***
— Что такое? — раздался голос Стефана, что сейчас лежал с ней в багажнике. — Кошмар, просто очередной кошмар. Они снятся мне давно. — Почему Елена никогда не рассказывала о тебе? Джереми тоже не рассказывал. — Я сбежала из дома, обвиняя её в смерти родителей. На её месте я бы тоже не рассказывала о беглянке-сестре. — девушка замолчала. — Когда ты был с ней, какой она была? — Разной. Я думал, вы похожи, всё же сестры, но нет, Елена готова умереть за любимых, ты же скорее убьёшь за любимых и умирать не собираешься. — Ого, мы знакомы пару часов, а ты так говоришь обо мне. — Ты любишь Элайджу, он бы не посмел полюбить слабую девушку, что не может постоять за себя. Ты привязалась к дочери Клауса, пусть он и убил твою тётю и отчасти биологического отца. Они затаили дыхание и сердцебиение, когда почувствовали торможение машины. Они были на месте, в логове Неясытей, и они идут спасать двух близких для Вивиан людей, пусть и по поводу Клауса девушка не желала признавать, что он ей дорог. Они идут на смерть, верную смерть. Вивиан и Стефан смотрели на время, названное Марселем, чтобы Стефан начал стирать мазь Фреи со своего тела, призывая охотницу, Рейну Круз. Услышав крики, она посмотрела на Сальваторе и, кивнув, резко открыла багажник, вскоре проникая в дом, в помещение, где когда-то умерла. Свернув шею охраннику, двойник увидела, как Марсель повторяет то же самое с другими вампирами. — Вивиан! — раздался голос Давины. — Дав, прости… — Нет, это ты прости, ты пришла тогда, когда мне нужна была твоя кровь. Резкая боль в голове, она на коленях перед подругой, чувствует лезвие на шее и воду под собой, от которой тут же намокла вся одежда. Её кошмар повторился, отчего Вивиан стало страшно. Этот кошмар не должен был повториться. Брюнетка взглянула на лежавшего без сознания Элайджу, который спустя пару мгновений открыл глаза.***
— Нет, я не шахматная фигура. Эту комнату строит наше сознание. — прохрипел Элайджа. — Что? — воскликнула Аврора. Первородный оглянул комнату и уставился на висящую на стене картину. Путь, что был там проложен, вёл прямо к букве «В» и был неправильный, кривой. Следом, почувствовав знакомое, почти фантомное прикосновение к руке. — Карта, Фрея, путь. — произнёс вампир. — Эта карта двойник настоящей карты, путь на ней.***
В следующий момент одна из ведьм оказалась в воде, убитая Элайджей. Гилберт в тот же момент оказалась у другой ведьмы, вырывая ей сердце. Очнувшийся Клаус и упавший без сознания Марсель от боли заставили её нервничать. Слова, произнесённые гибридом, заставили её нервничать сильнее. — Они все ушли, моя связь разорвана. Спустя время Клаус исчез, а следом и Марсель. Ви держалась за руку возлюбленного, чувствуя слабость. Неясыти получили своё, то, ради чего и желали её крови. Пусть она совсем мало побыла в бассейне, её кровь, кровь двойника, всё равно помогла разбить связь сира и его вампиров. Отчасти, двойник чувствовала вину за это, но при этом понимала, что ничего другого сделать и не смогла бы. Элайджа пошёл вперёд, хотел выстрелить в Айю, но в итоге не сделал этого. — Это за мою жизнь. — произнесла Гилберт, держа её сердце в руках и бросая его в бассейн, вслед телу женщины. — Она не мучалась, как я, когда Ариана убивала меня. Спустя пару часов девушка стояла позади Давины, держа плед в руках. — То, как ты поступила со мной, Давина, никто бы не простил. Но ради Элайджи я бы поступила точно так же. — бросила Вивиан, разрезая свою руку и вливая кровь к праху Кола. Кровь двойника, которая связана с Майклсонами, видимо, навсегда, кровь, с помощью которой они обратились в вампиров, став ужасом планеты. Ветер, что гулял по комнате, заставлял её дрожать от холода. Внезапно появившийся Кол слегка испугал её, но в следующий момент двойник накинула плед на него. Оставив пару наедине, Вивиан вернулась в дом. Несколько дней она не разговаривала ни с кем, кроме Хоуп. Элайджа даже не хотел говорить с ней из-за Айи, вместо этого он разбирался с врагами, нажитыми Клаусом за тысячу лет. С момента обращения она изменилась, в сторону, которую не желала. Сидя с Хоуп, девушка почти не следила за ней, думая о своём, лишь краем глаза смотря на неё. — Мама! — раздался детский голос, и девочка забралась к ней на колени. — Мама Виви… — пролепетала малышка. — Вивиан, ты выглядишь так, словно увидела призрака. — раздался голос Никлауса. Она обернулась на гибрида и, вошедшего вместе с ним, Элайджу. — Мама! — воскликнула Хоуп, хватая прядь волос брюнетки. Первородные с шоком взглянули на ребёнка, а следом на брюнетку. Девочка вновь обратилась к ней как к маме. Вивиан неверяще смотрела на дочь Клауса, не в силах осознать то, как она её назвала. Хоуп назвала её матерью, отчего становилось и приятно, но и при этом неловко. Она не хотела заменять малышке Хейли, не хотела, чтобы Майклсоны думали, что она этого хотела. — Что