание заканчивать сказку. — а всему виной моя красота и обаяние. конечно с нуром мне не сравниться, но все-таки.       рустам боялся смотреть на свою голову, только потому что прекрасно помнил, что вчера забыл о такой банальной вещи как укладка. да и не стригся он давно. но, пока в его волосах блуждала рука серёжи, вопросов лишних задавать не хотелось. — что-то мне подсказывает, что когда мы вернёмся, после нас на реабилитацию поедет именно он, — брюнет усмехается.- мы ж его бедного на лёху оставили. — нуру с тобой не сравниться. твой фан-клуб намного больше, — с улыбкой парировал сергей, всё же приоткрыв глаза и осмотрев комика рядом. красивый. даже не стыдно думать об этом.       в очередной раз чуть поправив тёмные волосы, детков развернулся в руках друга, снова устроив макушку на плече руста. да, так ему было удобнее всего. — думаю, когда мы приедем, лёха просто пропадёт. натравит нурлан на него свой клан. хотя, и те заебутся с щербаковым разговаривать, — серёжа хмыкнул, осмотрев рустама с другого ракурса, поймав раслабленный взгляд карих глаз. улыбка возникла сама собой. — с чего бы ему пропадать? хотя, в любом случае, нур на него всех натравит и меня ещё подключит. было дело уже, пытался. меня нашли в забытом, кажется, самими жителями, районе нальчика где мы с тамби в детстве играли, — история относительно недавняя. рустам уже пытался слить себя со счетов, чтобы, так сказать, обезопасить друзей. но, нурлан вернул его буквально за шкирку. как котёнка прям.       рус кидает взгляд в глаза серёже, просто без возможности держать улыбку, а после, освободив одну руку, убирает прядь волос с глаз того.       серёжа только хмыкнул задумчиво-грустно на эту историю, прижавшись, вдохнув как-то глубоко и резковато. сонливость всё же исчезла, и самые волнующие вопросы снова заполнили тёмную голову, раздражая.       вскинув глаза и задержавшись немного взглядом на рустаме, рассматривая лицо того, детков чуть смутился от своего положения и отвёл очи в сторону, нахмурившись чуть сильнее. — руст, ты знаешь, что происходит между нами? — всё же спросил комик, не глядя в карие глаза, боясь увидеть там слишком много всего. знать хотелось, но волнение внутри просто пожирало, не давая нормально вдохнуть — что-то, явно не похожее на то, что есть между друзьями. для меня это впервые. я ж, ебать, мафиозник, нас с самого детства учили абстрагироваться от чувств. они связывают. не дают делать некоторые вещи. был бы я настоящим лидером клана, мне должно было быть похуй на то, что твориться с вами. также нур. мы явно исключения из правила, нас это пугает. но мне нравится. нравится быть исключением, пускай я знаю цену за это, — рустам смотрит в угол комнаты, а после улыбается слабо и чуть крепче обнимает рядом лежащего.

***

      нурлан просыпается от тепла. правда приятное ощущение сразу уходит, потому что комик решает разогнуться, а там включается боль в спине. — ебанный ты в рот, блять, — хрипло ругается парень, лишь сильнее кутаясь в плед. прямо с головой. в таком состоянии, забыв про ноутбук, первое, что он идёт делать — курить. только потом, уже получив свою дневную дозу никотина, он отправляется в спальню. так и замирает там, наблюдая щербакова, обнимающего его пса, который довольно спал в руках комика. естественно, данный кадр идёт в галерею сабурова, а после тот отправляется умываться в ванную., а сделав все утренние дела отправляется делать кофе.       просыпаться от ощущения, что тебя настойчиво лизали в щёку, пытаясь пробудить ото сна — не самое лучшее, что можно почувствовать с самого утра. — блять, нурсултан, не слюнявь, — недовольно попросил щербаков, попытавшись оттолкнуть пса нурлана и спрятать лицо в светлой подушке., но собака в отместку за такое отношение к своей персоне начала бегать вокруг комика, намеренно местами покусывая его. — нур, помоги! твой мурик съесть меня хочет, — хрипло крикнул светловолосый друга, безуспешно «сражаясь» с псом, который явно принимал всё это за очень весёлую игру, где основным заданием было пробудить щербакова ото сна и заставить его встать на ноги., а лёха делать этого не хотел. не стоило до самого рассвета стоять на холоде в одной только тонкой футболке и тёмных джинсах, которые совершенно не спасли щербакова от слабого ночного ветра и мороза. «нам стали понятны простые чувства. можно ли это считать за проигрыш?»       сабуров тихо усмехается, уже заранее зная что там происходит. оставив кофемашину, комик следует в комнату. — ты для начала, по имени его назвал бы хоть, — брюнет чуть сгибает колени, хлопает по ним два раза, отчего песёль сразу бежит к хозяину, ловко запрыгивая на руки. — ты ж мой уродец, — мопс начинает лизать лицо хозяина, отчего укладка, как и все утренние процедуры проследовали далеко и надолго. — если хочешь получить завтрак, алексей сергеевич, тогда стенд ап, — кидает напоследок, а после скрывается на кухне, где уже выложил все составляющие для готовки яичницы с беконом.       лёха довольно выдохнул, почувствовав свободу и спокойствие. пробурчав в подушку слова благодарности, комик уже хотел продолжить спать, но новая фраза нурлана не дала ему провалиться в темноту, где шербакова ждали с тёплым чаем и крепкими объятиями. — какой стенд-ап, нур, материал у меня не готов, — слабо соображая с утра, бросил комик, но через время всё же поднялся с кровати, устало и лениво потягиваясь, разминая чуть затёкшие части тела. первым делом стоило посетить ванную, чтобы привести себя в относительный порядок.       на кухню лёша пришёл к тому моменту, когда еда уже была готова. задержавшись в дверях, щербаков бросил подозрительный взгляд в сторону нурлана и быстро провёл по слегка влажным волосам. голову он не мыл. просто зачесал несколько отросшие пряди с помощью воды. — ты сегодня играешь роль моей жены или что происходит? не знал, что ты готовить умеешь, — лёха приблизился к столу и втянул в лёгкие воздух, усмехнувшись, — даже пахнет охуенно. надеюсь, ты меня не отравить решил, чтобы я твою одежду всё же не забрал себе.       щербаков устало упал на стул, вновь зевнув и чуть потерев переносицу. сонный лёха — то ещё зрелище. — ты точно не пьёшь? я вас кормил, когда мы под рязань поехали, чтобы справить дату дружбы, — отсыпав псу корма, сабуров возвращается к яичнице. снимает сковородку с огня, а после раскладывает все по тарелкам, отправляя те на стол. после там же оказываются для чашки кофе, а сам нурлан садится напротив лёши. — самолёт у нас в час дня, ещё время есть. у рустама и серёжи все хорошо, мне вчера написали, — сабуров не хотел выдавать свои беспокойства о состоянии его и саидахмедова. с обоими что-то происходило. он это чувствовал, и безумно боялся этих изменений., а они лишь надвигались. большими и быстрыми шагами. нурлан все-таки решил созвониться с рустамом перед отъездом. и плевать, что тарифы могут сожрать деньги.       лёша лишь брови удивлённо вскинул, взглянув на нурлана, явно пытаясь вспомнить стряпню друга под рязанью. не вспоминалось. слишком раннее время для таких подробностей. голова ещё не успела проснуться. — не пью, не курю, не употребляю, не колюсь, — чётко и уверенно заявил алексей, подтянув к себе кружку с горьким напитком, делая большой глоток и слабо морщась не только от крепкости сделанного кофе, но и от температуры. горячий всё же. язык обожгло, но лёха вида не подал. взгляд только на нура бросил, слабо нахмурившись. — эй, нурик, — позвал друга щербаков, встречаясь с чёрными глазами и уверенно улыбаясь ему, — думаешь громко. мы все прорвемся через это. не загоняйся только, — растянув улыбку чуть шире, комик сделал уже не такой большой глоток кофе, прикрыв на миг глаза и выдохнув. вот так хорошо. — мы будем бороться за вас до последнего, я это обещаю. но, в конечном итоге мы можем, вернее будем обязаны заплатить непосильную цену, если не сможем придумать то, как всех обыграть, — сигарета оказывается меж губ, а сам сабуров склоняется к конфорке, чтобы подпалить её. прямо здесь делает крупную затяжку, а после уходит к балкону. — свалите оба, там мы все что-нибудь придумаем. вместе мы бы решили проблему, хватит всё на себя брать, — только и успел бросить щербаков перед тем, как друг ушёл на балкон. недовольно нахмурившись, лёха поднялся и сам, взяв кружку со своим кофе. он просто так это не оставит. результата не добьётся, по голове получит, услышит привычное «закрой свой ёбанный рот», но позицию выскажет.       правда, пришлось отложить речь на потом, потому что сабуров уже переключился с одного собеседника на другого. обиженно фыркнув в кружку, лёха сделал маленький глоток, а после, внезапно для самого себя, забрал сигарету из тонких пальцев, сделав резкую затяжку под пристальным взглядом чёрных глаз. горло болезненно обжёг дым, лёгкие резко заныли, в глазах странно защипало. щербаков едва не закашлялся, но всё равно упрямо сделал вторую затяжку и отдал сабурову сигарету. несколько глотков кофе успокоили горло, но не смогли смыть отвратительный вкус на языке. и как только эту гадость можно было вдыхать?

