Сказка странствий

      Подкова, Дом Тигинн       Доктор       Вот так оно и случилось – мое возвращение Дома, или возвращение домой. Нашу новую резиденцию мы построили на том самом острове, с которого началось знакомство с этим миром. Мы со Шторм развернулись, хоть для этого и пришлось вести тройной энергопровод от ближайшего океанического рифта. С другой стороны, может, надо было вести две тройных линии – я надеялся, что в обозримом будущем мы построим Станок и пополним Дом Тигинн новыми кузенами и кузинами.       Поэтому строились мы с заделом на будущее – мощный контроллер размерностей, контайнмент под проекцию Ока Гармонии, проектор порталов, артронный мэйнфрейм, медотсек, модуль дальней связи и эллинг для ТТ-капсул, где плотно обосновались Старушка с Малышкой и где я наметил построить гиперколыбель хотя бы на четыре ячейки. И само собой, бытовые службы не хуже аналогичных на борту ТАРДИС - нам со Шторм не очень-то хотелось тратить время на мелочи, тем более, что, когда мы закончили контроллер размерностей, она меня огорошила:       - Знаешь что? – заявила она, защелкнув последний разъем. – У меня есть стойкое ощущение, что я рожаю.       Разумеется, я тут же, бросив все дела, утащил ее в медотсек Максима и чуть не упал в обморок, когда сканер показал мне, что наши дети готовы появиться на свет. Кажется, я и смеялся, и плакал одновременно, а Шторм приговаривала, почесывая мне затылок:       - Держись, папаша. Роды тебе принимать!       Кому же еще, как не мне, но Максим существенно облегчил мне задачу, и в положенный срок Шторм произвела на свет двух крепких светловолосых и голубоглазых мальчишек, похожих друг на дружку как две капли воды – Кевина и Корвина. Спустя два местных цикла  на свет появилась Дара – горластая зеленоглазая хулиганка с огненно-рыжими волосами и внешностью фарфоровой куклы, а вслед за ней – Константин, темноволосый и синеглазый как мать, с виду тихий и скромный, но с таким характером, что после инициации в восемь лет его иначе как Локи не называли. А как еще назвать парня, показавшего язык Неукротимому Вихрю? Хотя остальные наши дети тоже прошли инициацию очень достойно. Глядя, как мои старшие улыбаются, глядя в Вихрь, я понял, что равных им пилотов во Вселенной скоро будет не сыскать и со всеволновым локатором. Дара с раннего детства стремилась все разбирать и собирать обратно, телепатом она родилась еще более сильным, чем Шторм, а Вихрь к ней ластился, как котенок. Так что у меня было стойкое ощущение, что Дара еще покажет себя с самой неожиданной стороны.       После рождения Локи мы решили взять небольшой тайм-аут, пока не подрастут старшие, и вместе с Двести Четвертым временно переселились на борт ТАРДИС – там было проще заниматься их образованием. Одно дело – объяснять, например, процессы в «черной дыре» теоретически, и совсем другое – отыскать нестабильный сверхгигант, инициировать подрыв и увидеть живьем рождение опасной невидимки, а потом сбросить в нее какой-нибудь никому не нужный красный карлик и понаблюдать за тем, как формируются аккреционный диск и джеты. Одно дело – читать в учебнике, как зарождается жизнь на планетах, и совсем другое – самим стоять на берегу первобытного океана и сканировать прибрежные лужи на предмет протобелков, или чего уж там мелочиться – выбросить кучку бактерий на поверхность безжизненной планеты, передвинуть ее в пояс Златовласки и скакнуть на миллиард лет вперед, чтобы посмотреть, что из этого получилось. И само собой, устройство ТАРДИС тоже лучше изучать не только по букварям, но и помогая родителям в ремонте.       И наконец, настал день в Доме Тигинн, когда стало возможным вернуться домой и поручить резиденцию детям. Я велел мальчишкам готовить контайнмент к имплантации проекции будущего  Ока, а Даре – заняться настройкой щитов. Мы же со Шторм решили осмотреть одинокий голубой гигант, что располагался ниже Подковы. По параметрам он мало отличался от Ккабы, поэтому стал подходящей кандидатурой для применения к нему звездного манипулятора.       Вылетели мы на ТАРДИС вдвоем, на всякий случай надев кольца-возвращатели и прихватив с собой Максима – его мощность будет нелишней при стабилизации звезды в состоянии вечного коллапса. Вышли на геостационар осмотреться, я задал координаты – и тут Старушка отказалась нырять в Вихрь и включила сигнал тревоги.       - Ну и дела, - прокомментировал это Максим, быстро переговорив с прабабкой. – Срочный вызов из параллельной Вселенной. Вам имя Роуз Тайлер о чем-нибудь говорит?       ***       Вселенная непуганных дирижаблей       Роуз Тайлер       В Торчвуде кончился очередной рабочий день – но это у меня. Джон, скорее всего, все еще занят. Учитывая то, что, помимо прочего, он еще и инструктор по тактике и рукопашке, он скорее всего сейчас в спортзале гоняет очередную группу оперов. Это же надо настолько не любить бумажные дела, чтобы по доброй воле взвалить на себя этот геморрой! А начальство и радо, где они еще возьмут инструктора с реальным опытом боестолкновений с внеземными существами…       Хотя сам Джон этот опыт не ставит ни во что, потому что заработал его в, как он говорит, нормальном теле – с двумя сердцами, мощной энергетикой и скоростью реакций, десятикратно превышающей человеческую. «Раньше никто не мог до меня дотронуться, если я этого не хотел!» - обычно ворчит он, когда его пытаются переубедить. - «А сейчас я пропускаю один удар из семи! Никуда не годится!»       Я иду в спортзал и, как я и думала, нахожу Джона там. Но он никого не гоняет, а сосредоточенно дубасит макивару - специальный деревянный манекен в дальнем углу зала. Услышав мои шаги, он поворачивается ко мне и морщится.       - Что случилось? – спрашиваю я. – Домой идем?       - Да так… - он игнорирует вторую часть вопроса и демонстрирует мне перебинтованные кулаки. – Видишь? Раньше дерево боялось моей руки! А теперь что?       - Скажи мне, - прошу я, а он садится на татами и горестно машет рукой.       - Я не могу привыкнуть, - наконец выдает он. – К этому телу, к этой жизни. Я не знаю, как быть.       Я подхожу к нему, глажу его плечи и спину, кое-как, в несколько слоев заклеенные черной и ярко-синей кинезиолентой, и он поднимает на меня измученные глаза.       - Ты не можешь попробовать просто жить? – спрашиваю я. – Просто попытаться… Со мной?       Он вскакивает на ноги.       - Что? – он вдруг взрывается. – Тебе легко говорить! Как там говорят в России – ничего слаще морковки!.. Хотя – когда у тебя появился выбор, ты выбрала свободу! Сказку странствий! А не просиживать зад на одной несчастной планетке!       - Да, - я предпочитаю согласиться с ним. – Но ведь наша ТАРДИС уже подросла достаточно. На ней уже можно путешествовать, как ты сказал.       - Ага, подросла! – выпаливает он и бьет макивару ногой. – И что?! Ты думаешь, я в таком виде справлюсь с молодой и необученной «Тип 40»? Ты думаешь, пилотировать ТАРДИС – это просто жать на кнопки и дергать рычаги? А?!       - Ты справишься, - я пытаюсь его утешить. – У тебя все получится!       - Да?! – едко бросает он в ответ. – Да я даже с тобой справиться не могу!       - Что? - теперь моя очередь делать удивленные глаза, переспрашивая. – Ты о чем?       - О том, - холодно говорит он, сердито смотря мне в глаза, - что, когда мы летели в этот мир, ты не видела меня в упор! Ты предпочла развлекаться с моим оригиналом! И я не удивлен абсолютно! Я уж не говорю о тантре, у меня даже стояк не такой, как был! И ты это знаешь! И даже наша дочь – не моя!       - Элис? – снова переспрашиваю я. – Как это – не твоя?       - Биологически, - угрюмо цедит он в ответ. – Плотность синапсов в коре мозга. Скорость прохождения нервных импульсов. Энергетика организма. Два синусных узла. Попомни мои слова, она лет через двадцать нарочно устроит себе регенерацию и получит второе сердце! Она нормальная!       - Ты тоже, - беспомощно отвечаю я.       - Я – нет, - он качает головой. – И я так больше не могу. Прощай.       Он пулей вылетает из спортзала, мчится вверх по лестнице, а я пытаюсь не отстать. Но он опережает меня шагов на двадцать, врывается в лабораторию, где ждет первого полета юная ТАРДИС, и захлопывает наружный люк корабля прямо у меня перед носом.       Сквозь пелену слез я смотрю, как ТАРДИС зажигает стартовые огни, и ее силуэт плывет, размывается и исчезает со знакомым ухающим звуком и порывом теплого ветра. Почему-то я понимаю, что он не вернется, и мне становится страшно. И на помощь позвать некого – тот, кто мог бы помочь, остался в другой Вселенной, он недосягаем, он не услышит, кричи не кричи… А если б я и докричалась – что я ему бы сказала?       Ничего не видя вокруг себя, бреду домой пешком, и слезы текут даже не ручьем, а бурным горным потоком. На краю сознания жалобно ползает мысль: хорошо, что Элис у бабушки, и есть время, чтобы прореветься, собрать себя в кучку и придумать, как объяснить ребенку, что папа больше не придет. Но пока я не в силах даже открыть входную дверь и тупо сижу на крыльце, как вдруг…       До моих бедных ушей доносится знакомый звук, налетает порыв теплого ветра, и на лужайке перед моим крыльцом материализуется та самая до боли родная синяя будка, распахивается ее дверь, и я не верю своим глазам – на нестриженную травку лужайки уверенно ступает мой Доктор. Он почти не изменился, только вместо привычного костюма в полоску на нем темно-коричневый рабочий комбинезон, а на ногах не кеды, а тяжелые защитные ботинки - но все то же выразительное лицо, те же взъерошенные волосы, та же легкость движений, та же осанка… Не может быть! Он услышал! Он пробился сюда! Но как?       Я вскакиваю с насиженных ступенек, бегу ему навстречу, но точно налетаю на невидимую стену, увидев, кто выходит из ТАРДИС вслед за ним. В самом деле, а чего я хотела – я не знаю, сколько времени для него прошло, мне ли удивляться его очередной красивой спутнице… Хотя нет, она не просто спутница. Иначе не была бы она одета в такой же затасканный комбинезон, туго стянутый эластичным ремнем, не торчали бы надо лбом в ее лохматой пепельной гриве сварочные очки, а из нагрудного кармана не выглядывал бы наконечник звуковой отвертки. Нет, не спутница – полноправный член экипажа ТАРДИС. Значит, эту каланчу с дурацкой стрижкой можно учить, можно доверять ей тебе помогать, а мне было нельзя? Вдруг мне бросаются в глаза одинаковые кольца на их руках, и меня накрывает понимание: они женаты, значит, он нашел ту, которой он позволил остаться с ним на всю жизнь. Когда же ты мне наврал, милый - когда уверял, что ты последний из своего народа, или когда уговорил остаться с Джоном, потому что тебе будет слишком больно увидеть, как я состарюсь и угасну? Какие красивые слова: проклятие таймлордов, вечное одиночество, эта дрожь в голосе, эта боль в глубине взгляда - и все это, значит, превосходно сыгранное вранье? Сколько еще таких дурех, как я, повелось и стало твоими игрушками, а потом оказалось выброшено, когда они надоели? А трюк со своей копией ты, наверное, тоже не в первый раз проворачиваешь? Как ты, чертов телепат, мог не знать, что любила я именно тебя, со всеми твоими непонятными мне заскоками, нечеловеческим взглядом на мир и слишком холодными руками? Такого сильного, умного, бесстрашного, смешного - и раненого проклятием одиночества в оба сердца навылет...       Ничего не изменить, не переиграть назад. То, что должно быть сломано, будет сломано, обреченное смерти - умрет. Ты сам показал мне это, милый, это был жестокий урок, а я только сейчас поняла, что не до конца его выучила.       Я уже открываю рот, чтобы высказать ему все, что я думаю о нем и о его визите, но спохватываюсь на полуслове. А вдруг он не  врал, вдруг он сам верил в то, что говорил мне так открыто и искренне, и тогда я не вправе обвинять его в том, что  безжалостная злодейка-судьба вдруг решила ему улыбнуться...       Боль, обида и стыд перехватывают мне горло тройной удавкой. Я бессильно сажусь прямо в траву, и меня захлестывает новая волна рыданий. Я даже не замечаю, как Доктор подбегает и падает на колени рядом со мной, я просто вдруг чувствую, как его сильные руки обнимают меня – нет, не так, как раньше, когда мы любили друг друга, теперь это просто дружеские объятия, но такие же крепкие и надежные, как тогда. И мне остается только уткнуться носом в его плечо, в грубую ткань комбинезона, пропахшую горелым металлом и смазкой, и плакать, пока не кончатся слезы. Вдруг я чувствую сильные прохладные пальцы жены Доктора на висках, ее присутствие в своем сознании, дергаюсь, но быстро понимаю, что она делает, и краем сознания радуюсь, что мне не надо будет ничего объяснять.       