Тонка, как стилет, опасна, точно огонь. Сбиты костяшки, мозоли во всю ладонь. Рассекая воздух, пляшет клинок в руках. Бой иль дуэль - ее доблесть внушает страх. Она не ведет счет числу разбитых голов, А также сердец - иль сожженных ею миров. Скорость, отвага, всегда безупречный расчёт. Жизнь - это бой, и она готова на всё. Когда-нибудь в тишине, среди осколков планет Я сознаюсь ей в том, что она - мой ясный рассвет. Но пока - в дни войны - наше будущее во мгле. Я скажу лишь, что счастлив лететь на ее крыле.
Последняя нота повисла в воздухе, звеня. Зажав рот ладошкой, восхищённо охнула Маринка. Батя отрывисто кивнул и потянулся за бокалом. - Так, Димка! - он попытался улыбнуться. - Я тогда тебе сказал - брак на небесах? Значит, пусть так оно и будет. Только поклянись, что сбережешь ее. Ты меня понимаешь? Стемнело, наступила пора прощаться. Мы шли по деревенской улице, провожали Маринку домой. На душе было как-то погано, и Доктор это заметил - как всегда. И решил принять меры. - А что, девочки? - осведомился он, переглянувшись с Максимом. - Как насчёт того, чтобы как следует повеселиться? Например, что думаете насчёт хорошего, буйного рейва? Макс понял его мгновенно - подхватил нас с Маринкой под руки и переместил нас на борт. Моя подружка пискнула от удивления, оказавшись в его рубке, и восхищённо всплеснула руками. - Всамделишный инопланетный корабль! - выпалила она. - А я ведь поначалу тебе не поверила! Так здорово! Ну и куда мы сейчас? - Глазго, десятое июня две тыщи семнадцатого, - объявила я, устанавливая координаты. – Концерт Scooter на BraeHead Arena. Очень хотела там побывать в семнадцать лет. - Ты чего? – выпалила Маринка, и глаза у нее стали огромные, прямо как в комиксах-манга. – Как мы там окажемся? Это ж двадцать лет назад было! Я надавила на пусковой рычаг, отправляя Двести четвертого в прыжок, и нас мягко качнуло при старте. - Пошли наводить марафет, - скомандовала я. – Как будем готовы - материализуемся. Доктор, глянь, где нам лучше пристроиться? Он встал за моим креслом и заглянул в монитор внешнего обзора. - Целься вон туда, - его длинный палец ткнул в картинку между трансформаторной будкой и забором. – Идеально. Ну, пошли! Максим, умничка, не только подвинул гардеробную поближе к рубке, но и сообразил, во что нам принарядиться, и собрались мы, можно сказать, моментально. Маринка откопала себе очень провокационный блестящий ярко-красный комбезик с застежкой-молнией спереди, сидящий на ней как нарисованный, и золотистые скечерсы, я влезла в короткую полосатую майку, белые шорты с низкой талией и белоснежные кроссовки на «воздухе». Но, пока мы красились и причесывались, Доктор уже спустился в рубку и дожидался нас, сидя на пассажирском диванчике. Он тоже переоделся, в кои-то веки изменив костюму: белая рубашка с закатанными рукавами, легкие серые брюки, скрученная в жгут арафатка вместо ремня. - Капитан на мостике! – заметив нас, провозгласил Доктор и рывком поднялся с диванчика, а при этом скользнул взглядом по мне сверху-вниз, чуть задержавшись на вырезе майки и поясе шортов (рассчитывал, что с ними произойдет раньше – сползут или порвутся). – Разрешите провести материализацию корабля? - Выполняйте, - я рассмеялась, глядя, какую потешную физиономию он состроил, и он щегольски козырнул и склонился над постом пилота, не садясь в кресло. – Разрешаю стабилизаторы не использовать. Ладно, Максим? Маринка огляделась по сторонам и снова непонимающе вытаращилась на меня. - Мой корабль, - объяснила я ей. – Его так зовут. Он живой, разумный и вообще лапочка, - я нежно погладила консоль. – Правильно я говорю? Максим подмигнул потолочным освещением и снова мягко качнул нас, материализуясь в намеченном месте под докторовское любимое «ввуурх-вввуурх-ввуурх» нестабилизированного торможения. Наружный люк распахнулся, и Доктор, как самый опытный путешественник, вспомнил о связи и раздал нам крошечные микрогарнитуры – на тот случай, если кто-то из нас потеряется. - Ну что? – сказала я, воткнув в ухо малюсенький, почти неощутимый вкладыш. – Вперед? Доктор проворно огляделся, приметил подходящую