***
— Почему я должна быть тут, а не дома, тётя Фрея? Я хочу помочь найти маму. — Хоуп тяжело вздохнула, открывая пакет с любимой сладостью из дома. — Потому что она бы точно хотела, чтобы ты и Хенрик продолжили учиться, а не гонялись за чем-то. Кто знает, может именно заклинания из программы вашего обучения в итоге и поможет? — Ты сама-то в это веришь? Фрея пожала плечами и села рядом с Хоуп, дотрагиваясь до её волос. — Давай отложим поиски? Твой отец ищет её, но у нас есть возможность отвлечься. Развеять мысли и так далее. Хоуп вздохнула и кивнула, улыбаясь. Она встала с места и, накинув на себя куртку, отправилась показывать тёте владения школы Сальваторе. Когда Фрея спросила про Романа, румянец смущения грянул на лицо трибрида и взгляд ненароком упал на него. Майклсон тут же отвела глаза в сторону, когда тот помахал ей. Фрея тихо рассмеялась, приобнимая племянницу. Порой сама Майклсон забывала, что Хоуп была подростком. Она во всём копировала мать в её подростковом возрасте, пусть толком и не знала о том периоде Вивиан. Однако только слепой не мог заметить, как Хоуп, не зная толком и биологическую мать, многое взяла и от неё. Вивиан и Хейли смешались в подростке, но и это назвать плохим было нельзя. Все Майклсоны в тайне надеялись, что характер у их племянницы будет не в отца. С каждым часом Фрея становилась всё напряжённее, но не показывала этого племяннице и присоединившемуся к ним брату. Фрея словно открыла глаза и видела всё как в первый раз. Хенрик и Хоуп связаны крепче, чем простые родственники, и речь шла не о любви парня и девушки, а о связи душ. Они успокаивали друг друга лёгкими движениями, а рядом с дядей трибрид чувствовала себя сильнее. Возможно, так повлияло воскрешение Хенрика и влияние на это младшей Майклсон, но ведьма точно была уверена — их ничто не разделит по разные стороны. Фрея наблюдала за тренировкой Хоуп и улыбалась. С момента пропажи Вивиан впервые было спокойно.***
Всё в мире имеет начало и конец. Ты рождаешься, живёшь, умираешь и это ничем не изменить, но… Тысячу лет назад ведьма по имени Эстер смогла изменить ход истории навсегда, всего-лишь пытаясь спасти детей от участи самого младшего из них. С тех пор по миру бродили и будут бродить ещё долго вампиры. Бессмертные существа, которых, казалось бы, ничем нельзя убить. С момента переезда Вивиан в Новый Орлеан, на её глазах умирало больше вампиров, нежели людей. Она удивлялась этому, ведь где люди, что подвержены болезням, а где вампиры? Однако, факт оставался фактом, вампиры в этом городе слишком часто умирали. Забавно, что и сейчас, она находится на грани смерти будучи вампиром. Её имя значило «живая», но сейчас она была мертвее мёртвых. Вампир обречённый на смерть из-за своих решений, из-за защиты ребёнка. Кулон, что когда-то дала ей Фрея был сдёрнут с шеи Гилберт ещё при похищении. Она до сих пор помнила ухмылку Греты, что сорвала кулон и попросту кинула его в огонь. «Эта безделушка ничто для настоящего вампира». Двойник была так слепа, что не увидела, как под её собственным носом зарождается новое движение, которое было против гибридов и её собственной дочери. Боги, как же она была слепа. Или же просто не желала углубляться в проблемы, предпочитая наслаждаться названным миром? Брюнетка подняла взгляд на дверь и чуть простонала от шума, когда в дом кто-то вбежал. Когда в комнате явилась Хоуп, Ви поняла, что пропала. Её малышки не должно было быть тут, нет, не в месте, где была ловушка, не с этим парнем, что был сыном Греты и помогал ей. Хоуп должна быть дома или в школе, а тут должны стоять Майклсоны, с оторванными головами Греты и её отпрыска. Кандалы на руках