Она убирает руки, и тут же разом прекращаются мои слезы. Я отстраняюсь, вытираю рукавом заплаканные глаза, вижу, как Доктор и его подруга переглядываются, и понимаю, что они как-то переговорили без слов. Я не знаю, о чем они, и это просто бесит, но Доктор встряхивает меня за плечо и улыбается.       - Вот и зря, - говорит он, и мне ясно, что он по-прежнему видит меня насквозь. – Шторм просто ввела меня в курс дела. А вот что нам делать дальше, мы решим все вместе. На чай пригласишь?       Он встает, ставит меня на ноги и вдруг спохватывается:       - Кстати, знакомьтесь! Шторм, это Роуз Тайлер - та самая. Роуз, это Шторм, моя жена.       Я вздрагиваю при этих словах, и он, видя мою реакцию, добавляет:       - Ты права. Она Повелительница Времени, как и я. Мы больше не одни.        - Да? – интересуюсь я. – То есть… дети?       - Четверо, - гордо отвечает он. – Трое мальчишек и девочка. А у вас?       - У нас с Джоном ни одного, - говорю, может, слишком резко, - а у нас с тобой – девочка. Элис. По крайней мере, Джон уверен в этом. Но я не знаю, как…       - Наверно, ТАРДИС постаралась, - Доктор слегка улыбается. – И сколько лет девочке?       - Восемь, - еле выдавливаю я. – Месяц назад исполнилось…       - Возраст инициации, - задумчиво бросает Доктор что-то совсем непонятное. – Ладно! Пошли пить чай и думать, как жить дальше.       Я веду их в дом, но спотыкаюсь на крыльце, и Шторм поддерживает меня, пока я открываю дверь. На кухне чаем занимается Доктор, находит заварку, гремит чайником, достает чашки, ложки, сахар, молоко. Я наблюдаю за его спокойными, уверенными движениями и каким-то образом успокаиваюсь сама. Шторм лезет в холодильник, достает продукты, проворно замешивает тесто, и вскоре кухня наполняется чудным ароматом блинчиков. Как кстати, сейчас мама привезет Элис, а я так и не приготовила ужин – но меня сейчас хватает только на то, чтобы достать из шкафа банку клубничного джема и сунуть ее Доктору, чтобы он ее открыл. Крышка легко подается под его сильными пальцами, он тут же залезает в банку ложкой, намазывает горячий, прямо со сковородки, тоненький блинчик, скручивает его в трубочку и вручает мне. Я откусываю кусок, и в этот момент хлопает входная дверь, и на кухню влетает мама.       - Роуз! – нервно спрашивает она. – Где Элис? Дома?       - Н-нет, - я выронила блинчик и чуть не поперхнулась чаем. – Я думала, она с тобой.       Мама смотрит на меня ошалевшими глазами.       - Джон забрал ее час назад, - объясняет она и смотрит на Доктора в упор. – Но он здесь, а Элис нет… Так! – она хватает его за рукав и дергает, поворачивая к себе. – Где моя внучка?!       - Да разрази меня Время, если я знаю! – тот мягким, стремительным движением освобождается от ее захвата. – Посмотри на меня повнимательнее, Джеки, я не Джон. Я Доктор.       Она всматривается ему в лицо, щурится и вздыхает.       - И правда, - удивленно произносит она. – Постой-ка! А где тогда этот недотепа, мой зять?       Доктор хмурится, поднимает бровь, на его щеке появляется такая знакомая мне ямочка – верный признак того, что он начинает злиться.       - Роуз, - он пристально смотрит на меня. – Ты абсолютно уверена, что он улетел на ТАРДИС?       - Абсолютно, - я киваю. – Позавчера он сказал, что наша ТАРДИС подросла и готова к полетам, а сегодня… Сегодня он опять психанул, убежал от меня в лабораторию и стартовал у меня на глазах!       - Ну, вот и выясняется картинка, - отвечает Доктор. – Парень взял ТАРДИС, забрал Элис и улетел. Если вы спросите меня, зачем – тут все очень, очень просто. Восемь лет – возраст инициации. Элис должна заглянуть в Неукротимый Вихрь, чтобы стать настоящей Повелительницей Времени. И я не могу упрекнуть Джона в том, что он не желает девочке прожить человеческую жизнь.       - Как так? – взвивается Джеки. – Она нормальный человеческий ребенок!       Доктор качает головой.       - Насколько я понял, нет, - он нервным движением проводит пятерней по волосам. – Если Джон прав, а я думаю, что он прав, то Элис - моя дочь, зачатая в Вихре с помощью ТАРДИС. Да, определенно, без ее вмешательства в генетику не обошлось…       Я вижу, как он и его жена быстро обмениваются взглядами, понимаю, что они опять что-то обсуждают мысленно, и тут у моей мамы лопается терпение.       - Ах, вот оно что! – она срывается на визг и пытается залепить Доктору пощечину, но он легко уклоняется от удара. – Раз Элис - твой ребенок, ты и должен ее найти!       - Конечно, - спокойно соглашается он. – Это не обсуждается. Я должен ее найти и провести через инициацию правильно. Еще надо найти Джона, пока он никуда не вляпался и не попал в беду.        - Да, вот именно, - поддакиваю я. – А я полечу с тобой!       Опять этот быстрый обмен взглядами, вздернутая бровь Доктора, кривая усмешка синеглазой, и я опять не понимаю, о чем речь. Они так меня с ума сведут, но не лететь мне тоже нельзя, не могу я сидеть на месте, когда двое моих самых любимых сгинули в дальнем космосе. Ну и как же мне быть?       - Думаю, так, - вдруг подает голос синеглазая таймледи. – Вы летите искать потеряшек вдвоем. Где их искать, примерно понятно. Я беру Макса и возвращаюсь. Подготовку звезды для Ока никто не отменял, не так ли? И детишки без присмотра...       Я смотрю на нее с благодарностью, хоть мне и понятно, что для нее я, как и для Доктора, открытая книга, и все мои мысли как на ладони. А мама вдруг налетает на нее как коршун:       - Девочка, а ты-то кто, чтоб тут командовать?       - Я? – синеглазая смеется в ответ. – Я Шторм, Повелительница Времени, жена Доктора и Старшая Дома Тигинн. Мне сто двадцать семь лет, и я уже успела кое-что повидать. Не стоит переживать больше необходимого. Доктор и ваша дочь - слетанная команда, они отлично справятся с поисками. Моя помощь им не нужна.       - Подождите, - спрашиваю я, - на чем вы полетите? И… как вы оказались здесь?       - У меня есть своя ТАРДИС, - отвечает она, не переставая улыбаться. - А насчет стен реальности – сил нашего Дома достаточно, чтобы поддерживать стабильный проход. Не так легко, как раньше, но и не невозможно. Ну… мне пора.       Она подходит к Доктору, кладет руки ему на плечи, он притягивает ее к себе и нахально целует в губы, не обращая на нас никакого внимания. При этом они опять разговаривают мысленно, но теперь мне кажется, я знаю, о чем речь:       «Удачи в поисках, и береги себя! Возвращайся!»       «Я вернусь. Аккуратнее на обратном пути!»       «Обязательно. Я тебя люблю».       «А я тебя – больше».       «До встречи!»       «Увидимся!»       Шторм неохотно отстраняется, выходит на крыльцо, мы идем ее провожать. И вот чудеса, на лужайке рядом с ТАРДИС ее ждет, сидя на травке, неизвестно откуда взявшийся молодой парень с обаятельной котообразной физиономией. Заметив Шторм, он вскакивает на ноги, выпрямляется и почти мгновенно превращается в глянцево-черный искрящийся конус, его витой шпиль поднимается выше крыши нашего дома футов на десять. В черном боку корабля между двумя толстыми шипами открывается входной люк. Шторм, помахав нам рукой, забегает внутрь, и корабль включает стартовые огни на остриях шипов и исчезает, быстро и беззвучно, как будто его и не было.       - Ого! – я не могу сдержать удивленный возглас. – Что это было?       - ТАРДИС тип 204, - объясняет Доктор. – Если точнее, форма 204. Один из лучших кораблей Галлифрея, причем конкретно этот экземпляр – стелс-версия. Да, гуманоидная форма. Учитывая, что он разумен и обладает полным набором чувств, для него это естественно.       - Надо же! – я качаю головой. – Дай мне десять минут на сборы, и летим?       - Угу, - он кивает. – А я пока все-таки поем блинчиков, пока они горячие. Не пропадать же добру!       Конечно же, я прособиралась, а еще много чего выслушала от мамы, и на борту ТАРДИС мы оказались только через час. Я опустила свой рюкзак на пол и уселась на пассажирский диванчик, осматриваясь кругом.       Теперь в консольной комнате куда чище, чем было, ничего не болтается, не гремит и не завывает, ничем странным не пахнет, исчез за ненадобностью тяжелый молоток, которым иногда приходилось приводить в чувство консоль, и даже диванчик, на котором я сижу, отремонтирован. Над Старушкой отлично поработали умелые и любящие руки. Пока я вертела головой, Доктор отправил ТАРДИС в Вихрь, действуя настолько уверенно, как будто он в супермаркет собрался.       - Куда мы? – спросила я. – Ты знаешь?..       - В общем, да, - ответил он ровным голосом. – Есть всего несколько мест, куда он мог направиться. Начнем с ближайшего, а там посмотрим.       Я уставилась на него, ничего не понимая. Что он имеет в виду? Скорей бы уже начал все объяснять, как он любит, а то я изведусь от беспокойства. И объяснения не заставили себя ждать.       - Все довольно просто, - сказал Доктор таким голосом, будто читал лекцию. – Каждый Повелитель Времени в восемь лет должен пройти инициацию - заглянуть в Великий Вихрь. Для этого нужно найти подходящее место – там, где ткань обычного континуума тонка и деформирована. Причем это место должно быть в пределах досягаемости молодой голодной ТАРДИС – во-первых, и быть достаточно безопасным и для высадки, и для самого корабля – во-вторых. И говоря «место», я имею в виду «точка в пространстве-времени», понятно?       - Д-да, - промямлила я. – Но зачем это надо Джону? Почему нельзя просто…       - Нельзя, - Доктор покачал головой. – Таймледи по генетике, воспитанная как человек – это, знаешь ли, наихудшая разновидность Маугли. Джон делает то, что считает нужным, и я его понимаю и одобряю. Вопрос в том, получится ли у него. Я должен ему помочь.       - Погоди-ка! - я вскочила с дивана. – Что ты сказал про Маугли? Ты что, хочешь забрать Элис?       - Если Джон прав, то да, - ответил он спокойно, не сводя глаз со сканера и что-то проворно набирая на выдвижной клавиатуре. – Так будет лучше для нее. Ага! Это подходит… И след… Так, хорошо… Будем пробовать…       Он быстро вбил координаты, что-то бормоча себе под нос, и решительно потянул за пусковой рычаг. Глаза горят, брови нахмурены, поза напряженная – Доктор встал на след.       - Почему? – я в бешенстве подбежала к нему, схватила за плечо, дернула, поворачивая к себе. Да кто, черт возьми, дал ему право!..  – Почему ты хочешь отнять ее у меня?       - Я не сказал «отнять», - он бросил на меня строгий взгляд, и я отпустила его. – Но, раз я отец Элис, я должен дать ей надлежащее воспитание и образование. Я же тебе говорил: Повелитель Времени – это далеко не только генетика. Элис должна осознать, кто она, и научиться быть собой. Скажи мне честно – ты можешь ее научить?       Я покачала головой.       - Навряд ли…       - А раз так, она останется со мной, - заявил он тоном, не терпящим возражений. – И ты с Джоном, если захотите. В Доме Тигинн хватит места для и вас троих.       - Тигинн? – переспросила я. – Что это? Планета?       Впервые за все время полета Доктор улыбнулся своей прежней улыбкой.       - Мы со Шторм основали новый Дом Галлифрея, - объяснил он. – Мы возвращаем миру Повелителей Времени. Отсюда и имя – «Тигинн» означает «приход».       - Ясно, - буркнула я. Хоть умом я понимала, что мне бы надо порадоваться за Доктора, что он больше не странник-одиночка, что у него теперь есть семья, наследники и цель в жизни, мое сердце, наоборот, тоскливо сжималось. С его стороны было, конечно, очень благородно пригласить нас переехать к нему всем вместе. Память о тех волшебных днях странствий с Доктором воскресла с новой силой, и я чуть не брякнула “да” - но вовремя проснувшийся здравый смысл заставил меня заткнуться. Как буду я себя чувствовать в таком окружении, единственный человек среди дружной семейки Повелителей Времени? Что я буду делать, когда они, вот так зацепившись взглядами, быстренько что-то обсудят между собой и умчатся в неизвестном направлении, а мне сиди и вспоминай про «всегда жди пять с половиной часов»? Каково мне будет встречать неизбежную одинокую старость, когда все рядом со мной так и будут оставаться молодыми? И как я буду наблюдать за тем, как моя дочь перестает быть человеком и уходит ввысь к недоступным мне высотам?       - Ты меня не поняла, - перебил мои размышления Доктор. – Если Джон прав, она не была человеком ни минуты своего существования. Кстати, мы уже на месте. Готова?       Я думала, что при выходе из Вихря нас тряхнет, как всегда, и по привычке схватилась за поручень, но не было ни болтанки, ни ударов. ТАРДИС вышла в обычный космос с мягким толчком, а Доктор уже настроил наружные сканеры.       - Ага! – выпалил он, глядя в экран наружного обзора. – Смотри, как точно! Я послал ТАРДИС поймать ТАРДИС – и опачки!       