дверь, устремился к ней и вскрыл ее отверткой. Хихикая и переглядываясь, мы по-партизански пробрались внутрь и оказались в лабиринте технических помещений стадиона. Мы остановились в широком коридоре, оглядываясь, прислушиваясь к звукам далекой музыки и соображая, куда идти, как вдруг Доктор резко повернулся на месте и метнулся в узкий отнорок, где что-то слабо светилось. Оттуда донеслись громкие возгласы, свиристение звуковой отвертки, торопливые шаги, и под тусклый свет одинокой лампочки под низким потолком вышли - что?! - уже не один, а два Доктора. Один-то был, так сказать, оригинал, крайне взъерошенный и весьма озадаченный. Второй, одетый в кожаную куртку, оранжевую футболку с пиратским флагом и рваные джинсы, крутил головой и растерянно озирался по сторонам. Даже не надо было к нему сильно приглядываться, чтобы заметить, что этот второй был человеком, но свежий артронный отпечаток свидетельствовал о том, что бедолага только что путешествовал во времени. Причем, скорее всего, не по своей воле. - Вот, нашел, - прокомментировал Доктор, подталкивая вперед свою человеческую копию. - Там в стене была трещина континуума - парень вывалился из нее. Прямо мне под ноги. Трещину я закрыл - очень уж она неприятная. Теперь его надо бы положить на место. Откуда ты, дружище? Как тебя звать? - Я Дэйв, - выдал найденыш, тряхнув головой, смущенно улыбнулся и протянул руку сначала Маринке, потом мне - знакомиться. Температура моих пальцев привела его в изрядное замешательство, он окинул меня удивленным взглядом и снова смутился - аж покраснел. Я кинула ему через тактильный контакт подбодряющий импульс и улыбнулась. - Так как ты сюда попал, Дэйв? - поинтересовалась я. - Уверена, это странная история. Но не бойся, мы тебя поймем. - Я… - парнишка развел руками, - я из Лондона. Просто шел домой с прослушивания. Увидел светящуюся трещину в соседском заборе. Подошел посмотреть… И вот я здесь. - Какой год? - тут же встрял Доктор. - Какой там год был на дворе? - Две тысячи четвертый, - на автомате выдал Дэйв и уставился на него, хлопая пушистыми ресницами. - Но… Почему вы спрашиваете? - Потому, что мы в Глазго в две тысячи семнадцатом, - усмехнулся Доктор в ответ. - Если я не узнаю, откуда ты, я не смогу вернуть тебя обратно. - Эмм, - протянул Дэйв в замешательстве, и вдруг его эмоциональный фон полыхнул, приветствуя сбывшуюся детскую мечту. - Понятно! Значит, вы - Доктор? Тот самый? - Он самый, - подтвердил тот и приосанился. - Кстати - это Алекс, - он кивнул в мою сторону, - а это Марина. Предвосхищая твой следующий вопрос: мы здесь на отдыхе. Можешь присоединиться к нам. Повеселимся вместе, потом отвезем тебя домой. Он выдал Дэйву коммуникационный вкладыш, и мы вчетвером направились по коридору навстречу музыке. Психобумага Доктора обеспечила нам проход в VIP зону, хотя со временем высадки я все же немного промахнулась, и выступавших на разогреве мы не услышали, но не очень-то и хотелось. Пока мы маневрировали в толпе, мы нечаянно привлекли внимание группы расфуфыренных девиц, видимо, из Страны Восходящего Солнца, которые сразу же принялись гадать, кто из наших мальчиков «тот самый», а кто «просто похож или родственник». Мы с Доктором позволили себе немножко похихикать над их замешательством, Маринка же, учуяв их интерес, решила вопрос радикально - подхватила Дэйва под ручку и утащила танцевать. Недолго думая, мы последовали за ними. Первые два трека мы сильно не отмораживались, но на первых же тактах «Suavemente» Доктор схватил меня за руку и выдал такую лихую смесь ламбады с джампстайлом, что у меня от неожиданности дух захватило. Но сориентировалась я быстро, получалось у нас на удивление неплохо, Дэйв с Маринкой быстро подхватили идею, а оказавшиеся рядом те самые расфуфыренные девицы опять принялись гадать, кто есть кто и откуда мы вчетвером тут взялись, ничего не решили и с энтузиазмом принялись подражать. Трек кончился, пошла перебивка, и тут что-то довольно чувствительно щелкнуло меня по уху, точно сумасшедшая муха врезалась в район слухового канала и отскочила. Я потрогала ушибленное место и ничего не