***

      серёжа невольно нервно рассмеялся в плечо рустама. действительно, друзья таким не занимались. не засыпали в объятиях друг друга, не просыпались вместе с чужим голосом, не тянулись за очередным касанием, не пытались поймать в толпе тот самый взгляд, не радовались от одной только улыбки. всего этого между друзьями не было. комик знал, кому всё подобное присуще. и это правда слегка пугало, заставляя нервничать.        чуть облегчённо выдохнув, серый, противореча самому себе, уткнулся в шею руста, медленно втягивая в лёгкие уже родной аромат. когда только комик успел докатиться до такой жизни? ужаса, правда, это не вызывало. только нервы немного играли. — подохнешь ещё, не налетай так, — брюнет возвращает себе сигарету, также делая затяжку и скидываю пепел вниз с окна. — это не так просто. я про уход. это пиздец какая сложная вещь. либо я просто загоняюсь, и выход реально находится так близко. не знаю, — ещё затяжка, потом сразу же ещё, а после продолжительный сухой кашель. — увидишь все сам. мы ж в мою резиденцию едем. и поймёшь может, — казах кидает взгляд на лучшего друга.,       лёха мог бы абсолютно по-детски заявить кучу глупостей. «умру и умру, тебя ебёт?», «а тебе что, не похуй уже?», «кто мне затирал сейчас про отсутствие чувств?». алексей мог много всего обидного сказать сабурову, но он не хотел издеваться над лучшим другом. не хотел окончательно впадать в уныние. им всем было тяжело. даже щербакову, который часто скрывал своё настроение за глупой улыбочкой. поможет всем, а потом уже себе. — разве тяжело, если рустам уже готов этим заняться? может, у тебя просто нет должного стимула, чтобы поменять свою жизнь к лучшему? — комик хмыкнул и прислонился к стене позади себя, вновь делая глоток, изо всех сил стараясь избавиться от отвратительного вкуса сигарет. правда, как эту дрянь можно было с такой уверенностью вдыхать? ужас. лёха уже пожалел о своём поспешном решении. — даже если пойму, это нихуя не решит, нурик. я бы это сделал. ушёл бы. рискнул. этот риск того стоит, — щербаков неопределённо повёл плечами и с несколько поникшим лицом покинул балкон. поставив кружку на стол, комик тихо подозвал к себе мурика, подняв его и чуть прижав к груди, выдохнув. нужно было успокоиться, чтобы не сказать ещё больше глупостей. не нагнетать же сейчас атмосферу.

***

— да, ты прав. извини, — быстро согласился сергей, устроив руку на чужой груди. вновь положив голову на плечо рустама, комик вскинул взгляд тёмных глаз, разглядывая товарища. спокойный, выспавшийся, явно отдохнувший. серый улыбки не сдержал, но глаза быстро опустил, чтобы не смотреть слишком пристально, привлекая этим внимание к своей персоне. — ты сразу со мной в клинику ляжешь или у тебя дела? — решил всё же поинтересоваться детков, задумчиво разглядывая черты города за окном. красиво. комик бы с удовольствием исследовал несколько улочек, но он помнил главную цель их приезда. — вечером присоединюсь. поведение нурлана пугает, я с ним сначала поговорю, потом встречусь с одним человеком, и все, — рустам выдыхает. что-то сабуров совсем позиции сдаёт. — пока меня не было, ничего странного не случалось? в частности с щербаковым, — саидахмедов сам кидает взгляд на профиль комика, улыбку также не держит, правда позволяет себе взгляд чуть задержать. после же, вновь ткнувшись деткову в макушку носом, рус взгляд уводит, но улыбки не убирает.

***

      вопрос был поставлен правильно. нурлан не видел стимула. вернее видел, ещё как, правда признавать этого не хотел. это — слабость. любые чувства — слабость. почему он так сильно боится пойти против правил? а хуй его знает. — джиган ищет рустама, — до момента уже отъезда в аэропорт в квартире была тишина. нарушил её приехавший матвиенко.       нур сводит брови и оборачивается назад, проверяя, если там леша. тот, видимо, прощался с муриком. — я подключу своих людей сюда. мы с лешей в астану, мне тоже дела надо решать. рустам на связи, держись его указаний. — рустам встречается сегодня с белым. помнишь, он сам съебался под шумок заграницу, когда тут обрёл проблемы. судя по всему, наш юный ромео будет обсуждать с ним продажу клана. тебе бы подумать об этом, нурлан. ты, как я вижу, цели остаться не увидел., а придётся держать все тебе именно с русланом, коль сделка состоится. — а я поддержу. рустам не сможет так просто отказаться. жизнь — довольно хуевая штука, серега. держи моего пса и только попробуй обрести проблемы, — в коридоре появляется щербаков, нурлан берет мопса на руки и вручает его матвиенко, перед этим дернув того за хвост. — подумай, нурлан. найди стимул, тогда тебе станет проще, — матвиенко выдыхает, а после уходит вглубь квартиры, там опуская мурика на пол.