же, Хоуп, видимо, сделала то, что мы никогда бы не признали вслух. — произнесла зашедшая Фрея. — Но я не её мать и не хотела заменять её. — начала оправдываться Ви. — Ты заменила Хейли и, знаешь, Вивиан, если опустить прошлое, связанное с твоей сестрой, я рад. Если мы падём, у моей дочери будет человек, которому она сможет доверять, у неё будет семья. — гибрид встал у стола. — Но ей нужна буду не я, ей нужна будет семья, Майклсоны. — Ты — Майклсон, Вивиан. Ты защищаешь и помогаешь нашей семье. Ты — член нашей семьи, как бы я не хотел этого признавать. — фыркнул Клаус. Шок в глазах девушки нельзя было описать. Никлаус Майклсон, первородный гибрид, которому тысяча лет, у которого куча врагов, существо, убившее её тётю и терроризировавшее её сестру, признал её, Вивиан Гилберт, членом его семьи. Это было невероятным, почти нереальным, признание членом семьи первородных вампиров, и это накладывало тень на неё, тень врагов, тень смерти. Знакомый стук каблуков внизу заставил девушку напрячься. Давина спустя три дня после разрывания связи и после воскрешения Кола, хотя об этом знали лишь Вивиан и Давина, решила явиться на глазах Майклсонов. Клаус резко исчез из комнаты, а следом из комнаты исчезла и Гилберт, чтобы в случае чего спасти подругу. Появившийся Кол удивил её, двойник и не думала, что он так скоро появится на глазах семьи, показывая, что жив. Брюнетка улыбнулась, убирая напряжение из своего тела, когда Никлаус обнял своего младшего брата. — Мама! — воскликнула неожиданно выбежавшая Хоуп и подбежала к Ви. — Не знал, что у тебя есть дочь, Вивиан. — ошарашенно произнес парень, смотря на малышку. — Это Хоуп. — Гилберт закатила глаза и подняла девочку на руки. Пару минут спустя, передав дочь Клауса в руки Фреи, девушка поднялась к себе в комнату, застывая на входе и натыкаясь на стоявшего у стены Кола, что дотрагивался до рисунка на ней. Он резко обернулся, внимательным взглядом осматривая брюнетку. — Это моя комната… — Когда-то была моей, но ладно, не буду заставлять тебя переезжать, поживу в другой. — Как тебе в мире живых? — Странно. Особенно странно смотреть на копию той, что убила меня и видеть влюблённые взгляды Элайджи, направленные на тебя. — Когда Елена и Джереми убили тебя, я счастливо встречалась с вампиром, который внушал мне отношения, и благополучно не знала о сверхъестественном.***
Вивиан сидела у камина на полу, расчесывая волосы и читая письмо. «Позаботьтесь о Хоуп, расскажите ей, почему меня, возможно, не будет рядом. С уважением, Клаус Майклсон.» — этим заканчивалось письмо мужчины, что он оставил Гилберт напоследок. Кинув его в огонь, девушка вздохнула. Если Клаус больше никогда не появится в их жизнях, то Хоуп придётся стать сиротой при живом же отце. Глядя на сгорающий пергамент, она не повернулась на вошедшего в комнату Элайджу и никак не отреагировала на то, что он сел в кресло позади неё. — Это так странно. — двойник откинула голову назад, на колени возлюбленного, чувствуя, как его руки забираются в её волосы. — Ты избегаешь меня, Хоуп назвала меня своей матерью, ещё и враги Никлауса… — Я не избегаю тебя, Вивиан. — его рука мягко провела по шее вампирши. — Ты избегал, три дня после смерти Айи. И я видела твой взгляд. Ты боишься. — она перевернулась и встала на колени перед ним, слегка приподнимаясь и смотря прямо в глаза. — Боишься, что я стану такой же как Кэтрин, когда она обратилась, такой же как и Елена, что в итоге отключила человечность. Я бы назвала это ещё одним проклятием двойников. Она опустилась назад, утыкаясь лбом в его колени и чувствуя лёгкие поглаживания её головы рукой первородного. — Но я — не они, я — это я, Элайджа. У меня есть ты, у меня есть Хоуп, именно вы не позволите мне отключить чувства. Я не буду убивать по прихоти жестокости, только ради защиты себя, Хоуп и вас. — девушка скорбно улыбнулась. — Я ведь Майклсон, как сказал Никлаус, а вы так и поступаете, убиваете ради семьи. — Всегда и навечно. — он поднял голову Ви за подбородок. — Пока вечность не закончится. Их губы слились в нежном поцелуе-обещании, что в конце они будут рядом, пока не закончится бесконечность. Она перебралась на колени мужчины, обвивая руками его шею и углубляя поцелуй. Руки первородного блуждали по её телу, скидывая одежду, в то время как руки брюнетки поступали точно так же. Когда они остались в одном белье, благородный вампир поднял её на руки, двойник обвила его бёдра ногами, оставляя поцелуй на шее. Оказавшись на кровати, Гилберт взглянула в глаза любимого и, увидев его кивок, впилась в шею первородного, высасывая кровь и доставляя тем самым ему удовольствие. Спустя пару мгновений она отстранилась и, вскоре почувствовала губы Майклсона на своём теле, спускающимся всё ниже, к самому сокровенному. Тихий стон вырвался из её рта, и Вивиан выгнулась в умелых руках Элайджи, полностью отдаваясь в его власть.