обнаружила, зато заметила, как тем же жестом схватился за ухо Доктор, как тряхнул головой Дэйв, как поморщилась Маринка – и поняла, что вокруг творится что-то неладное. «Максим! - окликнула я Двести четвертого. – Видишь? Что происходит?» «Как раз хотел тебя предупредить, - быстро откликнулся он. – Инопланетная атака. Пришельцы внедряются в мозг и овладевают сознанием всех в этом месте. Вас я прикрыл, но остальных не смогу. Я иду к вам!» Я огляделась вокруг - по залу точно катилась невидимая волна. Один за другим люди вокруг нас хватались за ухо, морщились и замирали неподвижно. Четверть микроспана – и на всей Брэйхед Арене в сознании остались только мы вчетвером. Застыли все: и на сцене, и за сценой, и в зале. В свалившейся на нас тишине слышался только фон помех из колонок. Очень странный, низкий, пульсирующий в медленном рваном ритме, изредка простреливаемом высокочастотными пиками. - Народ! – вызвала я всех по гарнитуре. – У нас тут, оказывается, вторжение. Мы протолкались друг к дружке и собрались в кружок. - Ага! – Доктор выхватил из-под повязки звуковую отвертку и просканировал девицу, застывшую рядом с ним с открытым ртом и поднятыми руками. – Я даже знаю, кто тут безобразничает. Налет сингаксов ни с чем не перепутаешь! - Сингаксы? – переспросила я, начиная что-то припоминать. – Родственники сикораксов? Скандальные синие гуманоиды, которые вечно дерутся друг с дружкой и задираются к соседям? - Точно, - подтвердил Доктор. – Вечно ищут, где бы им найти рабов для армий. Действуют так: выбирают место, где побольше народу, выпускают микроботов, те встраиваются в мозг, за двадцать минут полностью берут его под контроль – и опачки, остается только всех погрузить на корабль. Так что нам сейчас придется очень быстро бегать. - Ясно, - ответила я. – Только один непонятный момент. Они замучили всех соседей, но никогда не атаковали Землю. Почему? - Насколько я помню, люди были достаточно устойчивы к воздействию микроботов, у сингаксов никогда не получалось захватить достаточно большую группу, - Доктор прислушался и нахмурился, перенастраивая отвертку. – Значит, сейчас они нашли способ… А! Ну конечно! Музыка! Они модифицировали электронику, может, усилители, может, микшеры, и наложили свой ВЧ-сигнал на низкие частоты! А вуферы тут – не пожалуешься! - Ну во-о-от, - обиженно протянула Маринка. – Я так и знала, добром это не кончится! И что нам теперь делать? - Перестать паниковать, - одернул ее Дэйв. – Доктор разберется. А мы ему поможем. Так? - Так! – Доктор усмехнулся, и эта кривая усмешка обещала безобразникам сингаксам крупные неприятности. – План такой. Идем на сцену и разбираемся с аппаратурой. Модифицируем переделку сингаксов наоборот – на отторжение микроботов. Ставим народу мозги на место. Берем Макса, выходим на орбиту и выпроваживаем агрессора в добрый путь до дома. - Согласна, - я кивнула. – Но это значит, что концерт придется вести нам! - Пффф! Это не проблема! – Доктор выпрямился и взъерошил волосы надо лбом. – Лучший эм-си Академии Галлифрея к вашим услугам. Да, я не играл уж лет сто, но это не значит, что я разучился! Дэйв, ты профи, сцена на тебе! Алонси! - Хорошо, я понял, - Дэйв на секунду задумался. – А почему ты сказал, что нам придется быстро бегать? - Надо успеть, пока микроботы не установили полный контроль, - объяснил тот, активно проталкиваясь через толпу, и мы рванули за ним вслед. – А то как бы не пришлось иметь дело со всей этой массой народа! Мы пробились на сцену и вскарабкались наверх, к стойкам с аппаратурой. Доктор, не задумываясь ни на секунду, отключил и принялся разбирать основной микшерный пульт, я – искать источник сигнала сингаксов, а Дэйв с Маринкой – пытаться привести в чувство хоть кого-нибудь на сцене, что нам показалось довольно-таки бесперспективным делом. Правда, пульсирующий фон из колонок пропал, и крепкие земные мозги без угнетающего сигнала уже могли оказать сопротивление микроботам. Максим доложил, что прибыл. Где он спрятался, я так и не поняла, но точный пеленг на сингаксов он мне выдал мигом, а потом перехватил, декодировал и задавил их сигнал. Результаты