Хоуп, нелепые оправдания Романа выводили её из себя. Ослабленный, отсутствием питания нескольких недель, организм и вербена в нём делали своё действие, и Гилберт не могла даже встать с места толком, не то что разорвать путы, которыми её связали и бросили, как мешок в ветхом доме. — Роман, ради твоей же жизни, ради жизни Хоуп, отпусти её. — Вы не понимаете, мама лишь мира хочет! — Поверь, я понимаю более, чем ты. Если бы она хотела мира, я бы не была тут, не мучалась от боли, что проявляла во мне вербена. Хоуп не была бы тут и ты бы не хотел подавить то, что даровала ей сама жизнь! Если бы вселенная была против, она бы даже не родилась. Если тебе хоть каплю дорога моя дочь, спаси её. Грета не подавить хочет волчью суть Хоуп. Она хочет убить трибрида раньше, чем он наберёт силы, чтобы мстить. Боль была везде. Она лилась в её венах словно раскалённое железо. В последний раз было так плохо в день, когда они смогли отчасти обмануть Далию, но в итоге Хейли умерла. Горькая усмешка коснулась губ Ви. Они скоро встретятся и у обеих будет, что рассказать. Гилберт уже знала, что расскажет всё о Хоуп, всё до мельчайших подробностей, чтобы волчица знала, что после её смерти о дочери заботились, и та выросла счастливым ребёнком. Когда они вырубили Романа и его ведьму, девушка была слишком слаба, чтобы куда-то идти. Ворвавшаяся Грета откинула её в стену, заставив двойника болезненно простонать. Кое-как встав с места, брюнетка со злостью смотрела, как Грета вручает кол в руку собственного сына. Она слышала шум драки на улице, короткие фразы до боли знакомых голосов. Но всё вокруг было так слабо слышно, что даже бой за окном казался чем-то, что находилось в совершенно другом месте. Все мысли были лишь о Хоуп, что надо спасти её, что надо продержаться до прихода Ника, что заберёт их дочь. Вивиан налетела на Грету, роняя её на пол, когда та выхватила кол и целилась в Хоуп. — Никто не смеет причинять боль моей дочери. — прорычала Вивиан, тут же получая под дых. Они били друг друга, кидали в стены. У вампирши были преимущества над Гилберт и они были огромны. Всё что двигало Вивиан сейчас лишь защита дочери, но даже это не могло сделать из неё готовой к драке. На ум пришёл Джейк, который теперь словно стал жить в её голове. Вампирша вспоминала все слова мертвого друга. Двигалась так, как показывал он. Когда двойник оказалась прижатой к стене, а рука Греты в её груди, взгляд упал на дверь, в которую тут же влетел Клаус и упал под натиском старшего брата. Гилберт смотрела на возлюбленного жадно, не веря, что он поступил так. Они должны были вернуть ему память, он должен был спасти Вивиан и Хоуп, ведь так он всегда и поступал, всё ради семьи… Если только теперь семьёй не были другие. Слегка потеплевший взгляд Греты на Элайджу дал ей всё понять. Они не были парой, но что-то их связывало. Или кто-то. Клаус пытался её спасти. Всё вокруг замерло, когда рука Греты сжалась вокруг сердца в её груди. Ви внимательно смотрела в глаза Клауса и лёгкая улыбка появилась на её лице. Несмотря на опасность, они своими действиями вернули ту Вивиан, которая спряталась в глубине после смерти родителей. «Мам, пап, дядя Джон, тётя Дженна, Джейк и Хейли, надеюсь вы уже приготовились к моему приходу, надеюсь, нам будет весело после обсуждения позорной смерти Греты». Резкое движение руки, пальцы Греты оторваны с кольцом дневного света. Последнее усердие, движение, что приведёт к финалу последней из двойников. Но уходить надо с честью и храбростью в сердце. Ни траура, ни похорон, как любил говорить Уолкер. Они оказались на улице, под палящим солнцем. Огонь поглотил тело Греты, накрыв следом и Вивиан.