***
полчаса проходит достаточно быстро. они проводят его в тишине, лишь иногда как-то переговариваясь. тишина между ними не была давящей. совсем наоборот, рустаму было достаточно комфортно просто находясь рядом с комиком рядом. сейчас он просто не позволял себе думать о чем-то более тяжелом в виде собственного клана и проблем с мафией, которые им с нурланом обеспечены. он просто лежал и наслаждался теплом, по которому успел соскучиться. когда же владимир приходит в палату, саидахмедов включает в себе актера. парень максимально трогательно прощается с коллегой, просто обнимая его и хлопая несколько раз по спине. (когда-то они правда прощались только так.) после этого брюнет достаточно быстро покидает палату, затем, как и было запланировано, прячется в одной из каморок, оставляя легкую щель для наблюдения. владимир юрьевич появился скоро, потому что диалог с детковым не был достаточно длинным. лечащий врач просто поинтересовался состоянием своего пациента после первого дня в клинике, спросил про лекарства и реакцию организма, после пожелал спокойной ночи и поспешно удалился. рустам же, словив момент, вернулся в палату, достаточно аккуратно прикрывая дверь за собой. — всё это похоже на ромком сериал, знаешь. молодой человек готов наёбывать лечащего врача своего товарища, чтобы обнимать его по ночам. даже я бы такое глянул, — детков улыбается ярко, правда несколько сонно. лекарство, которе ему вкололи ранее, действовало идеально. единственное, чего желал сейчас комик, это рустама под боком и тепло его объятий. это и случается, потому что кабардинец спешит вернуть русоволосого в свои объятья, также как и его руку в свою. — серьезные мы с тобой люди, сергей юрьевич, — рустам поправляет волосы родного человека, а после тыкается в них носом, на некоторое время прикрывая глаза. — самые серьезные, рустам рептилойдович, — сонно отвечает серёжа, а после слабо улыбается, когда чувствует легкий поцелуй на ворохе собственных волос. спустя некоторое время серёжа все-таки засыпает, аккуратно посапывая в шею саидахмедову. тот, конечно же, спать не собирался. такой режим сна уже был некой традицией, которой руст просто боялся изменить. он правда боялся признавать возможность возвращения к нормальноый жизни, которая казалась комику далёкой. настолько, что у него банально не хватит сил, чтобы до нее дойти. утро приходит достаточно быстро. рустам не успевает осознать того момента, когда пришло уж время уходить. желание остаться здесь, рядом с другом, слишком сильно проедало корку головного мозга. правда пришлось старательно отодвинуть его куда подальше, прекрасно осознавая невозможность реализации этих желаний. впереди ещё один день, ещё одна встреча, которую рустам обязан провести. правда и уходить просто так саидахмедов не решился. после первого перлезания через окно, руст ещё некоторое время бегал по клумбам, собирая цветы для букета. именно этот букет оказался на тумбе возле кровати. и именно этот букет стал причиной утренней улыбки серёжи, который проснулся чуть позднее.***
каким бы щербаков не пытался казаться придурком, для нурлана это был человек, от которого можно было услышать здравую критику любой ситуации. казах старательно опускал собственные, весьма не дружеские чувства к товарищу, правда благодаря всех возможных богов за такого лучшего друга. — как ты думаешь, рус пожертвует ради серёги? к сожалению он — единственный, кто может впрячься. казах откладывает меню сразу же после заказа, поднимая взгляд в светлые глаза напротив. — думаю, что да. серого он в обиду не даст, это уже давно понятно стало. и джигана к нему точно не подпустит. сам ляжет, но ему не позволит подойти, — задумчиво хмыкнув, лёша откинулся на спинку мягкого кресла, чуть сползая вниз и пытаясь снова задеть чужую ногу своей, но почему-то не находя. пришлось бросить кроткий взгляд под стол и сдержать рвущийся вопрос. иногда он умеет молчать, если знает, что его это зароет. — словно бы ты не пожертвовал всем, лишь бы защитить самое дорогое, — не удержал. не рот, а хуйня какая-то. — пожертвовал. ещё бы как пожертвовал., а потому попрошу тебя на срываться на наркотики, я заебусь потом выслушивать речи диллеров о том, как же сильно ты их доебал. сабуров усмехается, переводит взгляд опять в окно, слабо улыбаясь чему-то своему. да, он бы определенно пожертвовал. пожертвовал бы всем, лишь бы они смогли вернуться назад. щербаков замер. просто застыл с ложкой в руке, так и не опустив столовый прибор в суп. замер и взглянул с каким-то страхом и слабой надеждой внутри. глупо. как глупо ломаться от одной только фразы., а все стены просто упали, открыв слишком много этим чёрным глазам. лёха поднялся слишком резко, скрипнув ножками стула о пол. скривившись на чужие взгляды, комик опустил серые глаза на нурлана и чуть успокоился от его улыбки. — я в толчок, — намеренно небрежно бросив столь простую фразу, алексей уверенно исчез в каком-то направлении. правда, нашлась уборная только благодаря официанту, который быстро понял замысел посетителя. умывшись ледяной водой, лёха вскинул на своё отражение взгляд. уставший, без привычных искорок, которые всегда освещали голубые глаза. ему нужен отдых. очень много отдыха. возможно, поездка на родину не столь ужасный план. вполне хороший. рассматривать себя в зеркало и понимать, что это грань — вот, чем лёша не хотел заниматься вовсе., но он это и делал, дрожащими ладонями проводя по неправильно сросшемуся носу, слабо хмурясь. глаза уставшие, вновь потухшие. пока не с концами. ладони невольно сжались в кулаки. звон в ушах, резкая боль в костяшках. щербаков распахнул глаза, осмотревшись вокруг. рука была разбита, на стене виднелся кровавый след. вот же… — блять, — озлобленно шикнул лёша, вновь включая вода и опуская под струю ладонь, смывая кровь. не хватало ещё, чтобы нурлан это заметил. глупый поступок. отчаянный. уже в руках себя просто не держал. скоро правда выскажет всё казаху и потеряет его за секунду. замечательный план. лёша заметил изменения в друге, как только подошёл к столу ближе, попав в поле зрения нурлана. уставший, замученный, потерянный. алексей мгновенно забыл о себе, нахмурившись. надо помочь. спасти. вытянуть. даже если не он маяк. нурлана впервые не бесил тот факт, что его читают как открытую книгу. лёше хотелось открыться. и этим нурлан и собирался заняться. не сразу, но собирался. постепенно. — поехали. руку там же тебе обработаем. лучше бы мне ебнул, серьёзно, — брюнет закатывает глаза. волнуется. пиздец как волнуется. причём не о себе, а о этом придурке перед собой, признаться в чувствах которому — самое сложное. из кафе они выходят вместе. сабуров пропускает лёху в машину, а после садится следом, глухо прикрывая дверь.