Моя прекрасная незнакомка

      Пока Киллиан занимался отплытием, Эмма и Руби пошли осматривать корабль. Для Свон этот красавец не был неизведанным, ведь она уже не раз поднималась на палубу, а вот для Лукас все было в новинку. Она никогда в жизни не была на кораблях, а уж тем более — не плавала на них. В отличие от Эммы, до безумия обожавшей путешествия и морскую романтику, Руби не питала иллюзий.       Моряков преследовали: голод, жажда, тошнота, холод, не говоря уж о том, что швыряло всех из стороны в сторону от страшных волн. Корабли кишили мелкими грызунами, питающимися печеньем и галетами; размножающимися так быстро, что очень скоро бегали не только по каютам, кроватям и даже тарелкам, из которых ели люди, но даже по самим людям. Мухи падали в тарелки с супом, где плавали черви всех видов. Каждый кусок пищи кишил личинками. В рыбные дни обычно кормят тухлой рыбой, сваренной в соленой воде; днем — суп из бобов, в котором так много личинок, что они плавают на поверхности.       От этих мыслей и осознания, что сама, возможно, столкнется с тем, о чем читала в книгах без приукрашиваний, Лукас становилось страшно и мерзко. Хоть она из деревни и не привыкла питаться изысками, но есть заплесневелый хлеб с червями ей точно не хотелось. Как не хотелось и того, чтобы при очередной сильной волне ее смыло за борт.       Руби очень скептически относилась к капитанским способностям Киллиана, да и к непробиваемости его посудины в целом. Была бы возможность, она бы никуда не поплыла, но судьба-злодейка...       Эмма тоже понимала, что все не будет так красиво, как в сказках, но была настроена более оптимистично: плыть им не месяц и не два, а лишь неделю. За это время вряд ли над их кораблем нависнет костлявая рука голода, да и мышей Киллиан вроде бы вывел. Она искренне верила, что Крюк справится с любым штормом. Не зря же его столько лет выбирали капитаном? Да и команда у него замечательная.       Свон с радостью показала Руби палубы, а на Веселом Роджере их было три; блеснула свои знаниями о характеристиках корабля, пересказав то, о чем говорил ей Джонс. Несмотря на свои предубеждения, Лукас с интересом и любопытством слушала подругу и осматривала пушки. Не только у нее одной чесались руки пальнуть из них, но и у принцессы тоже.       Прогулявшись по шканцам, Эмма повела подругу на верхнюю палубу носовой части корабля.       — Слушай, да ты тут уже прописалась! Все знаешь! — удивилась Руби.       — Ну, не все… Я просто очень хороший слушатель, — беззаботно улыбнулась Эмма.       Они поднялись на верхнюю палубу. Подул морской бриз, развевая подолы платьев и волосы. Слабые волны качали корабль, а чайки кружили в небе. Сквозь грозные тучи стали проглядывать лучики солнца.       — Ну давай, блесни знаниями. А ты точно мне все рассказала? Не раньше ли ты с Киллианом познакомилась, милочка? — Лукас хитро прищурилась и многозначительно посмотрела на Эмму. — Уж слишком много ты знаешь.       — Тьфу, ну конечно же все! Я знаю его только чуть больше месяца. Вот это — бушприт, например, — Свон показала на наклонную мачту в носу галеона. — Красота, правда? А вот это — фок-мачта, — гордо заулыбалась она. — Говорю же, я просто очень способная ученица.       — Да, великолепно! Но ты думаешь, что такая красота и спокойствие долго продлятся? Ох, Эмма, я тебя разочарую! Скоро нагрянет какой-нибудь шторм, и уж тогда тебе будет не до рассуждений о красоте, — в привычной манере разочаровала Руби. — Ты будешь думать о том, как бы тебя не снесло за борт.       — Пока есть возможность получать удовольствие и любоваться спокойным морем, я буду это делать. Пойдем лучше каюты выберем… Я думаю, Киллиан будет не против, если покажу тебе его покои, — Свон пожала плечами и развернулась.       — Хах, в его каюте обустроишься? Вдвоем веселее, — съехидничала Руби и расхохоталась, толкнув в бок подругу.       — Вот не язви, а? Не собираюсь я вытеснять его из собственной каюты. Тебя не поймешь: то ты обещаешь глотку перегрызть за меня, то говоришь, что вдвоем веселее, — фыркнула Эмма и спустилась на нижнюю палубу.       — Перегрызу, а это был сарказм. Господи, за что мне такое наказание? Целую неделю бок о бок находиться рядом с Крюком… — простонала Лукас, на что Свон закатила глаза и цокнула языком. — А спорим, что ты и дня здесь не продержишься? Морская болезнь замучает.        — Меня-то как раз не возьмет! Я уже много раз здесь была, а качка ничего со мной не сделала, но вот ты… — Свон хитро прищурилась. — На что спорим?       — На бутылку рома? Или слабо?       — Воу, бутылка рома? Ты решила обчистить трюм Киллиана? Таким незаметным образом вылакать его ром? — расхохоталась Эмма. — Тебе еще хуже от рома станет… при качке-то!        — Кто сказал, что я собралась пить? Это ты должна будешь залпом бутылку рома выпить. Кого первого стошнит от морской болезни, тот будет пить. При всех! — Лукас злорадно прыснула.        — О боже, не боишься, что тебя за пьянство акулам скормят? Правила здесь жесткие. Крюк этого не оценит. Он и так скрипя зубами взял тебя на борт. Эти чертовы моряки такие суеверные, видите ли: «Женщина на корабле — к беде!» А уж ты-то точно… — воскликнула Эмма.        — Вот именно, только к беде на корабле — плохой капитан и такая же чудовищная команда, а уж точно не женщины, — подтвердила Руби. — Ну что? Соглашайся!        — Если играть, то играть по-крупному! Эх, позоришь мое имя… По рукам, — глаза Свон заблестели от азарта, она схватила подругу за руку и разбила спор.        Эмма подняла голову и замерла, раскрыв рот от удивления. Матросы ставили паруса. Зрелище необыкновенное! Они и юнги ловко поднимались по вантам на соответствующие марсы*. Забравшись, кто-то из парней остался на марсе, чтобы тянуть снасти. Затем другие матросы перебрались на рей и побежали по нему босыми ногами, придерживаясь за довольно слабо натянутый трос — леер. Добежав до своего места, они сели верхом на рей, а потом спустились ниже и встали на перт*. За рей парни держались левой рукой, слегка перевешиваясь через него, а правой рукой развязывали концы*. Закончив свою трудоемкую работу, они слезли обратно на рей, также искусно балансируя, добежали до марса. Матросы друг за другом ловко хватались за вертикальные снасти и съезжали на палубу. Пролетали пятьдесят метров за несколько секунд. Эти трюки окончательно шокировали Эмму. Да эти ребята были получше акробатов!       Считалось позорным спускаться по вантам, и поэтому матросы съезжали на руках по разным вертикальным снастям. Свон и Руби стояли и наблюдали за этой удивительной картиной. Прошло буквально пятнадцать минут, и белоснежные паруса уже развевались на ветру, корабль должен был вот-вот отплыть. Эмма заметила на капитанском мостике Киллиана, общающегося с рулевым. Она улыбнулась ему и помахала рукой. В отличие от подруги, Свон всецело доверяла Джонсу, и не было у нее чувства, что он не справится.       Эмма и Руби спустились на нижний этаж. Удивительно, но в коридорах было пусто. Наверное, весь экипаж был на палубе.       — Эй, ну может хотя бы расскажешь, чем ты занималась с Киллианом, сбегая по ночам? — спросила Красная Шапочка, добавив чуточку пренебрежения на имени капитана.       — А что это за резкий прилив любопытства? Ты вроде бы даже слышать ничего об этом не хотела, — недоверчиво уставилась Эмма.        — Я что, не могу знать, чем моя подруга по ночам промышляла? — Руби невинно пожала плечами.       — Ну, в первый день мы готовили омлет… — начала Эмма.       — Омлет? Серьезно? Сам Капитан Крюк готовил с тобой омлет? Боже правый, не смешите меня! Это самая комичная картина, которую я себе представляла, — хохотнула Лукас.       Они почти подошли к каютам. В коридорах было темно, очень темно. Свет не просачивался, да и окон не было. Лишь огоньки свеч освещали помещение.       — И, между прочим, получилось очень даже неплохо. Крюк мне карту сокровищ показывал. Он открыл мне потайные места города! А в другой раз мы гуляли по лесу, а когда я поднялась на борт, то.. — Эмма замялась.       — А потом он тебя поцеловал? — возмутилась Лукас и насупилась.       — Да ну тебя, нет… Потом мы просто сражались на саблях, ну и я, конечно, победила! А затем я нарисовала его портрет. Ты представляешь, Киллиан еще и сомневался в моих способностях! — усмехнулась Эмма и толкнула дверь каюты.       — А жаль, что не проткнула ему бок… Стоило бы, — трагично выдохнула Руби и тут же рассмеялась, поймав злобный взгляд Свон. — А я что? Я ничего.       — Руби, не нарывайся! Сейчас тебе бок в отместку проткну!       Внутри было скромно и аскетично. Да и правильно, зачем матросам золото и излишки? Одна твердая койка, заменяющая полноценную кровать, тумбочка и кресло-качалка.       — Не богато… М-да… Но чего я ожидала? Капитанская каюта по сравнению с этой, как королевские покои, — хмыкнула Эмма, оценивая обстановку. — У нас в замке все же было лучше.       Эмме стоило лишь раз вспомнить о замке, о родителях, как тоска и грусть нахлынули на нее. Она понуро опустила голову и помрачнела.       — Кхм, ну тогда здесь сплю я, а ты иди ищи себе каюту. Только не смей лезть к Киллиану! — хмуро посмотрела на нее Лукас.       — Я и не хотела! Ой, а тебе не кажется, что мы уплываем? Да, правда! Посмотри в иллюминатор! — принцесса тут же спохватилась и ринулась к окошку. Она уже совсем не хромала.       Действительно, Веселый Роджер двинулся с места и, скрипя, стал отплывать от пристани. Неужели они наконец-то дождались этого момента?!       — Так и есть. Прощай, Лотрана. Наверное, мы еще не скоро увидимся, — Руби сразу помрачнела и вымученно улыбнулась. Ей ужасно не хотелось покидать родную гавань. И осознание того, что она может и не вернуться, вовсе нагоняли ужас.       — Да, прощай… Я буду очень скучать по тебе, — тяжело выдохнула Эмма, затем, понимая, что подруге сейчас не легче, решила побыстрее сменить тему и пойти показать каюту Киллиана. — Пойдем, ты будешь в восторге от капитанских покоев!       