***

      серёжа чуть кивнул на слова рустама, тем самым немного потревожив комика, а точнее сбив ткань у него на плече. глубоко вдохнув, детков снова глаза прикрыл, стараясь отвлечься от противных и слишком навязчивых мыслей. тепло тела рядом успокаивало, запах вишни напоминал о детстве, когда ещё ребёнком можно было убежать из родительского дома, чтобы в саду сорвать себе несколько алых ягод, пока никто не видел. правда, потом неизменно влетало, но всё равно весело было. — с лёхой? — переспросил сергей и чуть нахмурив тёмные брови, глаз, впрочем, не открывая. так было намного уютнее. только голос над ухом и прикосновения, — ты же знаешь щербакова. он за любого впишется, а сам никогда не скажет, что с ним., но иногда я замечаю, что он на нурлана странно косится. или один может в стороне сидеть да телефон в руках задумчиво крутить. и ведь не скажешь ему ничего. приближаешься — он улыбается только, смеётся, переспрашивает вечно что-то, — негромко проговорил детков в мягкую ткань, втягивая в лёгкие аромат, которым пропиталось худи. благо, что некоторые кофты рустам всё же пожертвовал серёже. жить в клинике будет намного проще. — лёха поможет ему увидеть. щербаков, если на что-то решится, закончит это до конца. и переспорит кого угодно, и сделает всё, что ему в голову придёт. просто нуру надо присмотреться и смириться с тем, что ему есть, что терять. кого, я бы сказал, — серёжа невольно улыбнулся и, лениво приоткрыв глаза, нашёл чужую руку, на пробу сжав её, а после и вовсе позволив пальцам переплестись между собой. концы ушей резко вспыхнули от жуткого смущения, выдавая серёжу с головой, но чужую руку он не отпустил, рассматривая забавную картину из их ладоней. его была чуть меньше, нежели рустамова. — я боюсь больше за нура. лёха кому угодно все мозги вынесет, — рассмеявшись тихо, заметил комик, уложив руки саидахмедову на грудь, продолжая прятать глаза, в которых таилось что-то яркое и очень тёплое. искреннее. наверное, счастье. его, маленькое, личное. а, может, уже их.       перед поездкой щербаков успел забрать у нурлана одну из его чёрных футболок, переодевшись в неё, а свою сбросив в стирку. всё равно после небольшой поездки к другу домой вернётся, чтобы ещё раз пса увидеть. заодно и одеждой своей займётся.       в последний раз чмокнув прекрасного мопса в морду, лёха подхватил того на руки и, появившись в коридоре, торжественно передал его нурлану, а тот же перешёл матвиенко. чуть улыбнувшись сергею, лёха натянул на ноги кроссовки и вышел из квартиры, вдыхая сырой запах прокуренного подъезда. как знакомо. не дёшево, но очень сердито.       дождавшись сабурова, щербаков без особой спешки начал спускаться по лестнице, всё ещё не начиная никакой разговор. не из-за банальной обиды, а просто потому, что сказать он ничего сейчас не мог. что-то всё же кололо внутри, не давая должного покоя. — они с нурланом в этом похожи. только нурик-то позиции судя по всему сдаёт. он больше привязан ко всему этому, ежели я. но, нас связывает то, что мы оба можем уйти, лишь бы причину найти. стимул, так сказать. у нурлана он есть, только видеть его он не хочет. сложная херня, — рустам закусывает губу и переводит взгляд на макушку деткова, там через волосы уже проходили лучи утреннего солнца, заставляя пряди волос переливаться. рептилоид улыбается. — справимся. я с нуром поговорю. там своих внутренних проблем дохера, я почему боюсь на него лешу оставлять. убьют друг друга ещё, — брюнет вновь проводит по волосам деткова ладонью.

***

      перелёт вещь тяжёлая. очень. нурлан редко куда-то летал, зачастую вообще не выбираясь дальше москвы, а тут вот здрасьте. придётся отвлекать себя разговорами. — мне бы твою возможность скрывать проблемы, леха, вам бы жилось проще. всем, — брюнет пристегивается и кидает взгляд на лучшего друга. лучшего, мать вашу, друга. почему он не может признать банального? что вот он, смысл, перед ним сидит. и только ради дружбы сабуров должен вытащить себя из ямы, куда угодил. — прорвёмся, ты прав. за последствия не обязуюсь, но прорвёмся. для начала подождём приезда в москву руса и серёги. это время будем в астане, — сабуров смотрит на лешу. смотрит, и понять не может, когда они так просто пустили свою жизни по наклонной? почему завтра он не может приехать на лабелком, чтобы снять очередной выпуск со своими друзьями? почему?       лёха посмотрел на нурлана, вновь улыбнувшись ему одному своей фирменной улыбкой. очень устало, буквально собирая себя по кускам, чтобы подарить лучшему другу лучик света. чтобы тот наконец-то увидел и принял, прекратив отталкивать. сегодня щербаков сорвался впервые, и это проявилось в его внезапном желании вдохнуть яд. сейчас лёша пытался собраться обратно, чтобы быть сильным. — нурик, мы всегда поможем тебе и примем все последствия вместе. звучит по-детски, хуёво и ванильно, знаю., но ты не можешь жить с этим грузом на плечах. если уж ты не хочешь уходить, то я должен хотя бы попытаться скинуть с тебя весь этот пиздец, — комик на миг зажмурился, но после уверенно распахнул глаза, прямо смотря в два чёрных омута, не переставая улыбаться. — никогда не скрывай того, что чувствуешь, нур. погубишь себя и всех утянешь, — глубоко вдохнув и выдохнув, алексей смахнул со лба несколько отросших прядей, недовольно сощурившись. наверное, стоило снова по-ублюдски смешно подстричься. — погнали в казахстан, ой бой. решим всё там, а потом уже поговорим все вместе.