Сначала я не поняла, чему он так радуется - я видела только коричневую каменистую поверхность крошечной блуждающей планетки, ее близкий изломанный горизонт, окаймленный красно-серой скальной стеной, и непроглядно-черную круглую кляксу на ней, которая заслоняла и звезды, и свечение далекой туманности. Но буквально через секунду на экране идеально ровным кругом взметнулась красная пыль, замерцал неяркий белый свет, и в каких-то пяти футах от нас материализовалась торчвудовская трансформаторная будка – серая, с кривой трафаретной надписью «Осторожно! Высокое напряжение! Не влезай, убьет!». Доктор быстро подрегулировал наружный воздушный пузырь и выскочил наружу как раз в тот момент, когда дверь будки распахнулась.       Они столкнулись нос к носу – Доктор в своем затасканном комбинезоне и Джон в красном скафандре, с шлемом в руках. Они уставились друг на друга, прямо вцепившись друг в дружку взглядами, и мне тут же стало понятно – они общаются без слов, чертовы телепаты. Тут же Джон повернулся к будке, махнул рукой в открытую дверь, и оттуда вприпрыжку выскочила малышка Элис, тоже в скафандре и в шлеме с поднятым забралом. Я охнула, зачем-то застегнула куртку и выбежала наружу.       - Роуз, - услышав мои шаги, Джон повернулся мне навстречу. – Я так и знал!.. Надеюсь, ты не собираешься нам мешать?       - Не задирайся, Джон, - мягко сказал Доктор. – Я здесь, чтобы помочь. Лучше скажи, ты уверен в результатах сканирования? Не хочешь перепроверить?       Тот, задумавшись, почесал затылок.       - Ты прав, - он кивнул и метнулся к будке, чтобы закрыть дверь. – В таких вопросах…        - Отлично! – Доктор сделал приглашающий жест. – Давайте на борт, и я вас подкину, чтобы пешком не ходить. Тут недалеко, но топать туда по камням…       И тут Элис меня удивила – подбежала к нему и схватила за палец, крепко стиснув.       - Привет! – выпалила она. – Ты Доктор, да? Ты прилетел за мной?       - Ага, - подтвердил тот. – Только сначала я кое-что проверю. Бежим?       Они наперегонки рванули в ТАРДИС, мы с Джоном, не глядя друг на друга, последовали за ними. Джон закрыл дверь, а я смотрела во все глаза, как моя доченька поднялась к консоли, как красные лучи сканера прошлись сверху-вниз по ее хрупкой фигурке, и как Доктор победоносно улыбнулся, а Старушка приветливо мигнула потолочным освещением. Джон был прав, она узнала свою.       - Отлично! – Доктор расцвел в улыбке и показал Элис на ручки управления ТАРДИС в обычном полете. – Теперь встань-ка сюда. Берись за ручки. Летим!       Его уверенные руки легли поверх ладошек Элис, поднимая корабль и направляя его к горизонту, в сторону черного пятна. Дочкины глаза засветились от радости, а Доктор взялся ей подсказывать.       - Ориентируйся по сканеру, ага, вот так, - объяснял он. – Нет, нет, так резко не надо, большую нагрузку на антигравы не давай, это тебе не «Сто пятая», тут надо нежнее. Ближе, ближе… Хорош! Теперь садимся. Вот так, молодец!       ТАРДИС не то подыграла ему, не то Элис ей и правда понравилась, но посадка получилась мягчайшей, я таких и не помнила. Мы приземлились у той самой высоченной скальной стены, и непроглядно-черное пятно распахнуло свою пасть перед нами. Но Элис увидела там что-то другое. Она ойкнула и спросила:       - Доктор, нам туда?       - Ага, - он кивнул и помчался в кладовку, где хранились скафандры. – Собираемся и выходим!       - А мне идти? – крикнула я ему вслед. Он ничего не ответил, но, примчавшись из кладовки, положил передо мной скафандр и махнул рукой Джону:       - Помоги жене собраться!       Тот кивнул, а Доктор, молниеносно ввинтившись в скафандр и нахлобучив шлем, подбежал к Элис, опустил забрало ее шлема и принялся проверять все соединения и системы ее скафандра, как будто ей предстояло нырнуть в солнечную корону, а не просто пройтись по лишенной атмосферы планете. Наконец он остался доволен, нырнул под консоль, вытащил оттуда два больших, фута четыре в длину, химических факела, один вручил Элис, а сам открыл входную дверь и захлопнул забрало своего шлема.       - Значит так, - услышала я его голос в шлемофоне скафандра. – Мы идем. Можете идти с нами, но дальше моей отметки не ходите, понятно? Для вас это верная смерть.        - Почему? – нервно спросила я. – Что это за черная клякса?       - Это не клякса! – бросил Доктор в ответ. – Здесь через ткань континуума просвечивает Вихрь! Вы не выдержите встречи с ним, ясно? Поэтому останетесь там, где я оставлю факел. Это будет конец безопасной зоны для вас.       С этими словами он взял Элис за руку и шагнул наружу, и мы заторопились за ним. Закрыв дверь ТАРДИС, он зажег оба факела, и мы вчетвером в их ровном оранжевом свете направились к черному провалу. В полной тишине мы шли минут пять, и тут Доктор остановился и воткнул свой факел в каменистую почву.       - Все, - сказал он. – Стойте здесь, дальше ни шагу. А мы пошли.       И они двинулись дальше, медленным плавным шагом, а мы с Джоном остались стоять, провожая их глазами, и он вдруг схватил меня за руку и восхищенно выдохнул:       - А я завидую ей. Вихрь – это страшно… Но так красиво!       - Где? – тут же переспросила я. – Вот это черное пятно, по-твоему, красиво?       Джон удивленно уставился на меня из-за забрала:       - Что?! Так ты не видишь?!       - Нет! – я мотнула головой внутри шлема. – А я должна? Что там?       - Потом, - он прервал меня нетерпеливым движением руки. – Смотри на Элис. Они пришли.       Затаив дыхание, я смотрела, как две фигуры в скафандрах, высокая и маленькая, остановились у нижнего края черного пятна, и Доктор остался стоять, где стоял, а Элис с факелом в левой руке шагнула вперед, коротко поклонилась и застыла. Вдруг она протянула правую руку вперед, точно пытаясь потрогать нечто невидимое, и мне показалось, что ее ладошка в перчатке на мгновение окуталась клубящимся белым сиянием, пронизанным синими искрами. Я услышала в шлемофоне, как Элис всхлипнула, затем решительно шмыгнула носом и вдруг восторженно вскрикнула, как на аттракционах, и у меня отлегло от сердца, когда отец и дочь синхронно поклонились кляксе, а затем развернулись и направились к нам.       Вдруг я услышала в шлемофоне вопль Доктора: «Воздух!!! Ложись!» и увидела, как он и Элис падают за каменистую кочку, а затем что-то ударило меня по голове, и на меня упала тишина и тьма.       ***       Я очнулась в крошечной комнатушке, тускло освещенной двумя сине-зелеными лампочками на низком потолке. Серые стены, узкий выступ скамейки, на которой я лежала, намертво прикрепленный к полу широкий длинный стол – вот и вся обстановка. Скафандра на мне уже не было, я осталась в чем была, когда уходила из дома на поиски Элис – синий с розовым трикотажный тренировочный костюм. Ботинки, конечно, тоже пропали, на левой пятке я обнаружила дырку в носке, голова болела, хотелось пить, но больше всего я мучилась от неизвестности. Где остальные, уцелели ли? Они в плену, как и я, или им удалось спастись? И где я, наконец?       Я оглядела свою каморку еще раз и немало удивилась тому, что не смогла обнаружить дверь. Заглянула под лавку, под стол, залезла на стол, осмотрела потолок, ничего не нашла и там, и вдруг послышался слабый треск. За столом откуда ни возьмись появился человек (или гуманоид?) в темно-серой военной форме и уставился на меня.       Невысокого роста, бледный и худой, с глубоко посаженными темно-серыми глазами из-под мохнатых бровей, рот как шрам, из-под форменной высокой фуражки торчат короткие седые волосы. Я пригляделась к нему повнимательнее, заметила, что он слегка просвечивает и поняла – это голограмма. Кто бы ни были мои тюремщики, в осторожности им отказать было нельзя. Что же, попробуем тогда понять, чего они от меня хотят…       Прежде, чем я успела открыть рот, персонаж в фуражке повернулся вправо и махнул рукой. Я не успела и охнуть, как из стены выскочило дуло чего-то вроде духовой трубки и выстрелило в меня. В ямочку за мочкой моего правого уха врезалось что-то теплое и липкое, растеклось по коже, я ощутила короткую колющую боль, и тогда седой заговорил:       - Не дергайся. Это универсальный переводчик. Ты понимаешь меня?       Его низкий голос точно рождался у меня в правом ухе. Я кивнула и выпалила:       - Да, понимаю! А вы меня понимаете?! Где я?! Зачем вы меня схватили?! Кто вы такой?!       - Вопросы, вопросы, - он покачал головой и попытался улыбнуться. Ой, лучше бы он этого не делал, вместо улыбки получилась кривая гримаса. – Ладно. Без моих ответов сотрудничества не получится. Итак, по порядку. Вы, милочка, на борту исследовательского корабля Империи Тысячи Систем. Вас доставили сюда потому, что вы были в, скажем так, очень необычной компании. Сами вы особого интереса не представляете. Я коммандер Айкен, начальник экспедиции. На обращении ко мне по уставу не настаиваю, «коммандер Айкен, сэр» достаточно. Я понятно объясняю?       - И да, и нет, - ответила я. – Я понятия не имею, что это за Империя, что у вас за экспедиция и в какой такой необычной компании я была. И вообще, если я вам не нужна, может быть, вы меня отпустите?       - Я не сказал «не нужна», - снова ухмыльнулся коммандер. – Я сказал, что вы не представляете интереса. Исследовательского интереса! Но кое в чем вы будете нам полезны. Например, я рассчитываю с вашей помощью убедить вашего спутника сотрудничать с нами более активно.       - Вот как? – я постаралась улыбнуться в ответ. – И в чем должно заключаться это сотрудничество?       Седой развел руками.       - Нам нужна консультация, а ваш спутник обладает специальными познаниями. Но делиться ими с нами он по каким-то причинам не желает. Кроме того, он сам по себе… ммм… весьма необычен. Например, ему не понадобился переводчик для общения с нами.       - Вы с ним разговаривали? – я аж подпрыгнула на лавке. – Покажите мне его! Я хочу знать, что с ним все в порядке!       - Он в порядке - пока, - коротко ответил Айкен, опять повернулся направо и спросил кого-то невидимого, - Что там в камере «восемь-альфа»? Так и сопротивляется сканированию?       - Пришлось прервать, сэр, - недовольно сообщил этот кто-то звонким молодым голосом. – Он заявил, что, если мы не прекратим, он вызовет у себя массированное кровоизлияние в мозг. При этом у него сразу же начало подниматься артериальное давление. Он не шутит, сэр! Он может это сделать!       Я похолодела, и у меня внутри все сжалось.       - Покажите мне его! – я грохнула кулаком по столу. – Я хочу его видеть!       - Не надо буйствовать, милочка, - поморщился коммандер. – Конечно, я вам его покажу. Скажите только, - он чуть подался вперед, впиваясь в меня взглядом, - что такое делали и куда делись те двое, взрослый и ребенок, которые подходили к аномалии? Почему она их не сожгла?       - Нет! – выкрикнула я. – Сначала покажите мне его! Я хочу с ним поговорить!       Седой насупился.       - Ну, милочка… - выдавил он и задумался на секунду. – Ладно! Пусть будет по-вашему. Но услуга за услугу, вы меня поняли? Не стоит злоупотреблять моим терпением.       Я резко кивнула, и он опять повернулся к невидимому обладателю молодого голоса.       - Блум, - скомандовал он. – Дайте картинку из «восемь-альфа» в «три-дельта» и интерком. Девочка хочет сказать пару слов.        Снова что-то затрещало и заискрило, и в воздухе за левым плечом коммандера образовалось нечто вроде окошка в ярко освещенную белую комнату с высоким потолком, битком забитую всякой аппаратурой и из-за этого похожую не то на лабораторию, не то на операционную. Скорее второе, решила я, потому что в глубокую нишу в дальней стене комнаты изголовьем упирался широкий операционный стол, сейчас находящийся в наклонном положении – ноги ниже, голова выше. Так что я могла отлично видеть Джона, притянутого к столу до состояния полной неподвижности. Широкие ремни фиксировали его руки, талию, ноги, шли поперек груди и поверх лба. Из одежды ему оставили одни штаны от кимоно, в котором он убежал от меня из спортзала. Кинезиоленты с него срывать не стали, зато обклеили всего какими-то датчиками и воткнули катетеры в вены на локтевых сгибах обеих рук. За исключением этих катетеров, синяка под левым глазом и в кровь разбитых костяшек на пальцах, других травм я у него не увидела. Хоть какое-то, но облегчение.       - Джон! – позвала я. – Джон, как ты?       Он приоткрыл глаза и попытался поднять голову.       - Роуз? – выпалил он. – Не может быть! Это еще что за фокусы?       