Я задыхаюсь уже, но по-прежнему, Мне в твоем космосе места нет.* Ты спасла меня в той катастрофе, но Терять все что дорого - в этом я профи. **
– Послушай, Насть... Я не знаю как тебе об этом сказать. Я много и долго об этом думаю. Тогда, когда я поцеловал тебя, мы не смогли об этом поговорить, и я не хочу давить на тебя. Но я хочу знать ответ. Мои чувства взаимны? Ты будешь моей девушкой? Настя слушала меня внимательно, немного напряженно, и смотрела четко мне в глаза. Она о чем-то думала. Девушка то сжимала ладони, то теребила пальцами шнурок от толстовки. Иногда тяжело вздыхала. Вообще это я должен так делать, но я чувствовал себя на удивление спокойно, хотя в душе просто зарыл голову в песок. В тот майский день, когда я ей признался, она всю дорогу молчала, была очень задумчивой и грустной. Мне казалось, я ее обидел и жалел о том, что сделал. На следующий день я подумал: вдруг для нее мое признание было очень неожиданным, и она пыталась разобраться в себе? Я пригласил ее в кофейню спустя несколько дней. Хотел наверстать упущенное, ведь давно ей это обещал, к тому же, нам нужно было кое-что обсудить. – Знаешь... - наконец начала она. - Ты классный парень, Макс. И ты единственный парень, с которым я могу нормально общаться, не боясь, что ты меня предашь или будешь издеваться. Но... Я не могу дать тебе точного ответа. Мне нужно подумать об этом, хорошенько подумать. – Почему? Здесь же все просто. Ты либо любишь меня, либо нет. – Не все так просто, Максим. – Почему? – Есть вещи, о которых я не могу рассказать тебе, Максим. Просто, ты не виноват в этом, ни капли не виноват. У меня был опыт, который я не хочу испытывать снова. – Разрешишь мне тебя обнять? - я развел руки в стороны. Я не знал, что случилось с ней в прошлом, но она явно этого не заслуживала. Настя согласно кивнула и прильнула к моей груди. Я обхватил ее талию руками, но потом положил левую ладонь ей на голову, прижимая к себе. Ее объятия были такими нежными и теплыми, что мне не хотелось ее отпускать. Она отстранилась первой. – Мне нужно подумать, Макс. Я доверяю тебе, но я не хочу испытать те же чувства что и раньше. – Хорошо. – я кивнул. – Я могу пообещать тебе, что не брошу тебя и в обиду не дам. – Спасибо большое. Мне пора идти, иначе общага закроется. – Я провожу тебя. Обнимать ее на прощание как раньше было несколько тяжело. Мое сердце пропускало удар каждый раз, когда мы обнимались, но сегодня, после нашего разговора, я понял, как сильно я не хочу ее отпускать. – Еще увидимся, – сказала она с улыбкой. – Не кисни, Макс. Очевидно, мое лицо выражало неудовлетворенность жизнью, раз она так сказала. Я помахал ей рукой и вышел из дверей общежития. Возвращаться в комнату мне не хотелось, и я решил пройтись вдоль по улице. В голове было очень много мыслей, которые каждую секунду сменяли друг друга. В основном они были о Насте. Я не хочу ее отпускать. Совсем не хочу. Я не могу даже представить себе, что будет, если она откажется. Да и не хочу представлять. Я искренне люблю ее, как бы странно это не звучало. Я люблю ее, и не хочу думать о том, что она будет счастлива с кем-то другим. Я не могу быть ее другом, я слишком сильно к ней привязан, слишком сильны мои чувства к ней. Если она откажется... Нам лучше перестать общаться. Ничто уже не будет так как раньше, как только она определится. Когда я вернулся в общежитие, время было около двух часов ночи. Она писала мне, пока я гулял, извинялась за то, что опять заставляет меня ждать. "Прости что не отвечал – я немного прогулялся. Спокойной ночи, извини, если давил на тебя сегодня. Тебе не стоит извиняться, ты ни в чем не виновата." Отправив сообщение, я выключил телефон и лег на кровать. Я не заметил, как уснул. Почему-то мне казалось, что она не станет со мной встречаться.***
Прошла неделя, потом месяц, а так и следующие несколько лет. Мы с Настей мало разговаривали. И совсем не виделись. Я не хотел встречаться с ней на улице. В первую неделю я не знал, как мне не думать о девушке. Я не смог бы разлюбить ее. Но я не хотел быть ее другом пока она, возможно, могла встречаться с кем-то другим. Зачем я ей вообще сдался? Она заслуживает большего, лучшего. Это она за этот год научила меня по-другому смотреть на жизнь. Это благодаря ей я смог выбраться из поглотившей меня тоски. Это она - девушка, которая принимала меня таким какой я есть. Когда я впервые взял ее за руку, мое сердце пропустило удар. Когда я впервые поцеловал ее, я думал она оттолкнет меня тут же. Но она не стала. Ее губы были мягкие, я помню, как осторожно она двигала ими в ответ, как напряглись ее плечи в первые секунды нашего поцелуя, но она не пыталась сбежать. Это давало надежду. Тогда я почти убедил себя в