***

— мне тоже, как оказалось, есть что терять. это, знаешь ли, нормальный стимул не совершать параши, — рустам отмирает, глядя на их руки. нет, он же не смутился сейчас? скажите, пожалуйста, что это так.       саидахмедов чуть сжимает ладонь в ответ наверно только через минуту. пришлось усмирять внутренний взрыв. а он и не знал, что чувствовать что-то это довольно приятно. — соберёмся и порешаем все. что-то мне подсказывает, что ехать придётся сразу в казахстан, — рустам чуть поглаживает ладонь деткова в своей большим пальцем. — спасибо тебе, — выдаёт где-то через минуту тишины.-- за то, что даешь смысл не прыгать ниже. просто знай, что для кого-то, — 'меня' — твоя улыбка — смысл держаться на плаву. это важно. я так считаю, — рус усмехается. прежде никогда такого он никому не говорил. если и монологи, то сугубо сатиру., а тут чувства. они такие живые, и саидахмедов впервые может их почувствовать. ощутить.,       а это, кажется, отдельная бездна, куда он совсем не прочь прыгнуть. — тоже самое могу сказать и тебе. я просто утягивание всех и себя. ты скрываешь, я чувствую. давить не буду, само собой. мы ж лучшие друзья, помни об этом, — нурлан надевает на голову капюшон и прикрывает глаза.       забыл покурить. — блять, — тихо выругивается он, понимая, что брыкаться уже смысла нет. — я с тобой курить брошу, блять, — казах выдыхает, а после кашляет. так, что женщина на сидении впереди даже обернулась. — какие у тебя планы? я про работу. мы ж комики. я думаю, если все успокоиться, то можно будет написать программу. хотя вряд-ли силы найду. но, это было бы круто, — придётся все-таки отвлекать себя разговорами. хотя, это лучшая участь. бросать курить давно пора. от сигарет и до косяков недалеко.       серёжа всё же поднял глаза на рустама, тепло и кротко улыбнувшись ему. сейчас комику было всё равно на происходящее между ними. сейчас он готов был признаться в том, что ему это нравилось. что он, на самом деле, долгое время мечтал об этом, но не сознавался., а сейчас внезапно обрёл всё и сразу. и потеря могла означать только срыв на то, от чего он сейчас пытался отказаться ради человека рядом. — нам всем есть, что терять, рус, — мягко напомнил детков простую истину, переведя взгляд снова на их ладони. разница почему-то забавляла и даже умиляла комика. если бы он умел рисовать, то обязательно бы запечатлел эту красоту. чужая с длинными пальцами и его, немного детская с виду, но по-своему сильная. — отлично, давно не путешествовал, — пошутил сергей, слегка улыбнувшись лёгким поглаживаниям. забавно было с каждым днём всё сильнее открывать для себя нового рустама. осторожного, искреннего, настоящего., а мысль о том, что такой рептилойд только для него, срывала крышу.       откровение от товарища всё же смутило деткова. парень смущённо улыбнулся, вновь попытавшись спрятать глаза. какая глупая привычка. не мог он смотреть на рустама, зная, что его лицо буквально пылало. — тебе спасибо. ты же просто спас меня. я давно уже не чувствовал столько спокойствия, — «ты подарил мне то, о чём я и не умел мечтать». серёжа чуть крепче прижался к рустаму, словно желая стать с ним наконец-то единым целым, чтобы не потерять его. никогда.

***

      лёха лишь хмыкнул себе под нос, отвернувшись на миг к иллюминатору, рассматривая небольшие клочки мягкой ваты, которые именовались облаками. красиво и спокойно. то, чего сейчас действительно не хватало. «о лучших друзьях должен помнить ты, а не я».       щербаков довольно рассмеялся и вновь обратил внимание на друга, легко похлопав его по плечу, на миг перейдя на спину, чтобы помочь откашляться. иногда лёха уметь быть заботливым и внимательным. — вот и замечательно. мне двух вдохов хватило, чтобы понять, что это полный пиздец., а серёга ещё и на наркотики после этой дряни подсел. как вы вообще употребляете все эти гадости, — лёша чуть головой качнул, скрестив руки на груди, уставившись куда-то перед собой, словно действительно задумавшись над столь серьёзным вопросом. правда, так долго он не смог держать подобное выражение лица. — я бы хотел дальше все наши проекты снимать. и в рекламах играть, и новые монологи для телевизора писать… я бы мог много тем поднять. и посидеть снова в нашей компании хочу, — щербаков довольно улыбнулся, задумавшись о таких простых вещах, по которым уже успел соскучиться, — а ты мог бы ещё один сольник сделать. только передохнуть тебе нужно., а там и мысли придут. вы же, казахи, ебать гениальные. — ты так говоришь, будто мы тебя уже шлем из нашей компании. как бы банально не звучало, но мы — семья, и ты её неотъемлемая, максимально тупая, но часть, — нурлан усмехается тихо, на миг ловя себя на мысли, что по тем временам, когда они — пятеро комиков со своей программой, он безумно скучает. может, уже пора определить это как стимул? — хорошо было бы, если бы мы вернулись как 'Что было дальше'. это главное. мы-то с серёгой вернёмся в стендап, а что нам это даст? думаю я, как и он уже привыкнуть ко всему этому успели. и к сигаретам тоже. но, что-то мне подсказывает, что рус ему мозги почистит, — сабуров вспоминает как и сам когда-то чистил саидахмедову мозги. помогло. только вот кто теперь почистит мозги ему? — а потом он у серёги будет по струнке ходить. это, наверно, будет лучшим исходом, — кареглазый кидает взгляд на щербакова. человека, которому доверял все. хотя нет, не все. основная часть информации уходила к рустаму. по клану. блять, клан. — прости меня. я врал тебе, получается. думаю меня, как и рустама гложит эта ебучая совесть. с этой хуйней в голове я не замечал банального, — он продолжает смотреть на лёшу. когда он перестал видеть банального?

***

— если бы я не занимался херней, я бы заметил это раньше. быть может мы бы меньше проблем поимели. честно, я охуел с того, что доставщиком был майами. хотя, чему тут удивляться, мудак тот ещё, — рустам зарывается носом в пряди волос, выдыхая сладкий аромат вишни, постельного белья, а также шампуня. интересное сочетание.       и слова детков говорит такие правильные, что и добавить, по сути, нечего. просто и по фактам. настолько просто, что раньше саидахмедов этого не понимал. либо не хотел понимать. не хотел находить счастье в простом. в мелочах в виде сцепленных рук, в объятьях, которые согревают получше любого пледа. хочется врезать себе по лицу за то, что прежде всего этого он не замечал.       лёша наигранно, но не очень громко возмутился, на несколько секунд приняв на себя роль обиженного и униженного, но почти сам же тихо рассмеялся. сам виноват, что изначально начал делать вид, что он тупой. только это прикрытие было довольно приятным и удобным. можно было очень многое скрывать за столь идеальным образом. — мне кажется, они оба мозги друг другу сейчас чистят. обоюдная помощь. из германии эти двое точно приедут свежими и другими, — лёша чуть улыбнулся своим мыслям, задумчиво постучав ногтём по подлокотнику. возможно, и они с нурланом смогут что-то изменить друг в друге за время их пребывания в казахстане. уж алексей постарается сделать всё возможное, чтобы найти ориентир для нурика. себя истратит полностью, но поможет другу. поможет выбраться, даже если сам где-то увязнет. он потом задумается о своей судьбе.       щербаков бросил быстрый взгляд на друга и вновь ободряюще улыбнулся ему, слабо потрепав того по плечу, желая напомнить о простом и банальном. «я рядом, присмотрись. я всегда тут». — я не злюсь, нурлан. до ситуации с серым вы вообще нихуя не замечали, голову в песок засунув, отталкивая нас всеми способами. сейчас главное, чтобы вы оба смогли вылезти. рустам нашёл свою причину изменить всё к лучшему. детков вытащит его. он сильнее, чем кажется., а я помогу найти тебе твою цель и ориентир, — лёха уверенно улыбнулся нуру и убрал руку, вновь положив её на подлокотник. «даже если причиной стану не я».