Он напрягся, весь его вид говорил о том, что, пусть хотя бы один ремень даст слабину, и мало никому не покажется. Впрочем, ссадины на его руках свидетельствовали о том, что кому-то уже точно мало не показалось. Может, он и не обладал всей силой и скоростью своего оригинала, но выбить кому-нибудь зуб или пересчитать ребра он мог вполне, что, видимо, и произошло.       - Это на самом деле я, - сказала я со вздохом. – Жива и невредима. Ты в порядке?       Он скривился, и я прочла по его губам весьма мерзкое заковыристое ругательство.       - Скажи-ка мне, - вдруг потребовал он, и его глаза недобро блеснули, - когда мы путешествовали, где ты держала запас чая? Ты помнишь?       - В кладовке при камбузе, - я задумалась, с чего вдруг он вспомнил про чай. – В ближнем шкафу, правая средняя секция. У тебя там было штук пять или шесть банок: разные индийские, китайские и еще этот, как его… дахун… язык сломаешь! В красной коробке с такими кругляками.       - Точно, - он выдохнул, и я поняла, что это была проверка, реальна я или нет. – Теперь я в порядке. А ты, Роуз? Что они от тебя хотят?       - Уговорить тебя, чтобы ты их проконсультировал, - объяснила я. – Они с чем-то не могут разобраться. Их вроде как интересует та черная клякса. Они ее называют «аномалия».       - Пффф! - фыркнул Джон. – Тоже мне!.. Лучше скажи – они тебе угрожали?       - Нет, - я покачала головой. – Но и отпускать не хотят.       - Ага-а, - протянул он. – Ясно… Эй, начальник! Как вас там? Вы меня слышите? Поговорить надо!       - Блум, картинку и интерком с «восемь-альфа», - скомандовал Айкен. – Я вас внимательно слушаю. Как я могу к вам обращаться, сэр?       - Пффф! Люблю вежливость, а особенно гостеприимство, – фыркнул Джон. – Умеете вы встречать ценных специалистов! Сначала станнером, потом по морде, потом попытка выпотрошить память – фу, как грубо! А поговорить?       - Что я и пытался втолковать штурмовой группе, - развел руками Айкен. – Но солдафоны не очень-то прислушиваются к нам, людям науки. Станнер на вас не подействовал, тогда они попытались воздействовать на вас грубой силой. Они никак не ожидали, что вы без оружия окажете такое мощное сопротивление, за что и заплатили половиной личного состава.       - Безвозвратные потери? – осведомился Джон.       Айкен снова скроил свою фирменную жутковатую ухмылку.       - К моему глубокому сожалению, нет. Три вывихнутых плеча, переломы восьми ребер, две асфиксии, одна сломанная шея, один перелом копчика, четыре перелома запястья, два вывиха колена, шесть выбитых зубов. Вы мастер, сэр. Но вернемся к нашему вопросу. О чем вы хотели поговорить? О нашем с вами сотрудничестве?       - Сотрудничество… - повторяет за ним Джон, и я вижу, как на его щеке проступает знакомая ямочка. – Вы, надеюсь, понимаете, я вам нужнее, чем вы мне. Итак! Роуз должна быть постоянно рядом со мной, никакого насилия в ее отношении – это первое. Второе – вы прекращаете поиски тех двоих, все равно вы их не найдете. Третье – никаких попыток ковыряться в моей памяти и в памяти Роуз. Четвертое – вы высадите нас там, где я попрошу, когда моя работа будет закончена. Я думаю, это справедливо.       - Хм, - Айкен хмурится. – А что взамен получаю я?       - Начальник! – Джон ухмыльнулся и, кажется, попытался мне подмигнуть. – Вы еще даже не поставили мне задачу. Я не провидец. Я не знаю даже, имеет ли ваша задача решение. Но разобраться с ней я могу. Я думаю, это как раз то, что вам нужно, я прав?       Айкен снял фуражку, почесал в затылке и водрузил ее на место.       - Что ж… Вы правы, сэр, - нехотя согласился он. – Справедливо. Договорились. Вам сейчас что-нибудь нужно, сэр?       Фиксировавшие Джона ремни вдруг расстегнулись и упали. Он принял сидячее положение, энергично почесал нос, поотрывал с себя датчики, вытащил катетеры и принялся растирать запястья.       - Конечно! – заявил он. – Присутствие Роуз, стакан воды, пластырь и одежда. А там поговорим.       - Хорошо! – коммандер сделал резкий жест рукой, подзывая к себе своего невидимого ассистента, и я увидела появившуюся в кадре изящную фигурку и тонкий профиль молодой азиатки в сером мундире. – Блум, выделите нашим гостям двухместную офицерскую каюту и довольствие. Пусть приведут себя в порядок. Через два часа организуйте нам встречу на лаб-палубе. Выполняйте!       Тут он чуть повернулся, видимо, чтобы оказаться с Джоном лицом к лицу:       - Сэр, вы так и не сказали мне…       - …как меня зовут? – Джон криво усмехнулся. – Скучное, абсолютно тривиальное имя – Джон Смит. А вы? Не называть же мне вас всю дорогу начальником!       - Коммандер Айкен, - представился тот, приложив два пальца к козырьку фуражки. – Увидимся через два часа, офицер Смит.       - Эээ… - Джон опять почесал нос. – Доктор Смит, с вашего позволения.       И тут же обе голограммы с треском исчезли, а пол моей комнаты пришел в движение и пополз вверх. Я оказалась в комнате с тремя стенами, вместо четвертой был просто выход в слабо освещенный коридор, и у этого выхода меня ждали две высокие, накачанные девицы в темно-зеленой форме. Увидев меня, они отсалютовали, приложив два пальца к козырькам своих кепок, и одна из них довольно доброжелательно сказала хриплым контральто:       - Пожалуйста, мэм, следуйте за нами. Мы проводим вас в вашу каюту.       Мы прошли длинным коридором, поднялись на лифте, оказались в другом коридоре, светлом, с нежно светящимися стенами приятного светло-зеленого цвета, и остановились у одной из серебристых дверей, которая проворно уехала в стену, стоило мне к ней подойти.       - Код доступа, мэм, заложен в ваш переводчик, - объяснила мне одна из девиц. – Дверь открывается автоматически при вашем приближении. Из каюты управление голосовое. Вы говорите: «Элли, открой дверь», и система вам ее откроет. Закрыть – аналогично. По остальному воспользуйтесь системой голосовой помощи. Скажите: «Элли, как мне сделать то или это», и система вам подскажет. Все понятно?       Я кивнула, и девицы откозыряли мне еще раз, а я шагнула в каюту, скомандовала закрыть дверь и принялась оглядываться по сторонам.       Места немного, все аскетично, но вполне комфортно. Узкое, но довольно длинное помещение, светящийся неярким желто-белым светом потолок, бежевые, бархатистые на вид и мягкие на ощупь стены, напротив входа – полупрозрачная дверь в санузел, вдоль левой стены две широкие койки одна над другой, в правой – раздвижные двери встроенных шкафов, у изголовьев коек встроенные в стену экраны, на койках аккуратными стопками сложены два комплекта темно-серой формы, а под нижней койкой – две пары обуви, что-то вроде кроссовок на липучке. И только я нагнулась за кроссовками, чтобы не шлепать в дырявых носках, как дверь вдруг уехала в стену, и в каюту ввалился Джон, одетый в штаны от кимоно, незастегнутый лабораторный халат и пластиковые шлепки, с полупустой бутылкой воды в аккуратно перевязанной правой руке и очень довольный собой.       - Под душ хочу, - с порога объявил он, стащил с себя халат и подмигнул мне. – Пошли вместе. Мало ли кто сидел в той камере до тебя.        Я немного не поняла, зачем это ему вдруг понадобилось, но посчитала за лучшее его послушаться и забралась в душевую кабинку вслед за ним. Он тут же включил воду, повернул меня к себе правым боком и поковырял пальцем мою нашлепку-переводчик за ухом.       - Вот и хорошо, - сказал он, облизав палец. – Это всего лишь пропуск и переводчик. Нас не подслушивают, можно поговорить.       - Ну давай поговорим, - ответила я, наливая гель для душа на мочалку, которую только что вытряхнула из висевшего на душевой стойке пластикового пакета. – Так вот. Я на тебя все еще сержусь. Что ты устроил? Если бы ты не угнал ТАРДИС и не помчался сюда с Элис, ничего бы не произошло!       - Наша дочь должна жить нормальной жизнью! Доктор тебе разве не объяснил? – возмутился Джон. – Прирожденной Повелительнице Времени жить как человеку? Не получить нормальную физиологию, симбиотические ядра, возможность регенерировать? Со мной все ясно, я не выбирал, каким мне стать при метакризисе, но Элис… Знала бы ты, как я рад, что Доктор провел ее через инициацию сам! Я бы не смог, я скорее всего не выдержал бы встречи с Вихрем!       - Ладно, - я вздохнула. – Допустим. Но почему ты не мог сначала мне это втолковать, а потом уже лететь? О чем ты думал, вообще?       Он опустил голову, вздохнул, и я решила сменить тему:       - Что это за экспедиция? Чего они хотят? Что хотели с тобой сделать?        - Не волнуйся, ничего они мне не сделали. Начали со сканирования памяти, я уперся, и дальше они ничего делать не стали, хоть я и показался им очень интересным объектом для исследования – их заинтересовал мой геном, - объяснил Джон. – Потрешь мне спину? А их задача… Пока не знаю. Понял только, что их очень интересует Вихрь. Они не знают, что это такое, но столкнулись с его проявлением в этом месте, и им зачем-то очень нужно выяснить, что это за аномалия. Что-то привело их сюда, пока не знаю, что, но у меня есть кое-какие подозрения.       - Какие? – спросила я, растирая ему спину мочалкой.       - Им попало в руки какое-то устройство, работающее с Вихрем или его энергией, - задумчиво произнес он и вдруг охнул, упершись руками в стену кабинки. – Роуз, пожалуйста, посильнее, спина жутко чешется! Вот, между лопаток! И пониже, да!       Вот в чем он полная копия оригинала, так это в любви к чесанию спины, в этом они оба как котики. Что тот, что другой просто обожают, когда с ними это проделывают, причем с силой. Но сейчас у него прямо какое-то обострение.       - Крылья режутся? – осведомилась я, подключив к работе вторую руку. – Ты в порядке? Тебе никаких уколов не делали? Может, у тебя аллергия?       - Вроде нет, - буркнул он в ответ. – Я в порядке. Только весь чешусь и страшно голодный. Непохоже на меня, а? Зато я уверен, я добьюсь для нас относительной свободы, я не привязан к столу, ты не сидишь в стакане, мы вместе, и я надеюсь, что нас вскоре отпустят. А не отпустят, так сбежим!       - Да ты оптимист, - я нахмурилась. – Меня сейчас радует только то, что Доктор и Элис от них смылись.       - А вот это новость так новость! – выпалил Джон в ответ, развернулся ко мне и на радостях расцеловал меня в обе щеки. – Уж он-то убережет ее от всяких… Теперь я спокоен. Но это значит, что нам надо смыться отсюда раньше, чем он полезет нас выручать!       - Н-да, - заметила я. – Надеюсь, у него хватит ума не лезть сюда с ребенком.       - Нам пора. Если ты помнишь, у нас важная встреча с местной большой шишкой. А я надеялся до этого момента успеть перекусить. Это дурацкое тело плохо работает на голодный желудок.       Он выключил воду и побежал одеваться, и я направилась за ним.       ***       Лаб-палуба, как назвал ее коммандер Айкен, представляла собой даже не отсек, а отдельный модуль огромного корабля. По крайнем мере, добирались мы туда долго и муторно: по коридору, на лифте, затем через два шлюза и снова на лифте, пока не оказались в широком, ярко освещенном коридоре с белоснежными стенами и скругленными прямоугольниками люков, ведущих в лабораторные помещения. Коммандер в сопровождении своей помощницы Блум дожидался нас у шлюза. Небрежным жестом отпустив наших провожатых (тех самых накачанных девиц), он весьма вежливо попросил нас следовать за ним, быстрым шагом двинулся по коридору и остановился у большого люка размером с гаражные ворота.       - Блум, - скомандовал он, - пропуска для наших коллег.       Та проворно проделала что-то со своим полупрозрачным планшетом, который держала в руках, и я почувствовала, как липкая нашлепка переводчика за моим правым ухом вдруг на мгновение потеплела. Блум же порылась в карманах и вытащила нечто, больше всего напомнившее мне фитнес-браслет на темно-сером силиконовом ремешке.       - Позвольте вашу руку, - обратилась она к Джону. – Ваш пропуск, сэр.       Он протянул ей левую руку, и серая лента браслета обвилась вокруг его тонкого запястья, превратившись в кольцо без видимых швов, а я недобро покосилась на азиатку, державшую его ладонь несколько дольше необходимого. Они оба сделали вид, что этого не заметили, а коммандер театрально взмахнул рукой, и половинки ворот разъехались в стороны перед нами.       - Прошу вас! – провозгласил он. – Что вы об этом скажете?       Мы прошли в ворота и оказались в просторном белом зале, залитом светом бестеневых ламп, с высоким потолком и балконом, заставленном всяким оборудованием, при виде которого у Джона раздулись ноздри и заблестели глаза, но самое интересное было впереди. Коммандер подвел нас к квадратному возвышению в центре зала, на котором возвышалось нечто, похожее на большой бак для воды или бензина: серебристо-серый цилиндр футов двадцать высотой и пять футов в диаметре, с утолщениями сверху и снизу. Поверхность цилиндра покрывали темные пятна, в боку его был распахнутый люк, как на корабле, и внутрь него тянулись толстые жгуты проводов и время от времени вспыхивали искры, как от сварки. Я не знала, что это такое, но Джон, увидев это, стиснул зубы и сильно сжал мою руку в своей. Я заглянула ему в глаза и увидела в них мгновенную вспышку боли и лютой ярости, будто при нем пытали ребенка.        