расшифровки я тут же смаршрутизировала на Доктора, а он тем временем вытащил из микшерного пульта матплату, нашел на ней что-то лишнее и уже взялся за нее всерьез, когда со стороны сцены донесся истошный визг Маринки. Выглядываю из-за стойки, осторожно осматриваюсь. Две человекообразные твари в фиолетовом камуфляже, ростом под два метра, серокожие и с костистыми гребнями на вытянутых яйцеобразных головах, держат Маринку за руки, еще четыре таких же создания целятся в Дэйва из короткоствольных пушек, похожих на помповые ружья с раздутыми стволами. Седьмой красавец, синий в крапинку, гребень которого украшен чем-то вроде ирокеза из зеленых и оранжевых перьев, размахивает своей пушкой и орет: - Доктор! Да чтоб тебя разорвало! Не мешай! Почини модулятор сейчас же! Он должен заработать немедленно – или твоя спутница умрет! - Пффф, нас перепутали, - фыркает Доктор в коммуникатор, прочитав из моего потока, что произошло на сцене. – Идиоты! Дэйв, слышишь меня? Тяни время, неси чушь, валяй дурака, лишь бы они продолжали думать, что ты – это я. - Я понял, - шепчет Дэйв в ответ. – Сколько тебе нужно времени? - Минут пять, - Доктор на миг задумался, - а, нет, четыре. Может, даже три с половиной. Вы услышите, когда я буду готов. Он параллельно кидает мне схему-план, я подхватываю с пола металлическую трубу полтора метра длиной – деталь от какой-то стойки - и пробираюсь в тыл серокожим, попутно растолковывая задачу Максиму. Тот схватывает на лету и занимает свою позицию. Дэйв проводит рукой по волосам и засовывает руки в карманы. Сейчас он - вылитый Доктор. - Раз вы знаете, кто я, - нахально бросает он, - значит, знаете, что я не отступаю. Лучше бы вам отпустить девочку, выключить микроботов и отправиться домой. Тогда я, так уж и быть, отпущу вас с миром. А Дэйв молодец, не каждый способен так играть, когда в тебя целятся четыре здоровенных инопланетных жлоба. Причем по подсказке Доктора он перемещается по сцене, размахивает руками, шарахается туда-сюда на вид совершенно хаотично и в итоге встает между двумя группами серомордых - теми, кто целятся в него, и теми, кто держат Маринку. Однако их голубой начальник этого не замечает, лязгает кривыми зубами и выдает: - А если мы тебя не послушаем? - Там хуже для вас, - криво усмехается Дэйв. – Мне перечислить, сколько статей Протокола Теней вы нарушили? Надо напоминать, что за это бывает? Крапчатый предводитель от злости начинает скрипеть зубами. - Не надо нас пугать! Пока эти тупорылые подоспеют, вы оба успеете умереть! - Вот именно, - Дэйв кривится, будто съел что-то очень кислое. – Что-то я не помню за вами верности слову. Допустим, я починю вашу дурацкую железку, а дальше? Где мои гарантии, что вы нас отпустите? А раз так, - он подходит к крапчатому и тыкает пальцем ему в клювообразный нос, - какой мне смысл что-то делать? Вот умница, отработал подсказки Доктора на все сто. Теперь, если серомордые откроют огонь, они попадут в крапчатого. Выход из ситуации у них один - отпустить заложницу, и крапчатый недовольно каркает: - Ладно, чтоб ты провалился! Отпустить девку! Жлобы, держащие Маринку, немедленно разжимают хватку, и моя подружка, матерясь себе под нос, убегает за колонки, а Дэйв ухмыляется и засовывает левую руку в карман джинсов: - Другое дело, - говорит он скучным голосом. – Теперь еще один момент, ребятки. Знаете, что у меня в кармане? - Что же? – переспрашивает крапчатый. – Как обычно, твоя жужжалка? - Не угадал, - Дэйв очень по-докторски задирает левую бровь. – Нечто более, эммм, разрушительное. Про принцип мертвой руки слышал, недотепа? Судя по выпученным глазам крапчатого, он не в курсе. Дэйв хлопает его по щечке, как несмышленого ребенка, и объясняет: - Видишь ли, - он снова меняет позицию, оттесняя крапчатого поближе ко мне, - большинство контактных взрывателей работает так: нажал – буммм! А тут наоборот. Отпустил – буммм! Ясно? - Ну… вроде, - крапчатый выглядит уже несколько растерянным. – Я понял. - Да ни далековой сопли ты не понял! – рявкает на него Дэйв. – Великие Основатели, откуда же столько идиотов в этой Вселенной?! Стволы на