***

— если бы я во время поговорил с кем-нибудь из вас, то ничего бы не было, — спокойно поделился серёжа. мысль, которая слишком долго терзала его, сейчас вышла наружу так легко и просто, что деткову оставалось только улыбнуться такому хорошому исходу. наверное, рустам на него так идеально действовал. — я думаю, нам вставать нужно, — спустя несколько минут тишины проговорил детков, чуть нахмурившись от явной досады. дальше предстояла клиника, где не будет рустама с его крепкими объятиями по ночам. нужно было срочно придумать равнозначную замену, чтобы не просыпаться от кошмаров, пугая всех врачей и заставляя их вкалывать лекарства, чтобы усмирить напуганного пациента. — ты отдашь мне в клинику несколько своих толстовок? ну, чтобы я, если что, менять одежду мог. — он уже есть. и если я не последний идиот, то удержу это причину, — сабуров чуть сползает по креслу вниз. как никак рост не самый маленький, ноги длинные и из куда-то надо девать., но удобную позицию все-таки находит.       в этот месяц подпольный мир потеряет двух своих лидеров. только вот какую цену отдадут рустам и нурлан, чтобы уйти?       нурлан засыпает. сначала на кресле в не самом лучшем положении, а после просто опускает голову на плечо щербакова, который выспался. ну, по крайней мере спал в компании мурика., а тот отлично грел по ночам. пускай нурлан и не спал с ним давно. он вообще не спал.       плечо друга кажется лучше дорожной подушки. на нем нурлан погружается в казалось бы крепкий сон. нет. совсем нет.       где-то через час сабуров резко сжимает рукой подлокотник, который разделял их с лешей кресла. страх обвивал шею удавкой, заставляя того лишь сильнее вжиматься в собственное кресло.       главный страх, главная пережитая травма, скрытая ото всех, кроме рустама — смерть матери и недопонимания с отцом. это травма с детства, которая была скрыта под образом вечно весёлого комика. она не всплывала никогда. — нет… нет… — сабуров нервно сглатывает ком в горле и лишь сильнее вцепляется в подлокотник. так сильно, что кости на кисти стали более видны.

***

      рустам пообещал себе быть рядом с этим человеком всегда. просто взял и пообещал, а обещания он привык исполнять. он больше не позволит тому опуститься туда, откуда сам еле вылез. он будет поддержкой. он будет настоящей поддержкой. — я могу дать пару футболок и кофту ещё, — саидахмедов решает убрать все лишние мысли из головы сейчас. день сложный, и лучшим его завершением будем приезд в клинику к серёже. остальные дела не так важны, пускай и касаются его клана.       он ещё некоторое время держит в своей руки руку деткова. просто потому что хотел., а кто может ему запретить? вряд-ли в последующие дни он сможет ощутить это тепло вполне., но потом. потом обязательно. — выбор на тебе. бордовый свитер очень тёплый, — когда же он встаёт, то раскладывает все свое добро на кровати, предоставляя серёже выбор. сам же он уже отложил в сторону то, в чем сам будет ходить сегодня.       оставляя комика с выбором, рустам все-таки берет сигареты и телефон, отправляясь на балкон. нужно было связаться с клиникой, вызвать им такси и написать белому. предполагаемому покупателю его клана.

***

      лёша лишь осторожно кивнул нурлану, вновь улыбнувшись ему. но, чуть отвернув голову в сторону, улыбка стёрлась с лица блондина. главное, что у его друга есть ориентир. есть то, ради чего он готов пожертвовать своим кланом. и эта простая истина всё же делала щербакова чуть-чуть счастливым. даже если ориентиром был не он. может, это даже к лучшему.       алексей не спал. не хотелось. и не мог он засыпать в самолётах. часто пытался, но ни разу не вышло. всегда что-то мешало и раздражало. пришлось смириться с этим, принять жестокую реальность и устало рассматривать скучные журналы, которые лежали в карманах сидений, при этом свободной рукой чуть перебирая тёмные пряди товарища, позволяя нурику использовать себя в качестве подушки.       правда, неожиданное пробуждение комика развеяло всякую тоску и вязкие мысли у алексея. вздрогнув не хуже, чем друг, лёха мгновенно обратил внимание на причину чужой дрожи. и обомлел. всего на секунду, почти сразу же взяв себя в руки. он должен быть сильным ради него. — нурик, — мягко, но достаточно громко позвал щербаков, положив обе ладони на чужие щёки, заставляя комика смотреть в свои глаза. тёплые, отдающие приятной голубизной, — тише, эй, тише… я тут, видишь? нур, я здесь, я рядом, — продолжал гнуть свою линию лёха, убрав одну руку, чтобы перехватить запястья друга, осторожно оглаживая напряжённые ладони, стараясь успокоить. почувствовав, как чужие руки расслабились, лёша убрал широкие ладони с подлокотника, чтобы поднять его и окончательно утянуть друга в свои объятия, уложил макушку того на свою грудь. — нур, всё хорошо, это просто кошмар. я рядом, ты же слышишь меня? я тут, я всегда рядом с тобой, нурик. тебе нечего бояться, тебе не надо сейчас переживать, — продолжал негромко говорить алексей успокаивающие слова, легко проводя кончиками пальцев по широкой спине, другой же ладонью крепко прижимая комика к груди, чтобы тот услышал спокойное биение сердца блондина. в детстве щербакова это очень успокаивало после жутких кошмаров. — засыпай, ложись обратно, нурлан. я тут, я не дам случиться плохому, — оставив невесомый поцелуй в чужой макушке, щербаков нежно-спокойно улыбнулся другу, крепче прижав того к себе, желая сейчас отгородить его от всего мира. — хорошо, давай ещё футболки, — легко согласился серёжа, вновь осмотрев их сцепленные ладони. и как он только сможет продержаться в клинике без этого тепла, без этой улыбки, без таких нужных и очень важных мелочей? комок в горле с трудом удалось сглотнуть. будет очень тяжело., но после нескольких недель их будет ожидать вознаграждение за терпение и силы, которые они потратят.       детков буквально заставил себя отпустить рустама из объятий. неприятный холодок тут же обдал комика, но он со всем своим мужеством смог подавить желание притянуть рустама обратно. потому, поднявшись, серёжа окинул взглядом все вещи друга, которые он разложил специально для него.       было приятно решение взять бордовый свитер, две футболки и почти половину всех худи рустама. чуйка подсказывала сергею, что холод будет очень часто настигать его без рептилойда. стоило основательно подготовиться.       убрав новые вещи в сторону, комик смог сложить некоторые и положить друг на друга. осталось только найти любую сумку, чтобы уложить всё это добро. ещё хотелось курить, но серый знал, что ему нельзя было сейчас прикасаться к таким вещам. и без этого дерьма тяжело слезал. — бери рюкзак, он мне все равно не понадобится. если что-то будет ещё нужно, я через врача узнаю и привезу, — рустам появляется в дверном проёме с чуть сбитой причёской. волосы торчали во все стороны, местами вились. и вряд-ли он сможет их сейчас уложить. — врача владимиром зовут, он будет тебе кучу историй про меня рассказывать. как я за котятами бегал, каким радостным был, когда вроде бы слез, — рус вспоминает этого человека с улыбкой. потому что врач и правда хороший, правда ему помог, и тот правда ему обязан. и именно поэтому рептилойду не страшно отдавать в эти руки деткова. да и если что-то пойдёт не так, он всегда припугнет своим авторитетом. каким бы милым он тут сейчас не стоял, какая-то часть рустама до сих пор билась за его 'тёмную' сторону.