Девушки поспешили в комнату Киллиана. Эмма надеялась, что Джонс будет не против такой гостьи, как Руби, у себя в каюте. Они шли по коридору и активно обсуждали будущее путешествие. Неожиданно из-за угла появился Крюк, чем знатно напугал Свон.       — Ох, господи! Зачем так пугать, Крюк?! — возмутилась она.       — О, лапочки, везде вас искал. Уже соскучились по мне? — Джонс привычно ухмыльнулся, схватив Эмму и Красную Шапочку за руки и заводя их за угол.       — Безумно! Да так, что от страданий уже хотела в море скинуться, — съязвила Руби и недовольно выдохнула.       — Мы отплыли, Киллиан! — радостно сообщила Эмма. — Неделя ада, и мы у Реджины!       От упоминания некогда Злой Королевы по спине Джонса пробежал холодок. Интересно, она первым делом посадит его на кол? Или будет пытать в отместку и только потом убьет? Да… Возможно, тогда Киллиан поступил неправильно, подло, но он не мог оставаться с Реджиной и продолжать внушать ей ложную надежду. У них ничего никогда не могло быть. Кто бы мог подумать, что Злая Королева настолько очаруется им и влюбится, а он… А что он? В нем появились ростки чувств, совсем хрупких и слабых. Сердце стало оттаивать, и Киллиан ужасно этого испугался. Испугался опять влюбиться, а потом разбить себе сердце, поэтому он просто исчез, не подавая ни единой весточки Миллс.       — Ну почему же ада? Не преувеличивай! У меня к вам, красотки, есть сногсшибательное предложение! Я уверен на сто процентов, что в платьях вам будет неудобно на корабле, поэтому я предлагаю переодеться в более подходящую одежду.       — Какое предложение! Боюсь узнать, откуда ты взял женскую одежду… Обокрал какого-нибудь бедного торговца? — усмехнулась Эмма и последовала за Крюком.       — Ты такого плохого мнения обо мне. Нет! И вообще, разве это важно? — Киллиан наигранно обиженно фыркнул. — Руби слишком плохо на тебя влияет. Она подбивает мой авторитет в твоих глазах! Тебе стоило бы держаться от нее подальше, — он иронично усмехнулся, хлопнул Свон по плечу и приобнял.       — Поговори мне еще, мумия Неверлендская, и я покажу тебе фурию! — прошипела Лукас.       — Ну так что, красавицы? Кому-нибудь нужно пополнить гардероб? — Киллиан кокетливо посмотрел на девушек.       — Еще чего! Буду я твою одежду носить… Только через мой труп! Вот если Эмма захочет, пусть меняет, а меня, пожалуйста, уволь от этого, — скривилась Лукас. — Мне и мое платье нравится.       — Ну, смотря, что ты мне предложишь, — Свон скептически посмотрела на мужчину.       — Как хочешь! Я не заставляю, вот только потом не плачь, что вся промокла под очередной волной, лапочка. Увидишь, пойдем. А ты, мисс Только-Через-Мой-Труп, свободна. Можешь пока еще осмотреться, там дальше кубрик расположен, камбуз, — Крюк снисходительно улыбнулся.       Если подумать логически, откуда у него на борту женская одежда? Хотя, возможно, он просто даст свою… О да, Свон бы с удовольствием примерила его рубашку. Она мигом отбросила эти мысли. Еще чего не хватало! Мечтать оказаться в рубашке Крюка.       На его корабле была лишь одна женщина, которая плавала с ним, и это — Мила. Черт, точно, Мила! Наверное, это и есть ее одежда… Свон вдруг почувствовала укол ревности. С чего бы? Да и девушки той уже давно нет в живых. Но Киллиан же так долго хранил ее наряды, словно до сих пор лелеет воспоминания о ней. Значит, она ему дорога… Ну конечно, дорога. Можно было давно это понять, слушая, как он отзывается о Миле.       Пути Руби, Киллиана и Эммы разошлись. Лукас пошла осматривать камбуз, в надежде найти что-нибудь съестное и незаметно стащить это, а Джонс повел Свон в трюм.       В той части корабля Свон еще никогда не была. И наконец-то выдалась возможность побыть наедине с Крюком, без пристального взгляда подруги. Они шли близко друг к другу, касаясь плечами. Все можно было бы списать на узкие проходы, но кому Киллиан и Эмма врали? Им просто хотелось прижаться и быть как можно ближе друг к другу.       Веселый Роджер покачивался на волнах, и от этого Свон пошатывалась. Они почти подошли к трюму. Тьма поглотила и окутала коридор. Очередная сильная волна ударилась о борт, и Эмма, не устояв на ногах, запнулась и полетела на Киллиана, припечатав его к стене.       — Свон, аккуратнее! Что за повод для пылких объятий? — Джонс подхватил ее под руки, и после еще одной волны Эмма прижалась к его груди. Она растеряно посмотрела ему в глаза, от света свечей они казались еще завораживающее. Сердце пропустило удар. Губы Киллиана растянулись в ухмылке.       — Я-я-я… Просто… ка-ка-чает, — Эмма потеряла дар речи.       — И все же осторожнее. Но в следующий раз можешь не искать отговорок, — Киллиан обаятельно улыбнулся и поднял бровь, выпустив девушку из объятий.       Поразительно, но качка никак не влияла на состоянии Свон. Она не чувствовала морской болезни! Но может, все проявится позже?       