пол, слушать меня! - Это еще почему? – интересуется крапчатый. Дэйв картинно закатывает глаза. - Просто потому, что иначе я отпущу кнопочку, - он коротко усмехается. - Не положите стволы – отпущу. Не освободите пленников – отпущу. Не уберетесь отсюда после этого – отпущу. Попробуете убежать от меня прямо сейчас – отпущу. Выстрелите в меня – моя рука сама разожмется. Теперь дошло? - Ты ее не отпустишь! – выдает крапчатый. – Ведь тогда ты тоже погибнешь! Дэйв торжествующе ухмыляется. - Ты не только идиот, - нагло заявляет он, - но и невежда. Видишь ли, я Повелитель Времени. Вы умрете. Я регенерирую. Для меня это как для них, - он кивает в зал, - простудой переболеть. И без того выкаченные глаза крапчатого становятся еще больше, а Дэйв дожимает его: - О, гляньте-ка, дошло! Хорошо, стволы на пол! Два шага назад! Руки за голову, одну ногу поднять! Серо-синяя компания подчиняется, они опускают стволы и замирают в нелепых позах, балансируя на одной ножке. В тот же момент Доктор объявляет по гарнитуре: - Готово! Алонси! Я начинаю слышать фон из колонок – опять низкий, пульсирующий, но совсем другой по рисунку сигнала - и срываюсь с места, а в спину мне начинает дуть мощный бит из основной аудиосистемы. Ударом трубы по затылку валю крапчатого, двое серомордых падают сами и лежат, схватившись за голову, остальным приходится помочь – труба крутится в моих руках, свистя, и кто-то получает в нос, кто-то - в лоб, кто-то - в живот, а кому-то я пробиваю йокотобигери прямо в ухо. Три с половиной секунды – и все противники на полу, синий неподвижен (кажется, у него сломана шея), остальные слабо возятся, держась за затылки. Обыскиваю крапчатого, нахожу под его бронежилетом прямоугольную свинцово-серую пластину размером с тактический планшет, с ребристо-резиновыми краями, забираю у всей компании оружие и бегу к Доктору. «Вот, - я протягиваю ему планшет крапчатого. – Я нашла!» «Отлично! - Доктор отвлекается от стойки с клавишными, хватает планшет и сканирует его отверткой. - Это контроллер микроботов - последнее звено! Время перейти в наступление! Максим, приготовиться к широковещательной передаче!» Микшерный пульт на столе перед ним разобран, коммутация блоков сделана на соплях, и в проводах можно потеряться, но, как ни странно, все работает, даже мониторы, и я слышу – он играет «Камбоджу». Мне не очень нравился оригинальный микс этого трека, но Доктор, как обычно, сделал по-своему, и теперь все звучит совсем по-другому, куда забойней и ярче. Я помогаю ему закончить программирование последнего блока, за нами наблюдают Дэйв с Маринкой. Она вроде уже оклемалась и даже где-то раздобыла пару пол-литровых бутылок воды, он же тяжело дышит, глаза совершенно дикие, и его заметно потряхивает. Маринка дает ему бутылку, он торопливо скручивает пробку, делает пару жадных глотков и остальное выливает себе на голову. - Ух! – говорит он и ерошит пятерней волосы надо лбом. – Ну, как я сыграл? - Блестяще! – откликается Доктор, в лихорадочном темпе потроша планшет и включая его в свою схему. – Будешь смеяться, я и сам тебе поверил! Если есть загробная жизнь, то Станиславский сейчас плачет от счастья на небесах! - Это радует, - Дэйв вытирает потный лоб и вздыхает. – А что теперь? Что ты будешь делать? - Собирать армию, - Доктор подмигивает нам. – Пора поставить сингаксов на место. Правильно Шторм сказала – замучили соседей. Хватит, надоели! Я киваю, так как уже в курсе его плана, но Дэйв – еще нет, и он интересуется: - Какая наша роль в этом? - Как я и говорил – сцена! – Доктор широко улыбается в ответ. – Сделайте так, чтоб на вас хотелось смотреть. Мне нужна полная концентрация внимания. - Понял, - Дэйв кивает, вылезает из футболки и пытается пригладить торчащие дыбом волосы. – Тогда отдавай рубашку. Белое на сцене лучше выглядит. Доктор стаскивает рубашку через голову, бросает ее Дэйву и вешает его футболку на шею, как полотенце, а мне кидает звуковую отвертку. - Будешь рулить светом, если надо будет, - объясняет он. – По прочим эффектам проси Максима. Ну, вперед! Трек кончается, пора! Мы выходим на сцену под последние такты «Камбоджи», оглядываясь, я вижу, как Доктор играет перебивку, затем дает своим электронным франкенштейнам новую установку, подхватывает микрофон и выскакивает вслед за нами. - Отряд! – орет он в микрофон и размахивает футболкой как флагом. – Настало время поставить эту галактику вверх тормашками! Вы готовы?! Дружное «да-а-а-а!» многих тысяч голосов было ему ответом, и, что самое интересное, побитые мной серокожие тоже встали на ноги и радостно заорали – видимо, коренным сингаксом был только крапчатый, прочие шесть – зомбированыемикроботами рабы. Я чувствую, как напрягается Максим, начиная передачу по всем сингакским планетам, базам и кораблям – аккумулируя эмпатию зала, мы сменим установки микроботов у пленников, и они не только обретут свободу разума, но и крепко вздуют своих захватчиков. Вот для этого максимальная концентрация внимания и нужна – чтобы влить в передачу максимальную мощь. - Отлично! – Доктор поднимает руку, и все замирают. – Тогда… Начнем войну! Хорошая песня – «Army of Hardcore», но Доктор и тут отличился. Я прислушалась – текст он переделал радикально:Start war! Сause we're on the road, Through space and time we go, Army of The Doctor!
- Алекс, - услышала я Дэйва по гарнитуре. – Можешь показать какой-нибудь инопланетный танец с саблями? - Ага! А что? Он кидает мне пару неоновых палочек сантиметров шестьдесят длиной. - Тогда изобрази! Одной рукой я ловлю палки, второй настраиваю звуковую отвертку, бросаю ее Дэйву: - Выставь свет! Лучи прожекторов сходятся на мне, я вспоминаю все подходящее из танто-вадза, перехватываю палочки как кинжалы – рок-н-ролл, котятки! Один невидимый противник с воображаемой дзё - сзади, другой – спереди, наношу удары связка за связкой, уклоняюсь, ставлю блоки, кружусь и прыгаю, вплетая в традиционные ката с танто элементы окинавского каратэ. Когда это происходит не в реальном бою, это очень красиво, а в моем исполнении это еще и быстро, крутящиеся палки превращаются в огненные вееры, и мои ката выглядят как упражнения юного падавана со световыми клинками. А из мониторов рвется, задает ритм, подгоняет меня докторовский ремикс:The army is already mine, my orders in every line, You don’t waste your life, rise and shine, so come on! Start war! Break it all! Freedom is our goal! Army of The Doctor!
- Да ты джедай, Алекс! – слышу я очень довольного Дэйва в гарнитуре. – Марина, теперь ты! Зажигай! Маринка влетает в перекрестие лучей, я бросаю ей палки и выхожу из круга света нарочито высоким тобиукеми. Конечно, баланс и вес у этих игрушек не такой, как у гимнастических булав, и звездный час моей подруги на чемпионате Европы по художественной гимнастике пробил уже давно, но форму она не растеряла и программу, как ни странно, не забыла. Хоть она и не делает сложные элементы с риском, ее выступление смотрится на ура – разогретый мной зал неистовствует, глядя на ее гибкую фигурку в красном, похожую на танцующее пламя. - Молодец! – кричит в гарнитуру Дэйв. – Теперь все вместе! И мне надо больше спецэффектов! «Макс! - вызываю я. – Сделаешь?» Максим окружает нас вспышками разноцветных бенгальских огней под три метра высотой, наши ноги по щиколотку тонут в бело-голубом светящемся тумане – красивая иллюзия, фантазия у него будь здоров – или прочитал инструкцию у Дэйва в голове? И мы втроем выдаем совершенно сумасшедший гибрид джампстайла с акробатикой и брейк-дансом (вот уж чего от Дэйва не ожидала, так это серьезных скиллов в power move!), а Доктор тем временем убегает к стойкам с клавишными и переходит на сингакский диалект:Народ! Скорее глаза открой! За нашу свободу Встаем стеной! Все как один, Как одна рука! Идет к победе Армия Доктора!