***

      голос лучшего друга звучит далеко. перед глазами до сих пор лицо отца, который при последнем разговоре обвинил его в смерти матери. с того момента они не разговаривали. и что-то подсказывало сабурову, что не заговорят они больше.       сердцебиение успокаивается. сабуров уже не так трясётся, вспоминает объятья матери, улыбается слабо, правда груза с души это не убирает. проблема вылезла наружу, и теперь от неё спасёт только алкоголь. даст забыться, чтобы не лезть в эту пучину.       брюнет не просто вспомнил объятья матери. ту позу, в которой родительница его всегда успокаивала, он повторил. чуть ближе прижался, одной рукой цепляясь за руку комика рядом, довольно крепко её сжимая, а вторую уместил тому на шею. буквально пара минут и уже слышится тихое сопение.       остальную часть перелёта он спит. крепко спит, лишь иногда чуть елозя, правда руки леши не отпуская. и держит так уверенно, чтобы уж на всякий случай. не хотелось отпускать то тепло, которое смогло успокоить. впервые успокоить, потому что в противных случаях, когда нурлан просыпался от кошмара он уже не спал. либо пил, либо развлекался в тире. — спасибо, — тихо, хрипло, но искренне звучит со стороны казаха, когда самолёт все-таки садится, а им предстояло из него выйти. сабуров не знал, услышал ли его леша. просто сказал это, потому что правда был благодарен.       около аэропорта их встречает машина, куда оба садятся. там сабуров уже не может позволить себе сна, потому что водитель — его человек. перед ним-то тем более никаких подобных слабостей. — босс, вы слышали о том, что саидахмедов собирается свой клан продавать? неужели испугался воздействий джигана? — водитель смотрит в стекло, ловя на себе взгляд карих глаз своего лидера. сабуров сел на заднее сиденье вместе с лешёй. просто потому что захотел. — продаёт, потому что того хочет, дело его., а вот джиган… — сабуров выдыхает, кидая взгляд на лёшу.       детков оглянулся на друга, невольно улыбнувшись ему, очертив взглядом его силуэт, особое внимание уделив спокойному взгляду. знакомый запах табака заставил серёжу на несколько секунд прикрыть глаза, чтобы справиться с резким желанием, которое почти затопило его. прикусив губу, детков с трудом взял себя в руки и чуть дрожащей ладонью подхватил рюкзак, быстро упаковывая вещи в него, некоторые заталкивая рваными движениями. он всё ещё хотел этого. как бы себя не вёл, а всё равно в глубине души мечтал. это пугало. — и там будешь ты, хоть и в рассказах, — негромко хмыкнул детков, чуть нервно застёгивая рюкзак. как-то не очень во время появилось это внезапное желание, которое теперь не отпускало, держа комика на очень коротком поводке, напоминая, что он всё ещё наркоман, задолжавший приличную сумму.       через некоторое время они уже сидели в машине, направляясь в клинику. серёжа бы соврал, если бы сказал, что он ничуть не боится. само лечение его не пугало, но ближайшая перспектива провести все долгие недели без рустама, находясь под лекарствами, беседуя с психолагами и по ночам не имея возможности нормально и спокойно заснуть… вот, что действительно пугало деткова. правда, приходилось давить эти мысли, так ещё и пытаться сдержать свои вольные идеи о том, чтобы где-то достать хоть несколько грамм кокаина.       щербаков позволил себе облегчённо выдохнуть, услышав тихое сопение рядом. комик подвинулся чуть назад, спиной оперевшись на стенку самолёта возле окна и позволив сабурову лечь на оба сиденья, оставив его голову у себя на груди. чужая ладонь сжимала достаточно крепко, но лёха особо не жаловался, хоть и понимал, что синяк ему теперь гарантирован. только пожертвовать своим удобством было не жалко. алексей только рад был помочь товарищу. даже если тот находился в панике, чтобы что-то понять.       остаток перелёта щербаков особо не шевелился. продолжал размышлять о чём-то своём, свободной ладонью иногда поглаживая нурлана, если тот начинал дёргаться или елозить. такие действия лёха сразу же воспринимал, как плохие знаки, потому и старался успокоить друга до его возможного пробуждения. к счастью, все разы оказались просто ложной тревогой.       когда самолёт сел, алексей осторожно растолкал сабурова, заставив того пробудиться ото сна. вновь ободряюще улыбнувшись ему, лёша дождался нурлана, а после поднялся и сам, разминаясь с резким хрустом в спине и плечах.       слова благодарности алексей услышал, но виду особо не подал, хоть внутри все органы и кричали о внезапном пожаре, в котором они начали сгорать., а началось всё в грудной клетке. и самая искренняя улыбка комика, кажется, осталась без внимания нурлана сабурова.       вне аэропорта было хорошо и тепло. особенно классно было потому, что они находились ещё и вне самолёта. лёша правда недолюбливал их хотя бы за то, что там он никогда не мог поспать, а иногда очень хотелось. правда, сегодняшний случай отбил у комика всё желание пробовать.       устроившись на заднем сидении, лёха быстро осмотрел салон машины и сбросил рюкзак себе под ноги, откинувшись на спинку кресла, довольно улыбнувшись. удобно, хорошо, богато. наверное, за такие прекрасные виды техники щербаков и сам готов был стать мафиозником, вальяжно курить сигарету и пить дорогой виски.       поймав на себе взгляд нурлана, лёха непонимающе нахмурился, невольно вжавшись в мягкую спинку. чужой взгляд был холодным и стальным, не похожий на то, что обычно видел лёха на тех же съёмках. — мне ушки надо закрыть, пока взрослые разговаривают? — попытался отшутиться щербаков, старательно игнорируя этот взгляд. это всё ещё его друг нурик, просто пока он на работе, только и всего., но лёха всё же отвернулся к окну, чтобы не показывать того, что ему несколько тяжело находиться под столь пристально-холодным вниманием.