Наконец-то они дошли до трюма. Помещение было большим, везде стояло множество бочек с ромом и водой; мешки и ящики с провизией и другими нужными вещами. В трюме было темно, и лишь немного света просачивалось через люки. Пахло затхлостью и сыростью.       — Киллиан, откуда у тебя женская одежда? Ты так и не сказал. Это одежда Милы? — Свон проницательно посмотрела на мужчину.       Он удивленно уставился на нее и нервно почесал за ухом. Эмма заметила, что Киллиан постоянно так делает, когда нервничает, а еще заметила, что переняла этот жест.       — Откуда? — ошарашенно выдавил Джонс из себя и сделал шаг к принцессе. — Откуда ты знаешь?       — Э-э-эм, лишь чуточку внимательности и логики, — она неловко улыбнулась, тоже почесала за ухом и посмотрела Крюку в глаза. В них виднелось замешательство, испуг и удивление. — Ведь у тебя на корабле больше не было женщин.       — Ты… ты просто поражаешь меня своей проницательностью. С меня пример берешь? — Киллиан нервно усмехнулся и попытался улыбнуться, но вышла гримаса.       — А с кого же еще? — Эмма мило улыбнулась в ответ.       — Да, это ее одежда. Я понятия не имел, почему хранил ее. Точнее, я думал, что выкинул ее, но когда недавно делал генеральную уборку в трюме… Перед отплытием нашел, — Джонс отошел от оцепенения и направился к одному из сундуков. — Не подумай ничего такого. Я не хочу превращать тебя в Милу за счет переодеваний. Нет, нет, я не до такой степени извращенец… — Киллиан запнулся и замялся.       Черт возьми, он почувствовал себя сопливым юнцом, пытающимся оправдаться перед капитаном. Ему было очень сложно говорить о бывшей возлюбленной.       — Просто тебе неудобно в платье будет! А в кожаных штанах и рубашке гораздо лучше, — он попытался придать голосу уверенности. — Если не хочешь, конечно, можешь не надевать…       — Эй, не волнуйся так, я понимаю. Можешь не оправдываться. Мне, правда, удобнее будет в штанах, да и давно мечтала носить только их, — обнадеживающе произнесла Эмма и подошла сзади к Крюку. Она положила руку ему на плечо и тепло улыбнулась.       — Вот, держи. Иди примерь, я буду на палубе, — Киллиан повернулся, грустно улыбаясь, и вручил принцессе аккуратно сложенную стопку одежды и сапоги. — Надеюсь, подойдет.       Эмма послушалась и направилась в каюту. Эта ревность ее очень напрягла. Киллиан до сих пор скучает и любит Милу. Но она же уже мертва! Его сердце занято, а с ней он только возится… А почему он с ней возится? И правда, почему и зачем? Черт, и ведь в этой одежде она будет напоминать ему Милу! Сыпать соль на рану. Но другого варианта нет…       Именно в этот момент Свон пожалела о том, что не заехала в город и не прихватила оттуда одеяний. И вообще, хватит драму из-за каких-то тряпок разводить.

***

      — Ну вот, другое дело! — Киллиан откровенно присвистнул и ухмыльнулся, когда на капитанский мостик поднялась принцесса.       Она была чертовски сексуальна и привлекательна в белой свободной рубашке и черных облегающих штанах. Ох, как они подчеркивали ее задницу. Его взгляд упал на грудь Свон. Нескольких пуговиц не было, открывая декольте. Джонс невольно облизнулся и представил, как бы красиво смотрелась Эмма, будь ее рубашка мокрой… а еще лучше без нее. Морской ветер подул, развевая ее волосы.       — Да ну? Правда? Эти штаны мне жмут! Они на несколько размеров меньше, — усмехнулась Свон. — И рубашка… Как по мне, она слишком откровенная. А вот сапоги в самый раз.       — Тебе дискомфорт, а мне услада для глаз, — промурлыкал Киллиан, придерживая штурвал крюком.       Как бы ему ни хотелось заняться чем-нибудь другим, например, пойти подразнить Руби или провести время с Эммой, вахта стояла на первом месте. И не скрывал он того, что хотел блеснуть своими умениями перед принцессой.        — Как по мне, идеально, так, как я люблю.       — Пф-ф, садист! — решительно заявила Эмма и приблизилась к Киллиану.       Она встала рядом и устремила свой взгляд вдаль, в бескрайнее синее море. Вот она! Свобода! Но какой ценой завоеванная… Небо опять стало хмуриться; нависли свинцовые тучи, а море цвета маренго разбушевалось; уже большие волны бились о борт, а холодный ветер заставлял зябнуть.       — Остынь, лапочка. Я просто люблю любоваться такими красивыми девушками, как ты, — с соблазнительной хрипотцой произнес Киллиан. — А где же твоя безумная подружка? Поди, набег на мой трюм решила устроить? — усмехнулся он.       — Понятия не имею. Сомневаюсь, она не пьет. Веселый Роджер большой, она может быть где угодно. Крюк, я давно хотела тебе сказать, раз уж на то пошло, что тебе тоже очень идет этот пиратский плащ, — Свон смущенно улыбнулась и хлопнула его по плечу.       — Я знал, что ты без ума от моего наряда, как и я от твоего. Хочешь порулить, а? — игриво прошептал он ей на ухо. — Я как капитан могу позволить себе такую блажь: дать тебе ненадолго постоять у штурвала.       — Да, конечно! Всегда мечтала, — Свон расплылась в лучезарной улыбке и взяла штурвал.       — Хей, ловлю на слове, в последний раз ты говорила эту фразу, когда сбежала из таверны, прихватив мой крюк. Я же говорил, что из тебя бы вышел отличный пират!       — Ты всю жизнь будешь припоминать мне этот побег? — недовольно протянула девушка.       — О да, всю жизнь! Не каждый день ты видишь, как такая хрупкая и на вид кроткая девушка сбегает, не заплатив.       Невероятная эйфория охватила ее. Только от одной мысли, что она в открытом море и управляет огромным кораблем, перехватывало дух. Эмма не представляла, что ее мечта когда-нибудь осуществится, хоть и при таких условиях. Свон уверенно держала штурвал, а Киллиан наблюдал за ней. Он выудил подзорную трубу из кармана плаща, вытянул её и приложил к глазу, смотря вдаль.       — Наверное, будет шторм — это чертовски плохо, — огорченно выдохнул в ухо Эмме Джонс. От щекочущего шепота по телу ее пронеслись мурашки.       — Шторм? Да ну… Черт, в первый же день наткнулись на шторм! — простонала она. Вдруг у Свон возникло острое желание обнять Киллиана, но она стойко противилась ему.       — Как бы парни бунт не подняли, мол «женщины на корабле — к беде». Моряки — люди очень суеверные, — тяжело вздохнул Крюк и положил подборок на плечо Свон. Странно, но этот жест не взбесил ее и не напряг, наоборот — Эмме стало очень приятно и спокойно, будто так все и должно быть.       — Это я уже поняла, когда при упоминании сирены твой рулевой три раза плюнул через плечо. Киллиан, они правда существуют? — она слегка повернула штурвал, и он накрыл ее руку своей, направляя. Тепло разлилось по венам, а щеки Эммы вспыхнули огнем.       — Да, существуют! Гром и молния, они страшные существа! Заманивают к себе в сети мореплавателей песнями, а затем топят, отбирая души. Встречал я таких тварей… В Неверленде. Столько лет бок о бок с ними провел, — по коже Джонса пробежали мурашки от упоминания их.       По кораблю разнесся громкий звон колокола. На часах стукнуло четыре часа дня.       — Следующий отсчет склянок начнется с восьми вечера, — пояснил Киллиан.       — Уже четыре? Быстро время летит! Слушай, а ты когда-нибудь садился на мель?       — Милая, никогда в жизни не садил корабль на мель! Будь я проклят, случись такое! Я ведь чертовски хороший капитан, да и команда у меня отличная. А капитан, посадивший корабль на мель, ужасен и заслуживает повешения на реях! — воскликнул Джонс.       — Какой ты жестокий, сразу на реи…       — Жестокость заслужена! Такой капитан, можно сказать, собственноручно убил корабль! Его уже никак не сдвинуть с места.       Джонс заметил, как Эмма стала дрожать, но виду не подавала. Он нахмурился и отодвинулся, снимая свой плащ.       — Держи, надень. Ты вся замерзла и дрожишь.       — Ничего не замерла. Не нужно, — отмахнулась Эмма из своего упрямства. Она может потерпеть, но Киллиан сам замерзнет. А заболевший капитан — куда большая потеря, нежели заболевшая пассажирка. Ветер все же был очень холодным и пронизывал до костей.       — Свон, не спорь! А то заболеешь еще, — Крюк заботливо накинул свой тяжелый плащ на ее плечи, отчего ей сразу стало теплее, затем продолжил свою речь:       — Ну, если Вы так настаиваете, Капитан Крюк, то я конечно же приму Вашу заботу, — она расплылась в глупой улыбке и все-таки надела плащ. Было невероятно приятно, что Джонс заботился о ней. Искренне, от чистого сердца. — А если честно, почему ты заботишься обо мне? — Эмма обернулась и посмотрела в темно-синие, как бушующее море, глаза Киллиана.       Этот вопрос обескуражил и поставил его в тупик.       — Ну как, почему? Просто мне хочется… Дарить кому-то тепло и заботу очень приятно. И ты мне дорога, Свон, — признался Киллиан.       Не то чтобы для Эммы это было шоком, но откровенное признание ее впечатлило. На душе стало очень приятно и тепло.       «Я дорога Крюку» — эти слова повторялись в ее голове.       — Спасибо тебе за все. Без тебя я бы не справилась. За то, что отважился ради меня поплыть в чужое королевство, — произнесла Свон и обняла Джонса.       Она прижалась к его груди и положила голову на плечо. Любое волнение по поводу неизвестности и беды в королевстве исчезло; нахлынули покой и умиротворение. Киллиан тоже расплылся в улыбке. Пожалуй, ему давно не было так хорошо. Одной рукой он обнимал Эмму, а крюком придерживал штурвал.       — Ты говорил, что не нужны причины, чтобы тебя обнять. Считай, это моя благодарность, — Эмме хотелось вечность стоять вот так, обнимаясь.       — Было бы за что благодарить, я не могу поступить иначе. Эх, моя пиратка, тебе бы еще шляпу с пером! — он отодвинулся и, лучезарно улыбаясь, потрепал девушку по голове. — Хотя такая, пожалуй, имеется. Я тебе ее дам.       — Правда? Здорово! А ты когда-нибудь вешал на реях кого-нибудь из своего экипажа? — полюбопытствовала Эмма.       Киллиан сразу нахмурился и сквозь зубы втянул воздух.       — Кхм… Я не буду тебе врать и говорить, что я был святым. Вовсе нет. Конечно, вешал, но заслуженно. Много лет назад, когда я еще был пиратом, повесил одного из членов своей команды, — выпалил он.       — Почему? За что? — удивилась Свон. Хотя, чего она ожидала? У пиратов законы жестоки.       — Эмма, шхуну мне в бухту, он изнасиловал женщину! — воскликнул Джонс. — Даже у пиратов это жестоко карается. По пиратскому соглашению любой, кто попытается завладеть женщиной без ее согласия, будет подвергнут смертной казни. И я не мог потерпеть такого на своем корабле. В тот же день Брайана и повесили.       — Какой кошмар и мерзость… Как это низко! — фыркнула Эмма. — Я, наверное, пойду. Не буду тебе мешать, — она грустно улыбнулась и отдала штурвал Джонсу, а напоследок решила поцеловать его щеку. Коротко коснулась губами его щетины и тут же отодвинулась. — Это тебе за все.       — А тебе не кажется, что мало будет? — усмехнулся Киллиан.       — Не кажется, — Свон подмигнула ему и сняла плащ, отдав его Крюку.       Остаток вечера пролетел незаметно. Свон даже забыла про непутевую подружку. Руби просто исчезла с ее поля зрения, а искать не было желания. Наверняка лежит у себя в каюте и жалуется в пустоту. Джонс дал ей шляпу, и в ней Эмма выглядела, как настоящий пират. Она ощутила прилив новых сил и надежду на лучшее будущее.       На ужин часть команды собралась в кают-компании. Другая часть отбывала на вахте. Киллиан сказал отыскать и позвать Лукас трапезничать. По комнате уже разлетался хохот мужчин: они травили морские байки. Целый день Эмма и Руби почти не попадали на глаза команде, не привлекали внимания. И Свон впервые в жизни боялась не понравиться людям. Да и неуютно она себя ощущала рядом с таким огромным количеством голодных мужчин.       Джонс усадил принцессу рядом с собой, во главе стола, приобняв за талию, а одному из своих матросов приказал найти Лукас. Эмма уже довольно хорошо ориентировалась на корабле и подумывала: не потерялась ли где-то Красная?       Лукас осмотрела весь корабль за день и, втихаря, заглянула в каюту Киллиана. Она стояла на верхней палубе носовой части Веселого Роджера, оперевшись о фальшборт, и старалась не смотреть на гальюн. Уж не самое лицеприятное зрелище, ведь именно там располагались туалеты. Лукас была не из самых брезгливых, но даже ей было страшно представить, что ей тоже придется идти туда. А самое неприятное: туалеты были выставлены на всеобщее обозрение. Смотри, сколько хочешь! Не было даже дверцы и стен, чтобы прикрыться… Уличный туалет казался чем-то райским по сравнению с этим! А после ватерклозета в королевском дворце и вовсе — ночным кошмаром.       Красная Шапочка посмотрела на ночное небо, заволоченное тучами. Звезд не было. Корабль двигался вперед и покачивался на волнах. Буквально спустя час нахождения на Веселом Роджере Руби стало знатно штормить и тошнить. Она стояла вся бледная, голова кружилась и живот болел. Лукас нависла над бортом, и ее стошнило.       — О боже, чтоб я еще раз поплыла на кора… — хотела выругаться Руби, но ее опять вырвало. Так она стояла, пытаясь отдышаться некоторое время, пока ее кто-то не окликнул.       — Мисс Руби Лукас, а мы вас везде ищем! — девушка обернулась и увидела парня лет двадцати двух; шатена с карими глазами, носом с горбинкой и полосатым шарфом на шее, одетым в морскую форму.       — О, спасите, помогите… — прохрипела Красная Шапочка и сползла по фальшборту на палубу. Именно в этот момент волна опять ударилась о борт, качнув корабль. Руби простонала: — Чертова морская болезнь… Не-е-ет, неужели еще и пить придется?       — Ох, сейчас! Конечно! Я, кстати, Генри, — парень подбежал к Руби и помог ей подняться, держа под руки. Она поправила платье и пошла с ним.       — Спасибо Вам! Я не выдержу тут неделю. У меня все внутренности вывернутся, — Лукас вымученно улыбнулась.       — Пойдемте, я Вас к лекарю отведу. Он даст какие-нибудь травы от укачивания, — успокаивал Генри. — Не повезло. Морская болезнь очень истощает.       — Можно на «ты». Я не привыкла так официально обращаться. Не стоит, пройдет. Мне нужно в каюту, — сморщившись, сообщила девушка.       — А я так не думаю! Давай так, я позову Рихтера тебе в каюту. И я могу принести тебе еду. Хотя, не думаю, что ты в состоянии есть, — хмыкнул Генри, помогая Руби спускаться с лестницы.       — Еда?! — ужаснулась она. Перед глазами тут же пронеслись страшные и мерзкие картинки: хлеб с плесенью, протухшая вода и рыбная похлебка с личинками… От этой мысли ее чуть не стошнило опять.       — Еда-еда, она самая, — улыбнулся парень и кивнул.       — Скажи хоть, какой у тебя ранг на корабле? Кстати, мне двадцать три, а тебе?       — Ой, да я пока не дослужился до значимых чинов. Пока матрос, но хочу стать штурманом! — гордо заулыбался Генри в тридцать два зуба. — О, да, я помладше буду, мне двадцать только. А ты, наверное, замужняя дама? Что же ты без мужа на нашем корабле забыла?       