Никто в зале не понимает эти лающе-каркающие слова, но они через Двести Четвертого разносятся по всему подконтрольному сингаксам пространству, а наложенный на умело задранные басы модулированный сигнал перепрограммирует у их пленников микроботы в мозгу и не только освобождает их разум, но и делает их более восприимчивыми к командам Доктора. Представляю, что сейчас началось по всей их системе! Максим добавляет еще разноцветных взрывов и дымов, мелодия финального проигрыша наращивает мощь и темп, мне кажется, что мы взлетаем в танце – и замираем как вкопанные на последнем такте. Зал безумствует: орет, скачет, визжит и свистит, мы драматически раскланиваемся, Доктор выскакивает из-за стоек с синтезаторами, приветствует зал, вытирает лоб футболкой и кидает ее Дэйву – они оба взмыленные, будто пробежали марш-бросок с полной выкладкой. А я замечаю краем глаза некоторое движение на сцене и сломя голову бросаюсь туда. - О-о, - не без труда выговаривает Эйч Пи, сидя на полу сцены и глядя на меня снизу-вверх. – Кто ты, небесное создание? И кто так круто сыграл этот трек без меня? Концерт продолжился без происшествий и по плану – за одним исключением. С развороченной Доктором электроникой теперь мог справиться только он сам, и все последующие треки пришлось отыграть ему, а мне – ему помогать. Но он и не возражал, напротив, воспринял эту перспективу с энтузиазмом, а играл он очень прилично. А кроме того, они с Эйч Пи определенно о чем-то сговорились, уж больно хитро оба поглядывали на меня, когда я уходила, чтобы отконвоировать серокожую братию, утащить крапчатого со сцены и погрузить их на Двести Четвертого. Дэйв с Маринкой по просьбе Эйч Пи остались на сцене – один продолжил рулить Максом по спецэффектам, а вторая – оказывать ему моральную поддержку. Наступало время для последнего трека, и Эйч Пи обратился к залу: - Отряд! У нас сегодня все не просто круто, а очень круто. Знаете, почему? Он дождался, пока зал пошумит, и продолжил: - Сегодня с нами совершенно потрясающие ребята! Нам играет сам Доктор! Тот самый! Так сказать, оригинал! Тот выскочил из-за стоек с клавишными, подбежал к Эйч Пи, подтянул к себе микрофон и гаркнул: - Алонси! Радостные приветственные вопли и свист, зал просто сходит с ума, когда Доктор отвешивает им традиционный лорд-президентский поклон, а Эйч Пи продолжает: - Еще сегодня с нами на сцене две совершенно невероятные леди! Мы решили, - он встает между Дэйвом и Доктором и обнимает их за плечи, - последний трек мы сыграем для них! Вперед! Наши ребята разбегаются по местам, Доктор и Эйч Пи опять обмениваются быстрыми взглядами – и понеслась! Я легко узнаю любимейший трек нашей группы в Академии на нечастых студенческих вечеринках. Но позвольте, сейчас же у нас июнь две тысячи семнадцатого, этот сингл еще не вышел, и даже его название на этот момент неизвестно, значит, это его первое исполнение вживую, да еще и какое! И понятно теперь, откуда название - Доктор сейчас выкрикнул на галлифрейском: - Бора! Бора! Бора! Наш старинный клич времен войны с Великими Вампирами, возглас радости и победы мчится над беснующимся залом, Двести четвертый своей пиротехникой добавляет масла в огонь, а Маринка пихает меня локтем в бок: - Я не понимаю ни слова. О чем они?.. - О нас с тобой, - отвечаю ей шепотом. – Потом переведу. Дай послушать. А хорошо играют! С бешеным драйвом и запалом, да и трек один из моих самых любимых, и я просто не могу устоять. Я хватаю Маринку за руку, вылетаю на сцену – и мы с подругой отжигаем, точно в последний раз. Максим тоже разбушевался, устраивает вокруг нас что-то вроде полярного сияния, мы танцуем, одетые в разноцветное пламя, и я ловлю восхищенные мысли наших мальчишек – точнее, одну мысль на двоих: «Какая она красотка! Люблю ее!» Разрази меня Время, вот это признание! Уже когда все кончилось, когда мы прогнали с земной орбиты сингакский корабль (они не захотели связываться с Максом в его подлинной форме и драпанули от нас, едва увидев его на радаре), отвезли на родину серокожую банду, вправили мозги местным лидерам, передали Протоколу Теней дальнейшее урегулирование проблемы сингаксов и собрались домой, я попросила Максима организовать нам местечко для отдыха. Он и расстарался, создав нам маленький аквапарк с бассейном с волнами, двадцатиметровой вышкой для прыжков и горкой, галечный пляжик с искусственным желто-розовым солнышком и джакузи, в которую мы вчетвером и забрались расслабляться, то бишь отмокать и пить дайкири. Маринка уже просто не могла оторваться от Дэйва, а тот по некоторой причине