***

— я надеялся тебя здесь больше не увидеть, — владимир юрьевич пожимает обоим гостям руки, оставляя взгляд на рустаме. — курить начал, эх, забыл все мои наставления. — меня даже в больнице так встречают, куда жизнь катиться… — рустам наигранно негодует, потирая ладонью лицо. правда потом усмехается, делая шаг назад. — только недавно начал, не серчайте. отдаю в ваши руки, надеюсь забрать в более лучшем состоянии. я вам доверяю, владимир юрьевич, надеюсь, это не зря. — конечно. будет все в лучшем стиле, как было обещано. я вас оставлю, вернусь через пару минут, — мужчина чуть кивает, а после скрывается в коридорах больницы.       саидахмедов чувствовал, будто от сердца что-то крупное прям открывают. он даже боится этого чувства. как оказалось, к теплу и правда очень легко привыкнуть. и вот он привык. единственное, что грело душу, это факт того, что когда детков отсюда выйдет, он станет другим. он будет таким, как раньше. — прощаемся ненадолго, я ещё вернусь. держись тут. слушай про меня и котят, — брюнет обнимает его сразу. убирает телефон в карман шорт и просто притягивает к себе. — ты сильный, и ты справишься. помни что есть один такой я, который в тебя верит, — он бормотал это, лишь сильнее прижимая того к себе. плевать, что на выходе его ждут его люди, которые вполне могли это сейчас увидеть. плевать, что его вообще ждут. пойдёт тогда, когда решит, что нужно.       на работе нурлан правда становился другим. сам того не замечая, но становился. хотя, перед лёшей можно и раскрыть секреты. желательно все, потому что местами эта голова мыслила умнее его самого. — что-то мне подсказывает, что рустам зря рыпается о продаже. серёга явно задолжал, и это наша главная проблема дальше. её решим, считай свободны, — после краткого диалога с водителем, нурлан возвращается к лучшему другу. — олег — дилер джигана, джиган — главный враг рустама сейчас. и хуй пойми что от него ждать. ты, кстати, есть хочешь? — сабуров кидает взгляд на профиль алексея. теряет сразу все крупицы серьёзности и прочего. взгляд добрый, тёплый. единственный в арсенале сабурова, который он использует реже всего.       пожав руку его новому лечащему врачу, детков поправил рюкзак на плече, осматривая клинику изнутри. бежевые стены без облупившейся краски, светлые, но не белые потолки без трещин, вполне уютные кресла, лифт, лестница рядом, чудесная стойка, сделанная явно из дерева и чего-то ещё, кафельный пол без намёка на грязь и пыль… и близко не сравнится с россией. тяжёлый выдох вырвался сам собой.       проводив владимира взглядом, серёжа тут же обернулся к рустаму, словно только этого и ждал. тёмные глаза отчаянно рассматривали человека перед собой, пытаясь запомнить его в малейших подробностях. тёплый свет в глазах, растрёпанные волосы, отросшая борода… как такого вообще можно отпустить, забыть о нём на время, словно он никогда и не был в его жизни? словно и не обнимал последние несколько дней, даря ощущение защиты и родного дома… детков с трудом заставил себя сделать вдох и выдох.       в объятиях было тепло, как и всегда. ощущение уюта накрыло с головой, запах табака, смешанный с вишней и гелем для душа проник глубоко в лёгкие, кажется, поселившись там до скончания веков. серый прижимался как-то уж слишком отчаянно, доверчиво утыкаясь в плечо товарища, жмурясь до бликов перед глазами, до головокружения. память пыталась запомнить абсолютно всё. и руки на спине, и дыхание в волосах, и ощущение того самого спокойствия, которое сейчас боялся потерять детков.       пришлось отпрянуть, вырваться из объятий, ощущая в груди полную пустоту, словно сердце он оставил в этих ладонях. оставив на хранение, на память. мол, оно у тебя, помни обо мне, пожалуйста. не забывай, кого ты оставил в клинике. к кому обещал вернуться. — удачи с делами, — со слабой, но искренней улыбкой пожелал серёжа. и, перед тем, как уйти вслед за вновь появившемся владимиром, комик снова сжал чужую ладонь, дав пальцам переплестись между собой. почему-то этот жест казался правда особенным, важным, очень нужным, говорящим так много всего. это был их жест. — если не придёшь сегодня вечером, то я сбегу, — слишком серьёзно заявил серёжа, но после расплылся в улыбке, освободив свою ладонь из чужой и нехотя двинувшись следом за врачом. кажется, тот сказал, что сначала нужно взять все анализы. детков только уныло кивнул, подавляя в себе желание броситься обратно.       щербаков правда слушал небольшой разговор нурлана с водителем, задумчиво хмурясь и, кажется, почти понимая, чего именно добивался рустам своими действиями. дело было, кажется, не только в свободе. — мне кажется, он не зря продаёт. деньги-то огромные, их точно дохуя. это вполне может покрыть долг деткова, разве нет? — попытался негромко предположить алексей, поймав на себе сразу две пары серьёзных глаз, — ой, да идите вы нахуй, я просто сказал.       иногда казалось, что у лёхи инстинктов самосохранения просто не было. только всё дело было в том, что они правда отсутствовали, раз он мог так спокойно посылать людей из мафии, ещё и делая вид обиженного. — умеешь ты темы переключать, нури-нурлан, — быстро исправился щербаков, носком кроссовка чуть пиная свой рюкзак, — я бы перекусил, да. чем у вас тут в казахстане питаются? хинкалиями и мясом лошадей? или я сейчас культуры спутал?       лёха вскинул глаза на нура, не сдерживая довольной улыбки. сейчас он легко узнавал в человеке напротив своего друга нурика. — впрягаешься? — белый отпивает кофе, кидая взгляд на рустама. тот видел напротив него, смотрел куда-то в дальний угол, явно пребывая не здесь. — да. здесь мы явно ничего подписать не сможем, так что тебе придётся вернуться в москву, либо послать человека. — помни, рустам, что ты подставляешь себя. сможешь держать удары? я за тебя только рад буду. только вот не все их держат. — я знаю, знаю. сабуров мне тоже самое говорил, повторять не надо. я взялся, я доведу. если решение изменится — сообщу сразу же., а теперь просто давай поговорим о чем-то, отличного от жизни мафии, ладно? — последняя фраза выходит слишком резко. рустам сжимает руку в кулак, а после решает отвлечь себя кофе.       и разговор идёт. они обсуждают камеди, стендап, просто всякое разное, в котором разбирались. и это отличный повод сбросить лишние нервы. они правда просидели в этом кафе до восьми вечера, а после ещё два часа просто ходили по городу. к больнице рустам вернулся после одиннадцати. благо возможности давали это делать так просто и получать люлей. — поздняя ты пташка, рустам, — в коридоре он встречается с врачом, в очередной раз пожимая старшему руку. — я просто обещания держу, — он него вновь пахло табаком и рустам заметил как хмурился от этого запаха врач. — иди стирай с себя эту запашину. давай давай, у него тут человек на лечении, а он курит! — мужчина ещё пару раз ударяет того по спине папкой, тем самым толкая к туалету.       саидахмедов даже пискнуть не успевает. в туалете же просто снимает худи, оставляя себя в одной футболке. также умывается, чтобы хоть как-то себя взбодрить, а после выходит обратно.       в пути до палаты серёжи рустам узнает все о состоянии того. обо всех рекомендациях на будущее, примерное время пребывания здесь и всё остальное. — случай не самый ужасный. чтобы ты понимал, даже ты был в более тяжкой ситуации когда приехал сюда, — брюнет кидает взгляд на саидахмедова в тот момент, когда они походят к палате. он видит на лице комика улыбку. слабую, но улыбку. — зайдешь? только не долго, у него утром процедуры. да и тебе поспать надо, как труп выглядишь.       саидахмедов кивает, кидая взгляд на часы на стене. буквально полчаса точно можно, может даже чуть больше. потом ему придётся вернуться в квартиру.       аккуратно зайдя в палату, рустам обнаруживает деткова спящим. он даже опешил, замирая в дверном проёме, а после улыбнулся уже более шире, делая несколько шагов к кровати, садясь рядом с ней на стул.       он бы прочитал красивый монолог держа того за руку, прекрасно зная, что тот услышит., но сейчас хотелось молчать. после довольно эмоционального дня, где ему приходилось слишком много думать, тишина в компании серёжи была лучшим вознаграждением., но за руку-то взял, чуть сжимая ту в своей. — закрой рот, щербаков, — это вылетает на автомате. как-то само. без злости. просто вылетает и все. сабуров несколько секунд смотрит в глаза напротив, потом все-таки проигрывает и усмехается. — что хочешь, то и будет. выбор состоит лишь в месте. либо готовлю я, либо идём кушаем в кафе, — брюнет кидает взгляд в окно, потом на телефон, потом на щербакова опять. — но, я же не твоя жена, так что едем в кафе, — первую часть предложения он говорит чуть с другой интонацией, вскидывая палец вверх.