Один знакомый, который не раздражает Руби на корабле уже есть. Вообще поразительно, что ее хоть что-то не нервирует здесь.       — Да какой уж там… Могла стать, но, к счастью, свадьбу разорвали. Я фрейлина Эммы и ее лучшая подруга. За ней хоть на край света пойду, — Лукас улыбнулась и посмотрела на Генри. — Я не могла остаться одна во всем королевстве, ну и бросить Свон тоже.       Они уже спустились на нижнюю палубу. Девушка посмотрела на капитанский мостик. За штурвалом стоял рулевой. Наверное, это сложно: три часа стоять под холодным ветром. Хотя Руби он освежал.       — Оу, прости, я не должен был спрашивать. Это личное… — замялся Генри.       — Да ладно, не волнуйся ты так, — она задорно хлопнула его по плечу.       Генри отвел Руби в каюту; еще десять тысяч раз спросил, как она себя чувствует, и чуть не начал раздражать своей назойливостью. Лукас улеглась на твердую койку и едва сдержала страдальческий стон. Лопатки и ребра больно уперлись в жесткую поверхность. Да у нее спина отвалится, если всю неделю будет спать на такой кровати. Ее лавка в доме и то была лучше.       Генри пошел сообщить Эмме и Киллиану о том, что нашел потеряшку и той очень плохо. Джонс сказал, что отужинает и сходит с принцессой к бедняжке, а пока пусть матрос позовет ей врача и отнесет еду.       Генри послушно выполнил приказ и привел Рихтера. Лекарь сказал, что это лишь морская болезнь, и дал ей нужные травы с лекарствами.       — Вот, держи, — Генри протянул Лукас железную тарелку с кашей, кружку с компотом из сухофруктов, небольшой кусочек вяленого мяса, фрукты и галеты.       Руби с облегчением выдохнула. Боже, без червей! Без личинок! Да и аппетитно выглядит! Она еще никогда не радовалась так обычной еде. Но больше всего ее поразило то, что кроме мяса там были отваренные осьминоги!       — Ого! Я думала, будет хуже… — Лукас безумно хотелось есть, но если она это сделает, ее вновь стошнит. Поэтому пришлось отставить аппетитную еду в сторону. — Я, пожалуй, позже поем.       — Да, конечно. Если тебе еще что-нибудь нужно будет, зови меня. Кубрик недалеко отсюда, — Генри лучезарно улыбнулся, засунув руки в карманы штанов. Он кивнул и вышел из каюты.       А Генри не плох. Хороший парень, добрый и отзывчивый. Повезет его второй половинке. Какое-то время Руби еще провалялась на кровати, борясь с тошнотой и надеясь, что травы помогут. В дверь постучали, и в каюту вошли Эмма и Киллиан.       — Ну что, сдулась, да? — усмехнулся Джонс и смерил ее снисходительным взглядом. — Эх, да какой из тебя моряк? Палубу мне заблюешь, будешь сама затирать, — Киллиан произнес это так, будто Лукас была обречена, со вздохом.       — Какой ты добрый, аж противно! Насмехаешься над горем человека, — пробубнила Красная Шапочка, насупившись. — Где твои манеры, Капитан Крюк? Я не виновата, что твою посудину кидает на волнах.       — Руби, ты как? Морская болезнь все-таки одолела тебя? — взволновано спросила Эмма и подбежала к подруге, села возле нее, на край койки.       — Не то слово, солнышко, — Лукас неловко улыбнулась. Она надеялась, что Свон не вспомнит о их споре.       — Выпало проклятье на мою душу! Не буду я таким демоном морским. Издеваться над женщинами не в моих принципах. А вот ты любишь поиздеваться над бедными капитанами.       — Не прибедняйся, Крюк, — съязвила Руби.       — Радуйся, смилуюсь и не буду тебя заставлять затирать. Ничего, привыкай, лапочка. Ты еще шторма не видела! Вот там-то тебя будет полоскать, — иронично усмехнулся Крюк и сложил руки на груди.       — Успокоил, так успокоил, — подражая Киллиану, ответила Лукас.       — Ладно, сладкая, спокойной ночи. Надеюсь, к тебе не придет Дейви Джонс во сне.       — Да иди уже. Не мозоль глаза! — шикнула она, закатила глаза и взяла подругу за руку.       — Не забывай, лапуля, ты на моем корабле находишься! И ты с такой же легкостью, какой сюда попала, отсюда и вылетишь. Прямо в море, — беззаботно сообщил Киллиан и очаровательно улыбнулся.       Как только Джонс скрылся за дверями, Красная шапочка облегченно выдохнула и обратилась в Эмме:       — А вообще, тебе очень идет этот наряд.       — Спасибо, только… это одежда Милы. Любви всей жизни Киллиана. Она погибла, — Свон грустно вздохнула. Да, ей никогда не быть рядом с ним. Из-за статуса нельзя, да и его сердце занято. Наверное, занято.       — Тебя это так расстраивает? Эй, иди сюда, — Руби протянула руки, стискивая в объятиях подругу. — Все будет хорошо. Найдешь другого.       — Да у нас и так ничего быть не может. Я принцесса, а он всего лишь капитан, — обреченно и разочарованно сказала Свон. Ей стало ужасно больно от этой мысли.       «Вот и славненько. Он опасен для тебя. Найдешь себе лучшую пассию», — подумала Руби и слегка улыбнулась.       — Кстати, милочка, ты проиграла! — прошептала Эмма на ухо.       — О не-е-ет, я так надеялась на то, что ты забудешь про спор! Только не это, — Руби со стоном рухнула на подушку. — Сжалься надо мной! Нельзя так над больными издеваться.       — Неа, заметь: это не я тебя за язык тянула. Ты должна будешь завтра при всех выпить бутылку рома. Где ты ее возьмёшь, меня не волнует, — хихикнула Свон и беззаботно пожала плечами.       — Чертовка! Ты у меня поплатишься, — с этими словами девушка повалила принцессу к себе на койку и стала щекотать.       Девушки еще какое-то время резвились, поднимая друг другу настроение. В итоге пожелали хороших снов, и Эмма ушла к себе в каюту.       Свон зашла к себе в спальню и облегченно выдохнула. Здесь было прохладно и влажно, впрочем, как и везде на Роджере. Этот день оказался очень тяжелым и выматывающим. Она не думала, что так устанет за сутки.       Эмма рухнула на жесткую кровать и прикрыла глаза. Не было сил даже переодеться. В каюте было темно и даже луна не освещала ее. Девушка кое-как заставила себя подняться и огнивом зажечь свечу в фонаре.       Живой огонек едва трепыхался от того, что корабль качало на волнах. Принцесса вновь легла на кровать, перевернувшись на бок. Она уставилась на горящую свечу. То, как она плавилась, как воск медленно стекал в подсвечник — очень завораживало. Эмма взяла в кулак кулон в виде лебедя, висящий у нее на шеи.       — Мам, пап, я вас спасу. Я вас очень люблю. Почему же вы так дорожили моим кулоном? — огорченно вздохнула принцесса.       На нее нахлынула волна тоски. Невыносимой тоски, боли и опустошения. Слишком многое произошло за последнее время. Месяц назад она и подумать не могла, что сейчас будет плыть по морю в чужое королевство! С бывшим пиратом и своей фрейлиной. И ведь тогда она могла мечтать о таком, но сейчас… Сейчас Эмма бы все отдала, чтобы вернуть прошлое. Но этого, как известно, невозможно сделать.       По ее щеке покатились слезы. Она тихо всхлипнула и стерла их, стараясь перестать плакать. Из мыслей ее вырвал стук в дверь.       — Душа моя, можно к тебе? — Киллиан приоткрыл дверь и заглянул в каюту.       — А, да, конечно… Ты что-то хотел? — она тут же натянула улыбку, но радостной та не получилась. Свон смахнула последние слезы, надеясь, что Джонс не заметит того, что она плакала.       — Хотел пожелать тебе спокойной ночи, — Крюк прошел в комнату, закрыв за собой дверь. Он остановился возле Эммы, заглядывая ей в глаза. — Эй, ты что плачешь?       — Нет, вовсе нет! Тебе кажется! — запротестовала Свон и попыталась отвернуться. Киллиан чуть наклонился вперед и приподнял ее подборок крюком, лишая возможности не столкнуться взглядом.       — Не ври, лапочка, я же вижу. Что стряслось? — заботливо спросил он и сел рядом на койку.       — Ничего. Просто… Мне просто страшно… — сдалась Эмма. — Столько всего навалилось… Я никогда не сталкивалась с такими проблемами. Всегда все за меня решали… А тут на мои плечи упало целое королевство, которое нужно спасать.       К горлу подкатил тугой ком, а на глазах опять навернулись слезы. Она не думала, что кому-то признается, что ей страшно. Она не привыкла испытывать это чувство. Всегда рвалась за адреналином, пытаясь испытать что-то новое, разжигающее огонь внутри. Но в этот раз Свон хотелось избавиться от него.       — Иди сюда. Я понимаю тебя. Это тяжело — вот так в один момент лишиться всех родных. По себе знаю. Я тоже много чего боюсь, хоть по мне и не скажешь, — Киллиан притянул к себе Эмму и обнял. Она положила голову на его плечо. Эти объятия очень успокаивали ее и внушали уверенность. Джонс поглаживал девушку по спине. Как он сожалел, что у него нет второй руки.       — Ты же тоже человек. Даже капитаны могут бояться, — принцесса грустно улыбнулась и посмотрела Киллиану в глаза. — Крюк, чего ты боишься? Расскажи мне.       Мужчина в удивлении поднял брови. Он не привык ни с кем делиться своими страхами и чувствовать себя слабым. Ведь рассказывая людям о своих слабостях, ты становишься уязвимым. Джонс задумался: ему действительно хотелось довериться, открыться Эмме.       — Ох… Больше всего на свете я боюсь потерять дорогих, любимых мне людей. Я много раз лишался их. Все по той же причине я боялся открыться кому-то и обнажить душу, привязаться к кому-то, никого не подпускал к себе так близко. За последнее время я ни с кем не был так откровенен, как с тобой, — Киллиан облизал обсохшие из-за учащенного дыхания губы. Он сильно нервничал, рассказывая об этом Свон. Она же молча выслушивала его признание.       — Спасибо, несмотря ни на что все-таки поделился со мной своими страхами. Это дорогого стоит, — Эмма еще раз прижалась к Крюку. Уткнулась ему в шею, наслаждаясь запахом его тела. Киллиан тоже крепко обнял Свон, зарываясь в ее душистые, белокурые волосы. — Ты мне тоже дорог и важен. Очень!       — Приятно слышать, душа моя, — улыбаясь, сообщил Джонс. Эмма обвила его шею руками и прижалась ко лбу, касаясь носа. Сантиметры были между их губами. — Если тебе будет легче, я могу еще с тобой здесь побыть, — ласково произнес Киллиан, в ответ сцепил руку и крюк на ее шее.       — Хочу, — ответила Свон и поцеловала его в лоб.