И тут я поняла все. Перед нами стояла искалеченная ТАРДИС.       Стараясь выглядеть спокойным и заинтересованным, Джон подошел к кораблю и осторожно дотронулся до его пятнистого бока.       - Плохо дело, - тихо шепнул он мне и тут же громко осведомился:       - Расскажите-ка, как эта штука к вам попала.       Айкен не спеша приблизился к нему, стараясь не встречаться с ним взглядами.       - Мы подобрали ее десять суток назад, - сообщил он ровным голосом. – Как раз на том самом месте, где мы с вами встретились. Выпала из аномалии с дымом, искрами и прочими спецэффектами. Входной люк был открыт.       - Ага, - буркнул Джон в ответ. – А где экипаж?       - Экипаж? - быстро переспросил коммандер. – Эээ… мы не знаем. У нас вообще сложилось мнение, что эта штука была на автопилоте.       На лице Джона не дрогнул ни один мускул. Надо было бы знать его так хорошо, как я, чтобы понять, насколько ему не понравилось услышанное. Он наклонился, мазнул пальцем по пятну на боку корабля, облизал палец, скривился и принялся внимательно разглядывать дверь.       - Что-то не так, - проворчал он себе под нос. – Роуз, у тебя чутье на странности. Ты ничего не замечаешь?        - Тут все странно, - я уставилась на него. – Для меня, по крайней мере. А для тебя?       - Чувство времени сбоит, - ответил Джон и опять поморщился, как кот, которому тыкают в нос апельсиновой коркой. – Оно и раньше у меня не блистало, но сейчас… Так! А проверю-ка я вот что!       Он вломился в открытый люк корабля, таща меня за собой, подскочил к консоли, что-то набрал на основной клавиатуре, вгляделся в экран, хмыкнул, зачем-то заглянул под консоль, подергал пару люков – они не открылись. Тогда он попытался вручную, без отвертки, вскрыть лючок на консоли, где, насколько я знаю, должен прятаться контактный телепатический интерфейс – снова не получилось. Он выбежал в коридор, который вел во внутренние помещения корабля, тут же принесся обратно, забрался под решетчатое возвышение, на котором стояла консоль, довольно долго чем-то гремел и вылез оттуда взъерошенный и с черными пятнами копоти на лице и одежде. Нахмурившись, он положил руку на стеклянную конструкцию в центре консоли, внутри которой что-то искрило и клубился зеленоватый дым, и глубоко задумался.       - Значит, эта штука вам знакома? – поинтересовался у него коммандер, который вслед за нами прошел внутрь корабля и внимательно наблюдал за тем, что вытворяет Джон. – Вы так уверенно действуете.       - Не совсем, - буркнул Джон в ответ. – Я имел дело ранее с, эммм, - он пожал плечами, - похожими аппаратами. Но им для полета нужен пилот. Так вот, встречный вопрос – где экипаж? Нет признаков того, что они погибли, и очень, очень, очень маловероятно, что пилот бросил корабль.       - Верю, верю, - Айкен поднял руки в защитном жесте. – Но мы не знаем. Если б я знал, я бы сказал!       - Врете, коммандер! – Джон развернулся к нему, сверля его взглядом. – С меня достаточно. И – если вам действительно нужна моя помощь – выпустите Роуз и меня из этой вашей виртуальности. Я должен присутствовать в этом корабле живьем, иначе ничего не выйдет даже у меня. А без Роуз рядом со мной я палец о палец не ударю, так и знайте! Не пытайтесь меня обмануть, второго шанса не будет. Увидимся в реальном мире!       Он резко выдохнул, и вдруг его глаза закатились, тело обмякло, и он повалился на решетчатый пол рядом с консолью. Мы с Блум подбежали к нему, опустились рядом на колени, и Блум приподняла ему веко на правом глазу, проверяя реакцию зрачка.       - Полностью отключился, - она вздохнула. – Боюсь, их надо выводить, сэр. Обоих.       Айкен снял фуражку, почесал в затылке и угрюмо кивнул.       - Боюсь, я с вами согласен. Отключайте их от аватаров и ведите сюда.       Он повернулся ко мне.       - Ну, милочка, ваш спутник – парень не промах. Ума не приложу, как он догадался о нашем последнем рубеже безопасности. Не расскажете?       Я замотала головой, и он нетерпеливо махнул рукой и сморщился.       - Ладно, поговорим позже. А сейчас приготовьтесь, будет неприятно.       С этими словами он щелкнул меня пальцем в лоб, и весь мир вокруг меня потонул в разноцветном мельтешении, а потом погрузился в темноту.       Я пришла в себя с дикой головной болью и сухостью во рту как после пьянки и обнаружила себя на койке в той каюте, из которой, казалось бы, только что вышла. Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной Джона, опять в штанах от кимоно и расстегнутом халате, и двух незнакомых ребят в светло-зеленых костюмах, похожих на те, что носят хирурги. Один из ребят – ярко-рыжий, второй – белобрысый, и оба с довольно напряженными физиономиями.       - Как ты? – спросил Джон и поднес к моим губам зеленую полупрозрачную бутылку-поильник, к которой я сразу же присосалась. В ней оказалась не вода, а приятная кисло-сладкая жидкость. Похоже, это был энергетик, потому что после пары глотков мой бедный затылок перестал болеть, и в голове прояснилось.       - Теперь лучше, - выдохнула я, опустошив бутылку. – Спасибо, Джон. Сейчас… все в порядке?       - Угу, - он кивнул. - нас больше не дурят. Можешь встать?       - Аккуратнее, - предупредил меня рыжий, и я отлично его поняла, хоть за ухом нашлепки и не было. И правда, виртуальной нашлепке неоткуда взяться в реальном мире. – После отключения от аватара обычно бывают проблемы с координацией.        - Вообще, они у всех бывают, - встрял белобрысый, - кроме вашего друга, мэм. Вскочил как ни в чем не бывало, рванул к вам и сам перенес вас в каюту. Первый раз такое вижу.       - Ага, ага, я такой, - буркнул Джон, кинув на белобрысого недобрый косой взгляд. – А теперь дайте нам минут пять привести себя в порядок.       Парни переглянулись, и он прикрикнул на них:       - Кыш! Кыш! Я стеснительный! А к тому же не хотел бы вызвать у вас комплекс неполноценности!       Выставив парней за дверь, он быстро стянул штаны и принялся, кривясь и морщась, отрывать длинный кусок кинезиоленты с волосатого левого бедра, при этом отчаянно пытаясь не проронить ни звука. Когда я попыталась встать, чтобы ему помочь, он предостерегающе замахал на меня руками и тут же ловко подхватил выпавшую из-под кинезиоленты штуковину, оказавшуюся ничем иным, как звуковой отверткой.       - Ух ты! – выпалила я. – Откуда?..       - Шшш! – он шикнул на меня, сверкнув глазами. – Оттуда же, откуда всегда! Сегодня утром ты-знаешь-кто мне ее сделала, я взял ее с собой на тренировку – и забыл! Представляешь? Вспомнил только тогда, когда понял, что нас дурят!       - Ух ты! – сказала я и полезла под койку за кроссовками, потому что опять оказалась в дырявых носках. – А как ты понял, что наши сознания засунули в роботов?       - Чувство времени вдруг засбоило, - ответил Джон, застегивая форменные серые штаны с карманами. – Как только мы с тобой поговорили по интеркому, я заметил рассогласование между зрительным сигналом и восприятием временных потоков – это было первое. Второе – обрезанные ощущения. Как будто я смотрел на мир через дверной глазок. И еще чесался, как вшивый кот – я тебе сразу сказал, что это на меня не похоже. И третье – тот корабль. Он не отозвался на инициирование ментальной связи.  Это значит, или матрица мертва или в коме, но тогда бы на консоли ни один прибор не работал, или…       - Или это подделка! – подхватила я, и Джон мрачно кивнул, затем влез в простую белую футболку, которую ему выделили вместе с формой, и попытался пригладить буйно торчащие волосы надо лбом. Как обычно, это ему не удалось.       - А еще я заметил - контроллер размерностей работает, но не работает, - добавил он, надевая серую форменную куртку, тоже с кучей карманов, - и еще кое-чего по мелочи. Так что с ней разбираться и разбираться… Роуз, достань и мне кроссовки, пожалуйста. Пойдем.       Я подхватила его под ручку, и мы в сопровождении рыжего и белобрысого пустились в тот же путь, который уже один раз проделали виртуально. Я не замечала никаких изменений, кроме того, что еле переставляла ноги, несмотря на пониженную гравитацию, а Джон вертел головой, смотрел вокруг во все глаза и бормотал себе под нос что-то совершенно мне непонятное. Видимо, он все же замечал вещи, которые я не видела. Это тут же напомнило мне, как он завороженно смотрел на дыру в Вихрь, которая для меня выглядела просто черной кляксой, и я пихнула его локтем в бок:       - Джон, а все-таки, что ты видел в этой кляксе?       Он наклонился к моему уху:       - Это Вихрь, - шепнул он. – Я не знаю, как это описать. Тьма и свет, горящие облака, энергетические потоки всех цветов спектра. Это как океан – волны, ветер, штормы, но без конца и края. И живность, да. Я видел, бабочка Вихря прилетела и села на руку Элис, представляешь?       - Я видела какой-то свет, когда она протянула руку, - тихо сказала я в ответ. – Это была бабочка?       - Ага, - Джон кивнул. – Маленькое энергетическое существо. Похоже на такую радужную фигуру Лиссажу. Они милые и безобидные, но совершенно бестолковые. Хотя у нас говорили – если бабочка прилетела на инициацию, значит, Вихрь благословил этого ребенка.       - И как? – спросила я. – Сбывалась примета?       - Весьма своеобразно, - буркнул он в ответ. – Иногда казалось, что лучше бы не… О, мы пришли!       - Доктор Смит, Роуз, - приветствовал нас коммандер, выступив на шаг вперед своей немаленькой свиты. – Вот, значит, какие вы во плоти. Рад, очень рад знакомству. Начнем?       Он сделал приглашающий жест в сторону покалеченной ТАРДИС, но Джон уже рванул к ней так резво, что я еле удержалась на ногах. Одним прыжком он взлетел на возвышение, где стоял корабль, осмотрел входной люк, снова попробовал на вкус копоть на его боку, подбежал к консоли и отпихнул от нее двух лаборантов в сером, пытавшихся вскрыть лючок телепатического интерфейса. Его уверенные руки заскользили по основной клавиатуре, и ТАРДИС вдруг отозвалась слабым гулом, похожим на еле слышный стон. Джон схватился левой рукой за монитор, правой подкручивая смутно знакомый мне регулятор, похожий на ручку управления стиральной машиной. Он замер, точно прислушиваясь к чему-то, и его лицо мрачнело на глазах. Кажется, это и был тот ментальный контакт, о котором он говорил.       - Итак? – осведомился коммандер, почти беззвучно оказавшийся у меня за спиной. – Я не ошибся, вы ведь знаете, что это такое?       - Ага, - Джон повернул голову в его сторону, стараясь сохранять спокойствие. – Но ведь и вы знаете, не правда ли? И оно не вывалилось из аномалии, а наоборот, пыталось туда уйти? Сбежать от вас?!       Айкен стиснул зубы до скрипа, до желваков, и что-то невнятно буркнул. Джон кивком подозвал меня к себе. Я поднялась к консоли и заглянула в главный монитор.       Не знаю, какой черной магией, но Джон заставил его работать. Экран показывал что-то вроде записи с камер внешнего обзора. Я увидела, как корабль выходит из Вихря на орбиту вокруг окутанной серо-розовыми облаками планеты, и тут же космос вокруг него вспыхивает от ярко-белых шаров термоядерных взрывов, а где-то вдали на более высоких орбитах маячат чугунно-серые корабли, похожие на исполинские утюги с дисковидными наплывами вместо ручек. Чужие корабли стремительно приближаются, по экрану скользят ярко-фиолетовые строчки галлифрейских символов, и Джон быстрым шепотом начинает переводить для меня:       - Обнаружено воздействие тягового луча… Отказ схемы дематериализации… Отказ схемы хамелеона… Отказ навигационной системы… Координаты не приняты… Дематериализация невозможна… Отказ энергоприемников… Пространственный двигатель – доступно 40% мощности… Щиты – 100% мощности, перегрузка… Ага! И тут они обнаруживают поблизости дырку в Вихрь и решают свалиться в нее. Единственный шанс удрать. Они ковыляют туда, их обстреливают – вот, смотри! – и в итоге сносят щиты, уйти в Вихрь теперь нельзя. Их цепляют тяговым лучом, затаскивают сюда, вскрывают люк, и они принимают единственное решение. Корабль создает ложную рубку, сворачивает всю внутреннюю структуру и погружает команду в стазис, остановив для них время, а сам тем временем пытается набрать энергию для своего восстановления. Но энергии нет, а для того, чтобы поддерживать стазис, она как раз и нужна.       - Так экипаж на борту? – я чуть не поперхнулась.       - Вот именно! – Джон выразительно глянул на меня. – Если в ближайшее время не подзарядить ТАРДИС, они погибнут вместе с ней. Их жизнь зависит от нас. Мы должны вытащить отсюда и их, и корабль. Так что веди себя спокойно!       Я кивнула, сделала глубокий вдох, собирая себя в кучку, а свою волю в кулак, и поинтересовалась:       - А от розетки энергия ей не пойдет? Может, попросим Айкена подключить ее к корабельной системе?       - И она высосет корабельный реактор минут за десять досуха, как твой приятель Микки-Рикки-идиот – бутылку пива, но ей все равно не хватит, - буркнул он в ответ, кинув на меня косой взгляд. – Повреждения слишком тяжелые… хоть и не фатальные. Пока. Нет, тут надо по-другому… Хотя тебе этот вариант не понравится.       - И какой он? – я нахмурилась. – Излагай!       - Будь я нормальным, - задумчиво ответил Джон, - я бы просто вытащил энергетический элемент и зарядил его от себя, а там бы она сама привела себя в порядок. Как тогда, когда мы с тобой в первый раз провалились в эту вселенную, помнишь? Но сейчас я не могу, мне нечем… Помимо этого - повреждения намного серьезнее, чем у нас тогда. Так что придется конструировать устройство, которое будет качать энергию из Вихря, но тут загвоздка. Управлять зарядкой мне придется самому. В смысле, не кнопки нажимать, а самому включиться в эту схему.       - Нет! – выпалила я. – А если с тобой что случится?!       - Неважно, - отрезал Джон. – Я оставил экипажу сообщение. Когда эта ТАРДИС приведет себя в порядок и они освободятся, они отвезут тебя домой и позаботятся о нашей «Тип 40». Ты даже сможешь пользоваться ей, сколько захочешь. Все будет хорошо.       - Без тебя хорошо не будет! – прикрикнула я на него, топнула ногой и сжала кулаки, больше не в силах сдерживаться. – Я останусь с тобой! И не спорь! Понял?!       Джон скривился, угрюмо глядя на меня:       - Если ты не погибнешь, я буду жить в твоей памяти, - выдавил он сквозь зубы. – А сгореть вместе со мной – глупо. Тем более, что Элис нужна мама. Хоть это тебя образумит?!       - Простите, что вмешиваюсь в вашу семейную ссору, - перебил нас Айкен, - но я все же хотел бы знать. Доктор Смит! Вы можете разобраться с этим кораблем? Починить его? Да или нет?       Тот повернулся к нему и широко улыбнулся:       - Разобраться? О да! Я это уже сделал. Починить – нет. Его невозможно починить вашими средствами. Но есть выход.       Коммандер снова принялся сверлить его взглядом:       - И какой же?       - Все одновременно и очень просто, и сложно, - объявил Джон. – Видите ли, это живой корабль. Он починит себя сам, если дать ему нужное количество энергии. Для полного восстановления он должен получить… так, если я нигде не напутал… Ага! Примерно, как во взрыве пары-тройки сверхновых звезд Вольфа-Райе. Ваш корабельный энергоблок будет вырабатывать эту энергию тысячи лет. Это понятно?       - Вполне! – отчеканил Айкен. – Но что потом? Он не сбежит от нас?       - Нет, - Джон покачал головой, и прядь волос прилипла к его потному лбу. – Не сбежит. Я же вам говорил, без пилота они не летают. Экипаж, как вы сами сказали, пропал без вести. Чего вы боитесь?       - Теперь ничего, - коммандер ухмыльнулся, и меня вновь пробрала дрожь от его усмешки. – Тогда где найти ему такую мощность? Вы это знаете?       Джон торжественно кивнул в ответ.       - Эта ваша аномалия, - он обрисовал руками большой круг, - просто кладезь, неисчерпаемый источник энергии. Я знаю, как ее взять оттуда.       Коммандер прямо расцвел от радости.       - Прекрасно! Но… почему так недовольна ваша жена?       Я недовольно уставилась на Джона, и тот пожал плечами.       - Она волнуется за меня. Дело в том, что… это будет связано с некоторым риском для меня. Мне придется стать частью установки.        Услышав это, Айкен вздохнул и снял фуражку.       - Доктор Смит! Я обещаю… я клянусь вам… Слово офицера. Я обеспечу безопасность и любую помощь и вам, и вашей жене… или ей, если с вами что-то случится. Империя и я лично будем благодарны вам за любую помощь.       - Война? – усмехнулся Джон. – Надеюсь, не с…       Он кивнул в сторону консоли, и ТАРДИС снова чуть слышно загудела, а коммандер негодующе затряс головой.       - Нет, нет, нет, ни в коем случае! Хотя появление этого корабля, или похожего, врать не буду, иногда имело для нас не очень приятные последствия. Но минирование орбит ключевых планет – это вовсе не против них, мы не знаем и не понимаем, кто они такие. Мы знаем только одно – нас уничтожают целыми звездными системами совсем другие силы.       - Потом расскажете, - Джон уселся на пол перед консолью, запустил руки куда-то в ее недра и скривился, пытаясь что-то нащупать кончиками пальцев. – А сейчас позовите-ка вашу помощницу, пусть запишет, что мне понадобится. Имейте в виду, у нас очень мало времени. Если этот корабль не зарядить вовремя, он умрет. Умирая, они взрываются. Так что нам всем надо очень, очень, очень быстро бегать!       Айкен кивнул, Блум протолкалась мимо лаборантов и уселась на пол рядом с Джоном. Тот забрался под консоль еще глубже, практически лег навзничь на решетчатый пол, запустил руки куда-то внутрь консоли и принялся диктовать. Мне стало как-то не по себе, и я неловко примостилась на пассажирском диванчике, пытаясь унять неприятное трепыхание в сердце и мерзкую дрожь в коленках. Джон не раздумывая разменяет свою жизнь на мое спасение и жизни этой ТАРДИС и ее экипажа и скажет, что это удачный размен. Но о том, как я буду себя чувствовать после того, как эта игра будет сыграна, он, конечно же, не подумал. Или подумал, но счел это приемлемым сопутствующим ущербом.       - Джон! – позвала я. – Ты можешь объяснить, зачем тебе подключать себя к этой установке? Может, есть другой способ?       - Пффф! Есть, конечно, - фыркнул он на меня из-под консоли. – Был бы. Если бы все энергоприемники не выгорели подчистую. Если бы у нас было время, чтобы я собрал контроллер. Если бы не короткое замыкание в основном энергоблоке и оболочка проекции Ока Гармонии не разрушалась бы изнутри. В текущей ситуации этим контроллером придется быть мне. Я использую то, что осталось во мне от таймлорда. Но ты не бойся, через меня вся энергия не пойдет. Я буду как база в транзисторе, понятно?       Я задумалась, электроника никогда не была моей сильной стороной, как и теория автоматического управления, хоть я на работе в Торчвуде и нахваталась всякого. Но, кажется, его идею я поняла, о чем тотчас же ему и сообщила:       - Вроде да. Ты не против, если… я пойду погуляю?       - Когда я мог тебя удержать, - буркнул он себе под нос. – Иди уж… Только постарайся не теряться!       - Хорошо! – я встала на ноги и направилась к дверям, а он крикнул мне вслед:       - Раз такое дело, добудь чего-нибудь перекусить! Я голодный как стая барригалов после миграции!       Я не стала уточнять, кто это такие – наверняка какие-нибудь мерзкие инопланетные проглоты. Вместо этого я подрулила к Айкену и потребовала себе провожатого. Тот подозвал к себе того самого рыжего, который предупреждал меня о проблемах с координацией:       - Иззи, помоги нашей гостье.       - Коммандер, сэр, может, дать ей очки? Я тут пытаюсь…       - Иззи!       Рыжий Иззи скривился и подошел ко мне с весьма недовольным видом, но я изобразила свою самую приветливую улыбку, и он не смог не улыбнуться в ответ. Я подхватила его под ручку, и он повел меня по коридору в сторону лифтов.       - Куда мы? – спросила я его.       - В столовую, - он посмотрел на меня, очевидно, сомневаясь в моих умственных способностях. – Это прямо здесь, на лаб-палубе, только уровнем выше. На этом уровне нету, здесь опасная зона.       - Почему? – поинтересовалась я. – Всякие военные дела?       - Ну да, - неохотно ответил Иззи, вызывая лифт. – Видишь ли, у нас не простая научная экспедиция. Мы тут пытаемся найти способ, чтобы выстоять… и победить. А для этого мы должны изучить и врага, и… ну… инопланетные технологии. Так что этот корабль и вы – наша очень большая удача!       - Ага, - кивнула я, заходя вслед за ним в прозрачную капсулу лифта, и стараясь запомнить, на какую кнопку панели нажал мой рыжий проводник. – А почему ваш начальник сказал, что от этого корабля были проблемы?       - Да где он появлялся, там вечно начиналась заварушка, - Иззи скорчил рожу и повел рукой, изображая наступление неприятностей. – Или рванет что-нибудь, или опять прокол…       - Прокол? – перебила я его. – Это что?       - А это вот как раз наши враги, - Иззи нахмурился. – Они прокалывают пространство возле нашего корабля, или станции, или планеты, и все, что есть поблизости, падает туда. Мы не знаем, зачем они это делают. Никакого контакта с ними нет. Но эти проколы… они очень похожи на ту аномалию, у которой вас нашли. Только они возникают на какие-то минуты, а эта штука совершенно стабильна.        Вдруг он осекся и пристально вгляделся в меня:       - А почему ты спрашиваешь?       - Мне интересно, - я улыбнулась, пытаясь выглядеть искренне сочувствующей. – А вообще… Это так страшно – сидишь дома на диване, и тут вдруг открывается дыра, и ты туда падаешь вместе с диваном, домом и всей планетой. Ужас какой! Кстати… Может быть, этот корабль потому и появлялся там, где возникали проколы, чтобы… заделать их? Закрыть дырки? Или хотя бы уменьшить?       - Я об этом не подумал… А что, может быть и так, - протянул Иззи. Лифт остановился, открыл двери, и мой провожатый повел меня направо по широкому коридору, почти такому же, как и тот, где я уже была, но с нежно-зелеными стенами. – Просто ты так говоришь, будто ты знаешь… кто это такие.       Он выглядел таким удивленным и подозрительным одновременно, что я решила ему рассказать.       - Вообще-то да. Когда-то я путешествовала с одним из них. Это был… великий народ.       - Был? – переспросил Иззи, и я вздохнула.        - Их планета погибла, - я опустила глаза. – Тот, с кем я путешествовала… Он думал, что остался один. Он говорил, что он просто странник… но на самом деле взял на себя миссию – защищать вселенную от зла. И да, он так и делал.       - Один? Надо же! – Иззи покачал рыжей головой. – Да они и правда были крутые ребята. А что с ним случилось? Где он сейчас?       - В своей вселенной, - буркнула я в ответ. – Этот народ из параллельного мира. В этой вселенной их нет. Так… залетали иногда.       - Понятно, - он тоже вздохнул. – А ты, значит, тоже… оттуда?       - Оттуда, - кивнула я. – И Джон тоже. Так получилось… нам пришлось остаться здесь.       - Так-так, - Иззи снова насторожился. – А как вы у аномалии оказались?       - Тоже прилетели посмотреть, что это такое, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно. – С друзьями. И тут вы свалились нам как снег на голову и сцапали нас. Они, наверно, нас ищут… Беспокоятся. Вот бы как-нибудь дать им знать, что у нас все в порядке!       - Не волнуйся, - Иззи улыбнулся, пытаясь меня подбодрить. – Я что-нибудь придумаю.       С этими словами он остановился перед широкими полупрозрачными дверями, махнул рукой, и те приветливо разъехались перед нами в разные стороны, прячась в стены. Мы оказались в столовой, которая крайне напомнила мне станцию на Кроп Тор, и меня передернуло.       - Что-то не так? – осведомился Иззи участливо. – Ну да, не столичный ресторан, но очень неплохо.        - Да нет, - хмуро ответила я. – Просто мне вспомнилось одно место… Там случилось кое-что нехорошее. Не обращай внимания. Лучше посоветуй, что мне взять.       Мой провожатый искоса глянул на меня, видимо, не отделавшись до конца от своих подозрений, но принялся давать мне советы с немалым энтузиазмом. По его рекомендации я взяла себе тарелку чего-то похожего на рассыпчатый рис с кусочками мяса, салатик из тонко нарезанных желтых овощей, напоминающих помидоры без семечек, и два стакана сока. Сок был на вкус один в один яблочный, рис с мясом напомнил мне плов, которым нас с Доктором когда-то угощали при дворе халифа аль-Мамуна, а «помидоры» оказались на вкус как огурцы с привкусом укропа. В итоге я отлично пообедала, нагрузилась контейнерами с едой для голодного мужа, и мы отправились в обратный путь.       ***       В безумном, ненормальном, сумасшедшем темпе пролетело четыре местных дня. Джон почти не спал, второпях ел на рабочем месте, а в последний день отказался и от еды, перейдя на протеиновые коктейли и энергетики. Он очень спешил, выжимая все силы из себя и приданных ему технарей, и его установка стремительно обретала форму. Я тоже работала вместе с ним, стараясь не отходить от него, хоть он и регулярно прогонял меня поесть, поспать, отдохнуть. Но я боялась, так боялась, что это наши последние дни вместе, что его дурацкое самопожертвование отберет его у меня – и я просто не могла его оставить даже на миг. Я боялась его потерять, я не хотела запомнить его таким – измученным и чумазым, с отросшей щетиной на ввалившихся щеках и с лихорадочно блестящими глазами. Я пыталась его вдохновить, вдруг он найдет какой-либо другой выход, как всегда находил, я пыталась уговорить его сбежать, но он не слушал. Отмахивался от меня и еще больше взвинчивал темп работы.       Но вот наступило утро пятого дня. Джон вызвал к себе Айкена, которого тоже шатало от недосыпа, и доложил о том, что установка готова и можно начинать зарядку. Тот обрадовался, как ребенок, которого позвали в зоопарк.       - Ну, доктор Смит! – коммандер чуть ли не подпрыгивал на месте, растеряв всю солидность. – Я в вас не ошибся, вы действительно мастер! Итак, какой у нас план?       - Грузим установку и корабль на челнок, - ответил Джон, выбираясь из-под консоли ТАРДИС и отряхивая колени. – Корабль я подготовил, установку проверил. Надо высаживаться возле воронки.  Мне нужны скафандры высшей защиты для меня и Роуз, шесть человек команды на аватарах и транспортеры. Ваш корабль безопаснее оставить на орбите.       Аватарами, как я поняла, здесь называли дистанционно управляемых андроидов, способных приобретать облик тех, кто управляют ими в данный момент. Использовали их в крайних случаях – когда нельзя рисковать людьми, или когда надо кого-то изолировать в виртуальной реальности, как тогда нас с Джоном. Подключение и отключение от аватара обычно сопровождались неприятными побочными эффектами в работе нервной системы, к нему надо привыкать, поэтому в этой экспедиции старались обходиться без них. Но в данном случае, похоже, это было невозможно.       - На аватарах? – переспросил Айкен. – Но… Как же вы?       - Установка завязана на меня, а не на аватара, - объяснил Джон. – Роуз решила рискнуть вместе со мной. А вашей команде я не могу приказать идти на риск, поэтому сойдут и аватары. Они даже лучше, им скафандры высшей защиты не нужны, они смогут работать быстрее, чем люди.       - Понял, - кивнул коммандер. – Итак, начнем погрузку?       За три часа все было готово. ТАРДИС и установку Джона перенесли в трюм грузового челнока, нам с Джоном подобрали скафандры высшей защиты – тяжеленные бронированные костюмы графитно-серого цвета, с зеркальными забралами шлемов. На массивных наплечниках скафандра Джона топорщились в три ряда толстые шипы – контакты для подключения к установке. Схему подсоединения он собрал в последний момент прямо на себе, я помогала ему закреплять контактные элементы на спине вдоль позвоночника и на затылке, и, глядя на размеры этих пластин и толщину отходящих от них проводников, я задумалась о правдивости его слов о том, что он будет исключительно управляющим звеном, и его заверения, что, мол, «больше площадь контакта - меньше потери – выше точность» меня нисколько не успокаивали. Грохая по полу роботизированными ногами и жужжа приводами, мы с Джоном заняли места в десантном отсеке челнока, рядом с нами в ложементах, похожих на те, какие бывают на аттракционах, с большими фиксирующими скобами, устроились аватары в экзоскелетах. Вот за нами закрылся люк, и в шлемофоне я услышала голос пилота – веселое, чуть хрипловатое контральто:       - Ну, девочки, наш рейс отправляется. Держитесь крепче, поехали!       И тут же – мягкий толчок, но перегрузки я не почувствовала. Видимо, спас скафандр, потому что аватаров заметно мотнуло в их ложементах. А через десять минут плавного движения и три минуты болтанки я ощутила новый толчок, и тот же голос оповестил нас:       - С приехалом! Мы на месте. Разгружайтесь быстрее, мне тут не нравится!       Огромные створки грузового люка разъехались в стороны. За ними я увидела знакомый красновато-серый пейзаж блуждающей планетки, ее изломанный горизонт и черную кляксу Вихря, распахнувшую свою пасть перед нами. Аватары посыпались из своих ложементов наружу, точно горох, гусеничные роботы-транспортеры завозились, осторожно выползая из челнока. Джон лихо запрыгнул на открытую платформу робота, везшего зарядную установку, и махнул мне, чтобы я прыгала к нему. У меня затряслись коленки - я только сейчас осознала, что операция началась.       Стоя рядом с ним на платформе, я смотрела во все глаза, как приближается черная пасть входа в Вихрь. Нашей ТАРДИС я не увидела, как ни приглядывалась. Наверно, она включила режим невидимости, а может, Доктор отогнал ее в безопасное место. При этой мысли я одновременно и успокоилась, потому что это означало, что он где-то рядом, и встревожилась – вдруг он ринется нам на выручку, рискуя собой и Элис? Но тут же я вспомнила, как он проверял дочкин скафандр перед походом к Вихрю, и решила, что ее безопасность для него важнее всего, и эти соображения удержат его от импульсивных поступков.       А тем временем передовой робот приблизился к торчавшему из каменистой почвы догоревшему факелу, которым Доктор отметил для нас границу опасной зоны, и я услышала в наушниках шлема команду Джона:       - Все на платформы! Поднять щиты!       Аватары, до того шедшие рядом с транспортерами, попрыгали на платформы, и мое поле зрения подернулось сиреневой дымкой от активированных силовых щитов. Джон наклонился к пульту управления установкой, вглядываясь в главный экран.       - Максимальная скорость движения! – приказал он. – Градиент поля растет быстрее, чем я думал! У нас мало времени, щиты не продержатся долго!       Я не услышала, как взвыли турбинные силовые установки транспортеров, но ощутила резкое усиление вибрации от выведенных на максимум оборотов, и гонка началась. Тяжелые машины рванулись вперед, подпрыгивая на неровностях почвы и поднимая аккуратные пыльные хвосты выше кабин. Сначала я не поняла, с чем мы имеем дело, но пригляделась и увидела, как сминаются сиреневые пузыри щитов, будто от сильного встречного ветра, как призрачное пламя пляшет вокруг валунов, мимо которых мы ехали, как с их боков стекают тонкие струйки песка, как расплываются и искривляются силуэты скал перед нами, и поняла, что вижу разрушительную силу Вихря в действии.       - Джон, - позвала я, показывая вперед, на огромный валун, который издалека выглядел круглым, а теперь стал похож на пузатую кривую бутылку. – Ты это видишь? Это Вихрь так влияет, да?       - Да, ты права, - подтвердил Джон. - Это Ветры Времени. Они разрушают обычную материю, и чем ближе к прорыву, тем они сильнее. Единственная защита от них – щиты ТАРДИС. Но этой защиты у нас не будет, пока она не зарядится. Я доработал силовые щиты на транспортерах, они теперь смогут продержаться дольше и выиграют нам лишние сорок-сорок пять минут, но потом, когда они будут прорваны… то есть через приблизительно два с четвертью часа… у нас будет не больше пяти с половиной минут, которые нам обеспечит силовое поле скафандров. Сами скафандры продержатся не больше четырех минут до потери герметичности. Вот так.       - Угу, - угрюмо ответила я. – А сколько продлится зарядка?       - А я не знаю, - лихо заявил Джон. – Ну час, ну полтора… Как пойдет. Я постараюсь, но…       Я не видела его лица за зеркальным забралом, но за напускной бесшабашностью я отчетливо ощутила, как он нервничает и боится – но не за себя. Я, ТАРДИС, ее экипаж – вот что его беспокоило на самом деле. Он снова наклонился к экрану на пульте установки, присмотрелся к показаниям приборов и отдал новую команду:       - Готовимся тормозить. Через пятьдесят метров – стоп!       Бешеная скачка прекратилась, машины стали снижать скорость, зарываясь гусеницами в каменную крошку, и наконец замерли. Аватары попрыгали с платформ и начали разгрузку. Сначала сгрузили энергоприемники – шесть полупрозрачных шаров на толстых квадратных основаниях, и подключили к ним проводящие шины. Затем аватары бережно опустили ТАРДИС на более-менее ровную площадку, Джон подключил оконечники шин к своей установке, подбежал к ТАРДИС и вытащил из ее входного люка смотанный в кольцо кабель толщиной в корабельный канат. Разматывая его на бегу, он подскочил к установке, подключил его к мощному шестиугольному разъему и застучал по клавишам пульта с проворством, еще более удивительным от того, что его руки были в бронированных перчатках. По главному экрану заскользили строчки символов, на дополнительном экране появились разноцветные графики. Джон присмотрелся к ним, подкрутил парочку регуляторов и выпрямился.       - Первичная настройка завершена, - объявил он. – Устанавливаем приемники. Помните – по секторам и как можно ближе к прорыву. Вперед!       - Так точно, сэр! Будет сделано! – откликнулись вразнобой шестеро голосов, и шестеро маленьких, ростом мне по колено, роботов на гусеничном ходу подхватили энергоприемники своими манипуляторами и резво покатились к черной кляксе по расходящимся траекториям. Как только они вышли из-за прикрытия щитов, Ветры Времени обрушились на них, и только тогда я по-настоящему увидела их разрушительную силу. Призрачное голубое пламя охватило их, вгрызаясь в металл корпусов, превращая его в струйки серо-черной пыли. Я, стиснув зубы и сжав кулаки от напряжения, смотрела, как они катились, съедаемые на ходу, и гадала, доберутся ли они до определенных Джоном точек установки, не развалившись, и не сожрут ли Ветры Времени энергоприемники. Но вот им-то как раз сила Ветров была нужна как воздух, чем ближе к прорыву, тем сильнее они начинали светиться: сначала рубиновым, как угли в костре, потом оранжевым, потом солнечно-желтым, потом ярко-голубым, потом бледно-синим.       - Как свечение станет фиолетовым, они считай на месте, - прокомментировал Джон. – Так, еще немного… Ага! Есть!       Один за другим светящиеся шары занимали свои места, но с четвертым по счету все пошло наперекосяк. Везший его робот подпрыгнул на кочке, охваченная пламенем распада гусеница на его левом боку отвалилась, и вся машинка повалилась на бок, разваливаясь прямо на глазах. Джон стиснул кулаки и скомандовал:       - Другую телегу, быстро!       - Не успеем! – ответил кто-то, кажется, Иззи. – Я сам!       И не успели мы охнуть, его аватар бросился вперед и огромными прыжками, во всю мощность ног экзоскелета, понесся к упавшему шару. Подбежал, схватил в охапку и так же бегом отнес на место, но вернуться назад уже не смог. Ветры Времени накинулись на него, обгладывая экзоскелет, его правая нога подломилась, он растянулся на камнях, и призрачный огонь накрыл его с головой.       Я с ужасом смотрела, как он рассыпался черной пылью, но через пару минут в наушниках раздался его голос, слабый, но довольный:       - ЭтоИззи. Я в порядке, не волнуйтесь. Это было не больно. Только что отключился.       - Так, продолжаем! – Джон склонился над пультом управления установкой. – Приемники установлены. Установка работает. Выходная мощность десять процентов. Подключаюсь к системе управления.       Из-под пульта он достал два массивных полуцилиндра, подключенных к установке толстенными жгутами проводников, двое аватаров подскочили к нему и надели эти штуки на шипастые наплечники его скафандра. Джон перещелкнул шесть тумблеров на пульте управления, и второй дополнительный экран тоже осветился разноцветными графиками, а по толстому кабелю, идущему от установки к ТАРДИС, побежали узкие колечки золотистого света.       - Пошла зарядка, - сообщил Джон, и я услышала в наушниках его участившееся дыхание. – Выходная мощность двадцать процентов. Поднимаю до сорока.       Энергоприемники засветились ярче, ширина бегущих по кабелю огненных колечек увеличилась вдвое, и зеленые графики на вспомогательных экранах пошли вверх. В наушниках раздался новый голос:       - ЭтоАйкен. Доктор Смит, как у вас там?       - Пока неплохо, - ответил Джон бодрым, но прерывающимся голосом, как будто он тащил в гору тяжелый груз. – Корабль потребляет энергию, но запрашивает больше. Установка на сорока процентах выходной мощности работает нормально. Сейчас буду повышать далее, посмотрим, как пойдет.       - Хорошо, держите меня в курсе, - треск в наушниках вдруг прервал передачу. Видимо, коммандер резко отключился от линии. Джон резко выдохнул и передал в эфир:       - Пробуем шестьдесят процентов.       Он подкрутил регуляторы на пульте, вглядываясь в экраны, в пляску символов и скачки цветных линий, и добавил:       - О, она хочет еще! И даже может! Выхожу на восемьдесят процентов!       