том, что даже если она не согласится, я смогу найти в себе силы продолжать быть ее другом. Но потом я встретил ее на улице. – Макс! – я обернулся на голос, и мое сердце стремительно обрушилось еще до того, как я увидел собеседника. Оно падало каждый раз, когда я видел ее, но обычно я чувствовал любовь, которая практически поглощала меня. Я тонул в нежности к ней. А тут я погряз в собственных несбыточных надеждах. – Настя? Что-то случилось? – Нет, я просто иду за кофе. Увидела тебя, решила поприветствовать. – она была задумчивой, но улыбалась мне, как раньше. В вечерних огнях города она выглядела так, будто сошла с обложки журнала. В голубой водолазке, заправленной в джинсы, в белых кроссовках и сером берете. С легким румянцем на щеках, удивительной улыбкой и завитыми волосами. Черт, такая прекрасная. – А, хорошо. – А куда ты идешь? - она спросила будто из вежливости. – Никуда, просто гуляю. – Хочешь присоединиться ко мне? – Ну, давай. Несколько минут спустя мы сидели в кофейне. Настя грела ладони о стаканчик с лавандовым рафом, я пил латте. Все шло как обычно, мы болтали о всякой ерунде, она громко смеялась над моими шутками и шутила сама. Будто и не было между нами этой трещины с моей влюбленностью. Мы разошлись за полночь. После кафе мы пошли в парк, катались на качелях, гуляли, все было настолько привычным, что я даже забыл, что между нами есть какая-то недосказанность. Но потом эта трещина стала пропастью, как только Настя сказала мне о своем решении. Она отказала. После всех раздумий, она сказала, что не сможет со мной встречаться. Ее боль прошлого слишком велика. Я был разбит. Не столько ее отказом, сколько своими чувствами к ней. За год нашего общения я понял, что никого не полюблю так же, как ее. Самокопание, попытки разобраться, что со мной не так, и другие подобные мысли посещали меня практически каждый день с тех пор. Я не винил ее, не обижался на нее. Я злился на себя. Я ненавидел себя за то, что так сильно ее полюбил, что привязался к ней, за то, что она значила в моей жизни гораздо больше, чем я себе представлял. Она знала меня слишком хорошо, и я не мог подавить все воспоминания, связанные с ней. Но она решила уйти, и я потерял больше, чем когда-либо мог бы найти.***
– Давай ко мне, я живу в следующем доме. - сказал я, когда дождь застал нас врасплох, и указал на двадцатиэтажное здание. Я начал снимать квартиру после того, как Настя отказала мне. Я хотел видеть ее реже, не пересекаться с ней в общежитии или универе, но получалось не всегда. Мы сталкивались в буфете, на общих собраниях, в лифте, буквально, где угодно. И вот, сегодня я встретил ее на остановке, и, не подумав, предложил выпить по чашке кофе. Мы собирались пойти в кафе, где встретились первый раз, оно было ближе всех остальных, но дождь решил иначе. – Как кстати, – насквозь мокрая Настя фыркнула. – Надеюсь ты живешь не на последнем этаже. – На четырнадцатом, – улыбнулся я. Все напоминало мне тот день, но мне не хотелось забивать голову мыслями о неосуществимом. Я просто наслаждался ее присутствием. - Не волнуйся, есть лифт. Мы забежали в подъезд, и я нажал на кнопку вызова лифта. Женщина, вышедшая из кабины, смерила нас презрительным взглядом. Видимо решила, что мы какие-то чокнутые подростки, которым заняться нечем. Ну да, выглядели мы именно так. – Хоть выжимай, – сказала Настя, заходя следом за мной в квартиру. – Переодеться бы, жаль не во что. Она мялась у порога, не решаясь пройти дальше. – Ну, если только ты наденешь мою одежду. – я усмехнулся. – Проходи давай, не стой столбом. Я пошарился в шкафу, дал ей футболку и шорты. – Можешь переодеться в ванной. – Спасибо. По подоконнику стучали капли дождя. Я натянул сухие штаны и футболку и развалился на кровати. После долгой прогулки гудели ноги. До того, как встретить Настю на остановке, я с самого утра мотался по городу, чтобы как-то обустроить квартиру и приготовить что-нибудь поесть. Я посмотрел на часы. Половина седьмого. Пора бы ужинать. – Я не думала, что ты настолько худой. – Настя вышла из ванной с поднятой до живота футболкой. Мои шорты смотрелись немного мешковато на ее тонком теле, но хотя бы не спадали. – Я носил их, когда мне было двенадцать. Она улыбнулась и отпустила футболку. Она почти полностью скрыла шорты, доставая до колен. – Зачем ты хранишь шорты восемь лет? Я не ответил, лишь улыбнулся. – Тебе идет, – я скользнул по ней взглядом. Ее короткие волосы стали еще короче, завиваясь от влаги. На пол капала вода. – Давай я дам тебе полотенце. – я потянулся в ящик, кинул Насте полотенце. Она вытерла голову, и теперь была похожа на маленькое пушистое облачко. Рыжее облачко. Я повесил все сырые вещи сушиться, поставил обувь к батарее. Настя