находился в задумчивом состоянии. Мне-то причина была ясна, но моей подружке – не очень, ее это напрягало, и я решила попробовать качнуть его на косвенных. - Так что, Дэйв? – осведомилась я. – Я так понимаю, ты уже решил? - Решил что? – переспросил он и окунулся в бурлящую пузырьками воду с головой – взял тайм-аут на подумать над ответом. – А, ну да, понял, о чем ты. Да, решил. Я коротко глянула на него. - Очень невежливо с моей стороны будет поинтересоваться, что ты надумал сделать, когда вернешься? - Да нет… - протянул тот, и его голос обрел твердость. – Когда для меня настанет утро десятого марта две тысячи четвертого и мне опять позвонят из Би-Би-Си, я скажу, что я согласен. - На что? – осведомился Доктор. Он до этого момента нас не слушал и к нам в потоки не подглядывал, думая о чем-то своем и старательно блокируясь. – Давай рассказывай. - А что тут рассказывать? – Дэйв улыбнулся. – Я полгода назад по моей временной линии отказался сыграть тебя, не чувствовал в себе сил. Но когда я, так сказать, немного побегал в твоих кедах, минут десять побыл Доктором в реальной жизни… Теперь я знаю, что смогу - ведь я это уже сделал. И я был хорош, а? - И был, и будешь, - подтвердила я. – Спойлеры, конечно – но я так думаю, ты должен знать. Хотя ты и так знаешь. Помнишь, как тебя приветствовала вся Брэйхед Арена в две тысячи семнадцатом? Если бы можно было сделать видимым фейерверк мыслей, взорвавшийся в их головах при этих словах, он бы, определенно, затмил салют в Москве на девяностолетие Победы, и еще вопрос, что было ярче - маринкино «Черт возьми, святые котики, так вот кто это такой на самом деле!» или «Господи Боже, значит, вот что меня ждет, я не мог даже представить себе такое!..» Дэйва. Я читала их потоки и видела, насколько полегчало на душе им обоим и насколько изменилось их настроение. Маринка пододвинулась к Дэйву поближе, он обнял ее за плечи свободной рукой и притянул к себе, а я просигналила Доктору: «Пошли поплаваем. Оставим ребят вдвоем». «Ага, - кинул он мне в ответ. – Нам тоже лучше уединиться, ты не находишь?» И мы нырнули в бассейн, чтобы выплыть на другой его стороне и отправиться в капитанскую каюту. Макс, прочитав мой настрой, переделал ее в комнату уютного деревенского домика: бревенчатые стены, потолок из строганной рейки, за огромным окном во всю стену – дюны, озеро и тайга, родная панорама Песчаного, над Байкалом закат, и свежий летний ветерок несет нам в открытую форточку запахи хвои и трав вперемешку с озерной свежестью. Но деревня деревней, а кровать шикарная, с полиморфными подушками, адаптивной поверхностью и системой локального климат-контроля, а главное - достаточно большая, чтобы нам, высоким, упасть на нее не глядя и не свалиться. «Спасибо, Макс», - передаю я по симбиотической связи и ухожу в режим «не беспокоить». А по-другому невозможно, когда губы любимого врезаются в мои, когда его руки стягивают с меня верх купальника и обнимают так крепко, что продолжать дышать можно только на обходной системе, когда наши сенсорные и эмпатические потоки сливаются и скручиваются в один кипящий страстью клубок. Но почему, откуда всплывает эта нотка испуга, почему мой Доктор все еще не верит, что его одиночество кончилось, что он прощен и больше не будет один? «Все хорошо, - передаю я ему, обнимая его в ответ, отвечая на его поцелуй, открываясь его желанию. – Мы вместе, мы не расстанемся. Никто не сумеет нас разлучить. Не думай о плохом, просто будь со мной!» «Ни ангелы неба, ни духи земли… - цитирует он в ответ. – Как бы я хотел в это верить…» Я чувствую, что он хотел бы верить, но не может, а где-то на самом краю потока я ловлю отзвук его видения: девушка в алой хакама с танто Ведьм в правой руке, невиданные ката в сердце Великого Вихря, последний удар ее клинка и порожденная им неистовая вспышка трансформы. Это я? Это мое будущее? Что все это значит? Но я не буду думать об этом сегодня. Нет, только не сейчас, когда мы вместе и так близко, как только могут быть близки двое. Я хочу любить его, хочу, чтобы он любил меня, и я не позволю ничему и никому испортить нам этот момент.