Промежутки света между колечками резко сократились, а энергоприемники засверкали так, что на них стало больно смотреть, пока скафандр не подстроил уровень затемнения шлема. Я пригляделась и увидела, что ТАРДИС окуталась легким золотистым туманом и начала мелко-мелко вибрировать.       - Что это? – спросила я Джона, показывая на корабль. – Все в порядке?       - Да! – выдохнул Джон. Такое впечатление, что теперь он тащил груз раза в три больше, чем раньше, настолько тяжелым стало его дыхание. – Она… восстанавливается. Так… и должно быть.       Я повернулась к одному из аватаров и дернула его за руку.       - Эээ… Можно спросить?       - Да? – откликнулся в наушниках знакомый голос Блум. – Вам чем-то помочь?       - Ну… да, - я задумалась, подбирая слова. – Есть какой-нибудь способ узнать, как себя чувствует человек внутри скафандра? Я беспокоюсь…       - За доктора Смита? – мне показалось, что Блум понимающе усмехнулась. – Конечно. Видите, на спине скафандра на блоке воздухообмена контрольная панель? Нажмите на нее, и она вам все покажет.       - Спасибо, - я подошла к Джону со спины и нерешительно ткнула пальцем в черное окошко величиной с ладонь на прямоугольном выступе в тыльной части его скафандра. ТАРДИС, где бы она ни была, не подвела - перевела появившиеся на панели символы, и я замерла, вглядываясь в осветившийся экран.       Температура – 37.2. Пульс – сто сорок. Давление – 150 на 90. Оксигенация крови – в зеленой зоне. Уровень стресса – в желтой.       - Джон! – окликнула я его. – Как ты? Тебе не больно?       - Я в порядке, - буркнул он. – Жарковато только. Не отвлекай меня.       Снова я пожалела, что за зеркальным забралом шлема не видно его лица, но, судя по всему он мне не врал по поводу своего самочувствия, хотя показатели и говорили о том, что его организм испытывает жестокую нагрузку. В его голосе не было боли, только угрюмая сосредоточенность. Он замер, как диковинная статуя в этом массивном скафандре, двигались только его ловкие пальцы, точными движениями балансируя двумя большими круглыми регуляторами на пульте, не давая зеленому графику на левом экране уйти слишком вверх, а оранжевому на правом – чересчур оторваться от красной линии. Как я поняла, левый график показывал входящий поток энергии, правый – исходящий, красная линия – ту мощность, которую запрашивала ТАРДИС, а Джон управлял этими потоками, следя, чтобы все оставалось в безопасных пределах и при этом пытаясь выдать для ТАРДИС максимальную мощность – прямо как бабушка, пытающаяся накормить капризного ребенка. Задача нелегкая, и я решила его не отвлекать, просто приглядывать за его состоянием, а заодно поглядывать вокруг. По опыту прошлых путешествий я знала, что в Вихре водятся не самые приятные твари. Поэтому я все время ожидала какой-нибудь неприятности, но время шло, щиты держались, зарядка продолжалась, установка Джона работала без сбоев. Когда Джон объявил, что восстановление корабля близится к завершению, и «осталось процентов восемь, это минут шесть-семь, не больше», я почти совсем успокоилась.       Вдруг в эфире заквакало и зашуршало, и до нас донесся скрипучий голос Айкена:       - Доктор Смит, у вас там скоро? Не хотел бы вас отвлекать, но кажется, у нас тут намечается прокол.       - Что? – недовольно переспросил тот. – Кто прокололся? У нас все идет нормально.       - Прокол?! – я охнула, вспомнив рассказы Иззи. – Дырка в пространстве? Куда проваливаются планеты? Мы можем провалиться?       - Да, милочка, вы правы, - процедил коммандер. – Мои операторы докладывают, что у вас не больше получаса до прорыва. Вы успеваете?       - Я понял, - буркнул Джон, видимо, тоже кое-что припомнив, и вздохнул. Видимо, он уже порядком устал, а сейчас от него потребуется еще больше сил. – Ладно. Выхожу на сто процентов. Блум, будь добра, готовь резервные линии.        - Да, сэр, - она сорвалась с места и вместе с еще одним аватаром кинулась к установке. Они вытащили по мотку толстого кабеля и подключили их к гнездам рядом с выходами, которые шли к скафандру Джона. – Подключать?       - Пять секунд, - Джон защелкал тумблерами на пульте установки. – Ждем стабилизации на новом режиме. Вот сейчас!       Аватары защелкнули концы кабелей в разъемы на торцах наплечников его скафандра, и по новым линиям скользнули колечки свечения, только уже не золотистые, а бирюзовые, и я услышала, как Джон со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Видимо, это подключение причинило ему боль, и я опять ткнула пальцем в окошко монитора его скафандра. Так и есть, температура – 38, пульс – 160, давление 172/100, оксигенация на грани зеленой зоны, уровень стресса – между оранжевым и красным. Что-то не ладилось, он что-то торопливо подстраивал и переключал на пульте, и я расслышала, как он тихо шепчет себе под нос:        - Пожалуйста, хорошая, давай, давай, сделай это, ну пожалуйста, не бойся, ты можешь, это не больно, ну же, давай…       Я не посмела его отвлечь, но он почувствовал мой взгляд, мою тревогу и заговорил вслух, задыхаясь и с трудом подбирая слова:       - Был бы я нормальным… я мог бы ее заставить… но это больно… я не могу… можно только уговорить… она боится… Роуз… попробуй ты… поговори с ней… Ладно?       - Хорошо! – я подбежала к мелко дрожащему боку ТАРДИС, окутанному золотистым туманом, положила на него руку в перчатке. Я вспомнила, как когда-то давно, в другой жизни, в другой вселенной, уговаривала другую ТАРДИС помочь мне и… другому Доктору, да, все другое, но ничего не изменилось. Я потянулась к ней мысленно, точно нащупывая ее сознание в золотистом тумане:        «Привет, дорогая. Не бойся, я с тобой. Пожалуйста, потерпи немного, послушай Доктора. А то мы провалимся в Пустоту, в преисподнюю без конца и края. Пожалуйста, поверь мне. Я буду рядом. Можешь поделиться со мной своей болью, если от этого тебе будет легче».       Я повторяла это как мантру, как молитву снова и снова, как вдруг золотой туман начал затекать на рукав моего скафандра, на плечо и на шлем, в мой затылок точно впилась раскаленная игла, и я услышала где-то внутри головы:       «Хорошо, Злой Волк. Я попробую. Мы попробуем вместе. Согласна?»        «Да! - откликнулась я, и обжигающая боль навалилась с новой силой. – Держись, подруга! Давай!»       «Получилось! Молодцы! - вдруг услышала я Джона, сдавленный крик в своей голове. – Ну же! Осталось еще чуть-чуть!»       И тут же – хриплый голос Айкена в эфире:       - Торопитесь! Прокол развивается очень быстро. У вас пятнадцать минут. Я отправляю челнок.       - Понял, - выдавил Джон, и по ментальной связи я почувствовала, как он просчитывает, что делать, и принимает решение. – Снимаю ограничители мощности.       «Ты перегреваешься, - прозвенела ТАРДИС. – Выдержишь?»       «Выдержу, - буркнул Джон в ответ. – Снижаю температуру в скафандре. Давайте, мои хорошие, нам нужно еще три с половиной минуты!»       Я коротко глянула в его сторону. Теперь все линии от его скафандра и он сам тускло светились уже не бирюзовым, а бледно-синим, как пламя газовой горелки, огнем, силовые линии горели золотом, энергоприемники сияли, как маленькие лиловые солнца, а установка начала трястись как в лихорадке. Боль все также вгрызалась в мой бедный затылок, я закусила губу, подбадривая себя тем, что Джону сейчас намного хуже, но осталось еще немного, вот-вот и все, еще чуть-чуть…       Вдруг я почувствовала страшный удар, точно выбивший землю у меня из-под ног, я упала на колени, несмотря на поддержку экзоскелета. Ударилась головой в шлеме о бок ТАРДИС, поморгала, пытаясь прийти в себя, огляделась. Аватары, кто бегом, кто ползком, сбежались к установке, пытаясь ее удержать на краю глубокой трещины в грунте. Джон что-то лихорадочно регулировал на пульте, и по ментальной связи я чувствовала, как в его затылок и спину вгрызается невыносимая раздирающая боль. Один из энергоприемников, видимо, провалился в трещину, протянувшуюся до самого прорыва, но не оторвался и повис на кабеле – я видела, что его линия натянулась, но продолжала светиться. Но самое страшное – сиреневая пленка щитов разрушалась прямо на глазах, рвалась клочьями под напором внезапно рассвирепевших Ветров Времени. Я вспомнила слова Джона про четыре минуты, и у меня похолодело внутри.       И тут меня окатило пылью и мелкими камушками, чья-то сильная рука поставила меня на ноги, а в наушниках раздался поразительно знакомый голос:       - Роуз, бегом в ТАРДИС! Скорей!       Я обернулась и не поверила своим глазам. Доктор! В темно-бронзовом скафандре, поверх которого были надеты легкие доспехи цвета лакированной меди с латными перчатками до локтей и высоким воротником, защищающим затылок шлема, со звуковой отверткой в левой руке и почему-то с двумя самурайскими мечами, рукояти которых торчали у него из-за плеч. И наша ТАРДИС с распахнутой дверью – у него за спиной.       - Но зарядка… - пролепетала я в ответ. – Мы еще не закончили!..       - Я закончу, - бросил он в ответ, подхватил меня как куклу и зашвырнул внутрь ТАРДИС. Я растянулась на пороге, но тут же вскочила на ноги и выглянула наружу. – Вам тут не справиться! Уходите!       - Что?! – крикнул Джон, задыхаясь. – Почему?!       - Великий Вампир! – рявкнул Доктор и ткнул отверткой в сторону трещины в грунте. - Он спятил, но сил набрал ого-го! При прорыве устроил землетрясение и сделал дырку в планете!       С этими словами Доктор рванулся к установке, нацеливаясь на нее звуковой отверткой, и свечение вокруг Джона схлопнулось яркой вспышкой и погасло, а накладки-контакты отскочили от его скафандра и упали. Джон неловко повернулся и отмахнулся от своего оригинала, но тот был проворнее – поймал его за затылок шлема и отправил в полет в сторону нашей ТАРДИС так шустро и ловко, что тот не успел среагировать. Я подхватила Джона в охапку, втащила внутрь, Доктор махнул звуковой отверткой, и дверь тотчас захлопнулась. А со стороны консоли прозвенел голосок Элис:       - Мам, пап, вы как хотите, но Доктор сказал отвезти вас домой.       И не успели мы охнуть, как она опустила пусковой рычаг, ротор пришел в движение, наливаясь зеленым светом, и наша ТАРДИС нырнула в Вихрь. Нас прилично тряхнуло, и я поинтересовалась у дочки:       - Милая, а ты умеешь управлять ТАРДИС?       - Конечно, - она рассмеялась и подбежала ко мне, чтобы помочь снять шлем. – Доктор передал мне свою память. Теперь я знаю, как управлять ТАРДИС и как долететь до Дома Тигинн.       - Хорошо, - я стянула перчатки и принялась освобождать Джона из скафандра. Бедняжка, он так замучился и натерпелся, что так и сидел, прислонившись к дверям, там, где я его усадила, и даже не пытался пошевелиться. Я сдернула с него шлем, промокший от пота подшлемник, расстегнула нагрудные застежки. Он чуть приоткрыл глаза – красные и совсем больные - и закусил губу, сдерживая тихий жалобный стон.       - Сейчас, милый, сейчас, - прошептала я. – Потерпи немного. Все будет хорошо.       Джон еле-еле кивнул в ответ, снова прикрыл глаза. Вдруг он выгнулся дугой, скрученный жестокой судорогой, страдальчески вскрикнул в голос и повалился на бок.       - Назад! – выдавил он. – Сейчас!       Я отшатнулась и увидела, как его окутывает золотистый свет, знакомое беспощадное зарево начала регенерации. Я охнула и застыла, прикрыв рот рукой, в ожидании, что он вспыхнет, как тогда, после того, как забрал у меня энергию Вихря. Но вместо этого свечение побледнело, опало и погасло. Джон приподнялся на локте, сдернул перчатки, откинул переднюю панель скафандра и схватился за грудь. Глубоко вздохнул, закрыл глаза, прислушиваясь к себе. И вскочил на ноги, сияя широкой счастливой улыбкой, которую я у него не видела очень, очень давно.       - Роуз! – он взъерошил волосы пятерней, подпрыгнул, потряс меня за плечи, крепко-крепко обнял и рассмеялся. – Роуз, ты не поверишь! Я нормальный!       Я положила руки ему на грудь поверх потной, местами обуглившейся футболки и ощутила одновременно прохладу и щекочущее тепло, а еще – знакомое «раз-два, три-четыре», спаренный пульс двух сердец таймлорда.       - Прошедшая через меня энергия Вихря подавила человеческие гены, задействовала мои исходные и активировала симбиотические ядра, - объяснил Джон (или уже не Джон?) с той же торжествующей улыбкой. – Роуз, если б ты знала… Я так рад! Это как потерять зрение и вернуть его снова. Блестяще!       - Угу, - я кивнула, пока не понимая, радоваться мне или плакать. – Ну и как теперь тебя называть?       - А тебя? – не остался он в долгу. – Ты плескалась в артронном потоке высокой энергии, как воробей в луже, и осталась жива. Думаешь, с тобой все так просто, мой милый Злой Волк?       Я было хотела его одернуть, но охнула и закрыла рот рукой, осознав, что последние слова он произнес, не раскрывая рта.