***

      сдать анализы, дождаться результатов, узнать вполне хорошие новости по поводу своего состояния, пройти в кабинет этого владимира… и всё это без уже привычного, родного рядом. но детков молчал, терпел. ему ведь дали обещание. значит, всё будет хорошо. значит, он обязательно вернётся и тоже будет рад встрече.       новый лечащий врач правда оказался прекрасным человеком, с которым можно было здорово поговорить и посмеяться, отпустив все волнующие ситуации. рассказывать ему о ломке, кошмарах и жутком желании было не страшно, даже спокойно. серый знал, что никогда бы не смог заговорить об этом с рустамом (постоянное ощущение вины в такие моменты душило), но в новом человеке он нашёл отдушину, наконец-то сбросив с груди так много всего, что копилось, но не находило место для того, чтобы благополучно исчезнуть. сейчас нашла. не всё, но часть.       в ответ владимир правда рассказал глуповатые истории о рустаме. и о том, как он за котами бегал, и как своему выздоровлению был рад… деткову оставалось только смеяться и широко улыбаться, думая о таком странном саидахмедове, которому такое поведение точно шло. словно он изначально должен был быть таким, но что-то пошло не так. хотелось вернуть его обратно на ту дорожку, с которой он сошёл.       владимир смог достаточно быстро подобрать определённый тип лекарств для сергея, а после отправил его в срочном порядке в столовую, потому что «на тебе эта толстовка буквально висит». детков лишь пошутил про свою роль вешалки, но послушно отправился на поиски нужного места, чтобы не попасть в первый же день под раздачу.       только больше чая и небольшой булочки с маком он ничего осилить не смог. такой скудный завтрак-обед-ужин вызвал внезапное желание съесть вообще всё, что было, но серёжа прекрасно понимал, как быстро после такого еда выйдет обратно, даже не переварившись. приходилось терпеть голод, запивая его чёрным чаем со вкусом мяты и чебреца. вкусно, ничего не скажешь.       после столовой серёже дали наконец-то пройти в свою новую «комнату заточения». всё те же бежевые стены, светлый потолок, пол кафельный… койка, которая выглядела действительно мягкой и удобной, несколько приборов рядом, тумбочка, забавное растение в углу, стул возле кровати. детков довольно улыбнулся, скинув с плеча рюкзак и уложив его рядом с койкой. кроссовки остались у сумки, а сам комик устроился на мягком матраце в ожидании.       до вечера время правда пролетело незаметно, и всё благодаря лекарствам и всем новым процедурам. персонал тут был добрый, правда, по-русски мало кто разговаривал и понимал, но это не мешало серёже рассказывать свои монологи приходящим медсёстрам и медбратам, а также врачам и психологам. кто-то его понимал, некоторые же косились с интересом, но непониманием, смеша деткова сильнее.       «перед сном», как выразился владимир, нужно было вколоть какое-то лекарство. только серёга долго не желал его принимать внутривенно, потому что ждал одного единственного, родного., но врач был непреклонен, и спустя пару попыток пришлось сдаться, позволив ввести непонятное что-то. через время лекарство явно подействовало. внезапное спокойствие, а вместе с ним и сонливость захватили комика с головой. ему нравились эти ощущения, только тепла знакомого не хватало рядом. тогда последняя идея за этот день посетила его. заставив себя сесть на койке, ступнями уперевшись в холодный кафель, серёжа аккуратно расстегнул рюкзак и вытянул бордовый свитер и одно худи. переодевшись в самую тёплую вещь, детков лёг обратно в кровать, единственной рукой обняв два свёртка толстовок, носом уткнувшись в ту, что достал только что.       сном это нельзя было назвать. скорее дрёма, где ты слышал всё вокруг, но глаза не открывал, делая вид, что ты спишь. или себя пытаясь убедить в этом, но всё всегда было бесполезно. как и сейчас.       тёмные глаза слабо приоткрылись, почувствовав хватку знакомой ладони на своей. несколько секунд рассматривая вновь сцепленные руки, серёжа поднял взгляд выше, ловя улыбку, а после мягко погружаясь в омут знакомых глаз. детков и сам не смог сдержать сонной улыбки, вновь позволив пальцам переплестись. — ляжешь рядом? — негромко спросил комик, без какого-либо стеснения глядя в чужие глаза. действовало лекарство отлично, и все действия и слова сейчас казались правильными и нужными.