мерзла на диване. – Слушай, давай я тебе горячий душ организую? Или ванну? Погреешься. А то заболеешь еще, мало ли что. – Да зачем так заморачиваться, – смущенно ответила она. – Не надо. – Надо. Обещаю, приставать не буду. Мешать тоже. Я открыл дверь в ванную и отдал Насте большое полотенце. – Зови, если что-то будет нужно. Я буду на кухне. Я услышал, как Настя включила воду только через несколько минут. Я за это время я успел почистить картошку. Казалось, она сомневалась, что стоит следовать моему совету. Может быть она меня боялась? Не доверяла? Подобные мысли задевали мое самолюбие. Но я понимал Настю. Я бы на ее месте вообще в чужую ванную не залез ни при каких обстоятельствах. За окном почти стемнело, я включил на кухне свет и принялся резать картошку. Закинув ее на сковородку вместе с маслом и специями, я присел на стул. Я слушал как шумит в ванной вода, как жарится картошка и думал о том, как интересно поворачивается ко мне жопой жизнь. Я, конечно, Настю любил, но односторонние чувства были для меня адом. Я старался ее забыть, а выходило наоборот. Я еще больше падал в бездну любви к ней, меня поглощала черная дыра и никакой надежды на спасение уже не было. Рядом с ней мне всегда хотелось быть лучше, чем я есть на самом деле. Рядом с ней мне было стыдно за свой матерный жаргон, за то, что я не был такой, как все остальные. Мне было стыдно за свою прямоту, за свои отношения с людьми. Мне всегда было глубоко похуй на мнение общества, но она в той или иной мере всегда значила для меня больше. Я ведь далеко не идеальный. Во мне много косяков, которые я сам понимаю, но не могу заставить себя измениться. Прошлое наложило на меня большой отпечаток, и мне приходится с этим отпечатком жить. Шум воды прекратился. Настя, по всей видимости, оставалась лежать в ванной. Я постучал в дверь комнаты. – Ужин будет готов минут через двадцать, ты можешь не торопиться с выходом. – Хорошо, спасибо. – ответила мне девушка, и я вернулся на кухню. Настя пришла, когда я перекладывал картошку в глубокую тарелку. Она все еще была похожа на рыжее облачко, ее переносица покраснела, веснушки на лице выделялись сильнее обычного. Она была такой домашней. Я будто жил с ней все это время, будто такие вечера — это наша обыденность. Только вот это все моя больная фантазия, она здесь в первый и последний раз, мы не пара, и я даже не уверен, что мы друзья. Мне хочется покинуть реальность и забыться где-то в неизвестном захолустье, напиться до беспамятства и отключить сознание до тех пор, пока я ее не забуду. Настя спокойно берет вилку, начинает есть, а я сижу с пустым взглядом и пытаюсь избавиться от глупых мыслей. – Земля вызывает Максима. Прием-прием. – девушка щелкает пальцами перед моим лицом. – Блин, Макс, очнись! Я перевожу взгляд на Настю, потом на картошку, начинаю есть. – Ты о чем так глубоко задумался? – О своей пиздатой жизни. – вздыхаю, потом думаю, что зря это сказал. – Не обращай внимания. – Ага, легко сказать. – девушка хмыкает. – У тебя такой вид, будто по тебе целая дивизия проехала. Что случилось? – Ты не захочешь это слушать. – А ты попробуй просто выговориться. – Насть, поверь мне, если я скажу, будет только хуже. – Ладно, дело твое. – она отложила вилку и подперла ладонью подбородок, смотря куда-то сквозь меня. – Обижаешься? – Нет, если ты не хочешь – не говори. Все нормально. – Точно? – Точно. Мы встаем из-за стола, перемещаемся в спальню. – Оставайся ночевать здесь. На улице все еще льет дождь, да и общага вроде как закрыта. – А спать как? – Как, как. Хуем об косяк, Насть. Ты на кровати здесь, я на диване на кухне. – я мотнул головой. – Прости, это было грубо. – Ничего, на самом деле глупый вопрос. Значит, ложимся? – Да, время позднее. Ложись и отдыхай. Если что, позовешь. – Спокойной ночи, Максим. – И тебе, Насть. - мне хочется ее поцеловать, но вместо этого я скольжу по ее лицу взглядом. Я беру покрывало и выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь. Долго ворочаюсь на диване, не могу уснуть и просто лежу, думая о том, как ненавижу себя за то, что влюбился. Беру с полки “Норвежский лес”. Тот самый, который она читала, когда я увидел ее в автобусе. Действительно интересная книга, глубокая. На страницах я замечал ее пометки, некоторые фразы были выделены зеленым маркером. Она действительно вдумчиво читала эту книгу, и каждый раз, когда я натыкался на записанные на полях размышления, я невольно задумывался, как она может столько всего понимать. Я не замечаю, как она уходит утром. Когда я просыпаюсь, кровать уже заправлена, моя одежда лежит аккуратной стопкой на стуле, а на столе – маленькая записка. “Спасибо за вечер. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.”